Терпение и удушение История российских ММА от боев в цирке до Рамзана Кадырова. Репортаж «Медузы»

Смешанные боевые искусства, которые часто называют просто английской аббревиатурой ММА, в последние годы превратились в один из самых популярных видов спорта в России. MMA не раз становились поводом и для политических новостей — будь то свист в адрес президента Владимира Путина, посетившего в Москве бой Федора Емельяненко с Джеффом Монсоном, или детские бои в Чечне с участием сыновей Рамзана Кадырова. По просьбе «Медузы» журналист Александр Лютиков, который одним из первых начал писать об ММА на русском языке, рассказывает краткую историю этого вида спорта на постсоветском пространстве — со смертями, самозванцами, суперзвездами и большими деньгами.

Шестьдесят ударов по затылку

В июле 1995 года тульский самбист Михаил Илюхин поехал в Москву на первый в России турнир по ММА. Не то чтобы очень хотелось, просто нужны были деньги.

29-летний Илюхин работал тогда тренером в спортшколе, без того небольшую зарплату еще и регулярно задерживали. «А у меня дети родились, их надо было кормить, — вспоминает теперь спортсмен. — Мы жили как все: как могли перебивались, где-то родители помогали. И тут мне сказали, что в Москве будет турнир по боям, за победу платят очень хорошие деньги — точную сумму не помню, но порядка десяти тысяч долларов. И выиграть надо пять боев. Я поехал. С кем я буду драться, по каким правилам все это будет — меня особо не волновало. Голодному человеку, в общем-то, все равно».

Первый российский турнир по ММА, на который приехал Илюхин, проводился в цирке на проспекте Вернадского, а его организаторами были каскадер Александр Иншаков и нынешний вице-президент Континентальной хоккейной лиги Георгий Кобылянский. Арену цирка обнесли клеткой, а судья следил за тем, чтобы спортсмены не кусались, не царапались, не выдавливали друг другу глаза и не били ногами лежачего. Остальные приемы разрешались — и вообще происходящее мало чем отличалось от уже прошедших к тому моменту в США первых пяти турниров UFC (Ultimate Fighting Championship; сейчас — главный организатор боев MMA в мире, летом 2016 года компанию купило за четыре миллиарда долларов голливудское агентство WME-IMG).

Чтобы выиграть первые четыре боя, Илюхину потребовалось в общей сложности 2 минуты 34 секунды. Его соперники попадались на один и тот же болевой прием: ущемление ахиллова сухожилия — классику самбо. «Когда человека сбиваем на землю — что ближе всего к нам оказывается? Ноги», — объясняет боец, который за карьеру в ММА 13 из 30 побед одержал болевыми на ноги. В финале, правда, победу ему принес удушающий прием. А всех обещанных денег Илюхину так и не дали.

Первые российские турниры по ММА во многом оправдывали свои афиши, зазывавшие зрителей на «Бои без правил». Запрещенные сейчас удары в позвоночный столб, по затылку, лбом тогда были разрешены; к тому же дрались без перчаток, а на бой отводилось 30 минут (сейчас дерутся от трех до пяти раундов по пять минут каждый).

Через несколько месяцев после победы на арене цирка Михаил Илюхин прочувствовал на себе всю жесткость таких боев. В ноябре 1995-го он за один бой получил от бразильца Рикардо Мораиса около 60 ударов локтями и кулаками по затылку.

«Я выигрывал, у Мораиса уже один глаз был закрыт — и, чтобы закрыть второй, мне нужно было нанести еще несколько ударов, — спокойно рассказывает Илюхин. — Я был на нем сверху, он ткнул мне в глаз, я пытался проморгаться, просто нестерпимо хотелось рукой глаз протереть. Я встал, стал вытирать мокрую руку о шорты — и вдруг он меня зацепил. Я падаю, он сверху — и начинает бить по затылку. Я эти удары в какой-то момент и чувствовать уже перестал. Тут он давай еще и губу рвать, я начал судье сигнализировать, он остановил бой и отдал бразильцу победу. Я день отлежался — вроде нормально все. Потом уже в больницу пошел — обнаружилось, что зрение подсело».

