В Туркмении сейчас диктатура? А как там живут люди? Можно ли приехать в Ашхабад туристом? Стыдные вопросы про одну из самых закрытых стран в мире

Туркменистан по степени изоляции можно сравнить только с Северной Кореей. В бывшую советскую республику практически невозможно попасть даже туристам, не говоря уж о журналистах и правозащитниках. Жителей страны власти отпускают за границу тоже крайне неохотно. «Медуза» отвечает на главные вопросы о том, как устроены политика, экономика и общественная жизнь в Туркменистане и что там происходит сейчас.

Как правильно — Туркмения или Туркменистан?

Согласно общероссийскому классификатору стран мира, утверждаемому Росстандартом, «правильное» название страны — Туркменистан. В СССР было принято кратко называть Туркменскую ССР Туркменией. По Толковому словарю Ожегова и Шведовой (в редакции 1997 года) по-прежнему возможно употребление обоих вариантов.

Сведений о том, обижаются ли жители Туркменистана, если их страну называют Туркменией, найти не удалось.

И, кстати, где это?

С античных времен большая часть населения проживает в оазисах на границе с Ираном, где находится и нынешняя столица Ашхабад, а также на востоке в пойме Амударьи, где расположен город Туркменабад (в Средневековье — Чарджоу, один из важных пунктов Великого шелкового пути). В районе столицы, на Амударье и в бывшем оазисе Мерв (сейчас — город Мары и его окрестности) проживает более двух третей населения. Большая часть страны почти не заселена — ее занимает пустыня Каракумы.

Территорию современного Туркменистана завоевал генерал Михаил Скобелев в 1881 году — в рамках «Большой игры» между Россией и Великобританией, которые делили сферы влияния в Центральной Азии. В современной туркменской истории поход Скобелева называется Геоктепинской битвой: в честь главного эпизода этого противостояния — штурма русскими войсками укрепления Геок-Тепе недалеко от нынешнего Ашхабада. Официально годовщина битвы отмечается как день памяти, но не в январе, когда она произошла, а в октябре — тогда поминают не только защитников Геок-Тепе, но и жертв Ашхабадского землетрясения в октябре 1948 года.

После завоевания Скобелевым территория называлась Закаспийской областью Российской империи. После создания СССР — Туркменской советской социалистической республикой.

Туркмены как-то связаны с турками?

Самым непосредственным образом. Они — в исторических масштабах — близкие родственники. Турки в нынешней Турции, азербайджанцы, туркмены (из Туркмении и многих других стран), большинство тюркоязычных народов Средней Азии, Западного Китая, Афганистана и Пакистана — это потомки племенного союза огузов. Эти племена пришли с прародины всех тюрков — Алтая — в Среднюю Азию в VIII—IX веках. В VI—VII веках они были частью единого Тюркского государства (каганата), протянувшегося от Китая до Азовского моря. В IX—X веках огузы создали свое государство на территории современного Казахстана. Там огузы смешались с древним персидским населением оазисов. В XI веке объединение огузских родов — сельджуки — захватило Персию, Армению и Грузию, образовав султанат Великих Сельджуков. В 1071 году они уничтожили армию Византийской империи при Манцикерте и образовали в Малой Азии султанат Сельджукидов Рума. Спустя почти 400 лет один из родов тюрок Малой Азии — османы — окончательно уничтожил Византию.

Туркменистан — это как Северная Корея, но без бомбы?

Сравнение оправданное: КНДР и Туркмения — одни из самых закрытых стран в мире; в обоих государствах приняты экзотические идеологии и своеобразный культ личности высших руководителей.

В Северной Корее по-прежнему официально следуют учению чучхе. Туркменская идеология как ее описал в своей книге «Рухнама» («Книга души») первый президент страны Сапармурат Ниязов («Туркменбаши», то есть «глава туркмен»), во многом похожа на чучхе напыщенностью и неконкретностью. Это смесь националистической риторики, провозглашающей величие «туркменской души»; ревизии истории; нравоучений о праведной жизни и доктрины «нейтралитета» (под этим термином следует понимать скорее изоляцию). Книга объявила туркмен единственными прямыми наследниками огузов, изобретателями колеса и создателями Парфянской империи, 400 лет успешно противостоявшей Древнему Риму (согласно римским историкам Страбону и Юстину, Парфия была создана скифами — народом иранского происхождения; тюрки появились в этих местах через несколько столетий).

