Коронавирус все более опасен для мировой экономики. Катастрофа теперь реальна, а быстрый выход из кризиса — нет (но, скорее всего, будет что-то среднее)

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) 11 марта формально объявила эпидемию коронавируса пандемией. За неделю до этого серьезность ситуации осознали инвесторы и экономисты. Еще месяц назад пандемия с сотнями тысяч и миллионами заразившихся считалась маловероятной, поэтому никто не пытался подсчитать ее последствия; теперь же этот сценарий рассматривается наравне с более «мягкими». «Медуза» изучила разные прогнозы по поводу влияния коронавируса на экономику, включая те, при которых все будет очень плохо.

Все материалы «Медузы» о коронавирусе открыты для распространения по лицензии Creative Commons CC BY. Вы можете их перепечатать! На фотографии лицензия не распространяется.

Как делаются прогнозы во время эпидемии?

Это довольно сложный процесс: пока мы даже в точности не знаем, как первая волна эпидемии коронавируса повлияла на китайскую экономику.

В начале февраля 2020 года экономисты ориентировались только на эпидемии недалекого прошлого (более давние эпизоды не подходят, потому что мировая экономика в начале и середине ХХ века была совсем другой). За основу взяли вспышку другого коронавируса, которая вызвала в 2003 году массовое заболевание атипичной пневмонией (SARS). При этом сравнении выходило, что последствия новой эпидемии будут ограниченными: Китай потеряет меньше одного процентного пункта роста, а потом быстро восстановится; замедлятся экономики других стран Юго-Восточной Азии; остальной мир почти не будет затронут.

В марте эти прогнозы можно отбросить как слишком оптимистичные. Теперь экономисты строят модели, основанные на скорости распространения вируса по миру: там, где не удается остановить эпидемию, вирус распространяется по популяции экспоненциально. Тут есть и позитивные моменты: Китай смог обуздать эпидемию, хотя это потребовало временной остановки привычного уклада жизни в десятках крупных городов. Несколько соседних (и тесно связанных) с ним стран — вроде Тайваня и Таиланда — жесткими мерами остановили распространение вируса на ранней стадии. Правда, эти же жесткие меры, подразумевающие транспортные ограничения и социальную изоляцию миллионов людей, сами по себе наносят вред экономике.

Сейчас во всех сценариях прогнозисты пытаются учесть сочетание разнонаправленных факторов (типичную «матрицу» из факторов можно посмотреть, например, в прогнозе крупнейшей консалтинговой компании McKinsey). Многие из факторов по-прежнему выглядят крайне неопределенно:

• Каким будет ответ системы здравоохранения и чрезвычайных ситуаций в разных странах — как в Китае или менее эффективным?
• Является ли эпидемия вируса сезонной, то есть сойдет ли она на нет сама, когда в Северном полушарии начнется лето?
• Какова реальная летальность (соотношение умерших к переболевшим) с учетом не распознанных официально случаев и еще не выздоровевших заболевших? Насколько она выше, чем у сезонного гриппа?
• Как уровень летальности зависит от состояния медицинской системы в каждой стране и ее способности справиться с резко возросшей нагрузкой?
• Насколько вероятна вторая волна эпидемии на территориях, которые, справившись с первой, отменят ограничительные меры? Главным образом, экономистов интересует, будет ли вторая волна эпидемии в Китае.

Отдельно в сценариях рассматривают возможные экономические последствия самой эпидемии и мер по борьбе с ней, а также действенность инструментов, которые задействуют власти разных стран для поддержки экономики. Большинство эффектов проявляется в виде резких шоков, которые могут:

• останавливать рынки труда и торговлю;
• уничтожать мировое богатство;
• разрывать производственные цепочки сложных продуктов;
• подрывать государственные финансы и денежные системы;
• менять — локально или кардинально — поведение людей и структуру спроса в экономике.

Так, например, китайская экономика уже начала восстанавливаться после первого удара эпидемии — но делает это медленно. Виной тому проблемы на рынке труда: китайские работники, отправленные в бессрочные отпуска в конце января, как утверждают руководители их компаний, не спешат возвращаться к работе.