Сам Илюхин при этом неоднократно побеждал приемом под названием «подбородок в глаз». Когда его об этом спрашиваешь, он чуть смущается и объясняет, что прием не запрещен и сейчас. «Там ощущение, как будто глаз выдавливают, — говорит боец. — На словах объяснить сложно, это пробовать надо, чтобы понять».

В 1990-х в ММА не существовало не только многих ограничений по безопасности, но и весовых категорий — да и общего понимания специфики нового типа боев. По сути, это были схватки между представителями разных видов спорта. Кикбоксеры и боксеры не умели бороться, борцы не особо умели бить; могло случиться и такое, что 33-летний каратист ростом 176 сантиметров и весом около 80 килограммов выходил драться против 26-летнего борца в полтора раза больших габаритов — и выигрывал, потому что борца сильно удивляли удары по голове.

Начинавший тогда карьеру Алексей Олейник — сейчас ему 39 и он по-прежнему боец ММА — прошел через все: бои на голых кулаках, абсолютно разрешенные удары лбом в переносицу под присмотром внимательного судьи. Те времена он называет «очень интересными». «Если про человека знали, что он каратист, то его просто сразу же переводили на землю — и там он уже барахтался и ничего не мог сделать, — рассказывает Олейник, которому на первом турнире пришлось драться против 120-килограммового соперника при 84 кило собственного веса. — Через какое-то время люди стали обманывать. Кикбоксер заявляется на турнир и пишет о себе: „Кандидат в мастера спорта по вольной борьбе“ — чтобы с ним никто не лез бороться. Выходишь против такого и думаешь: „Как бы мне его забороть?“ — а он вертушки начинает пробивать. Сейчас бойцы ММА умеют все: любой ударник может на среднем уровне защититься от перевода в партер, иначе он просто не выживет».

Все эти обстоятельства иногда приводили к по-настоящему серьезным травмам — вплоть до смертельных случаев. Произошел такой и в постсоветских ММА. 31-летний американец Дуглас Дедж был базовым каратистом, но с очень плохой ударной техникой; заявлял, что его стиль — бразильское джиу-джитсу, но и здесь был далек даже от крепкого среднего уровня. Вдобавок он не отличался особой физической силой. Ему не раз становилось плохо на тренировках, друзья отговаривали его от участия в боях, но Дедж забрасывал заявками организаторов по всему миру — и в 1998 году его пригласили на турнир в Киев, выдав две тысячи долларов гонорара (еще три тысячи он получил бы в случае победы). После нокаута от украинца Евгения Золотарева американец поднялся на ноги, упал — и через пару дней умер. «Порвался сосуд в голове», — вспоминает Олейник, также дравшийся на том турнире.

Смерть Деджа сказалась на будущем ММА: о ней сообщили по всему миру, причем, поскольку пресса писала о турнире по «ultimate fighting», задело и UFC. В США репутация боев в клетке и так была чудовищной, а тут выяснилось, что от этого еще и умирают. UFC к тому времени уже начала снижать жестокость боев: еще в 1997-м были введены весовые категории, появились перчатки, запрещены все подлые приемы вроде захватов за волосы и выкручивания пальцев, удары по затылку, по спине, в пах, головой и лежачего ногами, а также то самое давление подбородком в глаз (которое Илюхин считает разрешенным). Уже после смерти Деджа, в 1999-м, бои стали делиться на пятиминутные раунды.

Чемпионы фальшивые и настоящие

Дуглас Дедж ни в какой мере не был выдающимся бойцом — что не помешало организаторам киевского турнира представить его публике как чемпиона мира по боям без правил. Пользуясь слабой осведомленностью публики о структуре ММА, этим титулом в разное время назывался много кто. Бойфренд певицы Лолиты Юрий Киселев по прозвищу Плейбой говорил, что выиграл этот титул в Шаолине. Певец-рукопашник Павел Болоянгов на форуме «Антиселигер» показывал оппозиционеру Алексею Навальному, что делать, если тебя душат одной рукой (этот прием мог бы сработать против однорукого, но обычно душат все же двумя руками), — и стал чемпионом мира по боям без правил по версии Навального. Убитый в ноябре в Германии Муса Мусалаев (он же Мусало Григорьев, он же Михаил Григорьев) выиграл титул после победы над неизвестным соперником на турнире неизвестной организации «Вердикт» в КРЦ «Арбат». Тюменец Павел Ирдубаев-Гончарук уверял, что шесть раз выигрывал закрытые турниры в Тибете. И даже племянник Махмуда Эсамбаева Саид в публикациях «Российской газеты» и РИА «Новости» был представлен восьмикратным чемпионом СССР и 11-кратным чемпионом мира по боям без правил, а кроме того — становился рекордсменом в удержании 62-килограммового ротвейлера на вытянутой левой ноге.

