Эффективный старый товарищ «Медуза» рассказывает историю Сергея Чемезова, одного из самых влиятельных людей России

Глава по-настоящему огромной госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов — один из самых влиятельных и обсуждаемых людей в российском истеблишменте. По степени воздействия на происходящее в стране Чемезова сравнивают с могущественным главой «Роснефти» Игорем Сечиным. Много раз Сергей Чемезов был близок к тому, чтобы занять высокий пост в исполнительной власти, — и всякий раз ловко этого избегал; он успешно пользуется покровительством президента Владимира Путина; интересы руководителя «Ростеха» простираются так далеко, что их обнаруживают в самых неожиданных сферах вроде системы «Платон» и «пакета Яровой». По просьбе «Медузы» Таисия Бекбулатова («Коммерсант») рассказала историю Чемезова — человека, выигравшего множество аппаратных сражений и не утратившего доверия Путина даже в эпоху «новой чистки».

Первый парень на районе

Сергей Чемезов признавался, что его дорога в Москву была не самой простой и короткой.

Вся жизнь его отца была связана с мельницами. В 15 лет Виктор Чемезов пришел работать на мельничный завод в городке Черемхово Иркутской области — и вырос там с ученика до начальника цеха. В Черемхово он встретил свою будущую жену Валерию. Там же и родился в 1952 году их первый ребенок, которого назвали Сергеем. Первый отпуск с годовалым сыном Чемезовы провели неподалеку от Черемхово в доме отдыха «Мальта». За ребенком помогали приглядывать отдыхающие. Вскоре у Чемезовых родились еще две дочери. «Черемхово — непростой город. В основном шахтеры, все остальные обслуживали или горняков, или Транссибирскую магистраль, которая проходила мимо, — рассказывал Виктор Чемезов. — Времени на воспитание детей почти не было, так что старшему Сергею приходилось подменять меня, например ухаживать за младшими сестрами».

В 1961 году его перевели главным технологом на другую мельницу, и Чемезовы переехали на окраину Иркутска. На мельнице трудилась старшим лаборантом и Валерия Чемезова — проверяла качество муки. К 1970-му мельница превратилась в мукомольный завод, а Виктор Чемезов стал его директором. Помогал родителям и сын — подрабатывал сторожем в управлении хлебопродуктов, а в выходные вместе с работниками завода разгружал баржи с зерном, приходившие по Ангаре.

Семья жила в предместье Марата, которое обычно описывают как неблагополучный район, где «селились уголовные и деклассированные элементы». Именно там располагалась иркутская тюрьма. Сергей Чемезов позже вспоминал, что драки на этой окраине города были «чуть ли не единственной формой досуга». Зато имелась секция бокса; правда, конкурс туда был зашкаливающий. «Тренер отбирал кандидатов просто: ставил новичка против опытного бойца, со знанием дела чистившего сопернику физиономию. Если экзаменуемый выдерживал три раунда и приходил на следующее занятие, его принимали, — рассказывал Чемезов. — Я испытание прошел». Чемезов с друзьями начал активно тренироваться и, по его словам, даже стал призером первенства России. Мать боялась, что сына, который часто приходил домой с разбитым лицом, в конце концов искалечат, но отец настаивал, что бокс пригодится тому в жизни — пусть вырабатывает характер.

Сергей Чемезов увлекался не только спортом. Как и другие подростки в 1960-х, он хотел клеши и для этого попросил отца отдать ему свои брюки, чтобы их перешить. Тот торопился и сказал жене, чтобы она дала какие-нибудь брюки из шкафа. Мать передала эти слова сыну, а тот взял парадные брюки отца и переделал их. «Нет чтобы взять что-то попроще. Так нет, выбрал самые лучшие, распорол их и самостоятельно вшил в них огромные клинья, — рассказывал Виктор Чемезов. — Стал первым парнем во всем предместье Марата. А это у меня были выходные брюки. Распорол, не задумываясь, что мне будет выйти не в чем». А как-то Чемезов-младший гонял на мотоцикле и врезался в гараж, не справившись с управлением. С тех пор отец ему брать мотоцикл запретил.

Бокс в итоге сыграл с Сергеем Чемезовым злую шутку: после школы он поступил в местный политехнический институт, но проучился только год и вылетел за неуспеваемость — «много пропускал из-за соревнований». Впрочем, он подал документы в Иркутский институт народного хозяйства; там Чемезов проучился пять лет и даже получил красный диплом. После окончания вуза он устроился работать в иркутское НИИ редких и цветных металлов — и уже оттуда, согласно официальной биографии, переехал в Москву, чтобы работать в экспериментально-промышленном объединении «Луч».

Путин, Дрезден, КГБ

Впрочем, и в Москве Чемезов не задержался: его направили в Дрезден возглавлять представительство «Луча» — как считается, по линии Первого главного управления КГБ (о том, что Чемезов якобы еще в Иркутске во второй половине 1970-х работал на комитет, писал в 2008 году «Собеседник»). В Дрездене он подружился с другим сотрудником КГБ — старшим оперуполномоченным Первого управления Владимиром Путиным. «Зачем отрицать то, что было? Действительно, мы работали в ГДР в одно время. С 1983 по 1988 год я возглавлял представительство объединения „Луч“ в Дрездене, а Владимир Владимирович приехал туда в 1985 году. Жили в одном доме, общались и по службе, и по-соседски», — рассказывал будущий руководитель «Ростеха».

Чемезов с Путиным — ровесники, оба к тому моменту были женаты — дружили семьями. «В общем-то, обычное дело, в длительной загранкомандировке всегда тянешься к соотечественникам», — объяснял Чемезов. Его воинское звание — генерал-полковник. «Впрочем, форму надеваю раз в году — на День Победы. Все-таки ведомство у нас не военное, а скорее коммерческое», — позже говорил про «Рособоронэкспорт» Сергей Чемезов.

