Вот теперь Россия и Турция реально на грани войны в Сирии. Кажется, на этот раз Путин просчитал не все
18 февраля турецкие и российские дипломаты провели в Москве переговоры, которые должны были разрешить очередной кризис в Сирии. Однако две страны не только не нашли компромисс, но оказались на грани войны. Президент Реджеп Эрдоган 19 февраля заявил, что турецкая операция против правительственных войск Сирии «неизбежна»; Россия в ответ обещала сирийским войскам свою поддержку, хотя и выразила надежду, что деэскалация конфликта еще возможна. «Медуза» разбирается, возможен ли теперь реальный вооруженный конфликт между Россией и Турцией.
Вроде бы война в Сирии почти закончилась. Напомните, что там опять стряслось
В январе 2020 года сирийская армия при поддержке России начала операцию с решительной целью — уничтожить последний анклав вооруженной оппозиции в стране — в провинциях Идлиб и Алеппо. Сначала все выглядело как очередное, далеко не первое за последние годы «обострение в зоне перемирия», которое после небольших успехов правительственных сил должно было закончиться очередным перемирием при посредничестве Турции. Однако на сей раз оборона исламистов из «Аль-Каеды» рухнула, и сирийские войска начали стремительно продвигаться вдоль шоссе М5 вглубь анклава. Лидер сирийских исламистов Абу-Муххамад ал-Джулани заявил, что сопротивление наступлению затруднительно из-за участия в нем российской артиллерии и авиации.
Как Россия и Турция то воюют, то дружат в Сирии
В 2015 году Россия и Турция стали противниками в гибридной войне в Сирии. Турецкие власти поддерживали оппозицию, в том числе исламистов, а российская армия вступила в войну на стороне Башара Асада. После того как в ноябре 2015 года турецкие ВВС сбили российский бомбардировщик, Россия ответила товарным эмбарго и запретом на поездки в Турцию российских туристов. Но уже в 2016 году, казалось, стороны научились решать спорные вопросы. Так, осенью 2019-го Россия смогла остановить наступление Турции на сирийский Курдистан. А в январе 2020 года в Ливии две страны, выступающие за противоборствующие силы в местной гражданской войне, смогли договориться о шатком, но перемирии. Однако одна проблема остается неразрешимой — судьба анклава в сирийской провинции Идлиб, где живут сотни тысяч беженцев, готовых при приближении войск Асада, поддерживаемых Россией, уйти в Турцию — и создать миграционный кризис, который в перспективе может перекинуться и на Европу.
В 2015 году сирийская армия потерпела несколько поражений подряд от боевиков, которых поддерживала Турция, а также от формально независимых от Анкары исламистов из движения «Аль-Нусра» (сирийская ветвь «Аль-Каеды») и «Исламского государства». Турцию не раз обвиняли, что она потворствует исламистам; «Нусра» и ИГ наладили снабжение через турецкую территорию.
Российская армия вступила в войну на стороне Асада в сентябре 2015-го. Была создана большая авиагруппировка на базе «Хмеймим» на западе Сирии, которая снабжалась по морю и воздуху через территорию Турции; Анкара не препятствовала созданию и снабжению группировки, однако сама продолжала поддерживать оппозицию. В первые месяцы российских сил оказалось недостаточно, чтобы переломить ситуацию. У сирийской армии случались отдельные успехи, но были и новые поражения.
24 ноября 2015 года турецкий истребитель сбил российский бомбардировщик, который выполнял боевое задание в провинции Идлиб и на несколько секунд пересек границу Турции. В ответ Владимир Путин ввел эмбарго на турецкие товары и ограничение на организованные туристические поездки россиян в страну. В июле 2016 года президент Реджеп Эрдоган неожиданно принес извинения Путину, после чего отношения двух стран не просто улучшились, а переросли в тесное сотрудничество. Эрдоган и Путин решили, что могут вести гибридную войну сообща. Эрдоган создал из отрядов сирийской оппозиции армию, которая провела несколько операций против «Исламского государства» и отрядов курдов; одновременно это ослабило сопротивление оппозиции в боях против правительства. Сирийская армия после этого провела несколько успешных наступлений. В итоге все неподконтрольные Турции отряды оппозиции к 2018 году оказались в Идлибе (туда в том числе со всей Сирии свозили автобусами тысячи согласившихся сложить оружие боевиков).