На деле значимые чемпионские пояса на международном уровне завоевывали только семь бойцов из России. Шестеро из них выигрывали титулы в Америке — причем с паузой в полтора десятка лет: в 1995-м Олег Тактаров стал победителем турнира UFC 6, а Игорь Зиновьев перебил всех в Extreme Fighting; в 2012–2015 годах чемпионами организации Bellator становились Александр Волков, Александр Шлеменко, Виталий Минаков и Андрей Корешков. Первой же настоящей суперзвездой ММА стал Федор Емельяненко — чемпион японского промоушена Pride, при всем разнообразии версий, организаций и лиг считавшийся сильнейшим тяжеловесом мира с 2003 по 2010 год.

Самбист Федор Емельяненко пришел в бои как и все — заработать. В смешанные единоборства он попал через вице-президента федерации самбо России Владимира Погодина (погиб в 2008 году в авиакатастрофе в Перми), который был первым ММА-менеджером в России, работавшим на экспорт: через его связи самбисты стали драться на турнирах японских организаций Rings и Pride, в которых тогда выступало большинство мировых звезд смешанных единоборств. У Федора были свои тренеры по борьбе и боксу, но ни один из них не имел опыта подготовки для боев в ММА — и по настоянию Погодина будущий чемпион стал ездить на тренировки в Тулу, где уже был ряд профессиональных бойцов — в частности, Михаил Илюхин.

В Туле Емельяненко провел и первые два боя в ММА — в рамках турниров под эгидой Rings. По воспоминаниям Илюхина, который, так и не дождавшись в ММА больших денег, завершил карьеру в 2005 году и работает тренером сборной России по боевому самбо, платили тогда «копейки»: около тысячи долларов за бой. На вопрос, платили копейки японцы — или суммы превращались в копейки по дороге к бойцам, Илюхин отвечает: «Честно — не знаю. Мне менеджер сказал: „Будешь драться в Rings за эти деньги?“ Я согласился».

Именно из-за того, что до него не доходили деньги, которые полагались бойцу его статуса (например, в Pride из обещанного бонуса размером в 50 тысяч долларов он получал всего четыре тысячи), Емельяненко в 2003 году сменил менеджера и стал работать с Вадимом Финкельштейном. Вадим начинал еще в советское время помощником мясника, потом стал заведующим магазином, открыл кооператив «Аромат» и к 25 годам оказался владельцем ресторана, ларьков и рынка. В 1989-м рынок закрыли, на Финкельштейна стали давить со всех сторон, поэтому он сел в «Ниву» и уехал в Голландию, где первое время зарабатывал деньги сбором клубники и мытьем полов.

Через три года у Финкельштейна был свой офис в Амстердаме — и в середине 1990-х он начал производство безалкогольного энергетического напитка «Ред Девил». Рекламировать его было решено через турниры по смешанным единоборствам. Втянувшись, Финкельштейн организовал компанию М-1 и стал проводить собственные турниры в России, а также собрал свою команду бойцов, к которой присоединился и Емельяненко, чьи гонорары сразу выросли с 30 до 115 тысяч долларов за бой.

Популярность в России к Емельяненко пришла запоздало. Его супербой с Мирко Кро Копом 28 августа 2005 года Россия не заметила. Кро Коп тогда был очень опасен: он перебил 13 тяжеловесов Pride, в том числе нокаутировав совсем молодого Александра Емельяненко. И обещал то же самое повторить с Федором.