После работы в ГДР пути Чемезова и Путина временно разошлись: один вернулся в Москву, другой — в родной Петербург. Владимира Путина ждала карьера в мэрии Анатолия Собчака, а Сергей Чемезов стал заместителем гендиректора внешнеторгового объединения «Совинтерспорт». «Чемезова назначили к нам контролером от КГБ. Он и контролировал. Но никогда не мешал. Как руководитель не ставил себя выше других, даже стеснялся своего положения», — рассказывал сначала эксперт, а потом заместитель директора «Совинтерспорта» Владимир Абрамов.

«Совинтерспорт» был создан Госкомспортом в 1986 году для того, чтобы «продавать» советских спортсменов за рубеж. Чемезов пришел в организацию в 1989-м. Это был прибыльный бизнес, в котором крутились миллионы долларов, но самим игрокам от этого обычно перепадали гроши. Доходило до того, что советских спортсменов, по их признанию, за границей называли «самыми дешевыми рабами в мире». «Нас „продали“ „Совинтерспорт“ и Госкомспорт СССР. Иного слова мы не можем подобрать, так как мы не участвовали в заключении контракта и не ставили под ним своих подписей, — писали, например, хоккеисты в „Огонек“ в 1990 году. — Оказывается, нам должны были предоставить и хорошие квартиры, и застраховать от несчастного случая, и обеспечить бесплатным медицинским обслуживанием и лекарствами нас и наши семьи. За исключением квартир, мы от наших новых хозяев ничего не получили (может, они и не знали ничего, так как контракт только на русском языке). За все время нашего пребывания в Югославии „Совинтерспорт“ ни разу не поинтересовался нашей работой и жизнью». Форвард сборной СССР Сергей Андреев, которого продали в шведский клуб, позже называл «Совинтерспорт» «бездельниками, которые были посредниками в переговорах».

За время работы в «Совинтерспорте» Сергей Чемезов наладил хорошие отношения с начальником — гендиректором организации Виктором Галаевым. Спустя годы они поменяются местами: Галаев станет президентом созданного Чемезовым фонда «Спорт». Поддерживал Чемезов и отношения с Владимиром Путиным: тот, приезжая в Москву, приходил к нему в офис в особнячке возле станции метро «Арбатская», вместе они ходили обедать в забегаловку за углом. «Владимир Владимирович, как известно, с начала 1990-х работал в Смольном, курировал в мэрии Петербурга во многом схожие вопросы. Поскольку профессиональные интересы пересекались, время от времени мы встречались. По делам, — рассказывал Чемезов. — Личные отношения тоже сохранили, бывали друг у друга в гостях, но случалось это нечасто, все-таки жили в разных городах».

Когда «Совинтерспорт» потерял монополию, дела у организации резко ухудшились. Но Владимир Путин не оставил товарища в загибающейся конторе. Сам он после поражения Анатолия Собчака на губернаторских выборах 1996 года перевелся в Москву — на должность заместителя управляющего делами президента РФ Павла Бородина («Пал Палыча»). В это же управление он пристроил и своего старого знакомого — начальником отдела внешнеэкономических связей. В управлении Чемезов занимался, в частности, обоснованием российских прав на зарубежные объекты недвижимости, которые когда-то принадлежали Российской империи и Советскому Союзу.

«Не скрою: на должность руководителя управления внешнеэкономических связей меня рекомендовал Владимир Владимирович. Я занимался тем, что пытался упорядочить использование российской загрансобственности, возвращал государству некогда ему принадлежавшее, но утраченное в результате бездарного хозяйствования, — рассказывал Чемезов. — Порой вскрывались такие факты, что впору было за голову хвататься. Например, огромный участок земли в центре Иерусалима, с царских времен являвшийся российской территорией, Никита Хрущев обменял на апельсины, фактически подарил Израилю».

«Промэкспорт»: новые кремлевские против старых

«Одно время бытовало мнение, будто торговля оружием — нечто позорное, постыдное. Дескать, аморально продавать „орудия смерти“. Не соглашусь. Не зря ведь говорят: хочешь жить в мире — готовься к войне, — говорил Сергей Чемезов в середине нулевых. — Торговля вооружением слишком выгодный бизнес, чтобы мир отказался от него». Правда, в 1999-м о торговле оружием он почти ничего не знал. В августе того же года директор ФСБ Владимир Путин был назначен председателем правительства (и вскоре стал официальным преемником президента Бориса Ельцина). Ровно через месяц новую должность получил и Сергей Чемезов. В торгующем российской военной техникой и вооружением ФГУП «Промэкспорт» для него неожиданно освободился пост руководителя, при этом бывший глава предприятия стал его заместителем.

Вверенная Чемезову компания завершила 1999 год с падением уровня доходов более чем на 50%. Сергея Чемезова это не остановило. У него не было глубоких познаний в сфере торговли оружием, зато были амбиции: он готовился к борьбе за новые активы и полномочия. «Промэкспорт» был важной для страны компанией, но не единственной на рынке и даже не первой по объемам экспорта.

Владимир Путин хоть и был разочарован первыми результатами управления Чемезова, но пошел навстречу старому знакомому и пожертвовал ему конкурирующую компанию «Российские технологии» — она была присоединена к «Промэкспорту». «Ростехнологии», созданные для активизации экспорта высоких военных технологий из РФ, были на тот момент в неважном состоянии. Эксперты считали, что компанию логичнее отдать гораздо более мощному оружейному посреднику — «Росвооружению», у которого даже было специальное подразделение для экспорта высокотехнологичной продукции, а не «Промэкспорту», который традиционно специализировался на поставках техники, которой располагало Минобороны, а также запчастей. Но указом президента компания досталась Сергею Чемезову. Несмотря на скромные показатели «Ростехнологий», Чемезова вдохновил первый успех, и вскоре он снова перешел в наступление.

Его новые планы подразумевали реорганизацию всей российской системы экспорта оружия. Он хотел объединить «Промэкспорт» с «Росвооружением», на которое приходилось до 80% экспорта вооружений и военной техники. Всем было ясно, под чьим руководством. «Государству давно пора создать единую компанию по экспорту вооружений, так как наличие двух госпосредников невыгодно прежде всего самой России — из-за попыток сбить цену в борьбе за контракт доходы теряют и производители, и бюджет», — убеждал Чемезов. Это правда, но был нюанс: конкуренцию вызвало само поведение «Промэкспорта», который начал намеренно предлагать иностранным заказчикам ту же самую продукцию, что и «Росвооружение».

