Борьба за роман Булгакова История публикации «Белой гвардии». Новые детали
В июне 2015 года московский Музей Булгакова выпустил книгу Марии Мишуровской «Борьба за роман „Белая гвардия“ и издательские интриги 20‐х годов», посвященную запутанной истории публикации первого романа Михаила Булгакова. «Белая гвардия», написанная в 1924 году, в Москве была издана не целиком, роман полностью вышел только в Париже — причем в двух томах, с разницей в два года. Параллельно он был опубликован и в Риге, однако в удивительном виде — с дописанной кем-то заключительной частью. До сих пор многие факты, касающиеся публикации романа, неизвестны — например, как попала рукопись за границу и кто там над ней работал. Однако на некоторые вопросы все же удалось найти ответы. Мария Мишуровская, автор исследования и главный библиограф отдела научной библиографии Российской государственной библиотеки искусств, рассказала «Медузе» о небольших открытиях, сделанных во время работы над книгой, и сложной судьбе романа.
Задумка
Эта история началась в 2014 году: директор Музея Булгакова Петр Мансилья-Круз придумал цикл выставок и назвал его «Слова и вещи: открытие коллекции», чтобы показать, что есть в фондах музея. Они не очень большие, но там много интересного. Например, первое «полное» издание романа «Белая гвардия», вышедшее в 1927 году в рижском издательстве Карла Расиньша «Литература». Булгаков, как известно, был им возмущен. Этот текст сложился из 11 глав «Белой гвардии», а концовку романа написал какой-то неизвестный последователь Графа Амори. Такой псевдоним был у знаменитого в начале ХХ века литературного авантюриста Ипполита Рапгофа, помимо всего прочего дописавшего «Яму» Куприна.
Музей Булгакова пригласил меня быть научным куратором первой выставки, посвященной первому роману Булгакова и истории его печатания. Дело в том, что рукописи «Белой гвардии» не сохранились, но, как однажды заметила Мариэтта Чудакова, об истории создания романа можно судить по истории его публикации.
Мы решили, что к вещам и документам из музейных фондов добавим те документы, которые сможем найти в архивах, в том числе в архиве НИОР РГБ, бывшем отделе рукописей Ленинки. Там хранится часть архива Булгакова, вторая часть находится в рукописном отделе Пушкинского дома. Кроме того, некоторые важные документы, открывающие новые детали, нужно было искать в иностранных архивах — Австрии, Латвии, Франции.
Конечно, есть исследования о романе Булгакова и пьесе, которая из него вышла, но ясной картины они, тем не менее, не дают. Под ясной картиной я подразумеваю сопоставление известных нам документов с неким контекстом, в котором существовал писатель и его текст, а также обозначение точек в этом сюжете, требующих дополнительного изучения. Этим я и занималась.
История публикации романа
«Белую гвардию» Михаил Булгаков закончил в 1924 году, тогда же был заключен первый договор на публикацию с главным редактором журнала «Россия» Исаем Лежневым. Второй договор был подписан в 1925 году уже с издателем журнала Захарием Каганским. В журнальную редакцию романа вошли: первые 13 глав, напечатанные в четвертом и пятом номерах «России», главы 14–19, выдержавшие корректуру, но так и не изданные, поскольку в 1926 году журнал закрылся. К ним примыкает глава 20, долгое время считавшаяся утерянной. Ее судьба — это отдельный детективный сюжет. Двадцатая глава была найдена в домашнем архиве Лежнева. Точнее, среди газет, якобы вынесенных родственниками Исая Григорьевича к мусорным бакам.
Булгаков очень хотел увидеть «Белую гвардию» напечатанной отдельным изданием, но закрытие журнала нарушило все планы. Думаю, Михаил Афанасьевич понимал, что его основной читатель находится там — это русская эмиграция, которая потом, кстати, неоднозначно отнеслась к роману из-за его двойственности. С одной стороны, непредвзятый взгляд на то, что происходило в Гражданскую войну, с другой — описание бессилия Белой гвардии, сильные победили слабых (именно за эту «победу» пьесу «Дни Турбиных», вышедшую из романа, особенно ценил Сталин).
Наверняка Булгаков был не против, чтобы «Белая гвардия» вышла в России. Однако в подобном случае роман могли бы перепечатывать за рубежом сколько угодно и как угодно. Дело в том, что Советский Союз не подписал Бернскую конвенцию по защите авторских прав, и поэтому текст, изданный в советской России, не был защищен за границей. И наоборот: если впервые опубликовать произведение на территории стран-участниц конвенции, авторские права будут защищены. Ключевое здесь слово «впервые».
В итоге впервые роман целиком — в двух томах — вышел за рубежом, однако, как он туда попал, неясно. Первый том был опубликован в 1927 году в парижском издательстве Concorde, второй — в 1929 году в парижской издательской фирме Е.А. Бреннера «Москва». Причем издание второго тома было запланировано: о нем сообщалось в эмигрантских газетах.