Федор Емельяненко вышел на бой с больной рукой. Кикбоксер Кро Коп тогда считался лучшим ударником в ММА, но самбист Емельяненко не стал с ним бороться — и сенсационно разбил хорвата в стойке. Один из лучших боев за всю историю ММА прошел мимо российской прессы. Главные темы газеты «Спорт-Экспресс» на следующее утро: судья Сухина назначил три пенальти в игре «Амкар» — «Локомотив», в хоккее с мячом опять скандал, а Игорь Акинфеев утверждает, что Джибриль Сиссе подыграл себе рукой.

«Успех Федора — в пахоте, — объясняет Алексей Олейник. — Очень трудолюбивый. Обычно человек пашет три месяца, полгода, год, не видит больших сдвигов и перестает. А надо не смотреть на результаты, а просто пахать, пахать и пахать — и через три-четыре года результаты сами придут».

В 2006-м записи боев Емельяненко в ночном эфире с субботы на воскресенье стал показывать канал НТВ — производство этих трансляций Финкельштейн оплачивал из собственного кармана. В 2007-м на бой Федора пришел Владимир Путин и пригласил бойца на прием в Константиновский дворец — но когда в июле 2008-го Емельяненко победил бывшего чемпиона UFC в очередном бою, который не показывали в России, и прилетел в Москву, кроме меня его встречали два фотоаппарата и три телекамеры каналов о единоборствах. ММА исторически обходились без внимания больших телеканалов: бои смотрели сначала на видеокассетах, потом — по пиратским ссылкам в интернете; и свою огромную популярность Емельяненко получил сначала в народе, а СМИ только зафиксировали его в статусе суперзвезды.

Быт бойца

Емельяненко к середине 2000-х уже зарабатывал сотни тысяч, а ближе к концу нулевых и миллионы долларов — но большинству российских бойцов все еще приходилось совмещать тренировки и выступления с основной работой.

Алексей Олейник вспоминает, что на своих первых 30 боях не зарабатывал вовсе — тренировался по полгода, дрался за сто-двести долларов и шел тренироваться дальше. «Я занимался много чем. Был следователем и оперуполномоченным. Охранником. Водителем. Телохранителем. Помощником адвоката. Юрисконсультом. Начальником отдела кадров. Экономистом. Продюсером музыкальных групп, которые выступали по клубам. Управлял бригадой комбайнеров: мы заключали договоры на уборку, сдавали урожай на маслоэкстракционный завод. Работал в административной группе на „Мосфильме“ директором по площадке. „Встречная полоса“, „Тайный знак“ (сериалы, выходившие на российских телеканалах в середине 2000-х — прим. „Медузы“) — моя фамилия должна быть в титрах. На „Мосфильме“ мы и познакомились с супругой — вместе уже десять лет, у нас четверо детей». В Москву Олейник ездил из Харькова, где средняя зарплата, по его рассказам, составляла порядка 200 долларов в месяц; за три месяца съемок он мог заработать до двух с половиной тысяч долларов.

В последние несколько лет ситуация стала меняться: например, в 2013 году за победу над российским патриотом Джеффом Монсоном Олейник получил 30 тысяч долларов (Монсону досталось 45 тысяч). В четырех главных российских ММА-организациях — М-1, Fight Nights, ACB и «Ахмат» — бойцы порой зарабатывают больше, чем в США. Например, в 2016 году за победу в Гран-при М-1 Александр Шлеменко получил 50 тысяч долларов, а Антонио Силве, которого в UFC оценивали в 75 тысяч, за бой в Екатеринбурге заплатили полмиллиона долларов.

На деньги, полученные за бой, теперь можно жить, но, учитывая травматизм и зависимость гонораров от результата, доход российских бойцов ММА сложно назвать стабильным. Их коллеги, популярные в США, много зарабатывают на рекламе (при этом UFC недавно подписала контракт с Reebok и штрафует за появление на своих мероприятиях любых других брендов), но в России спонсорские контракты зачастую существенных денег не приносят. По словам Олейника, в основном развито спонсорство по бартеру: экипировку или спортивное питание выдают в обмен на фото в инстаграме. «У начинающих ребят все еще хуже: они дерутся максимум четыре раза в год и зарабатывают до 20 тысяч рублей за бой, — рассказывает ветеран российскиx ММА. — При этом надо покупать себе спортивное питание, экипировку и платить тренеру за дополнительные занятия (в Москве индивидуальная тренировка стоит минимум две тысячи рублей), потому что стандартных трех тренировок в неделю тебе не хватает».