Эти планы могли быть сорваны сразу несколькими влиятельными фигурами, которым не нравилась излишняя амбициозность президентского назначенца. Например, вице-премьер Илья Клебанов, курировавший ВПК, не был заинтересован в том, чтобы главным торговцем российским оружием стал человек, имеющий прямой выход на главу государства. Против Чемезова играл его малый опыт работы в оружейном бизнесе и неудачные показатели возглавляемой им компании. А в разгар обсуждения возможного объединения компаний Федеральная служба налоговой полиции обвинила «Промэкспорт» в уклонении от уплаты налогов на сумму более пяти миллионов рублей, что тоже стало неприятным сюрпризом для его руководителя.

Чтобы улучшить имидж компании, Сергей Чемезов устроил «Промэкспорту», который на протяжении многих лет избегал публичного внимания, презентацию: он рассказал, как стремительно повышается эффективность предприятия. Правда, приглашенные высокие гости — Илья Клебанов, министр экономического развития Герман Греф, замглавы администрации президента Сергей Приходько — на нее не приехали. Как и гендиректор «Росвооружения» Алексей Огарев, представитель «старокремлевского» клана, друг семьи Татьяны Дьяченко (дочери Бориса Ельцина). В случае объединения компаний Чемезову предстояло схлестнуться из-за поста руководителя именно с Огаревым, которого, как считалось, поддерживали влиятельный глава президентской администрации Александр Волошин и некоторые крупные бизнесмены (например, Александр Мамут). 

Администрация президента и «Росвооружение» до последнего надеялись избежать его объединения с «Промэкспортом». Обе стороны конфликта активно пользовались помощью СМИ: в прессе одни журналисты как бы от своего имени рассказывали о высоких заслугах руководства «Промэкспорта» и необходимости объединить его с «Росвооружением», другие критиковали компанию Чемезова и писали, что объединять экспортеров ни в коем случае нельзя. Но, несмотря на влиятельных противников, у Чемезова оставался главный козырь. Владимир Путин был заинтересован в том, чтобы сконцентрировать основную часть оружейного экспорта в руках лично преданного ему человека.

Властные группы в России всегда ожесточенно бились за контроль над экспортом оружия. В этой системе счет шел на миллиарды долларов. В схемах, по которым заключались контракты с зарубежными партнерами, фигурировали зарубежные посредники, которых в Москве не могли проконтролировать, товар оплачивался по сложной системе (зачастую не деньгами, а по бартеру), экспортеры имели право использовать оборотные средства для получения дополнительной прибыли. Все это делало торговлю оружием с иностранными партнерами крайне выгодным занятием.

«Рособоронэкспорт»: путь к монополии

3 ноября 2000 года Алексей Огарев вернулся в свой офис на Гоголевском бульваре в Москве после встречи с президентом с радостной новостью: атаку Сергея Чемезова на компанию удалось отбить, глава государства просто разделит функции двух экспортеров, чтобы они не конкурировали между собой. Это решение означало, что «Промэкспорт» окончательно останется на задворках оружейного бизнеса. Но радость была преждевременной: указ в тот день не был подписан. За остаток дня Сергей Чемезов сумел переломить ситуацию в свою пользу. Несмотря на то что «Промэкспорт», в отличие от компании Огарева, не мог похвастаться особыми успехами, президент принял сторону старого друга.

На следующий день Владимир Путин издал указ об объединении государственных спецпосредников по экспорту оружия. Компаний «Росвооружение» и «Промэкспорт» больше не существовало — они стали «Рособоронэкспортом». Премьер-министр Михаил Касьянов представил главу новой компании — им стал заместитель Чемезова по «Промэкспорту» Андрей Бельянинов. Спустя 16 лет Бельянинов прославится своими «семейными накоплениями», продемонстрированными на всю страну сотрудниками ФСБ, но тогда его мало кто знал. Главным его достоинством было то, что во второй половине 1980-х он работал в советском посольстве в ГДР, где и познакомился с Владимиром Путиным и Сергеем Чемезовым. Чемезову и Огареву, в свою очередь, были предложены посты заместителей главы нового экспортера.

Чемезов решением президента, очевидно, остался более чем доволен. Уже в день указа, находясь на выставке вооружений Airshow China, он начал представляться новой должностью. И у него были поводы для радости. Владимир Путин не решился с ходу назначить главой компании человека, который был активным участником борьбы властных группировок за контроль над экспортом российского оружия, имя Чемезова раздражало слишком многих. Однако Бельянинов стал гендиректором единого «Рособоронэкспорта» только формально. Настоящий глава у объединенной компании был другой. Показательным фактом было то, что Сергей Чемезов после назначения остался работать в бывшей штаб-квартире «Промэкспорта» на Стромынке, а его начальник ездил к нему на совещания с Гоголевского бульвара.

Более того, при неформальном разделении полномочий Чемезов забрал себе лучший кусок: Бельянинову пришлось заниматься связями «Рособоронэкспорта» внутри страны, а Чемезов взялся за работу на внешнем рынке. То есть руководитель компании подписывал не особенно важные бумаги с региональными чиновниками, а его заместитель в это время — многомиллиардные контракты с зарубежными партнерами.

Предполагалось, что «Рособоронэкспорт» будет контролировать примерно три четверти оружейного экспорта страны. Новому ФГУП нужен был устав, и руководство «Рособоронэкспорта» не замедлило его подготовить. Согласно документу, предприятие могло делать все, что не запрещено законом: не только торговать продукцией военного назначения, но и «осуществлять иную деятельность» в целях получения прибыли. То есть заниматься практически всем. «Рособоронэкспорт» стал не просто оружейным госпосредником, а мощным внешнеторговым объединением. Подчинялось предприятие лично президенту.

