«Ты приезжаешь сюда на смерть. Пополнить коллекцию трупов» Четыре российских контрактника дезертировали прямо с фронта под Бахмутом. Они рассказали «Медузе», почему их армейский корпус называют «геноцидным»
В этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, пожалуйста, не читайте его.
«Мы там были как на охоте, — рассказывает Станислав Останков „Медузе“. — Нас выгоняли на штурмы как зайцев. А ошметки разорванных [снарядами] пацанов потом валялись в полях месяцами… Мы не выдержали — и ушли».
Останков — российский контрактник, служивший в 51-м разведывательном батальоне «Пересвет». Это подразделение сформировали в Брянской области и назвали в честь монаха Александра Пересвета, участвовавшего в Куликовской битве и причисленного Русской православной церковью к лику святых.
В начале января 2024 года Останков дезертировал вместе с тремя сослуживцами. Во время беседы с «Медузой» они поочередно появляются в окошке видеозвонка: Владимир Силаев с позывным «Силай», Аскер Архестов — «Черкес», Евгений Николаенко — «Кент». Позывной самого Останкова — «Сладкий».
Покинув подразделение, солдаты оказались в поселке Мироновский в часе езды от Бахмута (поселок был оккупирован российской армией еще в мае 2022-го) — именно на этом направлении воюет «Пересвет». От командования они прятались на съемной квартире. По их словам, несмотря на ежедневные обстрелы, жизнь в селе продолжается: оно буквально «забито людьми», а дети продолжают ходить в школу.
Мы продолжаем делать «Медузу», потому что любим вас
Путин — это не только война (как говорил Немцов). Путин — это ненависть. Мы не будем умножать ненависть. Они не смогут победить, потому что мы другие.
Останков утверждает, что военные покинули свои позиции, потому что оставаться в подразделении было невозможно. В качестве подтверждения он показывает на большой красный шрам на лбу у Архестова.
— Видите, да? Это наш командир пришел и уебал его битой.
— А я спал, — уточняет «Черкес».
— А он спал вообще. Когда командир протрезвел, я его спросил: ты за что его ударил хоть? И он такой: да я просто перепутал! Не его избить хотел.
«Я устал, я просто устал, — говорит другой военный Евгений Николаенко. — На последнюю задачу мне дали дедов, которым по 60 лет. Они ходят как пингвины. Я говорю: „Куда вы нас гоните? Это же верная гибель просто. Зачем, для чего? Чтобы я с ними там лег?“ Какая война, если я просто веду их на смерть?»
В следующие два часа контрактники не только рассказывают о своей службе в «Пересвете», но также присылают видео, снятые в зоне боевых действий, а еще — фотографии своих военных билетов (в них есть отметки о прохождении службы в 2023 году). По указанным в этих документах именам и датам рождения «Медузе» удалось выяснить, что у Останкова есть судимость за кражу и нанесение побоев. Кроме того, в базах данных обнаружился полный тезка и ровесник Евгения Николаенко: его осудили на два года и девять месяцев колонии по первой части 134-й статьи Уголовного кодекса РФ («Половое сношение с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, совершенное лицом, достигшим 18-летнего возраста»). Подробности их дел «Медузе» неизвестны.
Сам Николаенко утверждает, что не был судим: «Такие ужасы мне не нужны. У меня такого не было никогда в жизни. Я привлекался ранее по 163-й, часть 2 [„Вымогательство“], но там все порешали и замяли». Останков не отпирается: «Сидел по 111-й, часть 4 [„Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью“]. Кражи и драки. Все как обычно».
Широко известно, что российские власти отправляют на войну тех, кто все еще отбывает наказание в колониях. Долгое время это происходило в обмен на помилование, но к 2024-му эта практика прекратилась, выяснила в своем расследовании «Русская служба Би-би-си». Вместо помилования от президента Путина заключенные получают лишь условное освобождение.
Вернувшись с войны, некоторые из них снова совершают преступления — убийства, изнасилования и грабежи. Полиция при этом часто замалчивает правонарушения, совершенные прошедшими войну рецидивистами.
Заключить контракт с армией может и человек с судимостью.
На бахмутском направлении «Пересвет» оказался в сентябре 2023 года (до этого подразделение воевало в районе Донецка). «Они веселые ребята, командование наше. Придумывают задачи на ходу, — рассуждает Евгений Николаенко. — Нас гонят на украинцев, но мы не доходим, потому что работает арта противника — а спрятаться негде. Ты идешь вслепую с этим автоматом, но он тебе даже не пригодится: ты просто не дойдешь туда».
В последние месяцы «Пересвет» пытался взять укрепрайон, возвышающийся к западу от Клещеевки, — так называемую Лысую гору. Само село контролируется ВСУ и находится в низине, но восточную часть высоты над ним в декабре 2023-го захватили российские войска. С тех пор там продолжаются тяжелые бои: этот отрезок фронта описывают как «самое горячее место» на всем направлении.
Один из дезертиров, Евгений Николаенко, описывает «Лысую гору» так:
Это такое поле километра на полтора, где тебя видно со всех сторон, — и кратеры от снарядов вокруг. Как на Луне.
Украинцы туда крошат [снарядами], сверху запустили птички, на земле много «фокусов» раскидали — и «лепестки», и «лампочки» (такая петарда со специальным наполнителем, что наступаешь — и нога отрывается сразу), и вся ерунда. Бегаешь как белка, прыгаешь — мама не горюй.
Кассетный обстрел через каждые 10 секунд, плюс миномет 120-го калибра, плюс наши еще с ПТУР поливают. Я должен в чистом поле под этим сидеть. И все потому, что начальство уже доложило наверх, что «Пересвет» закрепился на «Лысой горе». Мы такие: да нас же там отродясь не было! «Ну, вот сейчас будете». И отправляют.
