Моего близкого человека положили в больницу. Как узнать, что с ним? Что вообще делать? Я очень переживаю

В Москве и во многих других регионах России из-за пандемии запретили посещать всех госпитализированных пациентов, хотя им по-прежнему можно передавать продукты и вещи. Хорошо, если близкий человек сам может сообщить, как у него дела. Но если нет, то получить информацию становится невероятно сложно: в больницах часто либо не берут трубку либо отвечают, что такую информацию не предоставляют. Мы решили рассказать, что можно сделать в этих случаях, и для этого поговорили с несколькими врачами, представителями региональных депздравов и минздравов, юрисконсультом по медицинскому праву и психологом.

Это зависит от региона. Если человека забирают в вашем присутствии, сотрудник скорой, скорее всего, сможет сказать, куда его везут. Где-то можно позвонить в скорую (иногда по специальному городскому номеру), и там эту информацию предоставят. Или в бюро регистрации несчастных случаев (правда, не во всех регионах там могут ответить на этот вопрос).

Но в некоторых регионах и отдельных больницах по телефону ничего не сообщат. Это обосновывают тем, что даже сам факт обращения человека за медицинской помощью составляет врачебную тайну. «Для разглашения врачебной тайны нужно письменное согласие гражданина или его законного представителя, — пишет в ответ на вопрос „Медузы“ юрисконсульт по медицинскому праву, учредитель компании „Факультет медицинского права“ Полина Габай. — И тут стоит напомнить, что супруги, братья, сестры, бабушки, дедушки не являются законными представителями пациента. Представлять интересы пациента в медицинской организации они (либо иные лица) могут только при наличии доверенности. Хотя с доверенностью тоже очень много нюансов и не все так просто». 

К счастью, сами пациенты редко остаются в больнице без связи с родными: в основном им разрешают оставить телефоны — иногда даже, несмотря на внутренние правила, в реанимации. Но если в больницах и скорой строго следуют букве закона — то ничего больше вам не скажут. Даже если ваш близкий указал в документах, что вам можно сообщать информацию о его здоровье, по телефону нельзя надежно проверить, что звоните именно вы.

«К сожалению, действующее законодательство не предусматривает никаких механизмов предоставления медицинской организацией сведений о пациенте по телефону или иному средству связи, — пишет Полина Габай.— Соответственно, ни частные, ни государственные медицинские организации не имеют законного механизма предоставлять информацию о пациенте по телефону». 

Не всегда. В некоторых государственных больницах считают, что все это неправильно, и продолжают сообщать информацию родным, пусть и в довольно сухом виде. Где-то даже открылись колл-центры, чтобы было проще дозвониться.

Кто-то предоставляет информацию, только если звонит человек, который указан в документах, подписанных пациентом, и ему официально можно сообщать такие данные. Но, как признался в разговоре с «Медузой» сотрудник одной из московских больниц, при большом потоке пациентов оформлять такие документы удается не всегда. Поэтому хорошо, если пациент настоит на этом.

В некоторых государственных больницах звонящих просят только назвать ФИО пациента и дату рождения. Правда, информацию об известных людях по телефону могут не предоставить даже в таких организациях: ее сообщают через главврача или каким-то другим способом, о котором удалось договориться.

Где-то также выделяют специальные часы, в которые можно звонить непосредственно врачам. Но сейчас врачи настолько перегружены, что нередко все равно не отвечают, несмотря на порядок, установленный в больнице.

В некоторых частных клиниках пытаются защититься от законодательных ограничений тем, что при подписании документов пациент называет лицо, которому можно передавать сведения, и тому дают пароль. Но это, по словам Полины Габай, рискованно для медицинской организации как минимум потому, что пароль может узнать кто-то еще.

«Предоставление подобных сведений бременем ложится на плечи медицинской организации со всеми сопутствующими рисками, — пишет юрисконсульт. — Конечно, хочется, чтобы подобное человеческое отношение сотрудников медицинской организации не обернулось потом судебными разбирательствами за разглашение врачебной тайны».

Это сложный вопрос. С одной стороны, врачи сейчас правда очень заняты: они помогают пациентам, часто тяжелым. И лучше не отвлекать их звонками. И совсем нехорошо, если врачу звонит сразу несколько знакомых, которых одновременно попросили узнать об одном и том же пациенте.

