«Он мог и рассказать, и показать, и все вставало на места» Актеры, режиссеры, друзья вспоминают Олега Табакова

12 марта умер Олег Табаков. Известный всей стране как актер театра и кино, Табаков был еще и руководителем двух театров, режиссером, педагогом, вырастившим несколько поколений российских артистов. Об Олеге Табакове — создателе театра, великом артисте и верном товарище — вспоминают его друзья и коллеги.

Алла Покровская

актриса

Это очень большое горе. Для меня оно особенное, потому что мы с юности были вместе, мы вместе учились. Олег — один из основателей «Современника», и, когда они уходят, для меня это каждый раз огромное горе. Нам трудно выжить теперь, а он все-таки очень нас всех защищал.

Юрий Пугачев

друг детства Олега Табакова

Я с Леликом общался с малых лет, с самого детства. У нас в Саратове был единый коллектив, театральный кружок, в который мы ходили. Это было так давно, но незабываемо. [Актриса и режиссер] Наталья Иосифовна Сухостав, наша руководитель, еще в свое время сказала: «Олег, быть тебе большой знаменитостью!» Мы все смеялись, не верили. Он был хулиганистый, живой человек, но она разглядела в нем большой талант, который действительно воплотился в жизнь.

Я вспоминаю до сих пор один случай, был у нас спектакль «У лесного озера». После спектакля мы выходили из Дворца пионеров, где сейчас памятник Олегу поставили, и проходили мимо Оперного театра. И я забрался на ступеньки театра, все стоят внизу, а я говорю: «Олег, вот Наталья Иосифовна сказала, что ты будешь знаменитостью. Так вот, ты будешь знаменитостью, я приеду к тебе в Москву, а ты мне скажешь: „Да пошел ты, я тебя знать не знаю“». А он мне ответил: «Юрка, я тебе даю слово. Никогда, ни в какое время! Ни в коем случае я такого не скажу! Я всегда буду рад тебя принимать и всегда буду рад тебя увидеть». И он это обещание выполнил, и выполнил в наилучшем свете.

Когда мы выросли, я попал на работу на завод «Тантал» и стал часто ездить в командировки, и во все времена, когда я ездил в Москву, я приезжал к нему. Я ночевал и в «Табакерке», и у него в квартире. Он всегда меня принимал. И ни разу не сказал, что он занят, что ему некогда, что у него нет времени. Он всегда говорил: «Милочка, приехал, проходи!» Это были первые его встречные слова.

Мы с ним общались до последнего. Последний раз виделись в прошлом ноябре: мы с женой возвращались из отпуска. Я позвонил Олегу, и он пригласил меня посмотреть свой новый театр и новый спектакль. Я пошел на этот спектакль. Вовремя спектакль не начался, потому что была какая-то заминка. Я потом узнал, что Олегу было плохо, вызывали скорую помощь, его накололи врачи. И последний раз я его видел в этом спектакле «Чайка». Он вместе с женой, Мариной Зудиной, играл. Я передал ему поздравления в стихах, которые я для него иногда писал, и спросил: «Ну чего, как ты, Олег?» А он как всегда: «Юрка, не помрем, проживем. Выдержим».

Кама Гинкас

режиссер

Только что по телефону мне сообщили о случившемся. Конечно, я, как и все, знал его по фильмам, по спектаклям, встречал в коридорах МХАТа — и восхищался им, как и все. Но, как дурак, несколько раз я отказывался ставить у него в «Табакерке». А еще ужаснее — не назначил его на роль, обещанную ему автором. Другой артист обозлился бы на меня навсегда. Но это не Олег Павлович. И представьте себе, когда у меня случился инфаркт, первый, кто позвонил в больницу и предложил немедленную помощь, был тот самый Олег Павлович.

Я вспоминаю 1991 год. Танки стоят под МХАТом в проезде Художественного театра. Народ с ужасом смотрит на эти танки — еще не понятно, что произойдет. Некоторые люди в злобе пинают их, потому что понимают, что танки, вызванные ГКЧП, будут сейчас стрелять в людей. В амбразуре видны детские испуганные лица танкистов. И вдруг сверху — голос Табакова. Я смотрю наверх — чуть ли не стоя на подоконнике третьего этажа, он говорит: «Ребята, вы из какого города приехали?» И высунувшийся танкист, мальчик лет 18, улыбается и говорит: «Мы из такой-то провинции». Это — Олег Павлович, и это его реакция.