Если у начинающих не получается встать на зарплату в профессиональном клубе, бойцы часто идут выступать на любительском уровне: например, порядка 30 тысяч рублей в месяц можно заработать, числясь в силовом ведомстве и участвуя во внутренних соревнованиях по боевому самбо или рукопашному бою.

Впрочем, возможностей сделать бои своей работой становится больше. В последнее время в России было организовано несколько профессиональных команд по ММА: как правило, это десять-двадцать бойцов, которые на все свои бои выходят в одежде со спонсорской символикой — для спонсоров это намного более бюджетный способ увеличить свою узнаваемость по сравнению с содержанием хоккейного или футбольного клуба. Антипинский нефтеперерабатывающий завод поддерживает команду New Stream (лицо команды — Александр Шлеменко), владелец группы компаний «Сумма» Зиявудин Магомедов, входящий в совет директоров проекта Hyperloop One, спонсирует Eagles во главе с Хабибом Нурмагомедовым, а Региональный фонд имени Ахмата Кадырова, патронируемый президентом Чечни Рамзаном Кадыровым, содержит команду «Ахмат». Во время дискуссии вокруг детских боев в Грозном руководитель клуба «Ахмат» Абузайд Висмурадов, известный по позывному «Патриот», выставил в инстаграме архивное фото, на котором бразилец Фабрисиу Вердум (бывший чемпион UFC, находящийся на контракте с «Ахматом») душит Федора Емельяненко, с подписью: «АХМАТ СИЛА!!!»

Алексея Олейника с 2012 по 2015 год поддерживала организация «Оплот», руководителя которой, Евгения Жилина, 19 сентября 2016 года застрелили в поселке Горки-2 в ресторане «Ветерок».

«Была богатая компания в Украине, — рассказывает спортсмен. — Ее руководитель Евгений Жилин сказал мне: „У нас куча бизнесов: магазины, охранное агентство, юридическая контора и так далее. Есть деньги — и мы хотим тратить их на спорт“. В Харькове был сделан ночной клуб, который был чисто спортивным. Там не проходило дискотек, концертов и стриптиза, но были еженедельные турниры по ММА». По словам Олейника, в результате усилий «Оплота» популярность смешанных единоборств в Харькове сильно выросла, а сам он одержал 11 побед подряд, в том числе над Монсоном и Кро Копом, — но потом случился «Евромайдан», «та власть, за которую был Жилин, проиграла», в результате чего свой бизнес на Украине хозяин клуба потерял. «Он сказал нам: „Ребята, давайте вы пока сами. Мне нужно сейчас поставить на ноги бизнес в России. Когда это получится, продолжим с вами сотрудничать“. Последние полтора года мы не сотрудничали, — говорит Олейник. — Я был на его похоронах. Он жил быстро, сильно, ярко. Бескомпромиссный, занимался разными — в том числе достаточно опасными — видами деятельности. Не то чтобы мы этого ждали, но понимали, что такое может произойти».

Еще сотрудничая с «Оплотом», Олейник в 2013 году поучаствовал в бое, который позволил ему в 37 лет наконец попасть в главную лигу смешанных единоборств — UFC. Тогда младший брат Федора Емельяненко Александр должен был провести в Москве реванш с Мирко Кро Копом, но вместо этого в кафе «Фаина» подрался с 63-летним пенсионером Василием Ивановичем Мысютиным — и пришел к организаторам с забинтованной рукой. Те решили заменить Емельяненко Олейником.

Предложение провести бой поступило Олейнику за три недели до боя, наутро после того, как Алексей выиграл нокаутом в Ростове-на-Дону. При этом стандартная подготовка к бою обычно занимает три месяца. Зато привычный гонорар увеличили в два раза. За 16 дней до схватки на тренировке Олейник получил острый перелом двух ребер со смещением: «восьмое и девятое, прямо напротив сердца». «Дышать тяжеловато, наклоняться вообще не могу. Мне врач говорит: „Тут надо два месяца без тренировок“, — вспоминает боец. — Я поблагодарил за совет и пошел к бою готовиться».

