Теперь конфискация имущества грозит не только осужденным за «фейки» об армии — но и участникам «нежелательных» организаций и даже дезертирам Что сможет отнять у них государство?
Что случилось?
В статью УК РФ о конфискации имущества (104.1 УК) добавили новые преступления, за совершение которых суд сможет приговорить обвиняемого к такой санкции. Среди таких преступлений:
- Распространение военных «фейков» (207.3 УК);
- Призывы к деятельности против «безопасности» государства (280.4 УК);
Также в статью добавили все преступления, которые в Уголовном кодексе названы «деятельностью, направленной против безопасности Российской Федерации». Большинство из них и раньше были упомянуты в статье о конфискации имущества, но некоторые появились там впервые. Например, «Оказание содействия в исполнении решений международных организаций, в которых РФ не участвует, или иностранных государственных органов» (284.3 УК), «Участие в деятельности нежелательной организации» (284.1 УК), «Неисполнение приказа» (332 УК), «Дезертирство» (338 УК).
Соответствующие поправки Госдума приняла в третьем чтении 31 января, Совет Федерации одобрил их 7 февраля, а 14 февраля закон подписал президент России Владимир Путин.
«Медуза» впервые опубликовала этот текст 16 января, когда о существовании законопроекта сообщили российские СМИ со ссылкой на источники в правительстве. 22 января, после внесения документа в Госдуму, мы обновили материал. 14 февраля, после подписания закона президентом РФ, мы обновили текст еще раз.
Какое имущество могут конфисковать у осужденных по этим статьям?
В этот список входят деньги и ценности, полученные в результате совершения преступления, и предметы, с помощью которых человек нарушил закон. Также в некоторых случаях это средства и имущество, «используемые или предназначенные» для финансирования «преступной» деятельности (что это означает — мы расскажем ниже). Речь о конфискации всего имущества осужденного в законе не идет.
Как отмечает юрист ЦЗПЧ «Мемориал» Мария Немова, конфискацию имущества исключили из УК как вид наказания в 2003-м, но уже в 2006-м вернули как меру уголовно-правового характера. С тех пор конфискацию проводят только с целью не позволить виновному обогатиться за счет нарушения закона — и лишить его средств совершения преступления.
До принятия нового закона в статье 104.1 УК уже было перечислено несколько десятков статей УК, при нарушении которых человека могли приговорить к конфискации. Это, к примеру, убийство (статья 105 УК), похищение человека по предварительному сговору (часть вторая статьи 126 УК), невыплата заработной платы или пенсии (статья 145.1 УК) — если преступление совершено из корыстных побуждений.
Значит, если я купил машину до совершения «преступления», ее точно не конфискуют?
К сожалению, не факт.
Как пишут юристы правозащитной организации «Первый отдел», силовики могут конфисковать другое имущество, если у них не выйдет изъять то, что получено непосредственно в результате «преступления». При этом стоимость такого имущества не может превышать стоимость «незаконно» полученных вещей и средств.
Однако обвинение должно будет доказать, что имущество нажито именно преступным путем. Об этом говорится в статье 73 УПК РФ (которую депутатам тоже пришлось обновить — по техническим причинам).
Важно, что закон не имеет обратной силы — то есть у людей, уже осужденных по перечисленным статьям, конфисковать имущество нельзя.
В случае с «фейками» и «призывами» конфискацию тоже будут проводить, только если преступление совершено из корыстных побуждений?
Да, именно так.
В статье о военных «фейках» (207.3 УК) уже сейчас есть пункт, предусматривающий совершение преступления «из корыстных побуждений». Однако, по данным правозащитников, из 273 уголовных дел по этой статье известны единицы, в которых людей обвиняли в корыстных мотивах (например, так было в деле колумбийца Энрике Сарая, а также политика Владимира Кара-Мурзы). В основном россиян обвиняют в распространении «фейков» на почве «политической ненависти».
В статье о призывах к деятельности против «безопасности» государства (280.4 УК) корыстных побуждений раньше не было — депутаты предлагают добавить такой пункт. Также в этой статье появится еще один мотив — политическая, идеологическая, религиозная и расовая ненависть.
В обоих случаях конфисковать смогут имущество, полученное «в результате совершения преступлений».
С участием в деятельности «нежелательной» организации и дезертирством все так же?
Нет, статьи о дезертирстве, неисполнении приказа, участии в деятельности «нежелательной» организации и «оказании содействия в исполнении решений международных организаций» добавили в другую часть статьи 104.1 УК — и это важное отличие.
В этих случаях речь должна идти о деньгах и имуществе, которые «предназначены и используются» для преступной деятельности (при этом корыстный мотив, как с «фейками», прямо в законе не прописан). Что это может быть за имущество — предположить сложно. Например, обвинение может посчитать, что человек пытается помочь МУС или не исполняет приказ за деньги — и попытаться доказать, что эти деньги существуют.
