Наша самая лучшая, просто идеальная свалка Что происходит в Волоколамске после отравления детей газом и потасовок на улицах. Репортаж Ильи Жегулева

В подмосковном Волоколамске несколько недель продолжаются протесты против располагающегося рядом с городом мусорного полигона «Ядрово»: жители жалуются на невыносимый запах от свалки. 21 марта несколько детей из волоколамской школы госпитализировали с подозрением на отравление — и жители города вышли на улицу; у главы Волоколамского района Евгения Гаврилова случился с ними конфликт — а вскоре его уволили. Подмосковные власти обещают закрыть полигон и провести его дегазацию — но рядом с ним должно возникнуть «второе тело» свалки. 29 марта власти Волоколамска сообщили об очередном крупном выбросе сероводорода в «Ядрово». Спецкор «Медузы» Илья Жегулев провел в Волоколамске выходные и в подробностях изучил специфику местных отношений народа и власти.

Давайте без президента

Утром в субботу, 24 марта, неподготовленному человеку могло показаться, что Волоколамск готовится к празднику. На площади около администрации района припарковали КамАЗ, стену кузова превратив в экран. На нем демонстрировали сложную технологическую графику: таким образом жителям Волоколамска, не первую неделю требующим закрытия большой мусорной свалки рядом с городом, показывали, как в соответствии с европейскими практиками будет происходить ее дегазация.

Вдобавок к экрану прямо перед входом в администрацию соорудили огороженную площадку для митинга. За несколько часов до него в самом здании устроили расширенную встречу с общественностью по проблемам свалки — на нее позвали активистов и журналистов (в официальный список внесли в основном работников федеральных каналов, но охранник отнесся к корреспондентам «Медузы» с пониманием), а помимо чиновников туда пришел совладелец мусорного полигона «Ядрово» Алексей Волошин.

Волошин, усталый мужчина в свитере, несколько раз вслух спросил, есть ли переводчик, а когда понял, что нет, сел переводить сам. Рядом с ним сидел человек в синем пиджаке и в идеальной белой рубашке, на столе перед ним стояла табличка с надписью «Юджин Тиммерманс». Тиммерманс вращал глазами: такой деловой встречи он явно не ожидал. Мест в зале на всех не хватало — некоторые активисты сидеть не хотели и нависали над чиновниками и бизнесменами.

«У нас сложилась очень непростая, а точнее говоря, сложная ситуация. Моя задача — собрать все факты и принять решение так, чтобы не было запаха», — открыл заседание новый исполняющий обязанности главы района Андрей Вихарев. Его предшественника Евгения Гаврилова накануне уволили — после того, как 21 марта он получил по лицу от жителей Волоколамска; потасовка случилась возле больницы, где проходила стихийная акция из-за госпитализации нескольких детей, отравившихся «неизвестным газом». Следом за Вихаревым выступил Александр Чупраков, заместитель губернатора Московской области Андрея Воробьева, и заверил собравшихся, что ситуация уже меняется: на полигон приезжает не больше 80 машин в день (до того их было минимум вдвое больше), их снимают на камеру и ведут учет данных. А главное — акционеры уже заключили договор с нидерландской компанией Multriwell на рекультивацию и дегазацию полигона (их российскими партнерами обычно выступает компания «Промбиогаз», одним из совладельцев которого является троюродный брат президента Александр Путин).

Тут и вступил Тиммерманс. «Делаю такую работу больше 23 лет, и впервые столько журналистов и камер», — удивился Юджин (его все так и называли, потому что фамилию трудно было выговорить). И начал долгий и подробный рассказ о том, что будет происходить со свалкой: как будут делать пять тысяч проколов в тело свалки; как будут собирать газ; как его потом будут сжигать на безопасном факеле; как полигон сверху накроют пленкой и так далее. Длиться этот процесс будет полтора месяца и обойдется владельцам примерно в 140 миллионов рублей (в закупочных документах фигурирует сумма чуть меньше двух миллионов евро).

Ответил Тиммерманс и на вопросы журналистов. Как заметил корреспондент «Медузы», в какой-то момент у сотрудницы телеканала «360» в айпэде всплыло сообщение: «Спроси, почему засыпать не грунтом будут, а мусором. Сверху передают». Вопрос был задан, и ответ был получен; Юджин с готовностью сообщил: это потому, что грунт тяжелее — он продавит свалку и не даст сформировать ее контур.

«У нас общественная и гражданская катастрофа произошла», — признала Марина Юденич, бывшая и. о. главы пресс-службы Бориса Ельцина, а теперь советник губернатора и зампред Общественной палаты Московской области. Она призвала активистов объединиться в одну организованную группу, которая будет контролировать завоз мусора — и иметь доступ на полигон. А представитель губернатора добавил: дегазацию будут делать для того, чтобы рядом открыть новый полигон, точнее — «новое тело» (его еще называют картой), подготовленный по новым технологиям участок, куда тоже будут свозить мусор, но беспокоить жителей он уже не должен.

