Мы теперь всех вас знаем Российские силовики собирают данные об ЛГБТК-людях по всей стране. У этого могут быть очень плохие последствия. Расследование «Медузы»
Мы теперь всех вас знаем Российские силовики собирают данные об ЛГБТК-людях по всей стране. У этого могут быть очень плохие последствия. Расследование «Медузы»
После того как в ноябре 2023 года Верховный суд России объявил несуществующее «международное общественное движение ЛГБТ» «экстремистской организацией», МВД устроило настоящую охоту на квир-людей. По всей стране проходят облавы на посетителей гей-клубов и вечеринок. Гомосексуалов ставят под надзор участковых. Скрывающих свою идентичность представителей сообщества пытаются вычислить провокаторы. Тотальное давление сопровождается сбором личных данных квир-людей; при этом, как выяснила спецкор «Медузы» Лилия Яппарова, власти обсуждают возможность запуска единого электронного реестра для контроля над ЛГБТК+. Возникновение такой базы данных создаст безграничные возможности для шантажа и преследования квир-людей.
Дорогие читатели! В этом тексте есть грубые гомофобные слова и высказывания. Мы сохранили их, потому что считаем важными для изложения этой истории. Также в этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, пожалуйста, не читайте этот текст.
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
«Да как вы хоть трахаетесь?»
Максим бросился на пол тульского клуба «Типография», не вникая, кто отдал этот приказ: ворвавшиеся на техно-вечеринку люди были вооружены. Лежа он смотрел на берцы. Их обладатели в сопровождении овчарок ходили между распластанными телами. По вскрикам стало понятно, что кого-то из посетителей бьют. Максим еще теснее прижался к танцполу, надеясь избежать удара, — но почувствовал, что его схватили за волосы. «Они задрали мне голову — и тогда я наконец их рассмотрел, — вспоминает он в разговоре с „Медузой“. — Человека в балаклаве, камеру и дуло автомата».
Голову Максима повернули так, что заломило шею, — чтобы человеку с телефоном, который вел оперативную съемку, было удобнее фиксировать происходящее. В таких же невозможных позах оказались и другие посетители: сотрудники Центра «Э» внимательно изучали их, выискивая любые несоответствия своим представлениям о «нормальном» внешнем виде. Под подствольными фонарями бойцов СОБРа лица некоторых посетителей клуба «Типография» сверкали глиттером. К задержанным с макияжем силовики относились «с особой жестокостью», говорит «Медузе» бывшая сотрудница «Типографии» — 18 февраля 2024 года она застала на работе рейд по «разгону ЛГБТ», проведенный полицией.
Разглядывая полуголых мужчин, силовики «тяжело и злобно дышали»; кого-то обещали изнасиловать, вспоминают посетители клуба. Максима, одетого в кожу и мех, расспрашивали о самых разных вещах, от места работы до ориентации, но «били за каждый ответ — правильных не было». Задрав футболку бармену, проходившему гормональную терапию, полицейские издевательски посоветовали ему «обзавестись лифчиком», а потом, устав от допросов, сотрудники потребовали сварить им капучино.
Той же ночью 18 февраля, но в 800 километрах от Тулы, в Ленинградской области, силовики провели еще один рейд — на этот раз их целью стал не клуб, а частная вечеринка. Поставив ее гостей у стены, оперативники включили камеру — и принялись «бесконечно задавать вопросы про секс», пересказывает «Медузе» тот допрос участница вечеринки: «Что, любишь пезды лизать? Да как вы хоть трахаетесь? А ты мальчик, девочка?» У трансмужчины они спросили, где он «потерял свой член». Всех остальных, в чьей идентичности полицейские не были уверены, вынудили задрать юбки, показать хирургические шрамы или продемонстрировать гениталии, потуже обтянув их бельем.
С ноября 2023 года, когда ЛГБТК-сообщество в России объявили «экстремистским движением» и наложили запрет на его «деятельность», десятки таких рейдов прошли в 18 регионах. Федеральные чиновники и телеканалы теперь описывают российское квир-комьюнити как сеть «парамилитари-групп», призывающих к «открытой гендерной войне» против России, занимающихся «расчеловечиванием» и «дьяволопоклонничеством», а силовики засчитывают себе эти облавы как «пресечение» антигосударственной деятельности.
