«Мертвые не умирают» Джима Джармуша: зомби-апокалипсис, какого вы не видели

14 мая стартовал 72-й Каннский фестиваль, конкурсную программу открыл новый фильм Джима Джармуша «Мертвые не умирают». Трейлер картины обещал забавный пародийный зомби-хоррор, но история оказалась совсем другой. Кинокритик «Медузы» Антон Долин объясняет, почему фильм про ходячих мертвецов с Биллом Мюрреем и Игги Попом вряд ли кого-нибудь развеселит.

Никогда не доверяйте трейлерам. Они сделаны, чтобы вас обмануть, заморочить, заманить. А особенно не доверяйте, если кто-то продает вам фильм режиссера, который никогда и никому не продавался — например, Джима Джармуша. Под завязку набитая звездами и неслучайно выбранная для торжественного открытия Каннского фестиваля зомби-комедия «Мертвые не умирают» казалась самым коммерческим и веселым фильмом культового американского режиссера, лютым и кровавым трэшем о нашествии живых мертвецов на маленький городок. Но это было иллюзией. 

Плохая новость: вволю посмеяться и хорошо развлечься вам не удастся. Нет, фирменное чувство юмора Джармуша никуда не делось, он во всеоружии, но «Мертвые не умирают» — зрелище довольно угнетающее, мрачное, почти депрессивное. Висящая над кладбищем иссиня-белая луна-мутант даже напоминает о «Меланхолии» Ларса фон Триера с ее слоганом «Больше никаких хеппи-эндов». Хорошая новость: Джармуш не продался и опять ухитрился удивить публику, хоть собрал всех своих привычных актеров и запихнул их в прокрустово ложе самого предсказуемого и избитого жанра. 

О духе картины лучше всего свидетельствует то, как Джармуш показывает уничтожение зомби: никакой крови, слизи, прочих противных и эффектных жидкостей — мертвецы начинают рассыпаться в черную сухую пыль. Прах к праху — эта формула звучит в фильме. Он вообще состоит из готовых формул и цитат. Да и сам Центровиль с его населением в 738 человек — тоже цитата из Фрэнка Заппы, а каждый его горожанин — своеобразная реплика в сторону какой-то уже рассказанной истории. 

Персонажа Калеба Лэндри Джонса (помните хлюпика-страховщика из «Трех билбордов на границе Эббинга, Миссури»?) зовут Бобби Виггинс и его, разумеется, дразнят Бильбо Бэггинсом. Курьер-доставщик Дин (рэпер RZA) сыплет дешевыми мудростями: «Мир совершенен, учись наслаждаться нюансами». Бывшая телезвезда Рози Перес играет телеведущую по имени Пози Суарес. Архетипичны до пародийности реднек-фермер Миллер в кепке «Сделаем Америку снова белой» (Стив Бушеми), его оппонент, чернокожий лавочник Хэнк (Дэнни Гловер), проезжающая через город на своем «понтиаке» хипстерша из большого города Зои (Селена Гомес). Держательницу закусочной играет Эстер Балинт — актриса первого громкого фильма Джармуша «Более странно, чем рай». В центре событий трое полицейских, все трое — любимцы режиссера: опытный шериф Клифф Робертсон (привычно невозмутимый Билл Мюррей), его молодой помощник Ронни Петерсон (героя Адама Драйвера явно окрестили в честь его предыдущего персонажа — водителя автобуса Патерсона) и их коллега Минди Моррисон (Хлоя Севиньи). Все трое близоруки, нерешительны и задумчивы: явно не лучшие качества для сражения с армией живых мертвецов. 

