Скинхеды, борцы с системой Кто такие «приморские партизаны» и какие преступления они совершили

Во вторник, 19 июля, присяжные в суде Владивостока ушли на вынесение нового вердикта «приморским партизанам». Свои преступления они совершали в конце нулевых, но их дело до сих пор остается одним из самых громких в России, а горячие споры о том, были ли они просто бандой, убивавшей милиционеров, или «борцами против системы», продолжаются. Например, когда летом 2016 года стало известно, что художник Петр Павленский собирается передать адвокатам «партизан» правозащитную премию имени Вацлава Гавела, произошел скандал и Павленского в итоге премии лишили. По просьбе «Медузы» историю «приморских партизан» рассказывает специальный корреспондент РБК Вячеслав Козлов, освещавший судебный процесс над ними во Владивостоке.

Четыре года судов

Суды над «приморскими партизанами» длятся с перерывами и сменой инстанций уже четвертый год. Во вторник, 19 июля, завершается очередной процесс. Пятеро друзей из райцентра Кировского Приморского края — братья Александр и Вадим Ковтуны, Владимир Илютиков, Максим Кириллов и Алексей Никитин — готовы выслушать уже второй по счету вердикт присяжных. Первый заседатели огласили в феврале 2014 года, и тогда все были признаны виновными. Предполагаемого лидера убивавшей сотрудников милиции группы Александра Ковтуна, а также Никитина и Илютикова суд приговорил к пожизненному заключению, Романа Савченко — к 25 годам колонии, Кириллова — к 22 годам, а Вадима Ковтуна, которого присяжные не признали членом группы, — к 8 годам и двум месяцам.

Два процесса, прошедшие с участием присяжных, были на грани срыва: Приморский краевой суд на протяжении нескольких месяцев не мог собрать коллегию заседателей. Хотя в повестке о вызове в качестве присяжного и не говорится, о каком деле идет речь, жители Приморья не хотели связываться с самым громким делом в регионе.

«Партизаны» обвинялись по 11 статьям Уголовного кодекса — в убийствах, кражах, бандитизме, посягательстве на жизни и в других преступлениях, которых в общей сложности в материалах дела было около 30. Еще двое «партизан» из Кировского — Александр Сладких и Андрей Сухорада — погибли 11 июня 2010 года при штурме квартиры в Уссурийске. По официальной версии Сухорада и Сладких застрелились, но, например, родственники Сухорады в это не верят — они уверены, что их сына убил снайпер выстрелом в глаз. В тот день райцентр Кировский уже прочесывал ОМОН; внутренние войска и сотрудники милиции искали «партизан» в тайге и сразу в нескольких населенных пунктах Приморья. Край был в буквальном смысле на осадном положении: в операции участвовало свыше тысячи сотрудников правоохранительных органов и ФСБ, на основных магистралях были выставлены усиленные посты, у въезжающих и выезжающих из Владивостока проверяли документы.

Первый приговор «приморским партизанам» (или, как предпочитают их называть сотрудники правоохранительных органов Приморья, «кировской банды») был обжалован в Верховном суде РФ. В мае 2015 года суд пересмотрел вердикт присяжных, смягчив наказание. Пожизненно осужденные Александр Ковтун и Илютиков проведут в колонии строгого режима 25 лет, Савченко — 24 года, Кириллов — 19 лет. При этом Верховный суд направил во Владивосток на пересмотр один из самых важных эпизодов уголовного дела, по которому проходят Никитин и Вадим Ковтун, — об убийстве в сентябре 2009-го четверых наркоторговцев неподалеку от поселка Кировский.

Убийство на конопляном поле

Эпизод с убийством четырех человек в поле рядом с Кировским имел большое значение для краевых полицейских: на протяжении всего расследования местные силовики старались доказать, что группа прославившихся на всю Россию молодых людей — никакие не партизаны, решившие бороться с коррумпированной правоохранительной системой радикальными методами, а обыкновенные бандиты.