Рейды по вечеринкам и клубам сопровождаются не только унижениями. Каждый раз сотрудники МВД тщательно собирают данные людей, которые попали им в руки.
- В красноярском баре Elton оперативники изъяли записи с камер наблюдения и нашли на них «два или три момента, где люди одного пола… обнимаются и целуются».
- Старейший петербургский гей-клуб «Центральная станция» (проработал с 2005 по 2023 год) перед закрытием пережил больше десяти обысков с видеофиксацией.
- В сибирском квир-заведении, рассказал «Медузе» его сотрудник, «силовики копировали с компьютера базу данных, где мы ведем учет броней, целиком», получив сведения о сотне клиентов.
- Ворвавшись на эротическую вечеринку на Урале, наряд полиции первым делом спросил: «Есть ли здесь геи и лесбиянки?» — а потом заблокировал входы и выходы, чтобы без проверки документов не ушел ни один из 170 гостей.
- У посетителей челябинского клуба «Эдем» собрали отпечатки пальцев и мазки изо рта.
- Артистов оренбургского клуба Pose при облаве принуждали на камеру называть адрес регистрации по месту жительства.
- В петрозаводском Full House у всех присутствующих отобрали телефоны.
- На домашней вечеринке в Колтушах, в Ленобласти, силовики потребовали у гостей не только сдать паспорта, но и разблокировать все устройства; если кто-то отказывался, оперативники заставляли приседать остальных.
Только за один февральский рейд на «Типографию» в руки полиции попали данные на 80 посетителей и работников клуба, говорит его бывшая сотрудница. «Мы теперь всех вас знаем», — пересказывает она слова, которые из раза в раз повторяли оперативники.
По данным журналистов, после проверок или предостережений от госорганов закрылись как минимум шесть квир-френдли заведений, в том числе петербургские гей-клуб «Центральная станция» и гей-бар «Голубая устрица».
Сотрудники этих двух заведений перешли в новые заведения, рассказал «Медузе» бывший сотрудник «Центральной станции» Максим Максимов. Однако и в только что открывшиеся клубы уже «приходят сотрудники полиции с бумагами, предупреждающими, что, если не дай бог вы тут создадите экстремистское сообщество, могут наступить последствия», добавляет Максимов.
Некоторые организаторы вечеринок сами делятся с силовиками контактами гостей: или под давлением, или просто в надежде на то, что им дадут спокойно работать. «Мы не попадаем [под ужесточение ЛГБТК-законодательства], потому что мы сотрудничаем с полицией, понимаете?» — говорит корреспонденту «Медузы» организатор свинг-вечеринок с востока России. Он пускает сотрудников в штатском на свои ивенты; кроме того, у них есть доступ в закрытый телеграм-чат проекта, куда гости в обязательном порядке скидывают свои фотографии, номера телефонов и результаты анализов (это условие попадания на вечеринку). «В том же чате сидят и работники трех ведомств, каких — я вам говорить не буду. И если кто-то из гостей им оказывается интересен, я даю на него исчерпывающую информацию: когда был у нас, что делал, что любит и предпочитает», — добавляет собеседник «Медузы».
В 2023 году при посредничестве этого организатора под следствие попали четыре посетителя его свинг-вечеринок. Сам он согласился побеседовать с «Медузой» на условиях строгой анонимности. В своем сотрудничестве с силовиками он не видит ничего зазорного.
Не только рейды, но и провокации
Данные тех, кто перестает ходить на публичные встречи, силовики узнают с помощью провокаций. Оперативники в Ставрополе начали приглашать молодых мужчин на «подставные свидания», рассказал «Медузе» Ярослав Распутин из проекта «Парни Плюс», уже «на третий день после признания ЛГБТК „экстремистами“» («подставные свидания» — не инновация; подробнее читайте в старом материале «Медузы»). Так, через дейтинг-приложения на допрос попали два десятка человек: в первую очередь полицию интересовали «их знакомые мужчины, которые живут парами».