Жителей, впрочем, все эти выступления не убедили. «Вы озвучили цифру в 80 машин, а тот грузопоток, который развернулся? Вы знаете, куда он следует? В городское поселение Сычево, — заявил мужчина с задних рядов (в Сычево расположена еще одна свалка, и местные жители тоже недовольны). — Сейчас машины вываливают мусор там. Люди готовы взяться за оружие, чтобы защищать свой край!» К нему присоединились другие голоса: люди стали говорить, что машин приезжает куда больше 80, что камеры зависают на несколько часов, что контролировать состояние полигона невозможно. «Дегазацию финансируют за счет денег от нового тела полигона! Встанет вопрос, как его дегазировать, — третью карту откроют! — горячился кто-то. — Есть же места другие. Не надо в трех километрах от города. Вы травите отчизну президента!»

— Только давайте без президента, — испугалась Юденич. (В биографии Владимира Путина Волоколамск, впрочем, никак не фигурирует.)

— Мы, жители, будем бороться до конца. Нового тела полигона не будет, — сказала женщина в строгом коричневом платье. В зале впервые раздались аплодисменты.

— Вы народ не слышите, — добавил кто-то. — Мы требуем закрыть полигон — а вы открываете второй?

— А мусор куда? — удивился вице-губернатор Чупраков.

Слышно его уже было плохо — внизу шумел начавшийся под окнами администрации Волоколамского района митинг за закрытие полигона. Глава района давно покинул зал, многие активисты спустились на улицу. В какой-то момент вице-губернатору просто стало не с кем разговаривать — и встречу решили закончить.

Несколько человек продолжили полемику в коридоре. «Вот она, действующая нормативная документация на организацию полигона! В документах написано: в защитной зоне не должно быть ни одного жителя! — горячился Андрей Демин, седой мужчина в клетчатой рубашке, размахивая пачкой бумаг. — А от забора до поселка — пять метров!» Потом он выдохнул и облокотился о стену: «Устал я. Пойду, что ли, домой, водки выпью».

Дом у Демина свой — прямо в центре города на большом холме рядом с церковью; добротный кирпичный коттедж и баню охраняют две собаки. «Всегда думал, что живу в прекрасном месте, никогда в Москву ехать не хотел, — говорит он. — Только сейчас задумался». Пока он не вышел на пенсию, Демин был инженером и зарабатывал проектированием коммуникаций. На встрече с властями он пытался понять, что власти собираются делать с фильтратом — ядовитой жидкостью, возникающей на свалке. Предполагалось, что фильтрат вывезут на перерабатывающий завод в Солнечногорск, однако депутаты Солнечногорского района проголосовали против и жидкость принимать у себя отказались. Теперь Демину пообещали, что жидкость будет перерабатываться прямо на полигоне — ее превратят в техническую воду.

По словам активиста, токсичная лужа превратилась в озеро и уже вытекла за пределы свалки. Как рассказывают жители Волоколамска, небольшое болото из фильтрата можно обнаружить за забором полигона; от этого болота — 70 метров до речки Городни, которая в конечном итоге впадает в снабжающее Москву питьевой водой Иваньковское водохранилище.

Перед угрозой отравления политические взгляды не имеют значения

Полигон «Ядрово» был открыт в 1979 году и много лет никак не беспокоил местных жителей — его годовая мощность была не больше 20 тысяч тонн. В 2010-м свалку купили четверо предпринимателей — выпускник МГИМО и меценат попечительского фонда вуза Алексей Волошин и три его партнера. Через пару лет они же пытались приобрести свалку в Истре — Волошин ненадолго стал директором полигона, однако его представитель Елена Варчева отрицает, что сейчас бизнесмен или его партнеры имеют к Истре отношение.

В 2011 году новые владельцы «Ядрово» разработали проект реконструкции и превращения свалки в полигон, мощность которого была увеличена до 200 тысяч тонн. Согласовали его в 2013-м — а уже в 2017-м мощность оценивалась в 420 тысяч тонн коммунальных отходов в год. В 2018 году мусор грузили уже из расчета 600 тысяч тонн в год. «Правительство Московской области стало повышать количество привозимого мусора, несмотря на то что по проекту была другая нагрузка, — рассказывает Волошин. — Нас фактически заставили превысить нормы. Вы же понимаете, что нагрузки регулирует Московская область. С одной стороны, мы предприниматели, с другой — регулируемся государством и от него зависим. Как мы можем отказаться, если есть предписание?»