С другой стороны, иногда ситуация кажется безвыходной: вы не можете дозвониться до больницы или там не сообщают нужную информацию. Но если пациент без сознания или недееспособен, то Анна Сонькина-Дорман — врач, основательница и преподавательница школы навыков профессионального медицинского общения «СоОбщение», член Международной ассоциации по общению в медицине — предлагает проявить настойчивость и упросить сотрудника колл-центра сделать одно из двух:

• позвонить специально для вас в отделение и узнать подробности, а потом перезвонить вам. В этом случае нужно сформулировать максимально конкретные вопросы;
• передать врачу просьбу позвонить вам, когда он или она сможет. В этом случае надо быть постоянно на связи: врач не будет долго до вас дозваниваться.

Лучше звонить с определенными интервалами. Хотя беспокойство и тревога естественны, они могут быть настолько интенсивными, что сделают вашу жизнь невыносимой. «Может показаться, что дозваниваться до больницы все свободное время поможет успокоиться и даст ощущение контроля и продуктивных действий. К сожалению, это не так, — пишет в ответ на вопрос „Медузы“ психолог Центра когнитивной терапии, автор телеграм-канала „Пост_тревога“ Татьяна Павлова. — Если мы беремся за телефон, чтобы успокоиться и хоть что-то делать, нам ненадолго становится легче. Но потом мозг делает вывод из нашего поведения „происходит что-то очень страшное, раз он (а) звонит в больницу каждые пять минут“, и тревога усиливается еще больше. С точки зрения сохранения эмоциональной стабильности в этот момент лучше определить для себя интервалы времени, через которые вы будете дозваниваться, и их придерживаться».

Постарайтесь не отказываться от повседневных дел, а если не получается, делайте упражнения для снятия тревоги. По словам Татьяны Павловой, сохранение обычной рутины дает мозгу сигнал о том, что все спокойно и не нужно включать срочно реакцию борьбы или бегства. А вот с близкими она советует общаться аккуратно: обратиться за поддержкой можно, но только к тем, в ком вы уверены, — они действительно поддержат, а не подогреют беспокойство.

Если ваша тревога настолько сильна, что вам сложно мыслить продуктивно, Татьяна Павлова предлагает использовать диафрагмальное дыхание («спокойное дыхание животом, в котором выдох длиннее вдоха») и упражнение 5-4-3-2 («мы ищем вокруг себя пять предметов одного цвета, фиксируем четыре звука, которые мы слышим в данный момент, три ощущения и два запаха. Это упражнение помогает переключить внимание с потока тревожных мыслей на происходящее здесь и сейчас и используется для снижения острой тревоги»). 

Все равно вам разрешат поговорить с врачом лишь в небольшом числе ситуаций. Только в некоторых больницах в случае, если человек находится в отделении реанимации, врачи в определенное время встречаются с родственниками. Как объясняет Полина Габай, «статья 22 ФЗ № 323 допускает предоставление „близким“ информации лишь о состоянии здоровья пациента в случае неблагоприятного прогноза развития заболевания, и только в том случае, если пациент не запретил сообщать им об этом — или не определил иное лицо, которому должна быть передана такая информация. Более того, в статье четко определены эти близкие лица: супруг, дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и сестры, внуки, дедушки, бабушки». То есть узнать о состоянии тети или дяди не получится.

На всякий случай, да — и лучше не только паспорт. Правда, по словам Полины Габай, «на практике не всегда требуют какие-либо документы в подтверждение „родства“ с пациентом, за исключением паспорта (и тот не всегда)». Но если паспорт не может указывать на такое право (например, в больнице лежит ваша сестра, которая сменила фамилию после замужества), то теоретически врач может попросить другие документы.

«Запрос подобных документов не всегда, скажем так, спокойно воспринимается со стороны близких, — пишет Полина Габай. — Хотя их тоже можно понять — документ может быть утерян, оставлен в другом городе за тысячи километров и так далее. А медицинская организация оказывается вовсе меж двух огней. С одной стороны, конфликт с близкими пациента и самим пациентом, а с другой — требования законодательства и соответствующая ответственность».

Сформулируйте максимально конкретные вопросы. «Вопрос „Как он там?“ может не привести к тем ответам, которые вам нужны», — отмечает Анна Сонькина-Дорман.

