«Эта история подрывает моральный авторитет страны» Интервью польского журналиста об уголовной ответственности за заявления о причастности поляков к Холокосту

Президент Польши Анджей Дуда 6 февраля подписал поправки к закону об Институте национальной памяти, которые, в частности, вводят уголовную ответственность за публичные заявления о причастности поляков к Холокосту — вплоть до тюремного заключения. После того как законопроект был одобрен парламентом, несколько десятков польских политиков, интеллектуалов, исследователей и журналистов подписали открытое письмо против него, обвинив польские власти в попытке представить Польшу как «единственную безупречную нацию в Европе». Спецкор «Медузы» Константин Бенюмов поговорил с одним из подписантов петиции — журналистом Константием Гебертом.

Константий Геберт — известный польский журналист, сотрудник либеральной «Газеты выборчей». Также занимал должность советника первого премьер-министра посткоммунистической Польши Тадеуша Мазовецкого. После принятия закона, вводящего уголовную ответственность за заявления о причастности поляков к Холокосту, Геберт опубликовал обращение к польской прокуратуре, в котором заявил, что поляки действительно были причастны к преступлениям против евреев. «Только люди, а не народы, могут нести ответственность за свои поступки, — написал журналист. — Однако народы несут ответственность за то, как эти поступки сохраняются в памяти». Геберт призвал либо изменить закон, либо протестировать его применение на своем заявлении.

— В чем ваши претензии к законопроекту об Институте национальной памяти?

— Главная проблема этого закона в том, что он направлен на затыкание ртов. Цель этого закона в том, чтобы ограничить независимые и объективные исследования о Холокосте. Для меня и всех нас [подписавших открытое письмо против законопроекта] это неприемлемо. Во-вторых, то, как этот законопроект написан. Его формулировки максимально расплывчатые. К счастью, президент Польши в этом вопросе с нами, кажется солидарен: он заявил, что закон [после подписания] будет отправлен в Конституционный суд, которому предстоит установить, является ли текст достаточно четким и не нарушает ли он свободу слова.

— На ваш взгляд, есть ли шанс, что это что-то изменит? Судебную реформу президент тоже откладывал, но в итоге она все равно состоялась.

— В прошлые разы не шло речи об отправки законопроектов в Конституционный суд. Президент просто возвращал их в парламент, откуда они затем снова приходили к нему на подпись, иногда — практически в неизменном виде. В обычном случае, отправка такого законопроекта в Конституционный суд была бы очень полезным шагом. Однако необходимо помнить, что Конституционный суд Польши утратил свою независимость. [После судебной реформы] он перешел под контроль исполнительной власти. Сейчас он состоит из молодых юристов, исключительно преданных правящей партии [«Право и справедливость»]. Так что и решение, каким бы оно ни было, будет решением не столько Конституционного суда, сколько партийного руководства.

— Как изменилась с приходом «Права и справедливости» политика исторической памяти в Польше, в том числе и по отношению к Холокосту?

— Правящая партия сделала одним из своих главных слоганов идею, как они ее называют, «защиты доброго имени Польши». В этом смысле они действуют точно так же, как действуют в России или в Турции — хотя оказаться в такой компании для Польши стыдно. Одним из результатов стала пропагандистская кампания, которая не только искажает память о Холокосте, но и провоцирует распространение антисемитских теорий и высказываний в медиа. Особенно это характерно для СМИ, придерживающихся правых позиций.

— Каково ваше отношение к польскому Институту национальной памяти? На ваш взгляд, это тоже политический инструмент?

— Я бы сказал, что это довольно громоздкая организация, которая совмещает под одной крышей исследовательскую деятельность, образовательную деятельность и следственную работу. Я лично считаю, что следственные мероприятия должны оставаться в компетенции прокуратуры. Такое сочетание функций делает эту организацию громоздкой, но это не означает, что она априори политизирована. Сильно политизированным Институт стал только при нынешнем правительстве.

— Часто можно услышать, что память о Холокосте и участии в нем поляков — настолько чувствительная тема для Польши, что до последних лет, и особенно до публикации книги Яна Томаша Гросса «Соседи», об этом почти не говорили. Это правда?

— Не совсем так. Я бы сказал по-другому. Книга Гросса дала начало широкой дискуссии на тему Холокоста, значительная часть общества действительно ничего об этих событиях не знала. Люди не знали, что многие поляки активно участвовали в Холокосте, выслеживая, выдавая, шантажируя и убивая евреев. Сегодня во многих слоях польского общества это широко известные факты. На мой взгляд, общественная дискуссия, которая велась в Польше на протяжении последних 15-20 лет, была глубокой и честной, безусловно наиболее серьезной во всем регионе и вполне сопоставимой по уровню с дискуссией, которая шла во Франции — особенно принимая во внимание то, что французы могли обсуждать свое прошлое начиная с 1944 года, а мы — только с 1989-го.

— Расскажите о реакции на законопроект. Кто выступил против него вместе с вами?

— Критика была очень сильной, особенно среди польских интеллектуалов и профессиональных историков. Большинство оппозиционных депутатов воздержались, когда шло голосование по поводу законопроекта в Сейме — видимо, испугавшись критики со стороны националистов. Сейчас они выступают против подписания законопроекта президентом, но это уже не внушает большого доверия. Если говорить об общественном мнении, то значительная часть поляков — 40% — поддерживают законопроект, против него выступают около 32%. При этом 39% считают, что этот закон не должен быть подписан в существующем виде, так как он наносит удар по международной репутации Польши.

— Наиболее сильно в связи с событиями вокруг законопроекта обеспокоен Израиль.

— При нынешнем правительстве отношения между Польшей и Израилем были самыми тесными с 1989 года. С того времени польские власти года всегда были настроены по отношению к Израилю дружественно, но правительство «Права и справедливости» демонстрировало просто исключительную поддержку. Сейчас все это разрушено — отношения не были такими плохими с 1968 года, и восстановить их будет очень сложно. Беспокойство в связи с законопроектом выразили также в США.

С моей точки зрения, самое значительное последствие происходящего — подрыв морального авторитета Польши. Благодаря честной и глубокой дискуссии о новейшей истории, которая шла раньше, у Польши сформировался имидж страны, способной мужественно смотреть в глаза своему прошлому. Теперь этот имидж утрачен, и на то, чтобы восстановить наш авторитет, уйдут годы.