Почему власти так хотят заселить Дальний Восток? Из-за угрозы захвата китайцами? Объясняет демограф Никита Мкртчян

Дальний Восток и Забайкалье — проблемные регионы: еще с 1980-х годов люди начали уезжать оттуда в другие области. Власти манипулируют данными о населении Дальнего Востока, а жителей привлекают бесплатными землями. 30 июня стало известно об идее МВД направлять в этот регион мигрантов. «Медуза» попросила ведущего научного сотрудника Института демографии НИУ ВШЭ и ИнСАП РАНХиГС Никиту Мкртчяна объяснить, почему никто не хочет жить на Дальнем Востоке и правда ли, что китайцев там скоро будет больше, чем всех остальных.

На Дальнем Востоке и правда такая беда с населением?

На Дальнем Востоке и в Забайкалье (эти регионы часто объединяют, когда речь идет о миграции), на территории почти в семь миллионов квадратных километров (более 40% территории России), живут 8,2 миллиона человек. Это мало даже по меркам нашей в целом слабозаселенной страны — на 1,2 квадратного километра территории здесь приходится немногим более одного человека, в остальной России — 13,6 человека. В среднем по стране — 8,6.

Население многих городов сокращается, а центров с населением в миллион человек здесь нет. На севере региона с советских времен число жителей уменьшилось в разы, упразднено немало поселков, освоенное пространство сжимается. Рождаемость в «национальных» регионах Забайкалья повыше, чем по России в среднем, но и смертность отличается от страны не в лучшую сторону. С 1992-го по 2016 год население уменьшилось на 2,1 миллиона человек, львиная доля этого сокращения — результат выезда в регионы, расположенные западнее.

С другой стороны, если посмотреть на сравнимые в природно-климатическом отношении регионы США (Аляска), Канады, северной Скандинавии, то заселенность Дальнего Востока и Забайкалья не выглядит столь низкой. И это при том, что даже юг региона, где есть немногочисленные крупные города, в природно-климатическом отношении уступает расположенным на тех же широтах городам, например, Канады.

А почему люди не хотят там жить?

В 1990-е годы, когда отмечался наиболее сильный отток населения, сложнее всего было жителям российского севера, а на Дальнем Востоке это — большая часть территории. Рухнула система, во многом искусственно поддерживающая экономику и жизнеобеспечение сотен поселений. В те же годы Россия сокращала армию, офицеры с семьями тоже составили значимый поток выезжающих. На Дальнем Востоке, на Севере население было текучим: при СССР люди приезжали сюда заработать (действовала система коэффициентов к заработной плате — «северных надбавок», были и другие материальные льготы), после 10-15-20 лет работы уезжали обратно. Но с крахом прежней экономики поездки «за длинным рублем» утратили смысл: заработать в 5-10 раз больше стало возможно, буквально перейдя на другую сторону улицы. Поток переселенцев на восток страны сократился, замещать выехавших на запад стало некем. 

В России в целом очень сильны центростремительные тенденции миграции, население на протяжении последних десятилетий стягивается не просто в европейскую часть, а в самый ее центр, в Москву. Здесь — власть, деньги, возможности. По сравнению с Москвой даже крупные города других регионов выглядят провинцией, не говоря уже о малых городах и поселках. На Дальнем Востоке люди чувствуют оторванность от остальной страны, многие «на западе» никогда не бывали, не с последнюю очередь из-за дороговизны перелета.

Почему государство так хочет заселить Дальний Восток? В чем проблема, если регион пустует?

Прежде всего, из геостратегических соображений. На пустую территорию могут позариться, тем более что соседи недостатка в населении не испытывают. Активное заселение региона началось во второй половине XIX века и резко усилилось со строительством Транссиба. Продолжилось заселение и при СССР, далеко не всегда добровольное. Регион был сильно милитаризирован, здесь держалась большая по численности армия — для сдерживания Японии, а после Второй мировой войны — Китая. Сейчас геополитические риски вроде бы снизились, но неизвестно, надолго ли.

Без населения сложно развивать города, поддерживать коммуникации (их становится просто нерентабельно содержать). Да и не может же все население большой страны сконцентрироваться в Москве.