Что представляет собой текст первого тома? Это 11 глав и начало 12-й. Почти вся 12 и 13 главы, опубликованные до этого в журнале, в первый том не вошли. Следовательно, текст был сокращен, но кем? Вероятно, отредактировал эту часть текста сам Булгаков, хотя пока это — всего лишь предположение. Возможно, к редактуре текста был также причастен Исай Лежнев. Зато нам точно известно, что второй том готовился при живейшем участии Булгакова: писатель существенно переработал финальные 19 и 20 главы. Если верить договору, заключенному между парижской «Москвой» и автором романа, издателем второго тома являлся сам Булгаков. По этим двум томам, изданным во Франции, до сих пор идут перепечатки текста.
Меньше чем через месяц после публикации первого тома в Concorde, рижское издательство «Литература» выпустило свое — «полное» издание романа. К 11 главам и началу 12-й авторского текста «пришит» финал, написанный неизвестным литератором по четвертому акту второй редакции пьесы «Дни Турбиных». Видимо, этот же неизвестный, взяв на себя роль цензора, заодно осуществил редактуру булгаковского текста — с «белых» позиций. Кстати, в парижском издании текст первых 11 глав также подвергся правке, только без идеологических вымарок. В рижском варианте полностью исчез сон Алексея Турбина, в котором вахмистр Жилин рассказывает о своей жизни в раю. Любопытно то, что, делая идеологические правки, неизвестный цензор работал уже с текстом, незадолго до этого оказавшимся в Париже. Получается, что примерно в одно и то же время текст «Белой гвардии», подготовленный для издания первым томом, попал в Париж и в Ригу.
В отделе рукописей РГБ хранится рижский экземпляр «Белой гвардии» с карандашной пометой на странице 194: «Отсюда начиная — бред, написанный неизвестно кем». Автограф, предположительно, Булгакова. При этом французское издание — оба тома — он подарил Елене Сергеевне, с дарственными надписями на каждом, то есть оно было им «одобрено».
Публикацию романа в Риге можно воспринимать и как рекламную акцию — издательство «Литература», пришив безграмотный конец, вместе с тем обязало Булгакова выпустить правильное продолжение. Кстати, как мы знаем, Каганский купил у главы рижского издательства 400 экземпляров романа.
Главные герои
Две основные фигуры в печатной судьбе романа, благодаря которым в действительности «Белая гвардия» была выпущена за границей, — издатель журнала «Россия» Захарий Каганский и его главный редактор Исай Лежнев. Думаю, цель «издательской интриги» с их участием, начатой в СССР и продолженной в Европе, как раз и заключалась в распространении текста романа за рубежом, среди эмиграции. Что важно — в подконтрольном распространении, дававшем Лежневу возможность как-то влиять на текущий литературный процесс, быть ему нужным. Перед СССР в те годы стояла непростая задача — создание и распространение своей, советской литературы, которая, в частности, отражала бы события Гражданской войны: в первую очередь, с точки зрения их исторической неизбежности.
Захарий Леонтьевич Каганский — издатель журнала «Россия» и владелец одноименного издательства. Так сложилось, что любой разговор о Каганском обычно сразу перетекает в художественную плоскость, которую обозначил сам Булгаков, выведя его в повести «Тайному другу» под именем Семена Семеновича Рвацкого. Рвацкий, как мы помним, похищая рукопись романа у героя повести, исчезает за границей. Однако реальный образ Каганского имеет мало общего с образом литературным, и роль его в этой истории далеко не так однозначна. Между прочим, Каганский, как установил историк Борис Равдин, в 1926 году, спустя год после заключения договора с Булгаковым на публикацию «Белой гвардии», продолжал жить в Москве.
Договор меж тем был составлен хитроумно: согласно этому документу, издательство «Россия» и его владелец имели преимущественные права на отдельное издание романа. Из-за этого Булгаков потом публично обвинял Каганского в узурпации прав на «Белую гвардию», однако Каганский настаивал — журнал закрыт, но издательство «Россия», видимо, имевшее отделение не только в Москве, но и в Берлине, работает. Каганский еще в 1921 году открыл книжно-газетную экспедицию «Россия», зарегистрированную в Берлине. Закрыта она была в 1928-м, в этом же году прекратило свое существование издательство Concorde, выпустившее первый том «Белой гвардии». Так что тут много совпадений — и за ними явно стоит Каганский.
Исай Григорьевич Лежнев — фигура чуть менее загадочная, но в его биографии тоже немало белых пятен. После закрытия журнала «Россия» он на три года был выслан из Советского Союза. Ссылку отбывал, работая экономистом в Торгпредстве СССР в Берлине и не теряя при этом интереса к продвижению текстов советских авторов за рубежом. Еще в своем «Докладе о переводной литературе» 1928 года Лежнев изложил схему распространения советской литературы за границей, необходимую, как он считал, при отсутствии литературной конвенции между СССР и западными странами.