Стремясь впечатлить руководство страны быстрыми успехами, начальство «Рособоронэкспорта» начало заключать контракты, отдавая приоритет их количеству, а не денежному выражению. К примеру, за лицензию на продажу Су-30МКИ Индии Россия хотела получить четыре миллиарда долларов, но сумма составила только 3,3 миллиарда; за партию танков Т-90 и лицензию на их производство планировалось выручить 1,3 миллиарда долларов, а контракт составил лишь 730 миллионов. Но по итогам 2000 года объем оружейного экспорта составил почти 3,7 миллиарда долларов — это был скорее успех, чем поражение, и президент остался доволен.

Сергей Чемезов не собирался останавливаться на достигнутом. «Рособоронэкспорт» мог многое, но ему еще было куда расширяться. Помимо госпосредника, правом экспорта своей продукции обладали шесть оборонных предприятий. Компания Чемезова же была заинтересована в том, чтобы вся военная продукция экспортировалась через нее — это позволяло получать с предприятий комиссионные за посреднические услуги и улучшать свои показатели. Первой жертвой стал концерн «Антей», который обратился к Владимиру Путину с просьбой продлить ему экспортную лицензию на пять лет. В дело вмешался Сергей Чемезов и уговорил президента сократить срок ее действия до одного года. В дальнейшем с подачи Чемезова был уволен и замгендиректора концерна, которого он обвинил в провале контрактов с Грецией. Недоброжелатели говорили, что настоящей причиной было желание потеснить концерн на греческом рынке.

С самого начала работы в сфере оружейного экспорта Чемезов пытался сделать свое предприятие монополистом. Еще в марте 2002 года стало известно о проекте указа, по которому шесть оборонных предприятий лишались права торговать с иностранными партнерами, а монопольным экспортером становился «Рособоронэкспорт». Продвижению проекта способствовал замглавы президентской администрации Игорь Сечин — по дружбе. Проект вызвал ожесточенные споры, и главе АП Александру Волошину пришлось лично наложить на него вето.

На этом «Рособоронэкспорт» не успокоился. Дальнейшие его попытки также встречали сопротивление: например, со стороны еще одного влиятельного чекиста — замглавы АП Виктора Иванова, главного кремлевского «кадровика». Иванов в тот период возглавил крупнейший концерн ПВО «Алмаз-Антей», созданный на базе концерна «Антей» и НПО «Алмаз»; «Антей» давно воевал со структурой Чемезова, который пытался лишить его полномочий и рынков. В октябре 2002 года противники Чемезова добились того, что комитет по военно-техническому сотрудничеству (КВТС) при президенте решил резко расширить число экспортеров готовой продукции (за это выступал и глава КВТС, эсвээровец Михаил Дмитриев). Решение ставило под вопрос существование «Рособоронэкспорта» в целом. «У нас отношения вполне нормальные. Другое дело, что, конечно, может быть конфликт интересов: „Рособоронэкспорт“, как и концерн ПВО, — это хозяйствующие субъекты. Поэтому каждый желает получить для себя больше возможностей», — признавал Виктор Иванов. Но Чемезов отношения нормальными не счел и пожаловался на Иванова Путину. После этого, как рассказывали, президент отчитал подчиненного — Виктора Иванова — за попытки установить свои порядки в сфере военно-технического сотрудничества.

«Рособоронэкспорт» во главе с дрезденским тандемом Бельянинов — Чемезов обладал мощным административным ресурсом и умело им пользовался, но с добытыми полномочиями зачастую справиться не мог. Так, в конце 2001 года Владимиру Путину пришлось издать указ, согласно которому предприятия — изготовители вооружения и военной техники после поставки ее за рубеж могли сами продавать к ней запчасти и заниматься ее обслуживанием и ремонтом. Причина была в том, что «Рособоронэкспорт» просто провалил эту работу, из-за чего Россия ежегодно недополучала порядка 200–220 миллионов долларов. Своим указом президент, по сути, освободил руководство госкомпании от ответственности.

Уже через год после образования «Рособоронэкспорта» поползли слухи о том, что Андрей Бельянинов скоро покинет свой пост, освободив его для Сергея Чемезова, который и так принимает все ключевые решения в компании. Говорили, что Чемезов сам активно пытался пристроить начальника в другое место: к тому моменту отношения у них стали напряженными. Бельянинову надоело быть подчиненным у подчиненного, и он демонстративно пытался показать, кто здесь настоящий начальник; Чемезову такое поведение понравиться не могло. Он собирался либо стать полноправным руководителем «Рособоронэкспорта», либо уйти — но явно не на понижение. Чемезов был не прочь занять пост президентского помощника по вопросам военно-технического сотрудничества (многие считали, что он и так неформально выполняет эту роль) или вице-премьера, курирующего оборонную промышленность и торговлю оружием. Ни тому ни другому не суждено было сбыться — но от начальника Чемезов все же избавился. Помогло стечение обстоятельств.

В ноябре 2003 года Владимир Путин передал «Рособоронэкспорт» в ведение комитету по военно-техническому сотрудничеству во главе с Михаилом Дмитриевым. КВТС и так должен был контролировать «Рособоронэкспорт», но до того момента из-за его особого устава у комитета не хватало для этого полномочий. Перспектива оказаться в подчинении у КВТС Чемезова по понятным причинам не радовала, и он даже направил в администрацию президента предложение об акционировании ФГУПа, чтобы этого избежать. Но это не помогло: президент предпочел вариант Дмитриева, причем самого Чемезова на заседании даже не было. Решение было настолько неприятным, что в здании на Стромынке даже отменили традиционный большой праздник по поводу годовщины создания «Рособоронэкспорта».

Однако для Чемезова в этом решении имелись и плюсы: у Бельянинова с Дмитриевым были непростые отношения, и это ускорило отставку формального главы «Рособоронэкспорта». Весной 2004 года Владимир Путин назначил его директором Федеральной службы по оборонному заказу. Министр обороны Сергей Иванов тогда отметил, что имя нового главы «Рособоронэкспорта» не станет неожиданностью. Оно действительно никого не удивило — в указе значилось имя Сергея Чемезова.