Другой собеседник «Медузы» был задержан похожим способом в Дагестане. Увидев его чаты в Hornet (квир-приложение для дейтинга), оперативники Центра «Э» поинтересовались, не хотел бы он продолжить эти переписки уже под присмотром сотрудников МВД. «Тебя ЛГБТК-люди знают, доверяют тебе, — пересказывает юноша слова „эшников“. — Будешь звать на квартиру — а там уже будут ждать сотрудники».
Устраивает такие провокации и депутат Госдумы Виталий Милонов (по его собственным утверждениям): 2 января 2025 года он рассказал, как «пришел в гости» к ЛГБТК-персоне, занимающейся, по заявлению парламентария, секс-работой. Пока вызванная Милоновым полиция ехала к «борделю», то есть по адресу жертвы рейда, депутат «с товарищами» — четырьмя мужчинами, чьи лица он заблюрил, — караулили под дверью ее квартиры.
Две недели спустя такой же рейд прошел в Екатеринбурге — на этот раз с участием другого единоросса, Дмитрия Чукреева. Задержанную полицией на съемной квартире трансгендерную секс-работницу, гражданку Узбекистана, выдворили из страны. «Хочу сказать тем людям, можно так сказать, которые остались здесь, — заявил Чукреев после рейда. — У вас есть время добровольно уехать [из России]».
С признанием ЛГБТК-людей «экстремистами» квир-вечеринки стали уходить в подполье, но и за такими ивентами полиция умудряется следить, в том числе с помощью правых и патриотических активистов. По крайней мере, об этом «Медузе» рассказал один из них — зампредседателя свердловского «Союза ветеранов» Ярослав Манцевич, организовавший, по его утверждению, работу по «внедрению в закрытые чаты и клубы» екатеринбургских сторонников «нетрадиционных отношений».
«У нас сидит человек там. Наш человек. И сливает информацию, чтобы мы с полицией смогли произвести рейд, — рассказывает „Медузе“ Манцевич. — Таких агентов у нас внедрено двое, а работают в этом направлении еще шестеро. Ребята регистрируют страницы в соцсетях, ники в телеграме. Входят в доверие — узнают, где реально проходят встречи, — и пытаются получить приглашение. Обработка должна быть такая, чтобы в тебя поверили и за тебя поручились».
О том, что ему «удалось проникнуть в ЛГБТ-подполье», «Медузе» рассказал и уже упомянутый член свердловского политсовета «Единой России» Дмитрий Чукреев. По его словам, он помогал МВД готовиться к облаве на екатеринбургский гей-клуб Fame — а потом пришел туда вместе с полицией и сфотографировался на фоне таблички «мастер порки» со спанкером в руках. «Теперь они собираются на коттеджах. Но пидорасы сольют любое заведение, — заявил Чукреев „Медузе“. — Ведем мониторинг соцсетей; для внедрения в закрытые чаты есть специально обученные люди».
«Наша задача — исключить эти вечеринки вообще, — добавляет Манцевич. — Чтобы они поняли, что за ними следят, и даже не думали их проводить. На корню это уничтожить».
«Ну как, отмечаться будете?»
Весной 2024 года в МВД уже обсуждался запуск масштабной системы учета ЛГБТК-людей, то есть составление списков тех, кто якобы входит в «международное общественное движение», объявленное в РФ «экстремистским». Об этом «Медузе» рассказали собеседник в МВД и близкий к ведомству источник.
Эти сведения подтверждает единоросс Дмитрий Чукреев. «[Полицейский] учет ведется с момента вступления [в силу] постановления Верховного суда, — заявил депутат „Медузе“. — Всех переписывают и берут на карандаш».
Наряду с базой ЛГБТК-людей ведомство планирует разработать реестр секс-работников. «Может быть, даже публичный — чтобы каждый мог проверить друга или невесту, — добавляет собеседник „Медузы“ из МВД. — Там должны были быть видны административные нарушения по соответствующим направлениям — например, штрафы за „гей-пропаганду“».
Проект пока реализовать не удалось: оказалось, что «денег и людей на создание и ведение базы нет», продолжает источник из министерства внутренних дел: «Недостача сотрудников МВД сейчас — больше 60%. Центра „Э“ как такового больше нет, потому что во всех его региональных отделениях осталось по два человека». Другие собеседники «Медузы» среди силовиков соглашаются, что у обескровленной за время вторжения в Украину полиции просто не хватает ресурсов, чтобы обеспечивать такой учет.
