«Тебе нужны как раз те джинсы, которые ты никогда бы не надел» Махершала Али — о главной роли в третьем сезоне «Настоящего детектива»

На американском HBO и в российской «Амедиатеке» начал выходить третий сезон сериала «Настоящий детектив». Его действие разворачивается в маленьком городке в штате Арканзас в 1980, 1990 и 2015 годах. Главного героя — чернокожего детектива Уэйна Хейса — сыграл Махершала Али, обладатель «Оскара» за роль в фильме «Лунный свет» и «Золотого глобуса» за работу в картине «Зеленая книга». По просьбе «Медузы» журналист Жанна Присяжная поговорила с Али о том, как он убедил создателя шоу Ника Пиццолатто взять его на роль и что он в ней для себя нашел.

— Это правда, что вы отправляли [сценаристу и режиссеру] Нику Пиццолатто фотографии своего дедушки, который был офицером полиции в 1960-х и 1970-х в Арканзасе, чтобы убедить его дать роль именно вам?

— Думаю, Ник сам себя в этом убедил. Я просто хотел показать ему, что, если он даст мне возможность сыграть здесь главную роль, это сделает сериал только лучше, добавит интересных нюансов в и без того непростые отношения персонажей. Если вы посмотрите шоу, то поймете, что так в итоге и вышло. Спасибо Нику за то, что он смог рассмотреть в моем предложении некоторую ценность.

— Можете пояснить, о каких именно нюансах идет речь?

— Представьте себе 1980-е в южном штате Арканзас. Офицер полиции, старший детектив, который расследует дело о пропаже детей, — черный. Кажется, это может добавить кое-что к сюжету. Коп пытается получить от людей информацию, чтобы защитить их, чтобы они были в безопасности. И как они на это реагируют? Что для них важно? Вместо того чтобы помочь полиции раскрыть преступление, они решают сосредоточиться на дискриминации и расизме. Мы не тычем зрителям этими фактами в лицо и не занимаемся морализаторством — просто даем понять, что вне этого контекста история не существует. То, как мы выглядим, действительно влияет на то, что с нами происходит, неважно, хотим мы этого или нет.

— Ваш герой — еще и ветеран войны во Вьетнаме. Как это сказывается на его характере?

— Это была война, с которой мужчинам было стыдно возвращаться. Они помнили, как их отцы приезжали домой [со Второй мировой] героями, увешанными медалями, — а они ехали из Вьетнама с позором и не чувствовали никакой поддержки. Я подумал, что Уэйн — как раз такой парень, который записывается в добровольцы, а потом возвращается — и остается в полной изоляции. Он воин-одиночка, и, кажется, ему даже нравится его одиночество: ведь так удобнее наблюдать за тем, что происходит вокруг, и осмыслять происходящее. Когда ты сам по себе, тебе легче увидеть то, чего не видят другие, — у тебя есть на это время.

— Этот сезон очень во многом напоминает первый. Как, по-вашему, сценаристы пытались вернуться к «формуле успеха», выработанной в самом начале?

— Если ставить вопрос так — «на какой сезон это больше похоже — на первый или второй?», — то, конечно, на первый. Важнейшей частью второго сезона был большой актерский ансамбль; а еще он был гораздо более динамичным. Так что по тому, как в сезоне движется время и как герои в нем существуют, третий сезон ближе к первому. Но, разумеется, он отличается от обоих предыдущих. Да и вообще, кому будут нужны эти сравнения, если сериал дойдет до шестого, седьмого или даже восьмого сезонов?

Не думаю, что Ник пытался скопировать первый сезон, потому что тот получился таким успешным. По-моему, Ник вообще не умеет работать вот так, по накатанной схеме. Он пишет о том, что его волнует и задевает в настоящий момент. На этот раз ему принципиально важно было показать историю глазами Уэйна, героя, который пытается восстановить душевное здоровье и равновесие, который старается сохранить свой брак и при этом находится на грани развода.

— Почему ему было важно показать именно такого героя? Можно ли сказать, что он в чем-то писал его с самого себя?

— Нет, конечно, я так не думаю. Скорее, дело в том, что писателю и сценаристу всегда приходится искать не только что сказать, но и как об этом сказать — иначе зачем вообще писать. Он наблюдает за тем, что происходит вокруг, пропитывается этим как следует — а потом ищет каналы для выхода. На этот раз он придумал выразить свои наблюдения через Уэйна.

— А вы по какому принципу выбираете, каких сыграете персонажей? Что вы хотите сказать миру, соглашаясь на те или иные роли?

