В России вообще судят за пытки? Часто? Какие сроки получают эти люди?

20 июля «Новая газета» опубликовала видеозапись, на которой сотрудники ярославской колонии № 1 пытают заключенного Евгения Макарова. Ему сковали руки наручниками, заломили за спину, били кулаками и дубинками по пяткам. Время от времени Макарова обливали водой. Потом заставили снять штаны и трусы. Это видео сняли в конце июня 2017-го.

22 июля в колонии № 6 в Брянской области из-за пыток умер другой заключенный. Сотрудник завязал ему лицо тканью так, что заключенный задохнулся.

Да, часто, и далеко не только в колониях. Но для начала нужно договориться, что называть пыткой. Если коротко, пыткой можно считать любой случай, когда государственное должностное лицо (например, сотрудник ФСИН) умышленно причиняет человеку физическое или нравственное страдание без законных оснований. Если он просит об этом кого-то другого, — скажем, заставляет заключенных избивать сокамерника, — это тоже пытка. Такой подход сформулирован в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. В российском Уголовном кодексе определение шире: пытать может кто угодно.

Итак, пытка — это не только когда сотрудник с помощью каких-то ухищренных способов выжимает из людей нужные сведения, но и обычные избиения и издевательства.

Все сложно. Надежной статистики, которая отражала бы ситуацию с пытками во всем ее масштабе, попросту не существует — объяснил в разговоре с «Медузой» руководитель правозащитной организации «Комитет по предотвращению пыток» Игорь Каляпин. Вот несколько причин:

1. В Уголовном кодексе до сих пор нет отдельной статьи о пытках

Конвенция ООН предписывает странам-участницам ввести в уголовное законодательство отдельную статью о пытках, но в российском УК все немного иначе. За пытки привлекают по другим статьям (в основном о превышении полномочий должностным лицом с применением насилия, оружия или повлекшим тяжкие последствия, часть 3 статьи 286 УК). По словам Каляпина, введение отдельной статьи не исправило бы ситуацию с пытками в целом, но хотя бы позволило получить более ясную статистику.

Людей, которые не занимают государственных должностей, за пытки судят по другим статьям, например по 117-й, «Истязание».

2. Заключенные боятся жаловаться

Заключенные подают жалобы администрации колонии, но это часто приводит только к новым пыткам. Эта ситуация хорошо описана в письме Ильдара Дадина, которого в 2016 году пытали в сегежской колонии № 7. Каляпин говорит, что именно из-за страха мести со стороны администрации статистику обращений людей к правозащитникам с жалобами на пытки нельзя считать в достаточной степени релевантной. Кроме того, люди перестают жаловаться, если видят, что это не приводит к осуждению пытателей, — в качестве примера Каляпин приводит Чечню.

3. Даже если жалобы есть, уголовные дела часто не возбуждают

За примером не надо далеко ходить — следователь видел запись, как сотрудники ярославской колонии избивают Евгения Макарова, но не установил «фактов превышения должностных полномочий». Часто администрация колонии, которая получает жалобы на собственных сотрудников, не дает им ходу.

4. Сотрудники ФСИН скрывают пытки

По данным правозащитников, сотрудники ФСИН применяют самые разные методы, чтобы скрыть, как они пытают людей. Монтируют и фабрикуют записи видеонаблюдения, ломают видеорегистраторы, запугивают жертв и так далее. Вот подробный материал на эту тему — с конкретными примерами.

Сотни в год. Тут снова стоит оговориться, что в России нет отдельной статьи за пытки. По статье о превышении должностных полномочий с применением насилия, оружия или тяжкими последствиями (ч. 3 ст. 286 УК) в 2017 году осудили 798 человек. Среди них 413 — военнослужащие (призывники и контрактники) и 339 — работники правоохранительных органов, 8 — прокуроры и следователи. К сожалению, статистика Судебного департамента при Верховном суде не дает более точной разбивки по ведомствам, и мы не можем понять, сколько, к примеру, среди осужденных сотрудников ФСИН и МВД. Если смотреть по базе «Росправосудие», только один из этих приговоров был вынесен сотруднику ФСИН. В 2016 году таких приговоров было 10 (а всего — 945).

Еще одна проблема с этой статистикой такая: «тяжкими последствиями» превышения полномочий могут счесть, к примеру, большой денежный ущерб. Так что иногда по этой статье судят не за насилие, а за экономические преступления.

Игорь Каляпин говорит, что в его организацию чаще всего жалуются на пытки в полиции. Кроме МВД и ФСИН известно много случаев пыток со стороны сотрудников СК и ФСБ.

Но на самом деле важнее всего понимать, что в России пытки настолько распространенная практика, что какое ведомство ни возьми — с ним обязательно связана свежая и громкая история о жестокости сотрудников. Пытки настолько привычное явление, что у тех, кто пытает людей, уже давно появилась своя терминология — самые популярные виды истязаний получают свои названия: «слоник», «ласточка», «Полиграф Полиграфыч» и так далее.

Вот только несколько свидетельств, которые помогут понять масштабы проблемы:

Сотрудники колоний

«Подвешивали над землей, приковывали наручниками и так оставляли. При этом могли бить. А могли опустить на землю, но оставить еще на некоторое время и бить уже без наручников».

Сотрудники ФСБ

«С меня стали стягивать трусы, я лежал вниз животом, они пытались присоединить провода за половые органы. Я стал кричать и просить перестать издеваться надо мной. Они стали твердить: „Ты лидер“. Чтобы они остановили пытки, я отвечал: „Да, я лидер“. „Вы собирались устраивать террористические акты“. Я отвечал: „Да, мы собирались устраивать террористические акты“».

Сотрудники СИЗО

«У него раны были видны даже спустя две недели: и на лице, и спина ужасно разбита. Он говорил, что у него отказывают ноги и он по утрам должен массировать их несколько минут, чтобы они зашевелились»

Сотрудники полиции

«Мучили-мучили, а я не сдаюсь. Тогда они пригрозили: сейчас, говорят, мы тебе карандаш в зад засунем. Достали презерватив, карандаш… Я мертвой хваткой вцепился в ремень, как они ни пытались, брюки стянуть не получилось».

Чеченские силовики

«Первые несколько часов били. У меня здесь была сильная гематома, ребра сломали. Потом ток. Специальная катушка такая, прищепки железные на уши или на руки — и начинали. Я выдерживал. Морально — куда больнее. Говорят, что ножом ударишь, рана заживает, а если словом — никогда. Психику мне разрушили».

Их редко сажают. Если взять статистику Судебного департамента при Верховном суде за три года (с 2015 по 2017 год), по главной «пыточной» статье (превышение полномочий) осудили 2732 человека. Из них 1221 человек получил условный срок. 892 — отделались штрафами (в основном на сумму от 25 до 100 тысяч рублей). Разные сроки лишения свободы получили 572 человека — это примерно каждый пятый.