Полиция с ФСБ следили за некоторыми квир-россиянами и раньше
Центр «Э» следил за людьми, которых в полиции считали квир-общественниками, еще до объявления ЛГБТ-сообщества «экстремистами», рассказала «Медузе» юристка правозащитной группы «Выход»: составленные «эшниками» справки на таких активистов она видела в судах, когда их предъявляла сторона обвинения.
Ведет списки квир-активистов и ФСБ, рассказал «Медузе» близкий к спецслужбе источник (это подтвердил ЛГБТ-правозащитник): «В их карточках гомосексуальность указана в качестве „слабости“, на которую можно опираться при „разработке“».
С вниманием участковых прежде сталкивались в основном заметные активисты — например, основатель Российской ЛГБТ-сети Игорь Кочетков, домой к которому с «профилактической беседой» пришли в 2020 году.
«Участковый сказал мне через дверь, что я у них „в списках профилактического учета“, — вспоминает Кочетков в разговоре с „Медузой“. — Я прикинулся, что вообще не понимаю, что происходит, дверь ему так и не открыл — и он ушел. Когда звонили из ФСБ с предложением „просто поговорить о жизни“, тоже отказывался. Один эфэсбэшник мне даже писал, что „понимает“, почему у „нашего брата“ нет к ним доверия — и „не обижается“».
Тех, кто уже попал в поле зрения властей, силовики пытаются держать под надзором. После признания ЛГБТК-сообщества «экстремистским движением» участковым «по линии Центра „Э“» спустили «распоряжения присматривать за новым „криминогенным элементом“ на [подотчетной им] территории», говорит собеседник «Медузы» из МВД.
Ресурсов на такую работу (как и на создание базы) мало: как рассказал «Медузе» собеседник в МВД, «участковых осталось по одному на шесть районов». «Не пойдут же они стучаться по квартирам со словами: „Ну как, пидоры, отмечаться будете?“» — соглашается другой источник, близкий к этому ведомству.
Однако, как утверждают три собеседника «Медузы» среди правозащитников, к потенциальным «участникам» запрещенного «движения», а также к помогающим им врачам действительно стали приходить участковые.
Так, в самом конце 2023 года участковые вызвали на беседу нескольких ЛГБТК-активистов из Предуралья, рассказал «Медузе» находящийся в России правозащитник. В полиции им сказали только, что «пытаются установить всех причастных», уточняет источник; о последствиях этих бесед собеседнику «Медузы» ничего не известно.
Вызывали на такие опросы и трансперсон из Архангельской области и Санкт-Петербурга. Еще о семи случаях, когда уже уехавших из России транслюдей разыскивала по месту прописки полиция, знает активистка Яэль Демедецкая, помогающая таким эмигрантам освоиться в США. «В феврале 2024-го к нам приехал человек из Владивостока, он FTM [то есть трансгендерный мужчина], — говорит Яэль. — И вот только они с женой пересекли [американскую] границу, как к нему домой [во Владивостоке] пришел участковый. Спрашивал, где он сейчас — и менял ли действительно документы».
Еще о шести похожих случаях, произошедших на Урале, рассказал «Медузе» другой правозащитник, попросивший не раскрывать его имени: «В конце января 2024-го вызывали в полицию и к участковым людей, прошедших когда-то через психиатрическое отделение местной больницы и получивших диагноз [„транссексуализм“]. Причем никто из них не был публичен, документы меняли только двое. Их расспрашивали про работавших с ними врачей — и сказали, что „проверку спустили из Москвы“».
Приезжали оперативники и к врачам, помогающим ЛГБТК-людям, рассказали «Медузе» Демедецкая и Эвелина (Эви) Чайка, основательница правозащитной ЛГБТК-организации EQUAL PostOst, куда в феврале 2024 года «написали сразу несколько медиков». «Кому-то позвонил участковый; к кому-то пришли домой из опеки — „посмотреть, как живет семья“; кому-то пришла повестка с просьбой пройти свидетелем или дать показания по делу, — вспоминает Чайка. — Один доктор, до того сидевший в комиссии по смене пола, просто взял семью и уехал [из страны]».