Несмотря на то что Чемезов пришел в сферу оружейного экспорта без подходящего опыта, он оказался достаточно успешным предпринимателем — доходы от экспорта стабильно росли. «Наша задача — продать подороже, покупателя — взять подешевле. Вот и ведем игру, как на охоте», — рассказывал он. Но, стремясь заключать как можно больше контрактов, «Рособоронэкспорт» шел на снижение стоимости и почти вычерпал портфель заказов на несколько лет вперед. Чтобы улучшить показатели, необходимо было заставить все предприятия торговать через «Рособоронэкспорт» и платить ему комиссионные в 5–15%.

В сентябре 2004 года Владимир Путин выказал недовольство объемами оружейного экспорта из РФ. Этот вопрос президент обсуждал с Сергеем Чемезовым на собственной даче. Глава «Рособоронэкспорта» воспользовался этим моментом, во-первых, чтобы пролоббировать на пост главы российской самолетостроительной корпорации «МиГ» Алексея Федорова, с которым он учился в одной школе в Иркутске, а во-вторых, снова поднять вопрос о монополизации оружейного экспорта.

Путин не был готов с ходу отдать этот ресурс, но Чемезов умел ждать. Следующие два года он был занят наращиванием своего политического и аппаратного веса. «Рособоронэкспорт» подтягивал к себе все больше активов и полномочий: под его контроль перешел сначала АвтоВАЗ, затем — крупнейший производитель титана «ВСМПО-Ависма». Чемезов забирал даже те предприятия, в национализации которых не было никакого экономического смысла. Так, «ВСМПО-Ависма» было крайне успешной компанией, но рука «Рособоронэкспорта» дотянулась и до нее. Гендиректор компании Владислав Тетюхин согласился отдать свою долю сразу и благодаря этому сохранил должность и 4% акций. А вот председатель совета директоров Вячеслав Брешт попытался бороться — в итоге перед ним замаячила перспектива уголовного дела, и ему пришлось уехать в Израиль, продав свой пакет по цене ниже рыночной. После этого Чемезов попросил государство еще и компенсировать расходы на покупку акций компании. Чемезов освоил безотказную схему: предприятие или целая отрасль объявлялись критически важными для национальной безопасности, и этим объяснялась необходимость введения государственного контроля над ними.

В конце 2005 года Владимир Путин, по некоторым данным, предлагал своему старому знакомому пост директора ФСБ, но Чемезов переезжать на Лубянку отказался. Зато возглавил Союз машиностроителей России, а затем вошел в бюро высшего совета «Единой России». «Рособоронэкспорт» стал активно заниматься спонсорством: финансировал сборную по волейболу, поддерживал все сборные России по хоккею, при его участии был создан фонд «Спорт», попечительский совет которого возглавил Сергей Чемезов.

Позже он возглавил и попечительский совет Федерации велосипедного спорта России. Все эти пиар-проекты позволяли думать, что Чемезов размышляет о политической карьере и создании «промышленной партии» — какое-то время его наравне с Сергеем Ивановым и Дмитрием Медведевым даже считали возможным преемником президента. Однако Чемезов понимал, что его благополучие основано на полной лояльности, и не хотел излишне рисковать с политическими проектами. «У меня нет политических амбиций, о которых все пишут. Я не собираюсь идти во власть», — заверял он.

Впрочем, он и так был во власти. За рубежом Чемезова считали одним из самых близких к Владимиру Путину людей, поэтому слово «санкции» вошло в жизнь главы «Рособоронэкспорта» задолго до присоединения Крыма к России. Госдепартамент США ввел их в отношении госкомпании в августе 2006 года из-за контракта на поставку Венесуэле истребителей Су-30. В Штатах наверняка предполагали, что санкции против Чемезова заденут Владимира Путина. Впрочем, и в 2014 году санкции Чемезова не обошли — он был включен в самый жесткий американский санкционный лист.

* * *

В январе 2007 года в России появилась вторая экспортная монополия: вслед за «Газпромом» эту привилегию от президента получил «Рособоронэкспорт» во главе с Сергеем Чемезовым. Став единственным экспортером оружия, компания автоматически могла рассчитывать на дополнительные 600 миллионов долларов в год. Производителям было разрешено экспортировать только запчасти.

«Рособоронэкспорт» стал мощнейшей структурой: его представители входили в советы директоров почти всех ключевых оборонных предприятий, без его главы не решался ни один вопрос в сфере экспорта, а порой и в сфере внутреннего заказа. Компания активно занималась холдингостроением, причем казалось, что Сергей Чемезов хочет заниматься сразу всем: вертолетами, автомобилями, спецсталями, двигателями, электроникой и композиционными материалами. Параллельно его фонд «Спорт» занимался девелоперскими проектами.

Вскоре Сергей Чемезов усилил свои позиции настолько, что мог расставлять своих людей на высокие посты: например, в 2007 году заместителем главы Минпромэнерго Виктора Христенко стал Денис Мантуров, глава «дочки» «Рособоронэкспорта» — «Оборонпрома». Чемезову требовалась помощь в правительстве, в том числе для преобразования «Рособоронэкспорта» в госкорпорацию. Чемезов даже пытался продвинуть своего протеже Игоря Завьялова на пост главы Сбербанка.

Ребрендинг: «Ростехнологии»

В сентябре 2007 года правительство Михаила Фрадкова сменилось правительством Виктора Зубкова. В новой структуре кабмина Сергей Чемезов кресла не получил, хотя его прочили в вице-премьеры по вопросам промышленности. Но у главы государства был готов для него утешительный приз, который вполне мог перевесить пост в правительстве: Чемезову наконец было обещано создание госкорпорации «Ростехнологии» на базе «Рособоронэкспорта».

Чемезов лоббировал проект создания «Российских технологий» с 2005 года. Форма госкорпорации давала, например, право заниматься предпринимательской деятельностью, госкорпорации были выведены из-под прямого контроля правительства, их прибыль могла не подлежать распределению, а правила раскрытия информации были менее жесткими. Сергей Чемезов пришел с этой идеей непосредственно к президенту, не посоветовавшись ни с Михаилом Фрадковым, ни с главой аппарата правительства Сергеем Собяниным. В результате Фрадков выступил резко против проекта. Однако он не удержался на посту премьера, а законопроект о создании «Ростехнологий» в Госдуму внес лично президент. Сопротивляться ему было уже бессмысленно.