И еще случай. Мы с Табаковым приехали с нашим спектаклем «Комната смеха» в Бонн на Биеннале молодых драматургов. После спектакля обсуждение пьесы. Зал набит эмигрантами из России. Из зала кричат: «Олег Палыч, скажите что-нибудь голосом Матроскина!» Я в бешенстве: никого не интересуют ни мой спектакль, ни пьеса, ни даже замечательная игра Табакова. Их что-то интересует другое, только я, дурак, не понимаю. Но Олег Павлович берет и говорит что-то голосом Матроскина. И тогда я понимаю, что 500 человек эмигрантов пришли смотреть не спектакль, а услышать голос родины: голос Олега Павловича, голос Матроскина — это голос родины.

Валерий Фокин

режиссер, художественный руководитель Александринского театра

Много было важного, личного, хорошего, необходимого мне.

Начать с того, что именно Олег Табаков и Галина Волчек пригласили меня в «Современник» и предложили работу режиссера в 1971 году. Табаков был наделен талантом делиться опытом, давать такие актерские уроки, которые помнишь всю жизнь. Мы репетировали «Провинциальные анекдоты» в «Современнике», потом снова сделали их в театре Табакова, с его уже звездными учениками.

Он умел на сцене включаться и выключаться в любой момент. Так, мы репетируем сцену с [Владимиром] Машковым и [Евгением] Мироновым, а Табаков по сюжету лежит на раскладушке. Мы заговорились, и Машков мне говорит «тсс» и показывает на Табакова — а тот спит. Через секунду подал реплику, вернул нас к репетиции, чтобы не расслаблялись. Он такой актерский хулиган был, иногда до безбашенности. Виртуоз. 

Энергия фантастическая — любовь к людям, за счет которой он умел создавать: и студию во Дворце пионеров, и подвал на [улице] Чаплыгина потом.

Его уроки театра, уроки психологии, актерства мне во многом помогли в жизни и работе. У него был дар: он мог и рассказать, и показать, и все вставало на места.

К сожалению, уходит пласт русской культуры: великие наши актеры с невероятным сочетанием чувства юмора — до мультяшности — и глубочайших знаний — всего, что составляет индивидуальность. Табаков, конечно, великий русский артист. Обладал тайной ремесла — и очень уважал это слово, воспитал огромное количество учеников, среди которых нет проходных: все особенные, все выученные. Он собрал по всей стране самых удивительных, учил их и помогал окрепнуть. Интуиция у него была на молодых талантливых ребят, он их чувствовал.

Адольф Шапиро

режиссер

Феномен личности Олега Табакова заключается в том, что сказать о нем несколько слов нельзя. Это человек-театр, человек-ансамбль, величайший лицедей. Это слово пришло к нам из Греции и в дословном переводе означает «тот, кто носит чужое лицо». Олег Павлович как артист и как человек имел множество лиц и носил много масок. На сцене он не был склонен к исповедальности, но в каждое лицо, в каждую роль, которую играл, он привносил свое знание мира и людей — он вообще мог изобразить весь мир в лицах. И не только в лицах, но и в характере смеха, в произнесении звуков он мог отобразить разнообразие мира.

Когда на него смотришь — теперь приходится сказать «смотрел», — как-то совсем доходчивой становится шекспировская мысль о том, что весь мир — театр и все люди в нем актеры. Он играл постоянно, соединяя совершенно различные качества: необычайную страстность и спокойствие, невероятную щедрость — он помог множеству людей, которые остались ему благодарны, в том числе и мне, — и рачительность. Такой интуитивный актерский талант — и в то же время исключительная продуманность своих действий.

Кроме того, он был великолепным администратором, знатоком механики театра, импресарио и педагогом, который подарил нашему театру и кино целую плеяду замечательных артистов.

А вот профессию режиссера он не так уж любил, но в то же время, четко понимая развитие театра, он очень много сделал для того, чтобы пришли в наш театр новые и талантливые молодые режиссеры. 

Конечно, вспоминается работа с ним: ранний «Современник», «Табакерка», в которой существовала чудесная, неповторимая атмосфера братства, и совсем не похожий на них Художественный театр, существование которого как театральной идеи он, конечно, смог продлить.

Противоречивость его натуры и есть его талант, который вмещал в себя самые разнообразные проявления. При этом он, конечно, был чудесным руководителем, поскольку чувствовал и довольно остро улавливал характер общественного и политического момента. Несмотря на большие размеры своей личности, он очень легко маневрировал в этом меняющемся море.