По утверждению Николаенко, потери в третьем армейском корпусе, в состав которого входит «Пересвет», могут достигать 80% личного состава. То есть речь может идти о тысячах погибших (у «Медузы» нет независимых подтверждений этой информации):
Третий корпус — он вообще геноцидный. Только на «Лысой горе» наших погибло больше тысячи. Люди там кусками лежат вразлет, и их не забирают.
Кто-то лежит уже сухой, как мумия, но есть трупы более-менее свежие. Старые поверх новых, как круговорот воды в природе. На хуй никому не нужные.
Нам с сентября [2023 года] запретили их забирать: кричат, что «не надо на эти [тела] внимания обращать, идите дальше!». Блядь, вам не стыдно? Вы зачем собираете там кучу трупов? Вы их, сука, вынесите для начала! Там лежит человек — он уже высох на хуй. На костях уже только одежда осталась. Манекен. С часами на руке.
Ты приезжаешь сюда просто на смерть. Пополнить коллекцию.
Военнослужащие прислали «Медузе» несколько сделанных ими снимков и видео. Попавшие в кадр тела российских военнослужащих действительно больше напоминают облаченные в камуфляж скелеты. По словам дезертиров, некоторых погибших руководство якобы оформляет как перебежчиков на сторону Украины — чтобы не выплачивать родственникам положенную по закону компенсацию («Медузе» не удалось найти подтверждений этим заявлениям).
По словам военных, помимо прочего, третий корпус стал «геноцидным» из-за тактических ошибок командования. Дезертиры утверждают, что солдаты не только не получают поддержки от артиллерии, но и воюют без необходимого снаряжения. «Все, чем мы пользуемся — автоматы, РПГ, пулеметы, — все это было найдено. Все это мы намародерили, — заявляет Останков. — Например, человека с чужого подразделения убило, он лежит с автоматом, а ты идешь мимо. Подобрал автомат, привез его сюда — и все это раздается новобранцам».
Поговорившие с «Медузой» дезертиры рассказывают, что из-за этого командир батальона Дмитрий Глушаков (позывной «Антей») стал фигурантом уголовного дела: «Его вывезли в Бахмут в наручниках. Выяснилось, что он якобы им [оружием] торговал».
Батальоном «Пересвет» действительно командовал человек с позывным «Антей». Издание «Брянская губерния» в своем репортаже из подразделения описывает его как ветерана «разведки ГРУ», а также бывшего сотрудника Госдумы и администрации президента РФ. При этом какими-либо сведениями, подтверждающими его уголовное преследование, «Медуза» не располагает.
Именно «Антей», предположительно, отправлял военнослужащих на самые безнадежные задания. «Однажды меня в одного послали брать пленного, — говорит Останков. — Я зашел к ним на позиции — двое суток там пролежал в грязи, прикрываясь пакетиком от миномета. Ну и попал в прямой контакт: стрелкотня, перекрестный огонь. Когда я в итоге так и не привел языка, нашего [сослуживца] вывезли на Ростов и пригрозили оформить ему документы в другую часть, перевести его от нас: „Если вы сейчас нам пленного не приведете, вы его больше не увидите“».
В результате именно острый конфликт с командованием вынудил бойцов дезертировать, как они сами утверждают. «31 декабря [2023 года] командиры напились и начали гнать на нас бычку, — вспоминает Николаенко. — Командир роты нашей пьяный зашел к нам — и наехал на одного из пацанов, что тот не встал со стула и честь ему не отдал. Пацана за это хотели привязать к уазику и протянуть [по земле] — это же смерть лютая».
Бойцы сняли происходящее на видео. Оно сделано ночью, но в нем можно разглядеть, как человек в камуфляже пытается привязать другого человека к автомобилю. Затем военные берут машину в кольцо — им удается освободить сослуживца.
На следующий день после инцидента с УАЗом, 1 января 2024-го, конфликт продолжился. «У нас у пацана родилась дочка — и мы выпили за это по-свойски, — рассказывает Николаенко. — Начальство вызвало военную полицию, комендатура по настоянию комбата нас посадила на двое суток. Якобы за пьянство — но у нас перегар был, не больше».
Спустя еще сутки четырех бойцов перевели в полк № 1442 (причем без оформления соответствующих документов). Мобилизованные из этого подразделения еще в сентябре 2023 года записали видеообращение, в котором рассказали о колоссальных потерях — и о том, что «на почве страха» их сослуживцы совершают самоубийства.
3 января уже в составе нового подразделения дезертиры отправились на последнюю боевую задачу, вспоминает Евгений Николаенко:
Кассета мне сбила каску и перебила [плечевой ремень] на бронике — так, что он упал. Я шел голый под обстрелом. Вывел группу и психанул: все, в пизду, на этом лавочка закрыта. Я тут служить не собираюсь, пока тут эти олени [в руководстве].
5 января мы ушли в Мироновку к мирным [жителям] — и хотим поехать в военную прокуратуру в Москву. Я туда уже написал, что этот, блядь, третий корпус, в котором мы находимся… Я сейчас приеду в прокуратуру и скажу: это не война, а геноцид. Вы что делаете? Вы чего, твари дурные? Пойдемте туда со мной, я вас туда сам заведу — и почувствуете нашу любовь.
1 февраля 2024 года военная прокуратура сообщила военнослужащим, что их обращение принято к рассмотрению. На вопросы «Медузы» в прокуратуре и в Минобороны РФ не ответили.
Лилия Яппарова