Она также указывает на то, что врачи очень не любят говорить о прогнозах: «Если вы хотите узнать прогноз, постарайтесь показать, что вы готовы к нерадостному ответу, например „Доктор, скажите, какой прогноз, — я понимаю, что есть шанс, что он/она может умереть“, а также, что вы понимаете, как трудно прогнозировать: „Я знаю, что это невозможно предсказать, но на основании статистики в вашей больнице пациенты в таком состоянии с какой вероятностью выживают/умирают?“».

Советов врачам. По словам Сонькиной-Дорман, в больнице применяются определенные методы и вряд ли ваше предложение что-то изменит. С другой стороны, врач Антон Родионов в своем фейсбуке предлагает спрашивать у врача, есть ли необходимость в дополнительных препаратах. Иногда больницы из-за нехватки денег что-то не закупают. Правда, врачи и медсестры, бывает, приобретают необходимое на свои деньги, но это, безусловно, не покрывает всех потребностей.

На практике нередко случается, что пациенты и их родственники спрашивают, какие препараты необходимо приобрести, а затем жалуются в страховую или надзорные органы из-за того, что им пришлось потратить деньги, притом что медицинская помощь в России «бесплатна». В результате система не меняется и наказывают самого врача. Поэтому врачи сейчас редко проявляют инициативу и говорят о потребностях. И важно сказать, что вы не собираетесь жаловаться (и, конечно, сдержать обещание).

Это нормально, но может мешать. Как отмечает психолог Татьяна Павлова, с практической точки зрения такое планирование бесполезно, поскольку входящих данных недостаточно. При этом такие мысли только подкрепляют тревогу. Павлова предлагает несколько методов, как справиться с плохими мыслями:

• попробуйте сконцентрироваться на проблемах, которые есть сейчас;
• пропишите план действий на ближайшее время;
• попробуйте использовать навыки безоценочного наблюдения за мыслями. «Например, можно использовать такую метафору: представьте, что вы сидите на берегу реки и ваши мысли проплывают по этой реке, написанные на листочках, — пишет Татьяна Павлова. — Вы не заходите в эту реку и не уплываете по ее течению вслед за этими листьями. И вы не боретесь с течением и не пытаетесь порвать и выбросить все эти листья, вы сидите на берегу и позволяете им самим проплывать мимо вас. Это не попытка прогнать эти мысли или избавиться от них, это навык наблюдения за своими мыслями со стороны, который помогает стабилизировать свое состояние в стрессовых ситуациях»;
• вспомните, как вы в прошлом справлялись с трудностями. Это поможет почувствовать себя увереннее. «Вспомните ситуации в вашей жизни, когда вам казалось, что все слишком трудно или слишком плохо, — предлагает психолог.— Какие это были ситуации? Как вы с ними справлялись? Если вы справились тогда, значит, обязательно справитесь и сейчас»;
• формулируйте альтернативы. Например, у вас могут появляться мысли вроде «если мой близкий госпитализирован с коронавирусом, то за ним будет плохой уход, врачей не хватает, болезнь запустят, и он умрет, а я даже не смогу ничего сделать». Татьяна Павлова предлагает в таком случае задавать себе вопрос: как еще могут развиваться события, кроме наихудшего сценария? «В тревоге наш мозг склонен представлять наихудшее, наша задача — направлять внимание на реалистичные (не катастрофические) альтернативные сценарии, — пишет Павлова. — Задайте себе вопросы: „Есть ли информация о том, что люди попадали в больницу с коронавирусом и выздоравливали?“, „Даже если врачи работают сейчас в усиленном режиме, есть ли случаи, когда больные умирали от недосмотра?“. В результате поиска альтернатив может родиться примерно такой взвешенный ответ: „Да, возможно, это не лучшее время чтобы быть госпитализированным, и я и мой близкий переживем не лучшие времена, но многие выздоравливают и есть большая вероятность, что мой близкий тоже поправится“».

Да.

1. Если вы жили с госпитализированным из-за ковида человеком, лучше не выходить из дома две недели со дня появления симптомов у заболевшего, потому что у вас тоже может быть новая коронавирусная инфекция — просто (пока) без каких-то проявлений.
2. Сами или через кого-то обеспечьте пациента необходимыми лекарствами из тех, что он регулярно принимает, и в целом всем необходимым.
3. Если есть возможность, переведите деньги в фонд, который приобретает для врачей и медсестер средства индивидуальной защиты.

Все материалы «Медузы» о коронавирусе открыты для распространения по лицензии Creative Commons CC BY. Вы можете их перепечатать! На фотографии лицензия не распространяется.