Сотрудники ФСБ в первые месяцы после решения Верховного суда тоже стали расспрашивать людей об их «принадлежности к ЛГБТ», «экстремизме» и «планах по смене пола» — такие вопросы теперь задают некоторым возвращающимся в страну россиянам на границе, рассказали «Медузе» четыре правозащитника и еще один человек, случайно ставший очевидцем такого допроса в аэропорту.
Иногда такие беседы длятся пять часов, уточняет Чайка. Максим Оленичев, которому известно о трех подобных случаях, считает, что пограничники могут опрашивать людей, привлекших внимание Центра «Э».
«У ФСБ с МВД налажено взаимодействие, — говорит Оленичев „Медузе“. — И если при переходе границы напротив чьего-то имени загорается поставленный полицией „красный флажок“, то для пограничника это знак: человека нужно опросить по присланному коллегами списку вопросов — собрать оперативную информацию».
«Чтобы ничего нельзя было найти»
В 2019 году Яэль Демедецкая смотрела в экран ноутбука — она наблюдала, как на другом конце видеозвонка горят медицинские карты. В 2000-х они с мужем Андреем открыли сначала фонд, а потом клинику для трансгендерных людей. К 2017-му, когда из-за давления полиции Демедецкие были вынуждены покинуть Россию и закрыть хирургическое отделение, там скопилось больше шести тысяч карт. Уничтожить их сама — из эмиграции — Яэль уже не могла. Поэтому она позвонила из Нью-Йорка в Москву бывшей сотруднице, а та отправилась на опушку столичного парка, полила пачки карт средством для розжига и подожгла их.
Карты, объясняет Демедецкая «Медузе», с самого начала «делали бумажными, а не цифровыми со смыслом»: чтобы при необходимости их можно было уничтожить, скрыв от российских властей данные обращавшихся в клинику трансперсон. «Чтобы ничего нельзя было найти», — конкретизирует Демедецкая.
Это решение полностью себя оправдало: сразу после объявления ЛГБТК-людей «экстремистами» силовики начали охотиться за медицинскими данными транслюдей, рассказывает Яэль. По ее словам, в клинику ее друга-гинеколога, где делали операции, которые могут быть частью трансгендерного перехода (с июля 2023 года такие операции в РФ проводить запрещено), «пришли ковыряться в декабре 2023-го»: «Но он человек очень немолодой, старого образца — и, слава богу, с компьютерами не очень. Настолько не очень, что базы данных у него периодически крашатся и стираются».
Ничего не обнаружив, оперативники унесли с собой стоявший на ресепшене компьютер целиком, с проводами и монитором. Помогать транслюдям хирургически после проверки клиника прекратила.
О проверках медицинских организаций «Медузе» рассказали семь собеседников, в том числе правозащитники из разных регионов страны. В конце 2023 года, после объявления ЛГБТК-сообщества «экстремистским движением», преследовать стали и целые клиники, и отдельных помогавших транслюдям врачей. Например, «в рамках доследственной проверки» в СК вызывали «членов комиссий, которые выдавали справки, позволяющие смену гендерного маркера [в документах]», рассказал «Медузе» основатель Российской ЛГБТ-сети Игорь Кочетков.
Ян Дворкин, руководитель «Центра Т» (профильная организация, помогающая транслюдям), знает о четырех учреждениях, подвергшихся проверкам. К врачам в Подмосковье силовики пришли с вопросами «об обоснованности выдачи ими справок 087/у», говорит Максим Оленичев. По той же причине оперативники нанесли «очень много визитов» в одну из клиник Москвы, уточняет юрист Екатерина Диковская из правозащитного фонда «Сфера». Попросивший об анонимности квир-активист рассказал «Медузе», как местные власти «трясли» больницу в Екатеринбурге, которой в итоге «запретили обслуживать трансперсон».
Но в первую очередь силовиков интересовали не медики, а пациенты: при проверке у клиник «запрашивали информацию, кто, как и когда к ним приходил, то есть сведения, составляющие врачебную тайну», говорит Диковская. Собеседникам «Медузы» не известно, чтобы клиники подчинились требованиям силовиков и выдали такие данные.