События в фильме, напичканном отсылками к классике хоррора, от Мурнау до Ромеро (новейшими образцами Джармуш не особо интересуется), разворачиваются по сценарию, который заранее предскажет любой мало-мальски насмотренный зритель. После экспериментов правительства с полюсами Земли планета натурально сошла со своей оси, солнце и луна будто спятили, животные ведут себя странно, а покойники лезут из-под земли наружу в поисках любимого питания — живой плоти. Граждане берутся за оружие и пытаются сражаться с армией трупов. Однако происходит это неловко, неритмично, совсем не забавно. По Венедикту Ерофееву: «Медленно и неправильно, чтобы человек был грустен и растерян», — лучше состояние главных героев не опишешь. Неожиданно Джармуш возвращает жанру зомби-фильма неуютное чувство, памятное еще по великой «Ночи живых мертвецов» 1968 года.  

Как многие классические фильмы о живых трупах, «Мертвые не умирают» — медитация на тему состояния мира. Джармуш придумал картину, когда вышел на улицу, посмотрел вокруг и увидел, что все прохожие уставились в свои телефоны и не поднимают от них голов, будто зомби (подобная сцена есть в фильме). Его грустный хоррор — об автоматизме бытия, о привязанности к вещам и рабском служении привычкам. Более того, «Мертвые не умирают» сам похож на фильм-зомби: он идет по привычной траектории, спотыкаясь и ударяясь о стены, будто ему не хватает силы воли для нестандартного поворота. Это и забавно, и жутковато — как пара выразительных мертвецов в исполнении Сары Драйвер (коллеги и боевой подруги Джармуша на протяжении всей жизни) и Игги Попа (панк-легенды, его постоянного актера и друга, который и без грима смахивает на живого мертвеца), которые сначала убивают людей, а потом машинально запивают кровавую плоть свежим кофе.  

Джармуш знаменит среди прочего виртуозными музыкальными решениями. Оригинальный меланхолично-гитарный саундтрек написала его собственная группа SQÜRL, а центральную и одноименную песню «Dead donʼt die» режиссер заказал талантливому кантри-композитору и певцу Стерджилу Симпсону (тот сам сыграл в фильме одного из мертвецов, волочащего за собой гитару). Умиротворяющая мажорная баллада звучит снова и снова, на начальных и финальных титрах, герои слышат ее по радио и покупают на CD, и в этом маниакальном повторении простейших аккордов тоже слышится безнадега. 

«Мертвые не умирают» можно счесть своеобразным продолжением готической картины Джармуша «Выживут только любовники». В ней он поделил обитателей планеты на вампиров (интеллектуальную и духовную элиту) и зомби (обычных людей, всех остальных). Таким образом, «Мертвые не умирают» — фильм обо всех нас, просто еще не успевших понять, что в зомби мы успеваем превратиться при жизни. Исключение из правила составляет только Тильда Суинтон, игравшая вампира Еву в «Выживут только любовники». Ее новую героиню, эксцентричную владелицу похоронного бюро, зовут иначе — Зельда Уинстон, — но это вполне может быть псевдонимом. Во всяком случае, она так же смертоносна, неуязвима, инопланетна, у нее такие же белые волосы, идеально гармонирующие с восточным одеянием и заточенной катаной, которой особенно удобно обезглавливать мертвецов. Но автор вряд ли идентифицирует себя с ней: скорее, с Отшельником Бобом (еще один фаворит Джармуша, заросший бородой Том Уэйтс), который предусмотрительно не покидает свой шалаш в лесу, а за творящимся в городе кошмаром следит издалека, через бинокль. Ведь вряд ли в мире можно что-то исправить — только не лезть в эпицентр катастрофы, и тогда пронесет. 

Похоже, «Мертвые не умирают» — самый пессимистичный и мрачный фильм режиссера. «Чую, плохо это кончится», — постоянно твердит офицер Петерсон, не выпуская из рук мачете. «Да откуда ты знал с самого начала, что все кончится плохо?» — не выдерживает шеф Робертсон. «Я сценарий читал», — неожиданно отвечает тот. «Черт, а мне только мои сцены дали», — поникает Робертсон. Актеры обсуждают съемочный процесс, а Джармуш ломает четвертую стену, которая и без того была хлипкой: это всего лишь фильм, игра в жанр, не принимайте ее всерьез. Тогда, возможно, удастся не заметить, что мир действительно соскочил с оси, и это обязательно плохо кончится.