— Не могу сказать, что у меня есть какой-то основополагающий принцип, по которому я выбираю роли. Но, конечно, в определенный момент приходится оглядываться на то, как выглядит твоя карьера со стороны, о чем говорит каждый твой выбор. Причина, по которой я согласился работать в «Зеленой книге», отличается от причины, по которой я стал сниматься в «Настоящем детективе».

Главное в выборе роли для меня — найти в персонаже интересное лично мне измерение. С чего я могу начать работать над этой ролью и к чему могу прийти? Что я могу сделать, чтобы развить характер героя, сработает ли это? Когда я читаю сценарий, я всегда задумываюсь, о чем может рассказать тот или иной герой, своевременно ли это, это просто любопытно или еще и познавательно, а главное — насколько это нужно лично мне и готов ли я тратить на это свои силы.

 — Вы обсуждали с Ником Пиццолатто, как будет развиваться ваш персонаж в «Настоящем детективе»? Может быть, что-то ему советовали?

— Мы много разговаривали, я даже предлагал какие-то небольшие идеи по тому, как улучшить персонажа, но вообще Ник — гений, я полностью ему доверяю и мне интереснее было наблюдать за тем, что еще он придумает. Главное мое предложение по этой роли заключалось в том, чтобы на нее взяли меня. С этим я справился, а в остальном Нику моя помощь была не нужна.

— В последнее время вас постоянно номинируют на разные актерские премии. Когда вы работаете над той или иной ролью, вы думаете о том, принесет ли она вам очередную награду?

— Не знаю, обычно я просто делаю свою работу. Я стараюсь уважать своих героев как личностей, проявлять эмпатию к каждому из них, каждого принимать всерьез. У меня куча всяких странных техник, чтобы «подключаться» к своим персонажам, чувствовать с ними связь, и иногда это бывает сложно, но я убежден, что сказать миру что-то важное можно при помощи любого героя: хорошего парня, злодея, кого угодно. И с каждым можно найти в себе что-то общее.

Поэтому каждый раз, когда я играю кого-то, кто должен выступить в истории злодеем, я начинаю с того, чтобы показать: вообще-то он в первую очередь — человек. И я хочу чтобы вы, зрители, это чувствовали, чтобы вы не относились к нему однозначно, чтобы вы не сразу могли понять, что на самом деле о нем думаете.

И если потом какие-то люди считают, что эта работа достойна награды или чего-то вроде того, то это же круто. Но это не значит, что я работаю ради наград. Я работаю, чтобы зритель вышел из кинотеатра и подумал: «Это меня почему-то задело, кажется, это было классно, надо бы подумать, почему так вышло».

— Чувствуете ли вы с каждой новой наградой, с каждой новой актерской удачей больше ответственности, больше какого-то давления со стороны публики и критиков?

— Никто не оказывает на меня больше давления, чем я сам. Меня таким воспитали, я таким был всегда — наверное, виновато мое спортивное прошлое (В колледже Махершала Али профессионально играл в баскетбол — прим. «Медузы»). Да и в актерской профессии постоянно приходится соревноваться. Ну не так, конечно, чтобы на площадке угрожать партнеру: «Сейчас я тебя переиграю!» Но часто бывает, что ты приезжаешь на съемки, чтобы работать, а оказываешься ввязан в какие-то странные игры.

В такие моменты я стараюсь отрешиться от всего и просто помнить, как я благодарен за возможность быть здесь, работать с этими людьми. Я правда всегда хочу, чтобы съемочная группа была довольна тем, что она делает, чтобы все осознавали свой вклад в общее дело и хорошо проводили время — даже если мы снимаем что-то такое мрачное и тяжелое, как «Настоящий детектив».

— Когда вы впервые увидели себя в образе старого Уэйна, что вы почувствовали? Подумали о том, каким вы будете в этом возрасте?

— Когда я впервые посмотрел на «старого» себя, я вообще не увидел себя! И это прекрасно, потому что я не хочу видеть на экране самого себя. Я имею в виду, что даже когда я снимаюсь без грима и выгляжу в точности как в жизни, я не хочу быть похожим на себя.

Когда только начинаешь много сниматься, не сразу понимаешь, что на самом деле в этом и есть цель — быть кем-то другим, а не ругаться с художником по костюмам, когда тебе принесли джинсы, которые тебе жутко не нравятся и которые ты ни за что не надел бы в жизни. Нет, тебе нужны как раз те джинсы, которые ты никогда бы не надел! Чтобы ты смог стать кем-то другим. Ты по-настоящему становишься актером, когда перешагиваешь через свое тщеславие и принимаешь чужие решения, потому что это поможет истории стать более правдоподобной, а не потому что лично ты будешь выглядеть лучше.