Однако неполный список совершивших транспереход людей попал и на серый рынок персональных данных россиян. Копия, имеющаяся в распоряжении «Медузы» (сейчас в открытом доступе список не найти), вероятно, представляет собой выгрузку из данных ЗАГС, куда трансчеловек — уже после медкомиссии и со справкой 087/у — может обратиться для смены гендерного маркера в свидетельстве о рождении и паспорте. Уведомить МВД о таких изменениях сотрудники ЗАГС обязаны в течение пяти дней, уточняет Оленичев.
«Медузе» не удалось выяснить происхождение списка, но ознакомившиеся с перечнем правозащитники считают, что такую выгрузку могли сделать в полиции. «Им достаточно было зайти в свои базы и нажать на кнопку», — рассуждает Дворкин.
Именно по таким утекшим в сеть базам данных государственных органов, вероятно, проверяют транслюдей потенциальные работодатели, писала «Медиазона», — чтобы потом отказать им в трудоустройстве. О других способах использования таких списков «Медузе» неизвестно.
Есть некие перечни транслюдей и у оперативников Центра «Э», утверждает основательница EQUAL PostOst (в организацию обращаются в том числе пропагандисты и силовики) Эви Чайка, «а также у близких к администрации президента, Госдуме и органам лоббистов, которые продвигают внедрение конверсионной терапии».
«Надеялись „найти на оргии“ депутатов и других значимых людей»
В декабре 2023 года, после запрета «международного движения ЛГБТ», руководство красноярского гей-бара «Пикассо» решило, что пора снять с барменов радужные галстуки-бабочки. Их вынесли на помойку, предварительно завернув в несколько слоев бумаги и полиэтилена — чтобы «экстремистская символика» не оказались на виду, даже если полиция будет копаться в мусоре.
Дрэг-артисток, раньше выходивших на сцену клуба под фанфары, заставили отказаться от накладных бедер, пайеток и париков — и выступать под фонограммы Шамана, Лещенко и Лепса. Певицу-трансдевушку на 23 февраля, день российской армии, вынудили замотать грудь и спеть в мужском образе. «Это был кошмар, абсурд и унижение», — вспоминает завсегдатай клуба в разговоре с «Медузой».
Избавление от травести-шоу бару не помогло. В марте 2024-го руководство «Пикассо» вызвали в полицию. Сразу после этого из клуба уволили всех дрэг-див — Карину Энджел, Леодану Руссо, Селену Лакс и Тату Лилас. Парики и костюмы, накопленные артистками за годы выступлений, вывезли за три дня. Мужчинам-посетителям запретили держаться за руки, их предупредили о необходимости соблюдать «дистанцию в полтора метра». Гостей, пришедших в макияже, в первое время просто просили смыть его в туалете заведения, а потом и вовсе перестали пускать — как и всю старую публику. «В блэклисте даже я, проработавший там 13 лет», — жалуется Максим, выступавший в «Пикассо» под сценическим именем Виктория Панасоник.
В бывшей гримерке повесили плакаты с призывами записываться на СВО, на входе прикрепили предвыборную агитацию и напоминание о запрете «гей-пропаганды», а внутри «Пикассо» появились портреты Путина. Одна из владелиц бара теперь «не снимает с себя кепку с большой буквой Z». «Вообще не снимает ее, — с удивлением говорит один из прежних завсегдатаев. — Человек, который сам квир, который в этой стране запрещен и считается экстремистом, выкладывает посты: „Ребята, я проголосовала за нашего президента! Он лучший“… Для меня это загадка».
По всей России квир-заведения запрещают гостям оказывать друг другу публичные знаки внимания и отменяют дрэг-шоу, а некоторые проекты даже заявляют о передаче части своих доходов на «реабилитацию участников СВО». Это, разумеется, вынужденная лояльность: после запрета ЛГБТК-сообщества любой клуб можно признать ячейкой запрещенного в стране «международного движения», а его барменов и администраторов — обвинить в экстремизме, говорят «Медузе» правозащитники. Именно это случилось с оренбургским гей-баром Pose, чьи сотрудники стали фигурантами уголовного дела.