Пол Стронски из Московского центра «Карнеги» считает, что странные для постороннего взгляда культ личности, фальсификация истории и националистический пафос имели практическую цель: создать туркменскую нацию на месте аморфного союза племен и родов. Дело в том, что жители страны сами себя называли «нацией племен»; люди идентифицировали себя как ахал-теке, марыйские теке, йомуды, эрсари, гоклены, а не как туркмены.

До смерти Ниязова от сердечного приступа в 2006 году «Рухнама» обязательно изучалась как основной предмет в школах; книге воздвигли гигантский памятник в Ашхабаде. Преемник Туркменбаши Гурбангулы Бердымухамедов («Аркадаг», «покровитель») постепенно заменил «священное писание» Туркменбаши на свод своих книг — рассказы о конях, музыке, чае, коврах и даже о правоохранительных органах.

Туркменбаши строил торжественный культ самого себя с гигантскими позолоченными статуями. Аркадаг устраивает массовые занятия физкультурой с чиновниками, делает вид, что поднимает штангу, пишет песни с внуками и читает с ними рэп. Самое знаменитое скульптурное наследие культа Туркменбаши — 75-метровая «арка нейтралитета» с вращающейся позолоченной фигурой первого президента — было в 2011 году перенесено из центра на окраину столицы. Через пять лет «народ Туркменистана» поставил Бердымухамедову первый (и пока последний) гигантский памятник в центре Ашхабада (конный, в стиле Медного всадника). Традицию вешать портреты лидера в каждом общественном помещении на фоне ковра в Туркменистане соблюдают при обоих президентах.

Нематериальное наследие Туркменбаши также подверглось ревизии. В 2008 году были возвращены европеизированные названия месяцев и дней недели. Так январь перестал быть месяцем Туркменбаши, а сентябрь — месяцем «Рухнамы».

Важнейшим отличием Туркменистана от Северной Кореи является отсутствие у первого ядерных боеприпасов и межконтинентальных ракет.

Формально армия Туркменистана на порядок меньше, чем северокорейская (та — одна из крупнейших в мире), но вполне сравнима с другими странами Средней Азии — по численности личного состава и техники. Однако, как указывают эксперты Military Balance Международного института стратегических исследований, туркменские вооруженные силы почти не изменились со времен распада СССР; значительная часть техники, числящаяся на балансе, должна быть списана. Усилена только пограничная служба на границе с Афганистаном.

Все это — результат идеологии Туркменбаши. Придуманная им концепция «постоянного нейтралитета», утвержденная в 1995 году ООН, является крайней формой изоляционизма и пацифизма. Предполагалось, что раз Туркменистан не вступает ни в какие военные блоки и не враждует с соседями, то и ему ничего не может угрожать. Для непредвиденных случаев есть могущественные торговые и политические партнеры — сначала это была Россия, потом Китай.

После того как умер Туркменбаши, режим стал более мягким?

Сапармурат Ниязов правил Туркменистаном с 1985 по 2006 год. Несколько поколений в школах и вузах начинали учебу с клятвы на верность Туркменбаши. Многие и сейчас боготворят Ниязова, называют его основателем туркменской государственности, творцом независимости и нейтралитета, рассказывает главный редактор сайта «Альтернативные новости Туркменистана» Руслан Мятиев (живущий в Амстердаме, но сохранивший «корреспондентов» на родине). В соцсетях публикуют его фотографии или видео его выступлений, а в комментариях пользователи называют его дорогим Отцом, великим Вождем. До сих пор популярны его стихи о жизни и быте туркмен.

Бердымухамедова воспринимают иначе. Сначала все гадали, почему именно он стал преемником. По конституции исполнять обязанности должен был спикер парламента Овезгельды Атаев. Но против него сразу возбудили уголовное дело, а потом посадили его на пять лет. Вместо него и. о. президента стал министр здравоохранения Бердымухамедов. По конституции и. о. не имел права баллотироваться в президенты, но этот пункт оттуда быстро убрали. Никаких объяснений передаче власти именно Бердымухамедову дано не было, поэтому граждане пытались придумать свое: так, например, ходили слухи, что Бердымухамедов — родственник Ниязова или даже родной сын (указывали на внешнее сходство двух президентов).