Кресло гендиректора ожидаемо занял Сергей Чемезов, а «Рособоронэкспорт», который вошел в госкорпорацию, возглавил его бывший заместитель и доверенное лицо Анатолий Исайкин. Наблюдательный совет госкорпорации возглавил министр обороны Анатолий Сердюков — как знак высокого доверия президента. При этом у Чемезова с Сердюковым были прохладные отношения. Через несколько лет, после ослабления Сердюкова, Чемезову удалось добиться его замены на крайне лояльного ему главу Минпромторга Дениса Мантурова.

«В нулевые были разные варианты, что делать с оборонкой. Один вариант был от коммунистов, когда они еще были сильны: они предлагали воссоздать министерство оборонной промышленности, — рассказывает заместитель директора „Центра политических технологий“ Алексей Макаркин. — Вторая точка зрения заключалась в том, что это уже другая страна и нужен другой механизм — так возникла идея с акционерным обществом, контролируемым, с одной стороны, государством — через правительство — и, с другой, государем — через близкого ему человека, то есть Чемезова». Он отмечает, что в целом такая форма «Рособоронэкспорта» оказалась удачнее «неэластичной советской конструкции, которая бы уже утонула».

Дальнейшие новости о госкорпорации оказались довольно однообразными: «Ростехнологии» претендуют на региональные аэропорты, на фармпредприятия, на месторождение меди, на санатории в Сочи. Госкорпорация так хотела завладеть как можно большим числом активов, что зачастую забывала их проверить: например, оказалось, что госпакета Гайского ГОКа, на который она претендовала, давно не существует.

Аппетиты «Ростехнологий» пытались умерить Минэкономразвития с Эльвирой Набиуллиной и Военно-промышленная комиссия при правительстве во главе с Сергеем Ивановым. Вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин и вовсе обвинил госкорпорацию в попытке «увода» доходов бюджета и намерении провести «скрытую приватизацию» передаваемого ей имущества. Это было недалеко от правды: имущество, переданное в уставный капитал госкорпорации, становилось ее, а не государственной собственностью. Совет Федерации выпустил целый доклад, в котором раскритиковал госкорпорации за создание угрозы конкуренции как главному принципу рыночной экономики.

Чемезов шел на уступки, но затем снова пытался обойти противников. Летом 2008 года, уже при президенте Медведеве, ему наконец удалось добиться подписания указа о формировании уставного капитала госкорпорации: государство передавало ей госпакеты акций более 400 предприятий стоимостью в десятки миллиардов долларов. Это не помешало Чемезову вскоре вновь воспользоваться принципом «больше хочешь — больше получишь» и попросить у правительства еще семь с лишним миллиардов долларов, обосновав это кризисом. «Дружба с Владимиром Владимировичем тут ни при чем. Основная проблема или преимущество в том, что такой корпорации, как наша, в России больше нет», — объяснял успехи Сергей Чемезов.

Однако новый глава государства Дмитрий Медведев не был поклонником талантов Сергея Чемезова. В августе 2009 года он демонстративно исключил его из состава президентской комиссии по модернизации и техническому развитию российской экономики, хотя госкорпорация создавалась именно для этих целей. Жест президента стал ударом по аппаратным позициям Чемезова. Как назло, в Тольятти начались демонстрации рабочих АвтоВАЗа. Чемезов называл их «провокацией». Ничего не вышло и с авиахолдингом «Росавиа», на который Чемезов возлагал большие надежды (авиационные активы «Ростехнологий», которые могли стать альтернативой «Аэрофлоту», отошли самому «Аэрофлоту»). Медведев не упускал случая, чтобы подчеркнуть неудачи госкорпорации. Именно разозлившись на Сергея Чемезова за то, что он пытается выдать энергосберегающие лампы за инновации, президент прославился своим «Все, что я говорю, — в граните отливается».

Довольно быстро Дмитрий Медведев потребовал преобразовать все госкорпорации в акционерные общества, назвав их форму бесперспективной. Сергей Чемезов открыто не возражал, но решение затягивал — мол, в силу объективных причин акционирование «Ростехнологий» произойдет не раньше 2014 года. Президент торопил: «Иначе это будет черная дыра. Вы постоянно будете вызывать прокуратуру и милицию для того, чтобы кого-то сажать в тюрьму и выколачивать деньги, которые исчезли». Но Чемезов, очевидно, рассчитывал, что к 2014-му кресло президента будет занимать другой человек и о реорганизации можно будет вообще забыть. Не улучшила его отношения с Медведевым и презентация российского смартфона с двумя экранами от Yota: президенту был торжественно представлен неработающий кусок пластика.

В 2012 году, как и рассчитывал Чемезов, президентом вновь стал Владимир Путин; «Ростехнологии» так и остались госкорпорацией. Сейчас в состав корпорации входят более 700 организаций, ее консолидированная чистая прибыль по итогам 2015 года составила 99 миллиардов рублей. В 2012-м был представлен ее обновленный бренд: название сократилось до «Ростех», слоганом стала фраза «Партнер в развитии», новый квадратный логотип заменил разноцветную звезду, ассоциировавшуюся с советским прошлым. Ребрендингом занимались центр стратегических коммуникаций «Апостол» и совладелец лондонской компании Winter Илья Осколков-Ценципер. Проект обошелся в более чем полтора миллиона долларов. После плотной пиар-работы с госкорпорацией из «Апостола» в «Ростех» перешел основатель «Апостола» Василий Бровко (позже, по данным журналов и таблоидов, женился на совладелице «Апостола» Тине Канделаки). Сейчас Бровко занимает должность директора по особым поручениям «Ростеха». «Для западных компаний „Ростех“ должен стать главным партнером по умным инвестициям в Россию», — уверял Чемезов.

При этом некоторые кадровые решения главы «Ростеха» вызывали немало вопросов у общественности. Так, он взял на работу опального бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова — индустриальным директором авиационного кластера. Чемезов всегда недолюбливал Сердюкова, но чиновника такого уровня нельзя было оставить «непристроенным». В итоге бывший министр, сурового наказания которого требовали даже в Госдуме, сейчас занимает пост одного из членов правления госкорпорации. (После отставки Сердюкова в министры обороны прочили и самого Сергея Чемезова, но он менять кресло главы госкорпорации на министерский портфель не захотел.)

