Нападение на журналистов в Ингушетии. От первого лица Сотрудник «Медиазоны» Егор Сковорода рассказывает, как корреспонденты попали в засаду

Корреспондент издания «Медиазона» Егор Сковорода попытался восстановить хронологию нападения на журналистов и правозащитников на границе с Чечней. Из его рассказа следует, что слежка за участниками пресс-тура началась за два дня до того, как неизвестные избили их палками и сожгли машину. «Медуза» пересказывает свидетельство пострадавшего журналиста.

Нападение на журналистов произошло 9 марта в 19:13, в трехстах метрах от границы Чечни и Ингушетии. Микроавтобус подрезали несколько легковых автомобилей, в том числе белая «Приора». Около 15 человек в медицинских масках окружили микроавтобус и стали выбивать стекла. При этом они использовали биты или деревянные палки — «что-то вроде толстого древка для флага или черенка от лопаты». После того, как водитель микроавтобуса отказался открывать пассажирскую дверь, его выволокли из автомобиля и начали избивать.

К пассажирам машины люди в медицинских масках обращались на русском языке с чеченским акцентом; между собой они говорили на чеченском. Около пяти минут нападавшие потратили на то, чтобы выломать дверь микроавтобуса. После этого журналистов и правозащитников вытащили из машины и выкинули в канаву. Там их продолжили избивать палками. Они запрещали жертвам нападения подниматься с земли, обещая убить их в случае неповиновения.

Свои действия нападавшие координировали: они приказывали друг другу отбирать у пассажиров микроавтобуса телефоны и другую технику. После того, как люди в масках облили машину бензином и подожгли ее, прозвучала команда «Уходим!». Нападавшие расселись по своим автомобилям и уехали в сторону Грозного, забрав с собой личные вещи пассажиров микроавтобуса. 

Нападение длилось чуть меньше 10 минут. Еще через 10-15 минут на место происшествия приехали пожарные, полиция и «Скорая». Пострадавших забрали в больницу, где у них диагностировали ушибы, переломы, сотрясение мозга и другие травмы. Больше остальных досталось водителю, которому сломали руку и ногу. Он также получил сотрясение мозга. Иностранным журналистам Марии Перссон-Лёфгрен и Ойстейну Виндстаду пришлось накладывать швы. Сам Сковорода получил ушиб руки. 

Группу журналистов и правозащитников выслеживали. За два дня до нападения в Грозном они случайно встретили близкую к руководству Чечни правозащитницу Хеду Саратову, чуть позже она «настойчиво расспрашивала» журналистов о целях поездки. За корреспондентом The New Times Александриной Елагиной, решившей прогуляться по городу, велась слежка; вооруженные люди проверяли документы у ее знакомого. 

На территории Чечни за машиной журналистов следовала «Лада-Приора»; в Ингушетии рядом с офисом правозащитной группы в Карабулаке, а также рядом с кафе, где обедали участники пресс-тура, появлялся один и тот же «Мерседес» с тонированными стеклами и «блатными» ингушскими номерами. Кроме того, журналисты несколько раз в течение дня встречали серебристую «Приору» с чеченскими номерами, в которой сидел человек с рацией. Машину также видели двое участников пресс-тура, которые решили вернуться в Грозный раньше остальных. Признакам слежки журналисты и правозащитники не придали значения, поскольку такого рода наблюдение — «обыденное явление» в Чечне.

На закате мы были на месте теракта в бесланской школе № 1, там во дворе я подобрал каштан и положил его в правый карман. Через два часа, когда стемнело, я лежал в придорожной канаве на границе Ингушетии и Чечни, меня били деревянной палкой, а я пытался объяснить обыскивавшему мои карманы парню, что это всего лишь каштан, и больше у меня ничего нет. Диктофон и телефон, которые я успел спрятать, он не нашел.