С тех пор провинция Идлиб и несколько прилегающих к ней районов остается единственным местом в Сирии, где продолжает действовать вооруженная оппозиция. Реальное замирение или уничтожение этого анклава будет означать конец гражданской войны. Правительство в Дамаске установит контроль почти над всей страной; останутся только территории на севере и востоке, оккупированные Турцией и США, но, очевидно, это будут зоны «холодного конфликта» и боевых действий за них вести не придется — вывод иностранных войск будет вопросом многолетних переговоров.
Когда в 2018 году сирийское правительство при поддержке России собралось разобраться и с Идлибом, случился первый конфликт с Турцией. Анкара не могла допустить захват анклава, где скопилось более миллиона беженцев со всей страны и столько же местных жителей, не желавших подчиняться Дамаску. В случае захвата Идлиба весь этот поток мог хлынуть в Турцию, что вызвало бы гуманитарный и экономический кризис в стране. Кроме того, в Идлибе и окрестностях базировались боевики — союзники Турции, которые требовали от нее защиты.
Так родился компромисс — сочинские соглашения, которые должны были заморозить анклав в Идлибе. Россия и Сирия таким образом получали гарантию безопасности от нападения боевиков, а Турция — место для строительства лагерей для беженцев и баз для верных ей отрядов оппозиции. Позднее, как было написано в астанинских соглашениях, представители оппозиции в Идлибе должны были стать участниками переговоров о новом устройстве Сирии.
Однако с осени 2019 года отношения Турции и России стали ухудшаться. Эрдоган, сдав часть Идлиба Путину, попробовал решить свои собственные проблемы в Сирии. Его армия вторглась в северо-восточные районы страны, которые контролировали курдские отряды; в Анкаре их считают террористическими. До того момента курды были союзниками («прокси») США в борьбе с «Исламским государством». Однако в октябре 2019 года президент Дональд Трамп под давлением Эрдогана расторг союз с курдами и разрешил турецкой армии вторжение на курдские территории для «борьбы с терроризмом».
Курды обратились за помощью к России (их отношения с Москвой до того были напряженными из-за сотрудничества с США) и к правительству Сирии (с ним у курдов были отношения типа «ни мира, ни войны»). В районы, которые пытался захватить Эрдоган, вошли сирийские войска и российская военная полиция. Все противоречия снова удалось решить на переговорах Путина и Эрдогана. Последнему вместо всего сирийского Курдистана досталась лишь узкая полоса на границе Турции и Сирии.
Традиционные телефонные переговоры президентов Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, которые раньше завершали подобные кризисы, не остановили наступление. Главы государств смогли договориться только о продолжении переговоров на уровне дипломатов и военных. Дипломаты встретились 18 февраля, но это только усугубило кризис.
Чего конкретно хотят Россия и Турция?
Россия и Турция ссылаются на сочинские соглашения, подписанные осенью 2018 года. Согласно им, в идлибском анклаве действовало перемирие на следующих условиях:
- Россия и Иран как союзники президента Сирии Башара Асада обязались не допускать наступления сирийских войск на анклав в Идлибе.
- Турция как союзник части оппозиционных Асаду группировок, базирующихся в анклаве, обещала отвести боевиков на 20 километров от линии фронта и отделить «умеренную оппозицию» от террористов, близких к «Аль-Каеде».
- В зоне разграничения были созданы турецкие, российские и иранские наблюдательные посты — каждый на несколько десятков военных.
- Кроме того, оппозиция в анклаве должна была обеспечить беспрепятственное движение (в том числе и для транспорта, принадлежащего правительству) по двум главным трассам в Идлибе: шоссе М5 Дамаск — Алеппо и М4 Латакия — Алеппо.
Соглашение не было выполнено Турцией; Сирия и Россия тоже его неоднократно нарушали.
Зимой 2018–2019 годов исламисты из «Аль-Каеды» сами «отделили» себя от «умеренной оппозиции», захватив большую часть городов и баз в Идлибе — и фактически власть в анклаве.
В свою очередь, сирийская армия в мае 2019 года начала наступление на юге Идлиба и в прилегающих районах провинции Хама. После многомесячных боев район в августе был занят сирийскими войсками при поддержке российской авиации и спецназа; исламисты понесли огромные по масштабам этой войны потери. Турция потребовала прекращения операции, и Россия пошла ей навстречу: президенты Путин и Эрдоган в августе договорились об очередном перемирии.
Позиции сторон оказались взаимоисключающими:
- Турция требовала «безусловного соблюдения сочинских соглашений»: сирийские войска до конца февраля должны отойти на линию соприкосновения, записанную в меморандуме, то есть сдать все захваченные ими с мая 2019 года районы. А если не отойдут сами, то Анкара осуществит такой «отвод» силой своей армии.