Как отмечает координатор по уголовным делам «ОВД-Инфо» Ева Левенберг, статья о сотрудничестве с «нежелательными» организациями в этом пункте самая опасная — особенно если следствие посчитает вас организатором или спонсором:
Здесь речь уже не идет о конкретной заработанной сумме — следствие может посчитать, что все ваши деньги на счету предназначены для финансирования «нежелательной» организации, а значит подлежат конфискации в полном объеме.
А как можно обогатиться, например, за счет «фейков»?
Мы узнаем ответ только из судебной практики — все будет зависеть от фантазии следователя. Например, можно предположить, что деньгами, полученными в результате совершения преступления, суд может посчитать гонорар журналиста, который пишет о войне против Украины, или зарплату человека, который работает на независимую правозащитную организацию.
Эта угроза кажется не такой существенной по сравнению со штрафами: за «фейки» их максимальная сумма — пять миллионов рублей, а за «призывы» — 2,5 миллиона рублей. Однако «Сетевые свободы» пишут, что таких больших штрафов пока никому не назначали:
Даже осужденных заочно уехавших журналистов приговаривают к виртуальным срокам (после чего даже снимают арест с имущества), а не к вполне реальным штрафам, которые можно было бы взыскать за счет остающегося в России имущества.
Как суд определит, что деньги нажиты именно преступным путем?
Как рассказала «Медузе» координатор по уголовным делам «ОВД-Инфо» Ева Левенберг, в нынешней судебной практике доказательствами могут быть переписка, признательные показания, проведенные оперативно-розыскные мероприятия.
Например, при обвинении в получении взятки (статья 290 УК РФ) нужно определить и доказать размер взятки, способ передачи, что было обещано или подразумевалось взамен, существование должностного лица, у которого есть специальные полномочия. Вся взятка в данном случае будет считаться имуществом, нажитым преступным путем, — и подлежать конфискации.
Адвокат Валерия Ветошкина в разговоре с «Медузой» отмечает, что в российском уголовном процессе сейчас очень низкий стандарт доказывания:
Например, в одном из дел я видела, что обнаруженные денежные средства на обыске признали нажитыми в результате преступления — при этом само по себе преступление не было корыстным, то есть обязательным элементом состава преступления не является корыстный мотив. И следователи больше никак не доказывали причинно-следственную связь между найденными деньгами и вменяемым преступлением (например, не постарались установить факт передачи денег за совершение преступления). В итоге деньги были конфискованы.
Что насчет конфискации «орудий преступления»? Что это могут быть за «орудия»?
Сложно представить себе что-то, кроме техники, с помощью которой осужденный распространил неугодную государству информацию.
Конфисковать смогут компьютеры, ноутбуки, планшеты, камеры и смартфоны. Так уже происходит с гаджетами, которые используют при совершении «экстремистских» преступлений — например, публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности (статья 280 УК РФ).
Валерия Ветошкина отмечает, что даже сейчас по делам о «фейках» и «дискредитации армии» могут конфисковать компьютер, ноутбук или смартфон, если признают технику «орудием преступления».
А как следствие узнает, каким именно гаджетом я пользовался?
Чаще всего это невозможно без проведения соответствующей экспертизы, объяснила «Медузе» Ева Левенберг.
Обычно при обыске изымают всю технику в доме — и затем принимают решение о признании ее вещественным доказательством по делу, но уже с привлечением специалистов. Если будет установлено, что какая-то техника не имеет отношения к делу, то она должна быть возвращена владельцу.
А можно попробовать как-то спасти свою технику и деньги — например, если меня судят заочно?
Маловероятно, что вы узнаете об угрозе до того, как суд примет решение об аресте вашего имущества. Но если это случится — есть несколько путей.
Самый простой — технику и деньги можно попробовать вывезти из страны (но не стоит рисковать другими людьми — их могут обвинить в соучастии или укрывательстве преступления).
Более хитрый способ (который, впрочем, не поможет сохранить имущество, но и не позволит государству его присвоить) — передать деньги и технику в любой благотворительный фонд. В статье о конфискации (104.1 УК) есть такая оговорка:
Имущество… переданное осужденным другому лицу (организации), подлежит конфискации, если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий.
Возможно, в суде защитнику удастся доказать, что фонд не имел представления о вашем «преступлении». Но гарантировать этого, конечно, нельзя. И изъять гаджеты для проверки силовики смогут в любом случае.
Адвокат Валерия Ветошкина при этом считает, что для сохранения имущества в собственности организации, которой вы его жертвуете, договор о передаче техники не должен быть безвозмездным — такая сделка не охраняется упомянутой оговоркой. То есть можно заключить договор о передаче имущества за символическую сумму — или и вовсе кому-то продать его за полную стоимость, если вы не хотите заниматься благотворительностью.
Кажется, конфискация не так сильно ударит по осужденным — по сравнению с уже действующими репрессивными нормами. Так зачем это государству?
Мы не знаем. Возможно, власти пытаются еще сильнее запугать общество. Такое предположение делает юрист ЦЗПЧ «Мемориал» Мария Немова:
Навряд ли поправки имеют имущественную цель как основную. Принятие новых репрессивных норм создает атмосферу страха и подавляет возможность высказываться по «небезопасным» для государства темам, делает «несогласие» более невидимым.
Петр Сапожников