По словам активиста Демина, в 2018 году объем свалки должен был вырасти еще в полтора раза. «Существует бумага — карта распределения отходов из Москвы по всем полигонам, — утверждает он. — В „Ядрово“ указан предполагаемый объем 800 тысяч тонн отходов в год без какой-либо проектной документации».

Пресс-секретарь владельца полигона Елена Варчева признает: раньше свалка обслуживала только три соседних района — теперь мусор с этой территории составляет только 15% от общего объема привозимого на полигон. Сюда едет мусор и из Одинцовского района, и из Москвы. Вместе с объемами свалки выросла и выручка ее хозяев — с 70 миллионов рублей в 2014 году до 177 миллионов в 2016-м (более свежих данных нет).

Директор «Ядрово» — Алексей Сулимов, некоторое время он возглавлял после Волошина полигон в Истре (как указывает «Новая газета», в этот период частные компании Волошина стали получать госконтракты на прием и отработку отходов на свалке). У Сулимова давние отношения с уволенным главой Волоколамского района Евгением Гавриловым: нынешний директор «Ядрово» работал заместителем Гаврилова по жилищно-коммунальному хозяйству. В 2014 году Сулимов пытался стать мэром Волоколамска и просил исключить себя из рядов «Единой России», чтобы идти на выборы от партии «Родина», однако в итоге суд его от выборов отстранил — потому что выяснилось, что единороссы так и не лишили Сулимова членства в партии. Тогда за Сулимова вступался член местного избиркома, активист Фонда борьбы с коррупцией Артем Любимов. Сейчас именно Любимов организует большинство выступлений против полигона. «Я [за Сулимова] вступился не потому, что его поддерживал, а потому, что его действительно незаконно лишили регистрации», — объясняет активист. По словам Любимова, именно подпись Сулимова как замглавы района по ЖКХ в свое время стояла на документах о выделении земель полигону «Ядрово».

«Перед угрозой отравления наши взгляды не имеют никакого значения, мы здесь все вместе», — заявляет Любимов. Рядом с ним стоит Роман Моисеев, бывший сотрудник районной администрации и член «Единой России». Через полминуты подтягивается еще один участник протестной коалиции — глава местного отделения ЛДПР Иувеналий Белан. Он рассказывает, что его ребенок пострадал при последнем выбросе вредных веществ: «В больницу мы не пошли, но он задыхался, и его тошнило, как и меня».

Несмотря на опасность отравиться, местные жители регулярно приезжают протестовать прямо к свалке. Волоколамское шоссе, вдоль которого расположен полигон, по субботам и воскресеньям забито припаркованными у обочины автомобилями: каждые выходные жители собирают массовый пикет прямо у въезда на полигон.

Активисты на катафалке

«Мы все на помойке познакомились», — улыбаясь, рассказывает Светлана Маменко. Бывший директор местного «Ритуала», которая ушла со своего поста после конфликта с Гавриловым, она и сейчас зарабатывает на ритуальных услугах — и мрачно шутит о ситуации со свалкой: «Я бы очень не хотела, чтобы таким образом у меня вырос бизнес». Активисты, борющиеся с полигоном, пользуются ее катафалками как транспортом бесплатно.

Хотя поначалу ездить на них было особенно некому. По словам другой активистки Натальи Симоновой (переехала в Волоколамск из Москвы в поисках «чистого воздуха»), знакомые махали руками: «Да все равно все за нас решат, бесполезно, чего возмущаться». В феврале 2018 года, однако, «город накрыло такой вонью, что все почувствовали [ситуацию] на своей шкуре». Если раньше на митинги ходили не больше 300 человек, то 3 марта на площадь перед администрацией пришли около пяти тысяч — примерно четверть населения Волоколамска. Жители стали останавливать мусоровозы у полигона, а затем изящно, не нарушая закона, перегородили шоссе: ходили туда-обратно по пешеходному переходу, не давая проехать грузовикам.

За неделю до президентских выборов в Волоколамск приехала Ксения Собчак — обратилась к горожанам, забравшись на грузовик, а потом прошла на свалку, где ей рассказали все то же самое, что 24 марта рассказывали на встрече в районной администрации: про дегазацию и закрытие первого тела полигона. Еще через три дня эту программу действий изложил Собчак губернатор Воробьев.

Как утверждает официальный представитель «Ядрово» Варчева, в том, что на полигоне начало что-то меняться, виноваты не протесты, а попросту загрузка. Предвидя повышение лимитов, еще осенью 2017 года второе тело свалки начали готовить к введению в эксплуатацию — благодаря этому, рассказывает Варчева, появилась возможность провести дегазацию и продолжить прием мусора по всем нормам, принятым в отрасли. «И кстати, — продолжает пресс-секретарь. — Как бы цинично на первый взгляд это ни звучало, благодаря сложившейся ситуации удалось наконец внести изменения в проект в сторону применения современных технологий, которых мы долго добивались. Посмотрите, наш полигон — самый лучший в Московской области! Просто идеальный!»