«Бедный Олейник. У него нет шансов против Кро Копа», — говорил Александр Емельяненко до боя. «Да Кро Коп древний уже, вышел мертвый. Ну сколько можно его бить?» — заявил он, когда Олейник Кро Копа сенсационно победил.

Именно после этого боя Олейник получил контракт от UFC — причем потерял в деньгах по сравнению со своими гонорарами в России. За свой самый успешный бой в UFC он заработал уже порядка 100 тысяч долларов: 24 за бой, 24 за победу и 50 в качестве бонуса за нокаут вечера.

Впрочем, и из этой суммы до самого спортсмена дошла в лучшем случае половина. «Процент взял менеджер, 30% — налог США, — объясняет Олейник. — При этом к бою у тебя накапливается какая-то долговая нагрузка — ты отдаешь, допустим, 10 тысяч, а на оставшиеся живешь четыре-пять месяцев до следующего боя: кормишь семью, платишь по ипотеке, ездишь на сборы (20-дневные сборы на олимпийской базе в Подмосковье для трех человек — я, спарринг-партнер и тренер — обойдутся в 400 тысяч рублей). За хоккеем, футболом стоят корпорации и холдинги — и там у ребят такие гонорары, что мне их месячной зарплаты хватило бы на год-два сумасшедшей подготовки для боев на высшем уровне».

Контракт с UFC не прибавил Олейнику денег, но здорово выручил его, когда пришлось лечь на операционный стол. Бойцу сделали три операции на ноге за неполный год, одну — в России (безрезультатно) и две — в Германии. «Ногу полностью отрезали во время операции: меняли угол, потому что она когда-то неправильно срослась после травмы; в лаборатории выращивали новый хрящ», — объясняет Олейник. Большая часть расходов была оплачена именно организацией. В 1990-х все эти счета Олейник оплачивал бы сам — именно это был вынужден делать один из первых российских бойцов в UFC Игорь Зиновьев, когда травмировал плечо и решил лечиться, а не драться.

Другие бойцы ММА нередко выступают невзирая на травмы. Например, два российских спортсмена — Илья Щеглов из Кемерово и Михаил Колобегов из Ростова-на-Дону — считают, что отслоение сетчатки — это еще не повод завязать, и выходят на ринг, видя фактически одним глазом. А на недавнем турнире в Сингапуре боец Тимофей Настюхин, сломав ногу, дрался после этого еще две с половиной минуты: сам решил не сдаваться, а судья и секунданты оценили серьезность травмы только в перерыве между раундами.

Секундантом Олейника на его боях выступает его жена — кандидат в мастера спорта по дзюдо и обладательница синего пояса по бразильскому джиу-джитсу. По словам бойца, она справляется гораздо лучше, чем случайные люди, которые занимались этим раньше: «Татьяна все контролирует, не боится крови, может любую рану залепить, зашить, хорошо чувствует мое состояние». Правда, такое положение дел требует мобилизации даже от детей: когда в 2010 году боец и секундант были вынуждены срочно улететь на бой в США, они оставили девятилетнюю дочь с трехмесячным сыном одних в незнакомом городе — в Ростове. «У дочери были контакты взрослых, которые в случае чего могли бы помочь, но она справилась сама. Она умница: если бы мы знали, что она не справится, то не пошли бы на это, — объясняет Олейник. — Когда мы вернулись из Америки, оба ребенка были в порядке — вообще никаких проблем. В тот раз я победил Майка Хейса на Bellator. Был кровавый, страшный бой».

Сейчас у Олейника нет былой поддержки спонсоров — и в сутки бойцу «надо уложить две тренировки и еще заработать денег». Спортсмен вместе с женой и детьми (уже четырьмя) уехал на зимовку в Майами — готовиться к следующему бою в UFC. Чтобы оплатить несколько месяцев своих тренировок, он продал купленный в «благополучные годы» Ford Explorer.

«Теперь у нас какое-то время не будет автомобиля», — пожимает плечами Олейник. Мы разговариваем, сидя на кухне его взятой в ипотеку квартиры в сталинке на шоссе Энтузиастов. Через 24 часа он с семьей улетит на сборы за океан. Еще через день в инстаграме Олейника появится объявление о сдаче двухкомнатной квартиры в аренду: один или два жильца, без вредных привычек.