Сценарии воздействия эпидемии на экономику разных стран, учитывающую все шоки, в начале марта представил вашингтонский исследовательский институт Brookings. Она основана на модели гипотетической эпидемии гриппа с высокой летальностью, которая была создана еще в 2006 году. Подробнее об этой модели и ее выводах читайте тут(pdf).

Другие прогнозисты использовали модели глобальной экономики, учитывающие в основном торговые и финансовые потоки между странами и международные производственные цепочки (вроде производства айфонов, которые фактически являются совместным американо-китайским продуктом). Так, крупнейшее финансовое агентство Bloomberg разработало сценарии, основанные на широкомасштабной модели глобальной экономики NiGEM, которая учитывает шесть тысяч различных параметров в 60 странах мира, в том числе в России, и взаимодействие между рынками разных стран.

Вот три группы сценариев — по поводу того, что будет с экономикой при пандемии коронавируса

Мягкие сценарии

Коротко. Эпидемию быстро победят, основной урон понесет (или уже понес) Китай, а восстановление займет всего несколько месяцев. Эти сценарии наименее вероятны.

Мягкие сценарии описывают ситуацию, в которой от эпидемии пострадал преимущественно Китай. В основе сценариев лежит оптимистичное допущение, что в стране не случится вторая волна распространения вируса — после того, как будут сняты ограничения на перемещения граждан и меры «социального дистанцирования», то есть жесткий карантин.

Согласно таким сценариям (описаны, например, McKinsey и Bloomberg), в основном производство в Китае восстановится уже в конце марта, но в эпицентре — провинции Хубэй — оно затянется до середины второго квартала. Возможны и локальные сложности: предприятиям какое-то время будет не хватать рабочей силы мигрантов из сельских районов, которые не сразу вернутся в города после снятия карантина. Не ясно, как будет восстанавливаться потребительский и промышленный спрос: возможно, люди и компании будут покупать не то и не в таких количествах, как это делали до эпидемии.

Китайская экономика в таких сценариях теряет менее процента годового роста, а мировая — доли процента. Даже нефтедобывающие страны в целом за год пострадают не сильно: вслед за восстановлением спроса на топливо во втором квартале цены на нефть пойдут вверх.

Эти сценарии, впрочем, с каждым днем выглядят все менее вероятными. В мире есть уже как минимум четыре самоподдерживающихся очага эпидемии за пределами Китая. Каждая из экономик, которые может охватить эпидемия, сравнимы по размерам и важности с китайской: 

• очаг в Восточной Азии с центром в Южной Корее и Японии; 
• на Ближнем Востоке с центром в Иране;
• в Америке с центром в США;
• и самый крупный — в Европе с центром в Италии.

Очевидно, что и сама эпидемия, и борьба с ней за пределами Китая только начинаются. Точно предсказать их масштабы пока невозможно, но уже ясно, что последствия будут тяжелыми. Связи между странами рушатся на глазах: так, 11 марта президент США Дональд Трамп почти полностью закрыл сообщение между США и Европой для граждан других стран — и серьезно ограничил его для американцев.

Сценарии средней тяжести

Коротко. То, через что прошел Китай, испытают на себе многие страны. Всем так или иначе удастся, заплатив большую цену, остановить распространение вируса. Мировая экономика в целом восстановит темпы роста к середине 2020 года, глобальная рецессия маловероятна. Эти сценарии наиболее вероятны.

Сценарии средней тяжести описывают развитие пандемии, при котором власти различных стран, взяв пример с Китая, побеждают распространение коронавируса жесткими ограничениями на перемещение и общение граждан. При этом многим странам придется пережить лишения, сравнимые с китайскими, а некоторым регионам — с тем, что происходило в городе Ухань, где находился эпицентр эпидемии. Так, McKinsey рассматривает сценарии для США, при которых в стране будет один крупный очаг эпидемии с числом заболевших от 10 до 500 тысяч человек, три-четыре очага в три раза меньше и «длинный хвост» из городов с десятками случаев.