У жителей Волоколамска другое мнение. В день президентских выборов Светлана Маменко организовала торжественные похороны города. Устроили их прямо на площади перед администрацией — с колонной машин и торжественными венками; там же установили символическую урну, в которую бросали самодельные бюллетени с требованиями отправить в отставку Гаврилова. На настоящие выборы в Волоколамском районе пришло меньше всего избирателей по всей Московской области — 44%. «Мы не ходили голосовать, после того как один помощник депутата мне сказала в лицо, — мол, что с того Волоколамска, если он не придет голосовать? Капля в море!» — рассказывает предпринимательница Надежда Каскевич. Из-за отсутствия спроса и расширения торговых сетей она закрыла свой продуктовый магазин и теперь целые дни проводит на свалке.

У москвички Натальи Симоновой до недавнего времени была дача в деревне у Волоколамска — а несколько лет назад она туда переехала насовсем: «Просто решила не возвращаться с дачи домой». Симонова и ее семья решили остаться под Москвой именно из-за чистого воздуха — но теперь все иначе. До деревни запах пока не дошел, хотя дети Симоновой учатся в той самой школе, откуда учеников после очередного выброса сероводорода свозили в больницу с жалобами на тошноту и головокружение.

Народный мэр

Разрешение на проведение каждой протестной акции подписывает мэр Волоколамска Петр Лазарев. Он даже зовет на них своих знакомых. Именно от него Светлана Маменко впервые узнала о протестах против полигона. В отличие от уволенного главы района Гаврилова, мэр встал на сторону жителей и помогал им бороться против мусора. Он регулярно публично высказывался в поддержку их участников и приходил на митинги. «Районные власти пытались помешать проведению митинга на площади [перед администрацией], говорили, что будут какие-то работы, — рассказывает Лазарев „Медузе“. — Предыдущим главой города эта площадь была передана району. Я сейчас хочу ее обратно забрать. Ярмарки какие-то непонятные устраивают, надо это дело прекращать».

Уроженец здешних мест и член Компартии, Лазарев, в отличие от районных властей, никогда людей не сторонился. Каждый день он встает в шесть утра и часов в семь выходит на работу — пешком. По его словам, несмотря на то, что идти ему меньше километра, дорога занимает полтора часа — то и дело встречаются жители Волоколамска, и каждому есть что спросить.

При этом на встречу с активистами 24 марта Лазарева не позвали — хотя она и проходила в соседней с его рабочим кабинетом комнате. «У меня есть полномочия — дать разрешения на проведение законных митингов и пикетов, это входит в мои обязанности, чем я и пользуюсь, — объясняет мэр. — Пишу обращения. Последнее обращение было к генпрокурору РФ. То, что в моих силах, делаю».

Даже после рукоприкладства в отношении его коллег по власти Лазарев оправдывает жителей Волоколамска. «Когда страдают дети, проявляются негативные чувства, — объясняет он. — Я [Гаврилову] говорил, что нужно не избегать людей, встречаться. И надо было всегда встречаться, а не только когда случилась катастрофа».

По словам Лазарева, каждый в городе знает его мобильный — и в ночь на 21 марта, когда произошел выброс сероводорода, его телефон разрывался от звонков. «Начиная с трех часов ночи я звонил во все аварийные службы, обращался в МЧС, в Роспотребнадзор. Просил, чтобы выехали, замеры сделали, — рассказывает мэр. — Утром 21 марта провел планерку, пришла ко мне толпа женщин, матерей, бабушек. Надо было что-то делать. Дети страдают, говорят — пищевые отравления. Начал звонить, привлекать СМИ правдивые. Потому что, например, телеканал „360“ говорил, что это все куплено. Да какое куплено? Я всех жителей, которые там были, всех знаю в лицо. Это был порыв возмущения за здоровье и жизнь детей!»

Мэр и правда готов рассказать, кажется, о каждом человеке, бывшем на стихийной акции у волоколамской больницы. Например, о человеке, который схватил Евгения Гаврилова за грудки и обещал ему «засунуть очки в жопу», Лазарев говорит так: «Андрей зовут. Он спокойный, нормальный парень, законопослушный. Никогда не видел таких его проявлений. Довели». «Еще один знакомый — вообще бывший следователь, — продолжает он. — Представляете, до чего дошло, что уже даже правоохранители начинают устраивать беспорядки?»

Поговорив с «Медузой», Лазарев начинает суетиться: ему нужно на полигон, чтобы присоединиться к протестующим. Он обещает бороться до конца — пока, как в старые времена, в «Ядрово» не начнут возить только местный мусор. Пока мэр идет по администрации района, ни один из встречающихся ему чиновников с ним не здоровается.