Однако государственные «хотелки» в основном представляют собой сотрясание воздуха. Для «разворота» миграционных потоков вспять нет условий: в отличие от СССР образца середины XX века, административными мерами направить людей «туда, куда нужно государству», не получится. Пока все ресурсы концентрируются в Москве и еще двух-трех регионах, люди не видят экономического смысла ехать в ином направлении. Да и людских ресурсов, которыми обладала дореволюционная Россия, где десятки губерний страдали от «малоземелья», и массами крестьян, готовых бежать из колхозов, сегодня страна не обладает. Даже в Европейской России вдали от крупных городов пространство пустеет. 

Да и зачем переселяться, ехать через всю страну насовсем, «с чадами и домочадцами»? Можно, если есть хорошо оплачиваемая работа, ездить вахтовым методом, хоть на Чукотку, хоть на Камчатку, в режиме полгода работа — три месяца дома. Такие варианты возможны, так живут немало российских домохозяйств.

Программы вроде «дальневосточного гектара» могут переломить ситуацию?

Вот уже десять лет (с 2007 года) в России действует Государственная программа содействия добровольному переселению соотечественников, проживающих за рубежом. Регионы Дальнего Востока и Забайкалья вошли в нее с самого начала, для соотечественников предусматривались более весомые, чем в других регионах, подъемные, оказывалось содействие в переезде и провозе багажа. В результате, на начало 2017 года число участников Госпрограммы в регионах Дальнего Востока и Забайкалья составило 36 тысяч человек, 6,5% от их численности в России. И это при том, что самые привлекательные для мигрантов регионы — Москва, Московская область, Санкт-Петербург из программы исключены, Краснодарский край в нее включили только в прошлом году. В Калужскую область соотечественников переселилось больше, чем на всю огромную территорию к востоку от Байкала. Их привлекает, прежде всего, возможность упрощенного получения российского гражданства — без этого, по обычной процедуре, получать его очень долго и непросто. Но зачем для этого ехать за тридевять земель?

Дальневосточный гектар был бы полезен для России образца рубежа XIX-XX веков, когда 85% населения страны были крестьянами. Тогда существовала похожая практика: переселенцы наделялись землей и подъемными, освобождались от воинского призыва и получали иные льготы. Но сейчас иные времена, что сейчас будет делать с гектаром горожанин (74% жителей России проживают в городских поселениях) — непонятно. Пустых деревень достаточно и в Центральной России, в освоенных веками Тверской, Ярославской, Костромской, Вологодской областях, вблизи от исторических (ныне малых и продолжающих мельчать) городов их число продолжает расти, а поля и дороги — зарастать. И в самом Дальневосточном регионе продолжается переток населения из сельской местности, поселков и малых городов в региональные столицы. 

Правда ли, что на Дальнем Востоке китайцев скоро будет больше, чем всех остальных?

Нет, по крайней мере, не в ближайшем будущем. Хотя подобные опасения, базирующиеся на огромном демографическом дисбалансе, существуют. Население Китая в 10 раз больше российского, с Забайкальем и Дальним Востоком разница еще более разительна.

Боязнь китайской экспансии, базирующаяся на противостоянии «богатого Севера» и «бедного Юга», является предметом академических и политологических дискуссий. «Осторожный оптимизм» в данном вопросе связан, во-первых, с реальными успехами Китая в обуздании роста населения — за почти полвека действия программа «одна семья — один ребенок» привела к тому, что Китаю угрожает уже не столько перенаселение, сколько проблемы старения.

Во-вторых, и это, наверное, важнее, Китай за последние десятилетия добился больших экономических успехов, ВВП на душу населения у него уже сравнялся с российским, а зарплата в Китае уже превысила российскую (вспомним про девальвацию рубля). Экономических причин ехать в Россию для китайцев сейчас нет. Если из этих мест устойчиво уезжает собственное население, какие резоны к заселению наших забайкальских просторов могут быть у китайцев — чтобы место не пропадало? Это может быть частью государственной идеологии, но не мотивом к миграции людей. В отдаленном будущем случиться может все, исключать китайскую миграцию как следствие социально-экономических катаклизмов или климатических катастроф также не стоит.