Кроме того, Сергей Чемезов публично заступился за фигуранта дела об избиении журналиста Олега Кашина Александра Горбунова, который входит в советы директоров нескольких компаний «Ростеха», — и дал ему положительную характеристику для суда. «Его предприятие делает комплектующие для наших заводов. Если бы он перестал руководить, предприятие могло бы рухнуть и у нас на большую сумму заказ был бы не выполнен», — объяснял он.

И еще одно нетривиальное кадровое решение Чемезова: в январе 2015 года «Ростех» пригласил на работу бывшего министра внутренних дел Украины Виталия Захарченко, которого разыскивали на Украине в связи с убийствами протестующих в Киеве в феврале 2014 года (Захарченко в итоге стал консультантом «Ростеха»).

Большая семья

«Я женат вторым браком. Наверное, еще и поэтому семья моя большая. Всех я очень люблю и чувствую, что меня также любят, — рассказывал Сергей Чемезов. — Это чувство придает мне силы и в работе, и в сложных ситуациях, которых, как вы, наверное, догадываетесь, в госкорпорации хватает».

Источник «Медузы» в сфере военно-технического сотрудничества рассказывает, что в середине нулевых в отрасли активно обсуждался развод Чемезова с супругой Любовью, из-за которого его отношения с Владимиром Путиным на некоторое время якобы стали «прохладными». По словам собеседника, это связывали с тем, что бывшая жена Чемезова пожаловалась на происходящее Людмиле Путиной, с которой дружила еще со времен жизни в ГДР. Однако испортить отношения старых знакомых это не смогло, а в будущем и сам Путин развелся с женой.

Вторая супруга Чемезова Екатерина Игнатова — успешная предпринимательница: с 2009 по 2015 год ее совокупный доход, согласно декларациям Чемезова, составил 4,25 миллиарда рублей. По последней декларации, у семьи четыре жилых дома, две квартиры, шесть земельных участков (от 1,6 до 63 тыс. кв. м), 12 нежилых помещений, 10 машино-мест и целый автопарк. Чемезов питает слабость к мотоциклам, например Harley-Davidson, снегоходам и автомобильной классике — у него среди прочего есть Cadillac Eldorado и ГАЗ-13 «Чайка». На всякий случай имеется и трактор. За 2015-й супруги заработали больше 284 миллионов рублей.

Деньгами семьи Чемезова управляют структуры бизнесмена Рубена Варданяна. В 2011 году «Ведомости» писали, что бизнес-интересы Игнатовой и старшего сына Чемезова Станислава связаны с «Ростехнологиями», на что Сергей Чемезов заявил: «Сфера работы „Ростехнологий“ так обширна, что где бы ни работала Игнатова, при большом желании связь с госкорпорацией можно было бы везде притянуть за уши». У Сергея Чемезова трое сыновей. А еще падчерица Анастасия Игнатова, преподавательница МГИМО, — благодаря совместному предприятию «Ростеха» и компании Pirelli она недавно попала в календарь Pirelli наряду с известными актрисами.

Сергея Чемезова нельзя назвать совсем закрытой фигурой: он нередко бывает на светских мероприятиях, выступает в прессе. Источник «Медузы», знакомый с главой «Ростеха», утверждает, что Чемезов финансово поддерживает некоторые медиа, но всегда неофициально. Он добавляет, что с рациональной точки зрения СМИ ему ни к чему, и предполагает, что он «их просто любит». Называть конкретные издания собеседник не стал. Осенью в медиасреде начала распространяться информация, что Чемезов якобы оплатил покупку канала RTVi, — однако сам телеканал это отрицает.

Про Чемезова рассказывали, что как-то самолету «Аэрофлота», возвращавшемуся с одного из зарубежных салонов, пришлось сделать пару лишних кругов над Москвой, пока Чемезов развлекал себя и окружающих на борту пением под караоке. Как говорят, в свободное время глава «Ростеха» любит охотиться. Сам он рассказывал, что к охоте его пристрастили немцы в Дрездене. «Однажды позвали пострелять зайцев, ну и пошло… Приехал в Союз, купил ружье, стал регулярно выбираться на охоту, — говорил он. — На слонов, львов и прочую крупнокалиберную дичь не ходил, ограничивался лосями и кабанчиками». К охоте он приучил и старших сыновей — Станислава и Александра.

Теневой министр оборонной промышленности

Сергей Чемезов — человек внешне спокойный и неконфликтный, с обаятельной улыбкой. Практически никогда не повышает голос. Рассказывают, что когда один раз у него на совещании подрались двое подчиненных, он спокойно пообещал уволить обоих, если это повторится.

При этом глава «Ростеха» за последнее время стал одной из самых обсуждаемых фигур в российской власти. Его интересы обнаруживаются в самых разных сферах: от системы «Платон», вызвавшей протесты дальнобойщиков, до «пакета Яровой» и системы госзакупок. «У Чемезова очень сильная позиция, которую поначалу, как ни странно, считали его слабостью: он был главой „Рособоронэкспорта“, потом стал главой госкорпорации, но никогда не занимал высокие посты в исполнительной власти, — говорит директор „Центра анализа стратегий и технологий“ Руслан Пухов. — Но разве это слабость? Глава ФСБ отвечает, если где-то произошел взрыв и погибли люди, у министра обороны может утонуть подлодка. А у Чемезова ничего не может утонуть». У главы «Ростеха», по его словам, «есть важное качество: это человек, который не приносит президенту плохих новостей». «Так сложилось, что все хорошее — это результат работы Чемезова, а все плохое — это не он, это обстоятельства. Чемезов тефлоновый, к нему ничего не пристает», — отмечает эксперт.