«Они совершали преступления не за идею, а чтобы навлечь ужас на общество, почувствовать себя хозяевами жизни людей и при этом не упустить свой корыстный интерес», — так отзывалась о партизанах официальный представитель краевого управления Следственного комитета Аврора Римская. Сотрудники милиции Кировского подозревали партизан в мелких кражах еще до того, как они стали убивать и ушли в тайгу. «Тащили все, но зачем — я понять не могу. Тут, недалеко, нашли схрон, где у них обнаружены какие-то лифчики, женские трусики. Но зачем это красть? Крадешь — так кради что-то нужное», — возмущался начальник уголовного розыска местного РОВД Валерий Лекарев незадолго до первого судебного процесса над партизанами. Лекарев, как и другие его коллеги, оперуполномоченные Василий Скиба и Руслан Безугленко, не раз сталкивались с осужденными до их ареста.

Как следует из материалов дела, убийство в сентябре 2009 года произошло на конопляном поле, которое охраняли наркодельцы. Выращивание конопли в окрестностях Кировского, по признанию местных жителей, довольно распространенный бизнес. Нелегальные конопляные посевы разбросаны по всему Кировскому району (во всяком случае, так было в конце 2000-х годов): в отсутствие законной альтернативы местных жителей привлекал огромный заработок при небольших физических затратах. Из собранной конопли изготавливалась так называемая химка — наркотик, готовый к употреблению. Во время первого судебного процесса родственники партизан рассказывали, что продажа одной банки химки давала неплохие деньги, которых хватало на покупку подержанного праворульного внедорожника из Японии. По их словам, в основном наркобизнес в районе был под контролем сотрудников полиции и прокуратуры.

В ходе первого процесса присяжные сочли убедительной версию следствия: убив наркоторговцев и закопав их тела на том же поле, «партизаны» похитили наркотики и уехали на машине, принадлежавшей их жертвам. Пытаясь скрыть улики, они впоследствии сожгли автомобиль, говорилось в обвинительном заключении. При этом там никак не объяснялось, при каких обстоятельствах это было сделано. 

Обвинение в убийстве наркоторговцев стало основанием для ареста брата Александра Ковтуна — Вадима, а также Алексея Никитина. Ковтун, по версии следствия, подвозил «партизан» к месту преступления, а Никитин помогал закапывать трупы. Это единственный эпизод, который связывает Никитина и Вадима Ковтуна с остальной преступной группой — их арестовали спустя несколько месяцев после ареста скрывавшихся от милиции «партизан».

Родственники «партизан» были уверены, что на их сыновей «навесили» лишнее преступление, которое считалось «висяком» — уголовным делом с неясными перспективами раскрытия. А «висяком» оно стало, как утверждал отец Романа Савченко Владимир, только потому, что в нем были замешаны районные сотрудники милиции. Сами Вадим Ковтун и Никитин во время судебного процесса свою вину категорически отрицали. Они также настаивали, что дело сфальсифицировано из-за причастности замешанных в наркобизнесе милиционеров.

В свою очередь, следствие и обвинение считают, что с убийства наркоторговцев «партизаны» и начали свою деятельность — это дело стало первым в череде инкриминируемых им преступлений.

Охотники за милиционерами

Доказать вину «партизан» в убийствах и нападениях на сотрудников милиции было нетрудно: о своих главных преступлениях, которые в итоге лягут в основу уголовного дела, они сами рассказали на так называемом «Последнем видео „приморских партизан“». Его молодые люди сняли в одном из укрытий в самый разгар погони за ними. Это 12-минутная запись, на которой Александр Ковтун, Илютиков, Сухорада и Сладких рассказывают, как они выходили из милицейского окружения и зачем стали убивать сотрудников в форме.

Именно после появления «Последнего видео» у «приморских партизан», как их стали называть в соцсетях, а потом и в СМИ, сформировался образ борцов с милицейским произволом. На видео Сухорада, поднимая пистолет вверх, говорит, что их интересует исключительно борьба «с евсюковской бандой» (начальник ОВД Царицыно Денис Евсюков 27 апреля 2009 года, будучи пьяным, убил двух и ранил восемь человек в супермаркете «Остров» на юге Москвы — прим. «Медузы»). 

Александр Ковтун на том же видео, обращаясь к милиционерам, говорит, что не боится их и что «партизаны» «готовы воевать до последнего». «Пока вы нас не убьете или пока мы не победим… Но, скорее всего, вы нас убьете», — признавался Ковтун. По его словам, сотрудники милиции покрывают наркобизнес, проституцию, «воруют лес», и «это все знают», но боятся сказать, потому что на стороне силовиков «полномочия».