- Россия тоже потребовала «соблюдения сочинского меморандума» — освобождения анклава от исламистов из «Аль-Каеды» и открытия для движения крупнейших шоссе. Если Турция не может выполнить эти пункты соглашения, сказали в Москве, то это за нее сделают сирийские войска при поддержке России.
Что происходило в Сирии, пока шли российско-турецкие переговоры? (Например, Асад окончательно взял Алеппо, где была главная битва сирийской гражданской войны)
Турция решила поддержать отступающие отряды исламистов: перебросила в район собственную артиллерию и группировки своих сирийских «прокси», которых вооружили турецкими бронемашинами, противотанковыми ракетами и переносными средствами ПВО. «Прокси» сбили два сирийских вертолета, подбили несколько танков и совершили несколько провальных контратак против наступающих сирийцев, потеряв при этом несколько бронемашин.
Россия же, пока шли переговоры, решила ускорить наступление правительственных войск. Вдоль шоссе М5 к 15 февраля они вышли в тыл группировке боевиков (в основном отрядам тех же исламистов Джулани) в пригородах Алеппо. В этом месте многие годы продолжалось решающее сражение всей сирийской войны (его называли «мать всех битв»). Линия фронта там держалась с 2012 года; боевики построили мощную оборону, которую правительственные войска не могли прорвать многие годы. На сей раз укрепленный район под угрозой окружения с тыла был сдан боевиками за несколько дней.
Алеппо — крупнейший город Сирии, в котором до войны проживало около трех миллионов человек (с учетом пригородов). В 2012 году отряды оппозиции впервые захватили окраины города, в частности, города Анаданской равнины на северо-западе, через которые проходит дорога к турецкой границе. Так началась самая крупная и разрушительная битва сирийской гражданской войны.
В 2013 году оппозиция захватила почти весь город; в окружении остались верные Башару Асаду войска в западных районах и центре, а также в районе международного аэропорта на юго-востоке. При взятии районов и правительственных зданий боевики использовали в том числе самодельные бомбы особой мощности в подземных ходах, уничтожавшие целые кварталы. Правительственные войска отвечали бомбардировками по площадям с помощью ракет и бочек, наполненных взрывчаткой. Тогда же население, сочувствующее правительству, скопилось на западе Алеппо, а настроенное оппозиционно — на востоке.
Падение города казалось неминуемым, но в начале 2014 года правительство организовало масштабное наступление на Алеппо. Войскам удалось прорвать окружение боевиков (в том числе была снята блокада тюрьмы на севере города, где два года оставались в окружении несколько сотен солдат). Мало того, правительственным силам удалось охватить с трех сторон позиции боевиков в городе, и теперь им нужно было думать, как не попасть в окружение. К тому времени власть в оппозиционном движении в городе и окрестностях перешла к исламистам из «Аль-Каеды» и «Исламского государства».
Кульминация битвы наступила в 2016 году. Россия, которая вступила в сирийскую войну на стороне правительства осенью 2015 года, договорилась с Турцией о том, что последняя прервет поддержку оппозиции и выведет верные ей группы из Алеппо (они были позже задействованы в атаке на курдов в кантоне Африн к северу от города; Россия дала согласие на эту атаку в обмен на бездействие Турции в Алеппо). После этого сирийские войска при поддержке российской авиации и иранских сил начали операцию по окончательному окружению боевиков в Алеппо.
Оно было завершено летом 2016 года, когда сирийские войска при поддержке курдов заняли северные окраины города. Но на этом битва не закончилась: боевики «Аль-Каеды» собрали несколько десятков тысяч боевиков и прорвали окружение на западной окраине, убив несколько тысяч правительственных солдат (и понеся сравнимые потери).
Район прорыва несколько дней постоянно бомбила российская авиация; в дело пошли мощные артиллерийские системы, в том числе российские тяжелые огнеметные системы (ТОС). Прорыв был ликвидирован, а восток Алеппо, где оставались десятки тысяч боевиков, полностью окружен. Их уничтожение продолжалось до декабря 2016 года; последние боевики и часть сочувствующего им мирного населения были по договоренности с Россией посажены в автобусы и вывезены в Идлиб.
В результате этой победы были высвобождены десятки тысяч правительственных солдат, которых отправили на фронт в других районах Сирии. Это в 2017–2018 годах позволило победить «Исламское государство» и боевиков в окрестностях Дамаска. Остатки оппозиционных группировок оттуда были автобусами доставлены в Идлиб (по условиям сдачи).