Сначала новый президент казался реформатором — устранил контроль при пересечении административных границ внутри Туркмении, отменил выездные визы, говорил про «перестройку» и свободу СМИ. Но потом из планов реформ осталась только замена культа личности Туркменбаши менее торжественным культом Аркадага.

Мятиев говорит, что главная претензия жителей к своему президенту — это участие в управлении страной его многочисленных родственников. Ниязов старался ограничить участие в политике и бизнесе родственников других чиновников, а клан Бердымухамедова насчитывает около 80 человек, и они с приближенными контролируют бизнес, импорт и экспорт, поставки продуктов питания, медикаментов и «не стесняются жить красиво», утверждает Мятиев.

Люди в Туркменистане живут так же бедно, как северные корейцы?

Экономика в стране, где живет всего пять с небольшим миллионов человек и которая обладает третьими (по данным ЦРУ — шестыми) по размерам подтвержденными запасами газа в мире, явно сильнее, чем в Северной Корее с 25-миллионным населением почти без природных ресурсов, под постоянно усиливающимися санкциями. По данным ООН по итогам 2016 года, ВВП на душу населения в Туркменистане в десять раз выше, чем в КНДР. По этому показателю Туркменистан ближе к Казахстану и к России, чем к прочим странам Средней Азии, не говоря уже про Северную Корею.

Однако для самих людей в двух закрытых странах разница не столь существенна. «С работой в Туркменистане сейчас туго, а у кого она есть — зарплата в диапазоне 30–70 долларов [в месяц] в реальном, рыночном эквиваленте национальной валюты — туркменского маната», — рассказал «Медузе» Руслан Мятиев. Специалист по Северной Корее, профессор южнокорейского университета Кунмин в Сеуле Андрей Ланьков писал: «Зарплаты на лето 2018 года в Пхеньяне — в среднем около 60–70 долларов в месяц, в провинции — в полтора-два раза меньше».

В Туркменистане, говорит Мятиев, существует черный валютный рынок, где курс меньше официального в разы; в магазинах — очереди за продуктами. В КНДР, пишет Ланьков, впервые за десятилетия — стабильный рыночный курс местной валюты — вона — и продуктовое изобилие (по местным меркам, конечно).

Туркмения тратится на идеологические программы, роскошную инфраструктуру вроде аэропорта Ашхабада за два миллиарда долларов и обслуживание культа личности вождей. Со времен Туркменбаши государство тратило большие деньги на социальные программы. Каждой семье полагалось по 250 литров бесплатной воды в день, 35 киловатт электроэнергии и 50 кубометров газа в месяц; Бердымухамедов добавил к этому свою субсидию — 120 литров бензина на машину, но она была отменена в 2014 году — с целью «рационализации использования топлива». Все остальное бесплатное обеспечение будет отменено с 1 января 2019 года.

Официально сообщается, что правительство хочет «обеспечить эффективность льгот». Возможно, реальная причина — продолжающийся уже несколько лет бюджетный и экономический кризис в Туркменистане. Сначала все проблемы списывались на снижение мировых цен на газ. Если в 2014 году страна экспортировала газа на 8,6 миллиарда долларов, то в 2016-м, когда мировые цены на топливо снизились в разы, только на пять миллиардов.

А что не так с экспортом газа, он же нужен всем и всегда?

В 2017 году в мире вновь начался рост цен на газ, но кризис в Туркменистане не прекратился. Дело в том, что страна с 2009 года переориентировала свой газовый экспорт на Китай. До того газ закупала в основном Украина. Туркменистан не устраивала ни цена, ни то, что Украина платит бартером, ни то, сколько за транзит через российскую территорию берет «Газпром». Китайское же предложение казалось очень выгодным: он дал кредиты на освоение одного из крупнейших в мире месторождений Галкыныш, сам в 2009 году достроил газопровод через Узбекистан и Казахстан. А также пообещал, что, когда Туркменистан станет добывать больше газа, построит еще одну трубу через Киргизию и Таджикистан.

