«Увидел взрослых мужиков в такой ситуации, что стыдно смотреть» Интервью Евгения Ройзмана. Он уходит с поста мэра Екатеринбурга

Утром 22 мая за полчаса до начала заседания Екатеринбургской думы ее председатель, избранный в 2013 году мэр города Евгений Ройзман, обнаружил, что в повестку дня внесен пункт об изменениях в городской устав. В уставе собирались написать, что прямых выборов мэра в Екатеринбурге больше не будет: такой закон 3 апреля 2018-го приняла дума Свердловской области. Ройзман отказался включать этот вопрос в повестку дня и закрыл заседание гордумы, едва его начав. Он заявил, что отмена прямых выборов мэра «противоречит интересам Екатеринбурга, интересам жителей и является прямым обманом людей», — и подал в отставку. Свое решение чуть позже он назвал экспромтом. Корреспондент «Медузы» Евгений Берг поговорил с Евгением Ройзманом.

— Спустя несколько часов после объявления об отставке какие у вас ощущения от принятого решения?

— Послушайте, я сделал единственное, что можно было сделать в сложившейся ситуации. Я не стал участвовать в подлости, это был вопрос сохранения достоинства. Все, что я мог сделать, я сделал. У меня ощущение человека, который сделал все, что он мог.

— Вы сильно нервничали во время этого заседания?

— С этими депутатами я работаю практически пять лет. Кого-то хорошо знаю, кого-то — не так хорошо, но я наблюдаю за ними, и, знаете… Вот это мое [окончательное] решение… У меня не было готового решения, я сначала просто отказался вносить вопрос [об изменении устава города] в повестку, ставить его на голосование. Я посмотрел, как кто себя ведет, я увидел, как депутаты стали жалобно говорить: «А что скажет прокуратура? Может, прокуратура повлияет?..» Начали юлить, вилять, лукавить. Поэтому я закрыл заседание и сказал: «Я облегчу вам задачу, подам в отставку». Потому что мне стыдно это видеть — эту возню недостойную. Я не буду участвовать в этом никогда.

Это последнее, что сыграло свою роль: увидел взрослых мужиков в такой ситуации, что просто стыдно смотреть. И понял, что от этой ситуации нужно избавиться.

— Довольно радикальный ход.

— Ну да. Тот случай, когда другой человек попадает в неловкую ситуацию, а стыдно тебе. Времени у меня еще было до ноября [2018 года, когда истекает срок полномочий мэра Екатеринбурга]. Но я увидел, как развиваются события, и решил, что не буду свидетелем всех этих вещей и поступков, не хочу разочаровываться в людях. Начнется возня, зачем я буду в этом участвовать? Я свободный человек. Я лучше эту энергию потрачу на организацию [ежегодного городского] марафона, на какие-то значимые общественные проекты.

— У мэра Екатеринбурга — почти представительские функции, полномочий немного. У вас накопилась усталость за пять лет такой малопродуктивной работы?

— Действительно, должность достаточно декоративная, но я-то не декоративный. Глава полуторамиллионного города не может быть декоративным — я это, в общем-то, всем доказал. Конечно, усталость огромная, это очень большая ответственность. При этом я ухожу в тот момент, когда город — один из лучших в стране и однозначно по всем показателям лучший из всех миллионников. Его стали в разы лучше убирать, он выглядит по-другому, признан по опросам самым безопасным городом-миллионником страны — за нами уже Казань и Москва. При мне количество позитивных упоминаний Екатеринбурга в мировых СМИ увеличилось в разы. Поэтому я ухожу с легким сердцем, в четверг проведу последний прием [жителей], уже поставил анонс. Постараюсь за эти дни сделать все последние дела и включусь в свою собственную работу.