Однако в руках боевиков оставались северо-западные окраины города, в том числе Анаданская равнина, где в 2012 году и началась битва за Алеппо. За эти годы боевики построили там мощный укрепленный район, который в тылу опирался на базы в Идлибе и турецкую границу. Оттуда боевики устраивали обстрелы центра города. Так, в январе 2020 года, когда началось наступление правительства в Идлибе, они в отместку атаковали Алеппо и ненадолго заняли несколько кварталов внутри города. Окраины на Анаданской равнине войскам Асада удалось занять только в феврале 2020 года. Так битва за Алеппо была официально закончена.
В Алеппо после этого начались народные гуляния; 19 февраля впервые с 2013 года был открыт для полетов местный аэропорт. Тем временем из пригородов, которые раньше контролировали боевики, потянулись колонны беженцев, не желающих попасть под власть Асада. Всего за время наступления правительственных войск, по данным ООН, из района боевых действий в провинциях Идлиб и Алеппо бежало более миллиона человек. Большая часть беженцев скопилась у границы с Турцией.
Почему Москве и Анкаре не удалось договориться, как обычно?
В Москве, очевидно, считали угрозы Турции отвоевать территорию идлибского анклава блефом. Это предположение как будто подтверждало бездействие Турции во время наступления в важнейшем для оппозиции районе — пригородах Алеппо. Но на всякий случай Москва перебросила во вновь отвоеванные районы российскую военную полицию, которая самим фактом своего присутствия должна была заставить турок отказаться от операции.
К 17 февраля армия Асада оказалась примерно в 15 километрах от единственного пограничного перехода, связывающего анклав с Турцией. Возник реальный риск, что боевики и турецкие войска будут отрезаны от границы.
Наступление остановилось только тогда, когда правительственные войска вышли к районам расположения турецких войск, которые были спешно переброшены в анклав накануне. Башар Асад заявил, что турки не смогут остановить «освобождение Идлиба», а война закончится только тогда, когда правительство вернет себе контроль над всей Сирией. Серьезность этого заявления подкрепляют события у линии фронта: сирийские войска по крайней мере дважды с начала февраля обстреляли турецкие базы; погибли несколько турецких солдат; несколько турецких наблюдательных пунктов были просто обойдены сирийскими отрядами и оказались в окружении.
18 февраля в Москве состоялись решающие переговоры турецких и российских дипломатов. Россия предложила свой вариант «исполнения сочинских соглашений»: сирийскому правительству передавались территории вдоль шоссе М5 (реально уже отвоеванные во время наступления) и район вплоть до шоссе М4 (пока еще находящийся под контролем исламистов). Россия и Турция при этом организуют патрули на обоих шоссе. В оставшейся части анклава (около 40% первоначальной территории) Турция уничтожает исламистов из «Аль-Каеды» и сохраняет над ней свой контроль — и, если пожелает, строит там лагеря для сотен тысяч беженцев, не желающих жить под властью Асада.
На переговорах выяснилось, что Турция не считает такое предложение приемлемым компромиссом. Эрдоган 19 февраля заявил, что его войска не вмешивались в происходящее, потому что готовили масштабное наступление против Асада и «внешних сил», которые его «подстрекают» (очевидно, имелась в виду Россия). Наступление турецкой армии, по словам Эрдогана, теперь полностью подготовлено и «неизбежно», а закончится оно только тогда, когда сирийские войска будут отброшены за линию, прописанную в сочинских соглашениях.
По словам источников в сирийской оппозиции, на территории идлибского анклава уже находятся 15 тысяч турецких солдат и тысячи единиц бронетехники, а по другую сторону границы приказа на выдвижение ожидают еще десятки тысяч военных и сирийских «прокси».
Это реальная угроза войны или блеф Эрдогана?
После переговоров 18 февраля стало ясно, что стороны, в отличие от предыдущих конфликтов, не смогут найти компромиссное решение.
Турция, очевидно, не может просто так отдать Асаду большую часть идлибского анклава: согласие будет означать признание Эрдоганом поражения своей внешней политики. Москва также не может допустить, чтобы сирийские войска отказались от территорий, которые они отвоевали за несколько месяцев боев: это приведет к падению ее авторитета и фактическому отказу от главной цели всей интервенции в Сирии — полной победы режима Асада в гражданской войне.