Сколько Туркменистан взял на это в долг у Китая, точно не известно. В 2011 году было подтверждено, что Китай выделил два кредита на общую сумму 8,1 миллиарда долларов. В 2013 году Пекин выдал еще один кредит, и его размер неизвестен. Считается, что долг Туркменистан отдает добытым газом. При этом туркменский газ обходится Китаю на треть дешевле, чем газ других поставщиков.

Разработка новых месторождений пока не привела к росту экспорта. Китай так и не построил новый газопровод через Киргизию (недавно начало строительства было отложено до конца 2019 года). Эксперты считают, что у Китая не было цели сделать плохо Туркменистану — все дело в «плохом планировании».

Пока же Туркменистану просто некуда девать газ: он успел поссориться со всеми прочими покупателями. Газ больше не покупает Иран (Ашхабад требовал от Тегерана вернуть долг за ранее поставленный газ, в итоге в 2016 году вообще лишился этого покупателя). В том же году закупки туркменского газа прекратил «Газпром» — правительство Туркменистана назвало компанию «неплатежеспособным партнером». Возможно, поставки в Россию возобновятся в 2019 году, но вряд ли цена на газ будет высокой.

В 2015–2016 годах экспорт упал на 41,5% и с тех пор не восстановился. «Власти были вынуждены отменить конвертацию валюты, мелкий бизнес в стране почти замер, появились очереди за продуктами», — писал в прошлом году Пол Стронски из Московского центра «Карнеги».

То есть в Туркменистане сейчас даже голод?

До массового голода далеко, ситуация напоминает скорее времена позднего СССР (или нынешней Венесуэлы) с очередями и дефицитом. «Недоедают точно», — говорит Мятиев. По его словам, в стране действуют два курса валют: государственный — 3,5 маната за доллар, и он не меняется уже три года; и рыночный — между 18–20 манатами за доллар. По государственному доллары купить нельзя, а тех, кто торгует валютой на черном рынке (в том числе чиновников), регулярно арестовывают.

Предприниматели, занимающиеся импортом зарубежных продуктов питания, используют рыночный курс, так как государство конвертирует им лишь до 2% от стоимости контракта. Из-за этого мало кто может прожить на зарплату, покупая продукты на рынке; цены продолжают расти, и продукты становятся все менее доступными. Летом 2018 года профессор Стив Ханке из Университета Джонса Хопкинса, специализирующийся на изучении эпизодов гиперинфляции в мире, написал, что, по его подсчетам, Туркменистан вышел на второе место после Венесуэлы по темпам инфляции — 294% в год. Страна находится на грани гиперинфляции в третий раз за свою историю — первые два были в 1990-е.

Люди пытаются покупать продукты в государственных магазинах, где хлеб, мясо, курица, сахар и мука торгуются по фиксированной госцене, которая ниже рыночной примерно в два раза. Но этих продуктов на всех не хватает. Отсюда и очереди, и давки, и драки в магазинах, и сообщения о «туркменском голоде», говорит Мятиев.

Главный работодатель в стране — государство — вынуждено сокращать расходы. «Работников сокращали и продолжают сокращать целыми управлениями, например в нефтегазовой отрасли, в строительных организациях. Упраздняли целые министерства, как это было с Минкомхозом», — рассказал «Медузе» Мятиев. Некоторые бюджетники и пенсионеры столкнулись с тем, что не могут обналичить зарплаты, которые им начисляют на карту.

Население все равно критикует власть — только дома, в кругу своих, и то с опаской, говорит Мятиев. По его словам, в условиях режима жесткой экономии для большинства населения, решения правительства о строительстве очередных отелей, гольф-клубов или проведение в стране международных спортивных соревнований вызывают раздражение.

После отмены квот на бесплатное электричество, газ, воду, повышения тарифов на коммунальные и другие услуги отношение народа к власти меняется, уверен Мятиев. Если раньше люди терпели все, утешая себя тем, что «зато за свет и газ почти не платим», то теперь этого сдерживавшего фактора уже нет. Однако никаких массовых протестов в стране не наблюдается.