Глава «Ростеха» вряд ли захочет пересесть в кресло чиновника, считает и заместитель директора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин: даже в должности премьера для него слишком много недостатков. «Премьер вместе с министрами отвечает за финансовую политику, за школы, за медицину, зачем это Чемезову? — говорит он. — У него есть своя сфера интересов — „Ростех“ и „Рособоронэкспорт“, — и она его вполне устраивает». Чиновничий пост Чемезову не нужен хотя бы потому, что он и так «де-факто министр оборонной промышленности», отмечает Пухов. При этом «все шишки в правительстве, в том числе от президента, падают на Мантурова».

Министр промышленности и торговли Денис Мантуров входит в так называемую группу Чемезова во власти. Сам Сергей Чемезов называл его «надежным другом». Глава «Ростеха» занимается «умными инвестициями» и в кадровой сфере: он умеет добиваться нужных постов для нужных людей. В частности, при его содействии гендиректор АвтоВАЗа Игорь Комаров стал сначала замглавы Федерального космического агентства, потом главой Объединенной ракетно-космической корпорации, а сейчас возглавляет госкорпорацию «Роскосмос». Главой Ростехнадзора был назначен в 2014 году первый заместитель гендиректора «Ростеха» Алексей Алешин. Удачей для Сергея Чемезова стало и назначение в 2016-м новым главой администрации президента Антона Вайно: его отец Эдуард Вайно — член совета директоров АвтоВАЗа. А будучи замглавы АП, Антон Вайно входил в наблюдательный совет «Ростеха». Помимо прочего, Чемезов может опираться на лояльных ему депутатов Госдумы. В прошлом созыве Госдумы проводником интересов «Ростеха», в частности в сфере военной промышленности, зачастую выступала фракция КПРФ.

«У Чемезова есть своя „клиентская база“, по отношению к которой он выступает патроном. Без Чемезова не могли бы воспарить ни Мантуров, ни Комаров, ни [гендиректор концерна „Калашников“ Алексей] Криворучко, которого он тоже усиленно толкал», — рассказывает источник «Медузы» в сфере военно-технического сотрудничества.

С губернаторами российских регионов Чемезов тоже умеет налаживать отношения. В 2007 году ему удалось пролоббировать своего человека на пост губернатора Самарской области, которую возглавил президент группы АвтоВАЗ Владимир Артяков. Следующим стал глава Иркутской области Игорь Есиповский. В дальнейшем Чемезов расширил свой губернаторский «пул»: сейчас его сторонниками называют выходцев из Минпромторга Дмитрия Овсянникова (губернатор Севастополя) и Антона Алиханова (глава Калининградской области). Алексей Макаркин отмечает, что Сергей Чемезов старается иметь «приличные отношения с губернаторами в регионах присутствия компании». «Это не самоцель, а связано с интересами „Ростеха“», — говорит он. При этом имидж протеже Чемезова не гарантирует губернаторам «полнейшего иммунитета»: например, его ставленник в Тульской области Вячеслав Дудка в 2013 году был приговорен к девяти с половиной годам колонии строгого режима за взятку.

Сергей Чемезов — президент иркутского землячества «Байкал», которое среди прочего выступает площадкой для неформального общения влиятельных фигур. «Пусть сегодня все мы постоянно проживаем в Москве, нас объединяет сильная любовь к своим исконным корням, к земле, на которой мы родились и выросли, — говорится в его приветствии. — Иркутское землячество „Байкал“ стало для нас отличной площадкой для конструктивного общения, надежной поддержки и активного взаимодействия». В землячестве, в частности, состоят генпрокурор Юрий Чайка, губернатор Иркутской области Сергей Левченко, депутаты Госдумы и чиновники, гендиректор «Рособоронэкспорта» Анатолий Исайкин и другие представители «Ростеха».

Анатолий Исайкин, по всей видимости, вскоре покинет «Рособоронэкспорт», на его место прочат главу «Вертолетов России» Александра Михеева и директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Александра Фомина. «Если назначат Михеева, значит, победил протеже Чемезова. Фомина толкал [глава „Роснефти“] Игорь Сечин, с которым они вместе воевали в Анголе, Фомин ему чуть ли не жизнь спас», — рассказывает собеседник «Медузы» в сфере оружейного экспорта. При этом нельзя сказать, что Чемезов воюет с Сечиным или, наоборот, дружит: они вступают в союз, когда им это необходимо. «Чемезов с Сечиным считаются примерно равновеликими фигурами. Есть такая детская шутка — если кит со слоном начнет бороться, то кто победит? Понятно, что один силен в воде, а второй — на суше. Вот и таким фигурам приходится вступать в союз, когда у них появляется совместная сфера интересов», — отмечает источник.

Сергей Чемезов входит в список «старых товарищей» Путина, но это не единственное условие его благополучия, говорит Алексей Макаркин. В последнее время старая элита подверглась основательной перетряске из-за экономического кризиса и других проблем, но главу «Ростеха» изменения не коснулись. «Была такая шутка, что у Путина, как у Оушена, свои 11 друзей. И Чемезов был одним из них. Из этих друзей в обойме по крупному счету осталось буквально двое-трое друзей, остальные выпали — например, Бельянинов, Якунин, Черкесов», — говорит директор «Центра анализа стратегий и технологий» Руслан Пухов. «Сейчас старые кадры проходят новый отбор, идет чистка: она коснулась, например, Якунина и Виктора Иванова, — напоминает Макаркин. — Но, с точки зрения президента, Чемезов — это эффективный старый товарищ, тот, который справляется с теми требованиями, которые он предъявляет».

На протяжении всей своей карьеры Сергей Чемезов преследовал сверхцели: сначала возглавить самого крупного оружейного экспортера, потом — стать монополистом в этой сфере, затем — получить собственную госкорпорацию. Кажется, новую сверхцель главе «Ростеха» будет сформулировать сложно: он добился практически всего, чего хотел. «Сейчас я на его месте отвалил бы на пенсию — у него молодая жена, абсолютно легальные доходы, он Крым не аннексировал, в кибератаках не участвовал. Ну разве что попал под санкции по совокупности, — говорит источник „Медузы“ в сфере военно-технического сотрудничества. — Его целью сейчас должно быть грамотно отползти в сторону. Но решать это, понятное дело, будет не он, а Путин».