Седьмой сезон «Игры престолов» завершился с рекордными рейтингами. Но остался ли сериал верен себе, книгам и фанатам? И снова спойлеры!

HBO завершил показ седьмого сезона «Игры престолов». Последний эпизод, длившийся почти 80 минут, в Америке посмотрело рекордное число зрителей — 12,1 миллиона человек. Вместе с хвалебными отзывами на протяжении всего сезона в адрес сценаристов звучали претензии — главная, что «Игра престолов» все больше похожа на голливудский блокбастер. По просьбе «Медузы» кинокритик Егор Москвитин рассказывает, в какой точке оказался сериал после седьмого сезона. Осторожно: в тексте есть спойлеры!

Сезон завершился. Никто из основных героев не умер. Но и понимать, кто здесь основной, а кто второстепенный, стало сложнее. Благодаря Джону Р. Р. Толкину в середине XX века издатели поверили, что фэнтези может выходить не только в мягком переплете и на дешевой бумаге — как это было, например, с американским журналом Weird Tales, издававшимся с 1923 года и выпускавшим первые романы о Конане-Варваре, — но что это серьезная литература, сложно сконструированная, объемная, которая создает целые миры с нуля. Именно Толкин смог разбить свой огромный роман на три и издать их все. С тех пор выпуск трилогий стал правилом хорошего тона — и это произошло задолго до того, как в кинематографе установилось господство франшиз.

Джордж Мартин не ограничился трилогией — и смог выстроить не только эпическое, но и полифоническое повествование, где сосуществуют десятки архиважных, сотни просто важных и тысячи проименованных героев. И все они равны перед автором, в шутку называющим себя «безжалостным богом». Поэтому герои, считавшиеся главными, у Мартина гибнут в первой трети повествования. А выжившие путешествуют из грязи в князи и обратно так часто, что читатель понятия не имеет, кто из них — будущий король или королева Семи королевств, а кто — обещанный принц.

Поэтому после седьмого сезона сложно сказать, большая ли потеря — лорд Петир Бейлиш по прозвищу Мизинец. Он был в сериале с первого сезона и стоял за кулисами всех самых важных событий — гибели двух десниц короля (Джона Аррена и Неда Старка), начала войны Ланнистеров и Старков, пленения Сансы Старк и освобождения Винтерфелла. После смерти Джоффри и Рамси именно он стал негодяем номер один. Но в его шансы занять Железный трон не верил никто и никогда — поэтому смерть Мизинца не кажется той жертвой, которую мы привыкли ждать от каждого сезона. Главный вывод из «Игры престолов» в 2017 году: сериал сделал зрителей настолько кровожадными, что уже не может удовлетворить их аппетит. Вот уже два года подряд нас балуют хеппи-эндами, но после пяти лет привыкания к боли они вызывают лишь подозрение и раздражение.

Шестой сезон ругали за голливудские штампы: герои регулярно спасались в последний момент; сериал начал подыгрывать тем персонажам, которые казались главными, но при этом оставался безжалостным ко всем остальным; а кровавого реализма — фирменного для «Игры престолов» — становилось все меньше.

Седьмой сезон повторяет все те же приемы (считать ли их ошибочными — вопрос к каждому зрителю). Фанаты уже шутят, что вместо принципа deus ex machina в сериале действует правило dragon ex machina — чудесное спасение в нем всегда приходит в последний момент верхом на чешуйчатой твари. Крови в сезоне пролито немало, но не пролито ни капли королевской — а на любую другую зрители давно не реагируют. После шести сезонов тягостных разлук аудитории предлагают сезон счастливых воссоединений: Тирион снова с Джейме; Арья, Санса и Бран правят Винтерфеллом; даже Джон простил Теона. Самые популярные фанатские теории сбываются, как по щелчку: Джон и Дейенерис вместе; настоящая фамилия Джона — Таргариен; у Короля Ночи теперь есть свой дракон; Арья убила Мизинца, а Серсея готовится всем нанести удар в спину.

И это заигрывание со зрителем не может быть ничем иным как подготовкой к максимально жестокой и разочаровывающей развязке. Джордж Мартин говорил, что название цикла «Песнь льда и огня» — отсылка к поэме Роберта Фроста «Огонь и лед». В ней речь идет о предчувствии конца света. Апокалипсис предопределен, но лирический герой стихотворения сомневается в том, что именно уничтожит мир — лед или пламя. В «Игре престолов» этот вопрос можно переформулировать так: что разрушительнее — злоба Короля Ночи или благие намерения главных героев? Каким бы ни был ответ, миру явно несдобровать.

Ощущение грядущей катастрофы усиливается странной кольцевой композицией седьмого сезона: он все время старается напомнить нам о событиях, случившихся с героями прежде. Арья Старк вернулась в Винтерфелл точно так же, как в первом сезоне возвращалась после нежданного путешествия по подземелью в Королевскую гавань: в воротах ее не признали два стражника. Сир Сандор Клиган по прозвищу Пес вновь оказался в доме, где его приютили пару лет назад, но теперь хозяева мертвы — и из-за него. Арья бежала из твердыни Уолдера Фрея по тому же маршруту, что и после Красной свадьбы. Но тогда она встретила на привале головорезов Фреев, а теперь — обычных мальчишек, завербованных в армию Ланнистеров. Кольцевая композиция — предвестник того, что развитие действия (и характеров) приближается к своему логическому завершению. Что-то подобное зритель чувствовал во время зимнего перерыва перед финалом «Остаться в живых» — грандиозная история позади, а воспоминания о том, как все начиналось, лишь ранят перед разлукой.

Джордж Мартин жалуется в интервью, что шоураннеры «Игры престолов» настолько его опередили, что он отстал от сериала — и не только перестал писать для него сценарии, но даже не видел последний сезон (но писатель все равно дает консультации авторам шоу). На самом деле мастеру не о чем переживать: он начинал как телесценарист, так что в его книгах уже был заложен сериальный монтаж — постоянные переключения между героями, непропорциональные временные отрезки в разных главах, сбивающие с толку географические шатания. Голливудские условности последних двух сезонов заставили самых преданных фанатов думать, что Мартин совсем утратил контроль над сериалом. После финала кажется, что он все-таки незаметно возвращает его себе и готовит нас к новой Красной свадьбе.