В Туркменистане все плохо с правами человека?

С политикой там все понятно. Гурбангулы Бердымухамедов в 2017 году выиграл очередные выборы президента с результатом 97% при явке в 97%. Свободные СМИ в стране отсутствуют, корреспонденты иностранных медиа и немногочисленные активисты подвергаются преследованию — судебному и внесудебному. Международная организация Freedom House в своем «рейтинге свободы» стабильно ставит Туркменистан в пятерку самых несвободных стран — выше КНДР, но ниже Центральноафриканской Республики.

Международные правозащитные организации говорят, что в стране попираются базовые личные свободы. Прежде всего речь идет о туркменской традиции, которую на Западе называют рабством. Возделывание главной сельскохозяйственной культуры Средней Азии — хлопка — крайне трудоемко в сезон сбора урожая. Со времен СССР для сбора хлопка использовался подневольный труд — в совхозы отправлялись студенты, военные, бюджетники. В Туркмении традиция обрела новый масштаб: государство каждую осень отправляет на уборку хлопка под угрозой увольнения и отчисления тысячи сотрудников госучреждений, военных, студентов и даже, как утверждают правозащитники, школьников.

Хлопок и текстиль — вторая после газа экспортная статья Туркменистана. Кампания правозащитников против рабства нанесла по этой отрасли тяжелый удар. Импорт хлопка из Туркменистана запретили США, от туркменского текстиля и сырья отказались многие бренды, например H&M.

Сайт Мятиева собирает истории граждан об их участии в уборочных кампаниях. Люди не воспринимают свою работу как рабство, скорее как обязательную повинность, но жалуются на бытовые условия, отсутствие воды, еды, транспорта и нормального жилья. Безработные, которые отправляются на хлопковые поля добровольно, рассказывают, что им не платят обещанных денег.

Государство не признает, что использует принудительный труд, ссылаясь на то, что работников «нанимают» фермеры — арендаторы земли (сама земля принадлежит только государству), но пообещало повысить выплаты сборщикам.

Другое ограничение свобод, на которое указывают правозащитники, — манипуляции с выездом граждан за границу. По закону любой гражданин Туркменистана, получив загранпаспорт, может в любое время покинуть территорию страны. Однако, как сообщает «Радио Свобода» (ее туркменское подразделение - «Радио Азатлык»), погранслужба регулярно снимает людей с рейсов без объяснения причин или заворачивает машины на границе. Работодатели отказывают людям в выдаче справок, необходимых для получения виз других государств. Чаще всего выезд запрещают женщинам и мужчинам младше 40 лет, утверждают журналисты.

Журнал The Economist предполагает, что все неформальные ограничения на выезд имеют целью борьбу с вероятной (из-за кризиса) массовой эмиграцией. Выезд граждан на заработки тоже не приветствуется властями. Это (а также периодические запреты на выезд студентов на учебу в другие страны) соотносится с другой версией объяснения ограничений — власти пытаются свести к нулю все контакты населения с внешним миром.

Сколько людей там сидит в тюрьме? В Туркменистане есть смертная казнь?

Туркменистан среди лидеров рейтинга World Prison Brief, который составляет британский Институт исследований криминальной политики. В тюрьмах здесь год назад находилось 552 человека на каждые сто тысяч населения. Для сравнения: в России сидит 402 человека из каждых ста тысяч, в США — 655 человек.

В стране не существует независимой системы контроля за тюрьмами. Власти несколько раз разрешали посещение тюрем сотрудникам «Красного Креста», однако правозащитники не имеют постоянного доступа к заключенным. Те, кто освободился, рассказывали о пытках и голоде в колониях.

Согласно новой конституции, в 2017 году в Туркменистане избрали первого омбудсмена. В его первом докладе летом этого года говорилось, что жалоб от осужденных не было.

