Москва готова помочь Лукашенко и ссылается на договоры о Союзном государстве и коллективной безопасности. Они дают ей право на вторжение?

За последние два дня, 14 и 15 августа, Александр Лукашенко дважды созвонился с Владимиром Путиным. Они обсуждали ситуацию в Беларуси. Лукашенко заявил, что субботний разговор был «длинным и обстоятельным», а также «несколько удивился» тому, что Путин «абсолютно посвящен в то, что происходит». Кремль подробно не комментировал беседы, но на его официальном сайте появилось сообщение, согласно которому Россия готова «оказать необходимое содействие в разрешении возникших проблем на основе принципов Договора о создании Союзного государства, а также в случае необходимости по линии Организации договора о коллективной безопасности» (ОДКБ).

Формально да. У него есть общие органы власти и даже глава Высшего государственного совета, который должен сменяться по принципу ротации, но на практике с 2000 года этот пост занимает Лукашенко. Впрочем, в реальности эта должность не дает ему никакой власти, а все вопросы отношений двух стран — вообще и в рамках Союзного государства — решаются на встречах лидеров двух стран. Попытки начать реальную интеграцию, которые Москва предпринимала в последние полтора года (по одной из версий, так Путин хотел сохранить власть после 2024-го), провалились из-за сопротивления Лукашенко.

В итоге Союзное государство существует, скорее, на бумаге, а многие положения договора о его создании, заключенного в 1999 году, по-прежнему «спят» (там, например, сказано, что Союзное государство имеет единую валюту, но она так и не введена).

При том, что его никто не отменял. Положения этого договора очень размыты, поэтому не совсем понятно, на какие положения собирается ориентироваться Россия. Но если она захочет (или согласится на просьбу Лукашенко) вмешаться, то может ссылаться на статью номер два, где сказано, что одна из целей Союзного государства — это обеспечение его безопасности и борьба с преступностью. И даже на то, что к сфере совместного ведения Союзного государства и каждой из его стран-участниц отнесено «взаимодействие в области осуществления демократических преобразований»: Кремль признал избрание Лукашенко и может заявить, что своим вмешательством защищает права граждан Беларуси.

Еще одно основание для вмешательства — внешняя угроза. К целям Союзного государства отнесено проведение общей политики в области обороны, а государства-участники взяли на себя обязанность обеспечивать «целостность и неприкосновенность территории Союзного государства». Иными словами, если будет объявлено, что на территорию Беларуси совершено нападение, Россия может вмешаться. Лукашенко на митинге в свою поддержку уже заявил, что у границ идет «наращивание военной мощи», упомянув Литву, Латвию, Польшу и Украину.

Литва первой из списка заявила, что это утверждение Лукашенко — ложь. При этом уже 17 августа должны начаться учения белорусской армии у литовской границы, то есть у границ «наращивать военную мощь» собирается сам Лукашенко.

Договор о коллективной безопасности был подписан в мае 1992 года. Он тоже дает одной стране право оказать другой «всю необходимую помощь, включая военную», но по просьбе этой страны — и только в случае внешней агрессии. Вероятно, поэтому в сообщении Кремля говорится, что к договору прибегнут только при необходимости.

Другая проблема, связанная с этим договором, — в том, что на его основе создана Организация Договора о коллективной безопасности. Сейчас, помимо России и Беларуси, туда входят Армения, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан. То есть применение силы потребует, как минимум, консультаций с ними, и не факт, что все они будут довольны такими действиями России.

Мы не знаем. Но, очевидно, эти договоры не будут решающими аргументами при принятии этого решения — скорее всего, они упомянуты просто, чтобы напомнить об особых отношениях России с Беларусью. В конце концов, для вторжения в Сирию хватило просьбы Башара Асада, а также одобрения Совета Федерации на использование российских войск за рубежом. К тому же по опыту присоединения Крыма известно, что действующие власти РФ могут абсолютно вольно трактовать свои международные обязательства.

Так что главными будут не юридические, а политические факторы. Например, оценка рисков массового сопротивления: одно дело — вторгаться на территорию, где очень высокая степень поддержки действий России, как это было в Крыму в 2014 году, другое — в страну, граждане которой совершенно очевидно не хотят российского вмешательства.

Высокими могут быть и внутриполитические риски: можно осторожно говорить, что к белорусскими протестам, в отличие от украинского майдана, в России в целом относятся, скорее, с симпатией: их упоминают протестующие в Хабаровске, «Жыве, Беларусь!» поют футбольные фанаты. Так что интервенция может быть встречена без особого одобрения и со стороны россиян.

Наконец, международная реакция в этом случае может оказаться еще более жесткой, чем после Крыма. С точки зрения международного права, Беларусь — это суверенное государство, а западные страны считают, что президентские выборы 9 августа 2020 года прошли с нарушением общепринятых демократических стандартов. Это значит, что просьба Лукашенко о помощи, обращенная к России по линии Союзного государства, для них может быть просто нелегитимной. Россию в таком случае могут ждать еще более тяжелые санкции и провал всяких попыток восстановить отношения с Западом.