В этих сценариях много неопределенностей: 

• Некоторые из них предполагают, что в Северном полушарии эпидемия будет иметь сезонный характер, то есть пройдет сама с наступлением тепла. В этом случае вирус, возможно, продолжит распространяться в теплых регионах вроде Индии и Африки.
• Очевидно, не все государства обладают развитой системой медицины. В странах со слабой медициной последствия эпидемии будут тяжелее.
• Жители далеко не всех стран готовы легко принять ограничения: им нужно будет существенно изменить свой образ жизни, который отличается от китайского большими гражданскими свободами. Это грозит этим странам более глубоким и долгим падением спроса.
• Не ясно, насколько быстро восстановится спрос на международные перевозки. Если авиакомпании и туристические фирмы будут вынуждены пропустить летний пик своего бизнеса, их ждет тяжелый кризис даже в третьем квартале. Это приведет к тому, что спрос на топливо еще долго не восстановится, а значит, цены на нефть останутся экстремально низкими.

Существует опасность, что эпидемия «средней тяжести» разбалансирует мировые финансы. Как прогнозирует один из крупнейших инвестиционных банков Morgan Stanley, уже в апреле центральные банки развитых стран, пытаясь поддержать экономику, снизят процентные ставки до минимума, превзойдя рекорды мягкой денежной политики времен кризиса 2008–2009 годов. Это приведет к тому, что деньги станут очень дешевыми. Еще больше дешевых денег добавят правительства, которые будут проводить бюджетную стимулирующую политику. Так, Трамп уже объявил программу поддержки бизнеса и населения стоимостью 200 миллиардов долларов.

Такая накачка экономики деньгами, как говорят экономисты, может не подействовать на спрос, но при этом вызовет всплеск инфляции; упоминается даже полузабытый термин «стагфляция» — смесь стагнации и высокой инфляции, с которой развитые страны не сталкивались с 1980-х.

Впрочем, пока при «средних сценариях» экономисты прогнозируют умеренные потери: согласно разным исследователям, потеряно будет 1–2% мирового роста за 2020 год. Восстановление начнется уже в третьем квартале. Авиаперевозки и туризм при этом окажутся в тяжелом кризисе, из которого до конца года выйти не смогут. Цены на нефть будут низкими.

Очень плохие сценарии

Коротко. Оценки разными исследователями того, что означает слово «катастрофа», отличаются на порядки. Рассматриваются в том числе варианты, при которых в крупных странах будут миллионы жертв (в России — чуть меньше миллиона), а мировая экономика уйдет в глубокую рецессию. Очень плохие сценарии теперь рассматривают всерьез.

Тут перед экономистами открывается большой простор для прогнозного творчества.

В основном исследователи предполагают, что катастрофа будет выглядеть как средний сценарий, но продленный во времени до третьего квартала 2020-го или даже на весь год. При этом в мире будут возникать все новые самостоятельные очаги эпидемии. Для этого сценария, как пишет McKinsey, достаточно того, что вирус окажется не сезонным, то есть его распространение в Северном полушарии продолжится и летом.

Сценарии, основанные на моделях связей в глобальной экономике, показывают, что в мире случится рецессия — то есть мировая экономика не будет расти как минимум два квартала подряд. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР, объединяет все развитые экономики мира) в докладе «Коронавирус. Мировая экономика под угрозой» представила сценарий «падающего домино», согласно которому пик экономических потерь вообще придется на конец года. Сейчас потери вызваны только снижением спроса, но скоро к ним прибавится глубокий кризис на рынке акций, сырья и инвестиций.

Годовой рост будет либо минимальным — 0,5–1% (McKinsey), либо и вовсе равен нулю (Bloomberg). Потери глобальной экономики составят около 2,7 триллиона долларов только в 2020-м (модель Bloomberg). Это сравнимо с потерями от Великой рецессии 2008–2009 годов, когда за первые полгода кризиса мировая экономика недосчиталась двух триллионов.