Смертная казнь в Туркменистане отменена в 1999 году. Однако правозащитные организации сообщают о массовом исчезновении людей — как тех, кто был приговорен к длительным срокам заключения, так и тех, кто был задержан, но не попал в суд. В списке исчезнувших, составленном ОБСЕ, — 112 человек. Значительная часть из них — несколько десятков чиновников, осужденных по делу о «покушении» на Туркменбаши в ноябре 2002 года: тогда, по официальным сообщениям, дорогу президентскому кортежу преградил КамАЗ, а кортеж обстреляли неизвестные. Рашид Мередов, нынешний министр иностранных дел Туркменистана, тогда требовал смертного приговора «ноябристам», в том числе бывшим министрам иностранных дел Борису Шихмурадову и Батыру Бердыеву.

Есть ли в Туркмении интернет? Его регулируют?

Доступ к интернету есть, но он медленный, и им мало кто пользуется. По данным ресурса Internet World Stats, проникновение интернета в Туркменистане в 2017 году составляло всего 17,9% — в странах Азии хуже с этим только в КНДР и Афганистане. Интернет в Туркменистане самый дорогой из стран бывшего СССР — один гигабайт стоит в 3,5 раза дороже, чем в России.

В стране давно заблокированы Facebook, Twitter, YouTube, Viber, WhatsApp, Facetime и Telegram. В этом году с перебоями работают «Одноклассники». Закрыт доступ ко многим сайтам, в том числе не пишущим о политике. Власти борются со всеми популярными способами обхода блокировок.

При этом большинство городских семей имеет спутниковые тарелки и свободно смотрит российские и турецкие каналы.

Что в Туркменистане с экстремизмом?

Долгое время все было спокойно — в отличие от соседних Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. В стране происходило контролируемое властями «исламское возрождение», возвращение к вере подавалось в одном пакете с любовью к лидеру страны. Построенная в родовом селе Сапармурата Ниязова Кипчак крупнейшая в Средней Азии мечеть носит имя Туркменбаши; рядом находится его мавзолей. С талибами Афганистана во время их правления (да и после их свержения войсками США) у Ашхабада действовал нейтралитет.

Однако в последние годы прямо на границе Туркменистана появилась новая сила — «Исламское государство». Отряды ИГ атаковали туркменов, проживающих в Афганистане (всего их там около миллиона человек). В 2016 году министр обороны России Сергей Шойгу предлагал Ашхабаду помощь в укреплении границы. Бердымухамедов сказал, что страна справится сама, но оппозиционные СМИ рассказывали , что на границе с Афганистаном появлялись военные из России и Узбекистана, а также о том, что Ашхабад просил помощи у США.

О попытках прорыва отрядов ИГ (или вооруженных наркоторговцев) медиа сообщали в 2015, 2016 и 2018 годах. Власти каждый раз опровергали это.

Можно ли поехать в Туркменистан туристом?

Получить визу в Туркмению можно только по приглашению от физического лица или санатория «для прохождения курса лечения». Вариант «туристическая виза» в перечне туркменского посольства отсутствует.

Власти страны говорят, что хотели бы видеть туристов. Туризм, если судить по закону о туристической деятельности, это передвижение по заранее оговоренным маршрутам в сопровождении гидов, включенных в специальный реестр. Услуги гида стоят 30–50 долларов в день плюс оплата гостиницы и питания для него. Туристы имеют право «на свободу передвижения… с учетом принятых в стране… ограничительных мер». Гостиницы могут отказать в проживании при несоблюдении туристом «правил въезда, выезда и пребывания».

Как рассказывают российские блогеры, побывавшие в стране, ограничения (они, кстати, напоминают северокорейские) нельзя назвать жесткими. Блогер Артемий Лебедев, который, по его словам, попал в Туркменистан после четырех отказов в визе, писал, что «свобода перемещения внутри страны очень высокая».

Илья Варламов в 2016 году рассказывал о поездке в Туркменистан. Блогер писал о действующих в стране законодательных и неформальных запретах (вроде запрета на машины черного цвета). Часть запретов вроде ограничения на фотографирование силовиков в форме Варламов успешно обходил. Через несколько дней после публикации путевых заметок его сайт был заблокирован в Туркменистане.

Последние доступные данные о количестве туристов, посетивших Туркменистан, относятся к 2007 году. Тогда, по данным Всемирного банка, страну посетили 8,2 тысячи человек.