В начале июня 2010 года на интернет-форумах стали появляться записи в поддержку «партизан». Но большинство россиян все же осудили их действия. Как показал социологический опрос «Левада-центра», проведенный в июне 2010 года, осудили «партизан» 52% жителей российских регионов, 22% выразили им сочувствие. А вот итоги опроса в Москве были другими — 46% жителей столицы посочувствовали «приморским партизанам» и лишь 9% осудили их.

В ночь на 25 мая 2010 года Сухорада вместе с Ковтуном, Илютиковым и Сладких (по версии следствия, с ними были Савченко и Кириллов) напали на территориальный пункт милиции по Яковлевскому району на станции Варфоломеевка. Оружия, за которым они пришли туда, они не нашли, поэтому забрали радиостанцию, фотоаппарат, форму сотрудника ДПС и карту дислокации постов милиции. При отходе «партизаны» подожгли милицейский пункт и скрылись. 

Через два дня «партизаны» зашли в село Ракитное. Там они, как в Варфоломеевке, пошли в пункт милиции. В нем находился сержант милиции Алексей Карась, которого «партизаны», по версии следствия, зарезали двумя ножами. По словам Сухорады, они и здесь искали оружие, но его в пункте милиции не было — в сейфах они обнаружили только водку. У убитого Карася «партизаны» забрали его личное оружие.

29 мая 2010 года «партизаны» объявились в районе федеральной трассы на участке Спасск-Дальний — Варфоломеевка в Яковлевском районе Приморья. Там они обстреляли автоинспекторов, но обошлось без жертв. 8 июня 2010 года сотрудники дорожно-постовой службы (ДПС) снова оказались на пути у «партизан» — между инспекторами и молодыми людьми завязалась перестрелка неподалеку от села Хвалынка Спасского района Приморья. Во время перестрелки «партизаны» ранили двух инспекторов, но задержаны не были. 

Местные СМИ поначалу сообщили, что раненые сотрудники ДПС были убиты, и именно из-за этой ошибки, как принято считать, история «приморских партизан» приобрела федеральный масштаб. О некой группе мстителей, которая убивает милиционеров, заговорили в СМИ, а местные силовики после поднявшегося шума вспомнили еще об одном преступлении, которое было похоже на весенне-летние вылазки «партизан», — о вооруженном нападении в феврале 2010 года на лейтенанта милиции Григория Ковальчука и сержанта Николая Дубовика. Тогда Ковальчук со своим напарником Дубовиком во время дежурства на улице Давыдова во Владивостоке увидели подозрительный с их точки зрения автомобиль и решили проверить документы у пассажиров. Как следует из материалов дела, в машине находились «приморские партизаны». Ковальчук был убит, Дубовик получил ранения, но выжил. «Партизаны» же, как утверждало следствие, забрали их табельное оружие, патроны и радиостанцию. Впоследствии с подачи краевых силовиков закрепилась версия, что именно события во Владивостоке стали отправной точкой в истории «приморских партизан» как преступной группы, которая занималась разбоем, грабежами и убийствами.

В обвинительном заключении по делу «партизан» отмечалось, что между февральским нападением на полицейских во Владивостоке и событиями мая — июня 2010 года «партизаны» занимались обыкновенным воровством и разбойными нападениями. В ночь на 14 апреля они, как утверждало следствие, влезли в дом в поселке Кировский: взяли электропилу, бензопилу и электродрель. 2 мая Ковтун, Сухорада, Сладких и Илютиков пришли в село Подгорное, проникли в один из жилых домов, откуда забрали ружье, патроны и другое имущество. Еще через две недели, 16 мая, возле закусочной в селе Вольно-Хвалынское Спасского района «партизаны», как считало следствие, напали на женщину в автомобиле Toyota. «Партизаны» затолкали ее в багажник, увезли в другое село и оставили там, забрав машину.

Похищение владелицы Toyota приморские милиционеры во время следствия и перед началом судебного процесса вспоминали чуть ли не в первую очередь, когда старались доказать уголовную, а не политическую суть поступков друзей из Кировского. «Все сочувствуют родственникам, а спросили бы лучше у той женщины, которую они в багажник засунули и еще несколько часов думали, что с ней делать — убить или нет. Она бы вам рассказала, как уже успела расстаться с жизнью и какое у нее отношение к этим „партизанам“», — говорила в 2012 году начальник отдела информации и общественных связей УМВД по Приморскому краю Ирина Сырова. 