Адвокат Максим Оленичев, консультирующий по делам об «ЛГБТ-экстремизме», считает, что органы за время облав уже «собрали доказательственную базу» и на персонал клубов, и на их клиентов — но ходу ей почему-то не дают. Вероятно, списки МВД могут служить основанием для репрессий против описанного в решении Верховного суда «экстремистского движения» с «ячейками» в десятках регионов. «У нас есть впечатление, что такое массовое дело сейчас готовится», — говорит «Медузе» Екатерина Диковская из «Сферы».
Если «война государства с сексом», как ее описывает один из поговоривших с «Медузой» правозащитников, действительно приведет к массовым задержаниям, коснуться это может и представителей истеблишмента. Организаторы вечеринок и правозащитники рассказали «Медузе», что при облавах полиция в первую очередь ищет ЛГБТК-людей, которые работают в госструктурах, — особенно на высоких позициях.
На эротическом маскараде, проходившем на Урале, полиция первым делом потребовала от гостей «снять маски». «Мне передавали, что они надеялись „найти на оргии“ депутатов и других значимых людей», — говорит организатор события. При облаве в «Типографии» тульские оперативники спрашивали у сотрудников клуба, «не работает ли кто из посетителей на госслужбе»: «Может, у кого мама там? Или с полицией кто-то связан через родственников?» Вломившиеся на квир-вечеринку силовики из Карелии «пригрозили сроком» ее организаторке, чтобы та выдала список гостей — «особенно известных [в республике] личностей», в том числе сотрудников МВД, налоговой и ФСИН, писала «Медиазона»; в местных СМИ по итогам этого рейда шельмовали еще и «известную спортсменку».
В апреле 2024-го в Госдуме дважды предложили проверять сексуальную идентичность чиновников, чтобы не допускать к госслужбе «апологетов извращений» (с заявлением о «чистоте» своих рядов выступил и спикер нижней палаты Вячеслав Володин). Тогда же — за демонстрацию «экстремистской» ЛГБТК-символики — из структуры при парламенте уволили одного из собеседников «Медузы». «Экстренно собрались по ВКС [видео-конференц-связи], чтобы отречься от меня одним днем, — вспоминает источник. — Я знаком с представителями ЛГБТ на высоких уровнях, и многие следуют линии партии, в то же время ведя активную половую жизнь. Вспоминается кейс наркомов [Генриха] Ягоды и [Николая] Ежова, которые в 1930-е, устраивая Большой террор и запрещая гомосексуалов, сами активно практиковали однополые связи». Такое преследование источник «Медузы» считает «политическим безумием», к которому квир-россияне, работающие в государственной системе, «уже привыкли».
Знакомые чиновники другого собеседника «Медузы» тоже остаются во власти, при этом «продолжая ходить по очень уж закрытым мероприятиям». «Многие сидят на чемоданах, но бежать-то некуда: они уже под санкциями, в Европе их никто не примет, — говорит источник. — Но я иногда пишу этим людям и спрашиваю, как они могут все это поддерживать? Когда они сами для государства — просто непонятная фигня, которую нужно уничтожить? И никто из них мне так этого и не объяснил».
Пока пострадали немногие, но направленные против ЛГБТК-сообщества репрессии неизбежно будут разрастаться и внутри государственных структур, убеждена правозащитница Эви Чайка. «Потому что, чтобы с кем-то расправиться, теперь достаточно слова „пидор“ — и человека уберут, уволят, отнимут детей, пошлют на фронт, отдадут в психушку, закроют, — говорит Чайка. — К нам в организацию уже обращались люди из команд больших пропагандосов, из заксобраний, из Минобороны, из ФСБ. Попадают под статью и многие в прокуратуре и АП. Их будет становиться только больше, ведь их коллеги, и так давно зарывшиеся в ненависти и воровстве, такими инструментами активно пользуются».
К жалобам, поступающим от госслужащих, Чайка относится «холодно», признается она сама «Медузе»: «Давайте смотреть на это со стороны — и надеяться, что они сами себя поглотят».
В российском МВД на запрос «Медузы» не ответили.
Послушайте обсуждение этого расследования с его автором, Лилией Яппаровой, в подкасте «Что случилось»
Лилия Яппарова