Я историк, исследователь, у меня очень много наработок, несколько книг незаконченных — есть чем заняться. В конце концов, просто зарабатыванием денег, потому что у меня эта должность отняла последнее: богатства я не нажил, жил как все, летал только экономклассом, не имел резиденции, ездил на машине, которая досталась мне от предшественника, на «тойоте» 2007 года, не останавливался в дорогих гостиницах. И все жители знали, что ко мне можно прийти в кабинет. И по соцсетям меня находили в любое время суток со своими проблемами — я никому не отказал. У меня 25 тысяч обращений, и 12 с половиной тысяч прошли через личный прием. Таких показателей просто ни у кого нет. Если посмотреть на предыдущий созыв Госдумы, у них на приемах было 10 тысяч на фракцию, а тут 12 с половиной тысяч — на меня одного.

— К вам продолжат обращаться люди. Как будете помогать им теперь, не имея должности?

— Я точно так же продолжу работать. Как с 1999 года ко мне люди шли, точно так же [сейчас] пойдут. Самые серьезные вещи мне удалось сделать, не находясь в должности, не обладая ни статусом, ни малейшими ресурсами. Поэтому я умею работать во всех ситуациях. А помогать людям — Фонд Ройзмана специально для этого и создавался, я им буду заниматься. Вот недавно своими силами сделали третий этаж хосписа [в Екатеринбурге], еще 30 коек.

— Вы упомянули про организацию марафона, сказали про благотворительность — а что с политикой?

— Один из самых глупых журналистских вопросов: что вы будете делать? Ну как — чего делать?! Жить буду! Вы же живете — и я буду жить. Это непонятный вопрос для меня, я же жил как-то до 55 лет! Это первое. Теперь второе: совершенно точно, что я буду востребован. Потому что уже сейчас, как только я объявил [об отставке], — первые звонки начались, там предложение, тут предложение. Понятно, что я не буду участвовать в выборах в городскую думу, потому что для меня это неинтересно. Но впереди будут выборы в заксобрание, в Госдуму — пусть и в нынешней Госдуме я себя не вижу. Совершенно точно, что у меня будут предложения: есть вещи, которые я умею делать лучше всех. Никто так, как я, не умеет работать с детьми, разговаривать с ними на одном языке по проблемам наркотиков. Все-таки я издал две лучшие книги в России по борьбе с наркотиками — «Город без наркотиков» и памятку для родителей, которая разошлась миллионными тиражами. Кроме того, у меня первый в России частный музей икон, он считается одним из лучших. Сейчас буду смотреть на предложения. Дым развеется, и, может, я услышу что-то интересное, посмотрим.

А если у меня не будет каких-то особых предложений, для меня это тоже нормально. Я буду заниматься зарабатыванием денег, своим музеем… Кроме того, у меня огромная библиотека!

Мне всего 55 лет, я не пью и не курю. Для нормального европейского политика это означает огромный возрастной запас. Если через пять лет сумеем в Екатеринбурге вернуть прямые выборы мэра со всеми полномочиями — вполне возможно, что я бы пошел на это, потому что я люблю свой город, знаю людей и собрал бы хорошую команду. Обладая полномочиями, я бы еще и иностранных специалистов пригласил, в частности по вопросам организации общественного транспорта, строительства дорог, ЖКХ, — весь мир открыт.

— Когда вы будете вспоминать о своей работе на посту мэра, какое воспоминание будет самым лучшим?

— Вот когда я заканчиваю прием в пятницу — через меня, бывает, проходит до ста человек [за день] — и иду пешком домой. Каждый, кто попадается навстречу, со мной здоровается. Каждый, кто не постесняется, жмет руку, фотографируется со мной. У меня дорога до дома занимает достаточно много времени, потому что каждый говорит добрые слова. И вот это — мой город. Это мой бонус — вот такой, ни больше ни меньше. Это та отдача, которая меня полностью устраивает. Я не нажил здесь богатства, не брал взяток, у меня нет здесь коммерческих интересов, но то, что люди мне улыбаются, со мной здороваются, — больше мне ничего не надо.