Еще через несколько дней после угона японского автомобиля, в ночь на 24 мая, «партизаны» добрались до города Лесозаводск. Там они, в камуфлированной одежде и вооруженные, напали на троих местных жителей — избив их, они похитили автомобиль и другое ценное имущество. 

В суде вопреки тому, что сами говорили на видео, участники группы признали свою вину только в преступлениях, не связанных с убийствами.

То ли скинхеды, то ли бандиты

В оперативно-разыскной части (ОРЧ) № 4 краевого управления МВД, которая разрабатывала «партизан» сразу после убийства сотрудников полиции во Владивостоке, утверждали, что друзья из Кировского на самом деле занимались сбытом наркотиков. Руководитель ОРЧ-4 Александр Миляев рассказывал, что милиционера во Владивостоке партизаны убили из-за того, что в той самой машине у них было несколько банок химки. Родственники «партизан» же были уверены, что ненависть к милиционерам могла родиться у школьных друзей за несколько лет до их ухода в лес, когда они начали сталкиваться с сотрудниками правоохранительных органов в Кировском. О том, что их неоднократно била милиция во время жизни в Кировском, говорилось и на этапе следствия, и во время судебного процесса.

Получивший пожизненный срок Никитин в июне 2012 года передал через своего адвоката в местные СМИ рассказ о том, как его с друзьями избили милиционеры — это было в декабре 2007 года. Тогда, как утверждает Никитин, он, Сухорада и Илютиков вместе с несколькими молодыми людьми решили выяснить, за что был избит их друг Дмитрий Ванин — это сделала молодежная банда Константина Поберия, которого «партизаны» подозревали в торговле наркотиками. «Обращался ли Ванин в милицию, я не помню, но если даже и обращался, то без смысла, — писал в своем письме Никитин, — так как Поберий и его банда имели статус дилеров и сбытчиков наркотиков, работающих на кировских сотрудников милиции — Василия Скибу, Руслана Безугленко, Евгения Соболева, Валерия Лекарева, Антона Кращенко».

Никитин, Сухорада и Илютиков вместе с друзьями разрешить вопрос словами не сумели. Поберий назначил будущим «партизанам» «стрелку»; вызов был принят. Уже на месте, назначенном для выяснения отношения, вместо Поберия и его друзей молодые люди обнаружили сотрудников милиции. Уйти не удалось, пишет в письме Никитин: дорогу им перегородил черный внедорожник, из которого вышел Поберий и еще несколько его друзей. Началась стрельба, был ранен один из друзей «партизан», которого отнесли в гараж Никитина. В заявлении Никитина утверждается, что банда Поберия вместе с сотрудниками милиции била всех, кто находился в гараже, ногами и подручными средствами.

Свидетелем избиения молодых людей стала мать Никитина — Ольга Никитина, которая спустилась из своей квартиры к гаражу. На настоятельную просьбу к милиционерам остановить избиение, Никитина получила ответ: «А вы знаете, кого вы защищаете? Это же скинхеды, их убивать надо». Сотрудник милиции Лекарев из кировского РОВД вспоминал события в гараже с улыбкой — он говорил, что молодые люди, которые позже станут «приморскими партизанами», не могли определиться, то ли они скинхеды, то ли бандиты. 

«Партизаны» действительно были увлечены ультраправой идеологией. На фотографиях из семейного альбома погибшего Сухорады было видно, что у него на груди вытатуирована свастика. На некоторых совместных фото с друзьями все они запечатлены со вскинутыми в нацистском приветствии руками. 

* * *

Во время второго процесса в Приморском краевом суде «партизаны» свою вину снова не признали. «Я понимаю горе потерпевших. Я тоже родитель, у меня тоже есть дочь, — говорил Никитин, обращаясь к присяжным с последним словом. — Я сочувствую им. Но я этих людей не убивал. У меня была хорошая работа, заработок. Имелось два автомобиля. Для чего мне идти убивать людей? Ради наркотиков? Вы видели моих друзей, вы можете судить о моей жизни из фотографий. Я прошу вас все взвесить».