При этом, похоже, и Россия, и Турция недооценивают решимость друг друга достигнуть своих целей любой ценой. Москва до сих пор не верила, что Анкара действительно хочет и может нанести решительный удар по сирийской армии, которой обещает помощь Россия. Турция же в свою очередь считает, что блеф — это обещания России помочь Сирии в случае ее открытого (пусть и ограниченного фронтом в Идлибе) противостояния с турецкой армией. Оба мнения основаны на справедливой уверенности в том, что никто не может допустить большой войны между двумя сильными державами. До сих пор стороны вели виртуальную войну, доказывая друг другу, что в случае реальной войны именно они одержат победу.
В этой виртуальной войне аргументы Турции выглядят как минимум не хуже, чем у России. Российский экспедиционный корпус не имеет достаточно сил, чтобы помешать турецкому наступлению. При этом Турция не только способна наращивать свои силы в Идлибе, но и может усложнить снабжение российской военной базы в Сирии. В 2015 году она уже перекрывала свое воздушное пространство для российских военных самолетов; существует угроза и для морского сообщения: согласно договору от 1936 года о статусе проливов Босфор и Дарданеллы, Турция имеет право перекрыть их в случае вооруженного конфликта с одной из черноморских держав. Наконец, Россия не может силой помешать сосредоточению турецких войск на границе Сирии: Турция является членом НАТО, а эта организация обязана защищать своих членов в случае агрессии; США как лидер НАТО уже объявили, что поддерживают Анкару в конфликте с Москвой.
Однако в реальной жизни, где большая война остается крайне маловероятной (и крайне нежелательной для всего мира), преимущество имеет уже Россия. Турция не может рассчитывать на победу в операции, которая не приведет к прямому противостоянию с Россией.
Победа в операции по правилам гибридной войны, где наступление будут вести в основном протурецкие «прокси» из числа сирийской оппозиции при ограниченной помощи турецкой армии, вряд ли возможна. «Прокси» уже сейчас используются в Идлибе, но не могут даже замедлить наступление сирийской армии, не говоря уже о том, чтобы потеснить ее.
Скорее всего, не смогут рассчитывать на быструю победу и крупные силы турецкой армии. Как показывает опыт ее предыдущих операций в Сирии (против «Исламского государства» в 2016 году и против курдского кантона Африн в 2018-м), даже в боях против слабого противника она слишком зависима от авиационной поддержки. Между тем Россия сейчас полностью владеет небом над Сирией; попытки же Турции использовать авиацию в Идлибе будут означать автоматический военный конфликт Анкары с Москвой.
Значит, Путин снова все правильно рассчитал?
Скорее всего, выгоды для России от быстрой победы в Идлибе будут меньше, чем потери от испорченных отношений с Турцией:
Если вооруженный конфликт с Анкарой маловероятен, то холодная война теперь почти неизбежна. Может повториться ситуация 2015 года, когда Россия ввела против Турции санкции, разрушительные для ее экономики. Однако на сей раз может пострадать и сама Россия, которая за время дружбы с Турцией затеяла с ней несколько дорогостоящих проектов — от продажи ей систем ПВО С-400 за 2,5 миллиарда долларов до газопровода «Южный поток» в Европу через территорию Турции.
Похоже, Москва осознает, что недооценила негативную реакцию Турции, и попытается снова найти компромиссное решение, которое позволит сохранить лицо обеим сторонам. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков 19 февраля сказал, что турецкая операция в Идлибе будет «самым плохим сценарием». Эрдоган ответил, что «самым плохим сценарием» будет противодействие турецкой операции со стороны России. Песков при этом не исключил, что в самое ближайшее время состоится встреча Путина и Эрдогана, которые попробуют договориться лично, как они это делали много раз за последние годы.
Обновление. Утром 20 февраля турецкая армия, ее «прокси» и близкие к «Аль-Каеде» исламисты начали первую операцию по «освобождению Идлиб». Турция задействовала в ней несколько танков и пехоту; они атаковали село Найраб на шоссе М4 в 10 километрах от города Идлиб. При этом Анкара официально сообщила, что операцию проводит «умеренная оппозиция». По ее позициям нанесли удар российские бомбардировщики. Авианалет, подчеркнули в Минобороны РФ, был совершен для «предотвращения атаки боевиков». При этом были уничтожены танк, шесть БМП и пять пикапов. В итоге «боевики», как передают турецкие журналисты, отступили от Найраба. Через несколько часов турецкие власти рассказали, что в этом районе от удара с воздуха погибли 2 турецких солдата, пятеро получили ранения. Как сообщает Bloomberg со ссылкой на высокопоставленный военный источник в Анкаре, Турция уже попросила США развернуть на сирийской границе две батареи систем ПВО Patriot, чтобы обезопасить свои войска от российских авиаударов.
Дмитрий Кузнец