Благодаря своей предприимчивости и, как считал историк Михаил Агурский, личному покровительству Сталина Лежнев, вернувшись в марте 1930 года из своей странной ссылки, стал первым биографом Михаила Шолохова, и шире — влиятельной фигурой в советской идеологической системе. В автобиографической книге «Записки современника» (1933) он отказался от своих, как он их теперь называл, ошибочных сменовеховских взглядов. (Эти идеи впервые были сформулированы в 1921 году — авторами пражского сборника «Смена вех». Сменовеховцы, идейным вдохновителем которых был знакомый Лежнева — Николай Устрялов, выступали за сотрудничество с коммунистической властью, веря в ее «перерождение» на почве национальных интересов России.) Лежнев вообще легко расставался со своими убеждениями, если те входили в противоречие с существующей идеологией. В итоге он был принят в партию по личной рекомендации Сталина. В 1935–1939 годах Лежнев заведовал отделом литературы и искусства газеты «Правда». В архиве Лежнева (с ним можно познакомиться в РГАЛИ) сохранились страшные по своему содержанию документы. Среди них — докладная записка редактору «Правды» Льву Мехлису «О руководстве Союза советских писателей», написанная в 1937 году. В ней Лежнев напоминает Мехлису о наличии в писательских организациях «троцкистских собак». По его мнению, достойных одной участи — расстрела.
Лежнев был человеком невероятно гибким и очень умным. При этом Булгаков прежде всего ценил его профессиональные качества, признавая, что тот — редактор «чистой крови и Божьей милостью».
Что нового
Один из главных вопросов заключался в том, кому принадлежало издательство Concordе. Внятного и четкого ответа на него не было, хотя предполагали, что владельцем может быть Каганский, но никаких документальных подтверждений не находилось. Я долго ждала ответа, и он пришел: в реестре издательских контор, хранящемся в Департаменте Парижа, была найдена запись, подтверждающая, что владельцем Concorde был Захарий Каганский, в этом издательстве он выпустил всего одну книгу — 11 глав романа «Белая гвардия» — и в 1928 году его тихо закрыл. В поисках этой записи мне помог профессор и историк книги Готфрид Кратц.
Удалось также «собрать» (благодаря историку Борису Равдину) новые факты и предположения, связанные с постановкой в рижском Театре русской драмы второй редакции пьесы «Дни Турбиных». К этой постановке имело отношение некое лицо из Берлина, про которое мы ничего не знаем. Известно только, что через него рижский театр получил пьесу, и режиссер Рудольф Унгерн, немного смягчив текст, выпустил в 1927 году довольно удачный спектакль «Семья Турбиных (Белая гвардия)». Между тем, в 1927 году в Берлине — в (еще одном) Издательстве Каганского (Verlag S. Kagansky) — выходит вторая редакция «Дней Турбиных» с припиской: «Право на постановку пьесы можно приобрести в театральном отделе Издательства С. Фишера». Выяснилось, что в берлинском торговом реестре Издательство Каганского значилось как филиал Concordе. Таким образом, все пути ведут в Берлин.
Отношение Булгакова
В этой истории есть несколько совершенно разных пластов: официальная сторона, а именно публичное возмущение Каганским — открытые письма Булгакова на страницах парижской газеты «Дни»; художественная — не совсем, скажем так, соответствующая действительности; и, видимо, третья — пока что известная лишь отчасти. Пока неясно: как именно текст романа попал за границу? кто его сократил, разделив для издания двумя томами? кто отвез в Ригу текст, сокращенный для первого тома и вышедший в парижском Concorde?
Каганский и Лежнев все-таки не были проходимцами, какими их рисует традиционное булгаковедение. С точки зрения распространения романа «Белая гвардия» и вышедшей из него пьесы «Дни Турбиных», Каганский сделал все возможное, чтобы произведения Булгакова дошли до эмигрантского читателя. Кроме того, он «довел» вторую редакцию пьесы о Турбиных, запрещенную Главреперткомом к постановке не только в МХТ, но и в любом другом театре СССР, до издательства Фишера, переведя ее на немецкий язык. 13 апреля 1928 года Булгаков заключил договор с издательством С. Фишера об охране за пределами СССР его прав на пьесу «Дни Турбиных».
Булгаков, видимо, не до конца понимал, что для него сделал Каганский — то есть он не мог быть ему благодарен. В частности, думаю, из элементарной осторожности: в 20-е годы в СССР жизнь «врагов рабочего класса» и чуждых — ему же — писателей была, как известно, нелегкой. Возможно, Михаил Афанасьевич считал, что Каганский каким-то образом наживается на нем, потому что тема доходов постоянно звучала в жизни писателя.
Что касается Лежнева, то Булгаков, видимо, в 30-е годы старался с ним просто не пересекаться. Хотя иногда все же бывало, о чем свидетельствует дневник Елены Сергеевны Булгаковой. Скорее всего, сотрудничая с журналом «Россия», он уважал его как человека умного, очень крепкого ремесленника, которому можно доверить текст. Видимо, Лежнев в первой половине 20-х годов давал Михаилу Афанасьевичу какие-то советы — до сих пор ведь неизвестно, кто ему посоветовал заняться написанием пьесы «Дни Турбиных». Пьесу Булгаков начал набрасывать в январе 1925 года, а знаменитое письмо из Художественного театра, которому были нужны пьесы современных авторов, получил весной. Булгаков попал в искания театра, а пьеса в итоге прославила не только его самого, но и роман.
Записала Татьяна Ершова