В США третий день не могут подсчитать, кто стал новым президентом. Почему не сбылись прогнозы об уверенной победе Байдена? И как на это мог повлиять «саботаж» со стороны небогатых американцев

Победитель выборов президента США, прошедших 3 ноября, до сих пор неизвестен, так как в нескольких штатах еще идет подсчет голосов. Лидирует демократ Джо Байден, но перевес все еще не решающий — хотя прямо перед выборами ему прогнозировали легкую победу. Об этом в том числе говорили соцопросы — некоторые из них показали перевес Байдена в 17 процентных пунктов. В ходе прошлых выборов те же опросы пророчили победу Хиллари Клинтон. О том, почему предсказания об итогах выборов в США снова не сбылись, «Медуза» поговорила с политологом, научным сотрудником Мельбурнского института прикладной экономики и социальных исследований Максимом Ананьевым, который профессионально изучает предвыборные опросы.

Этот материал опубликован утром 6 ноября по московскому времени. На момент публикации победитель президентских выборов в США все еще не был назван.

— Почему соцопросы до выборов не совпадают с реальными результатами? Например, в штатах, где опросы говорили о перевесе в пользу Байдена, выигрывает Трамп, и наоборот. 

— Нужно смотреть, насколько прогнозы были в пределах погрешности. Например, прогнозы по Флориде [где победил Трамп] были в пределах 1–2% [от реальных результатов]. Статистическая погрешность обычно не бывает меньше 3% — поэтому результат в пределах погрешности.

При этом Байден выиграл Висконсин с очень небольшим перевесом — в то время как опросы показывали большой перевес. Это вопрос для серьезных исследований. В ближайшее время мы не узнаем достоверно, из-за чего так произошло. Но самый очевидный вариант — неточность в модели явки на выборы. 

— Как именно предсказывают эту явку?

— Идея в том, что если мы знаем, какие группы [избирателей] проголосовали на прошлых президентских выборах, они же проголосуют и на этих. Это эвристический подход, который хорошо работал в 2008 и в 2012 году. Но в 2016-м состав избирателей оказался не тот, который предсказывали полстеры. Многие организации оценивали явку по 2012 году — и недооценили явку в сельских районах, она оказалась выше, чем ожидали. 

— Почему такой подход может не сработать?

— Когда организация делает предвыборные опросы, ее задача не узнать предпочтения всего населения, а узнать предпочтения тех людей, которые придут на выборы и проголосуют. Для этого нужно сделать статистический прогноз, кто придет на выборы, а кто нет. С этим сложности и в обычные времена, и тем более сейчас. 

— Понятно ли уже, что произошло на этих выборах?

— Непонятно. Во-первых, пандемия — многие люди не приходят на участки, потому что боятся заразиться, и голосуют по почте. Но голосование по почте — сложный процесс. Нужно, чтобы бюллетень пришел в определенное время, чтобы совпала подпись. В каждом штате свои правила.

— Специалисты могут предполагать, что пойдут голосовать одни избиратели, а по факту придут другие?

— Именно так.

— А как можно сделать репрезентативный опрос?

— Опрос должен быть случайным. Это решает статистическое моделирование. Если в выборке больше молодых, чем пожилых людей, то каждый ответ пожилого «перевзвешивается» так, чтобы он весил немного больше, чем ответ молодого человека.

Но возникает вопрос: если все люди разные, то по каким именно факторам нужно производить «взвешивание»? В 2016 году многие факторы были не учтены. Например, не «взвешивали», есть ли у людей высшее образование. Тогда в опросах людей с высшим образованием было больше, чем в популяции. Они [люди с высшим образованием преимущественно] голосовали за Хиллари. Поэтому опросы не оценили настоящую популярность Трампа. В этом году взвешивание выборки по высшему образованию было. 

— Значит, в этом году точность опросов должна была повыситься?

— Если смотреть по тому, кто в каких штатах выиграл, то, кажется, опросы действительно стали лучше. Например, в 2016 году предсказывали выигрыш Клинтон в Висконсине и Мичигане, но она проиграла. Байдену тоже предсказали там победу — он и выиграл. 

— Но прогнозы все равно разошлись с реальностью. Какие факторы не учли сейчас?

— Например, считается, что во Флориде кубинские эмигранты больше проголосовали за Трампа, чем ожидалось в выборках и опросах. Есть вопрос: насколько в предвыборных опросах кубинские эмигранты были представлены?

— Мигранты или люди из незащищенных слоев меньше участвуют в опросах?

— Да, участие в опросах коррелирует с социально-экономическим статусом. Люди с низким статусом действительно меньше отвечают на опросы, но могут пойти голосовать.

— Есть мнение, что в 2016 году Клинтон отчасти проиграла из-за расследования со стороны ФБР. В этом году было что-то подобное, что могло резко изменить общественное мнение? 

— В 2016 году в опросах было много неопределившихся, которые потом проголосовали за Трампа. Сейчас неопределившихся было меньше — и, кажется, не было ничего такого, что могло резко изменить общественное мнение.

— Есть случаи, когда избиратели во время опросов говорят, что будут голосовать за одного кандидата, а в итоге голосуют за другого. Почему такое происходит?

— Это социально одобряемый ответ — про это говорили и в 2016-м, и сейчас. Например, у человека есть мнение — он за Трампа. Но он говорит, что будет за Байдена. Одна из причин, почему такое происходит: считается, что Трамп неполиткорректный кандидат, он говорит нехорошие вещи про эмигрантов и женщин. Поэтому во время опроса респондент чувствует социальное давление. Такой же пример — репрезентативные опросы американского населения. Людям задают вопрос, голосовали ли они на выборах, И обычно 75% отвечает «да», хотя явка на выборах в 2016 году, например, была 55%. Это очень большой разрыв. Голосование на выборах — социально одобряемая вещь. Многие люди стесняются признаться, что не голосуют.

— То же самое с теми, кто говорит, что проголосует за одного кандидата, а в итоге голосует за другого?

— Да. Например, самая большая такая ошибка в опросах в 2016 году произошла в республиканских штатах. Именно там поддержку Трампа недооценили больше всего.

— Почему? Ведь штаты республиканские.

— Американский политолог Кэтрин Крамер написала книгу «The Politics of Resentment» про Висконсин. В штате есть серьезное различие между крупными городами и сельским населением. Жители сельских районов очень не любят городское население и считают его недосягаемой элитой. В 2016 году, после выборов, Крамер поехала в сельские районы и спрашивала у людей, говорили ли они в опросах правду. Часть респондентов призналась, что обманывали полстеров — и делали это из-за негодования. Не потому, что быть за Хиллари — социально одобряемое поведение, а потому что они хотели испортить опрос. Это техника саботажа, война с элитой. И одна из причин, почему опросы не дают точные результаты. 

— На эту тему есть стереотип, что существует разница в электоральных предпочтениях между, условно, «элитами с побережий» и «простым народом срединной Америки». В 2020 году это разделение уже неактуально? 

— Точно есть очень большое разделение между городскими и сельскими жителями. Это видно по опросам и по текущему подсчету голосов. Если посмотреть на Техас, то там есть условно демократические районы: Остин, Хьюстон и немного Даллас. И они [находятся] в море «красного». Между ними сельские районы — они все республиканские. Так же в Джорджии: есть Атланта и она окружена сельскими республиканскими районами.

Кроме фактора сельских и городских есть фактор образования. Люди с университетским образованием с большей вероятностью поддерживают Байдена, чем Трампа. 

— Какие еще особенности есть у этих выборов?

— С 2016-м этот год похож тем, что сложно что-то спрогнозировать. А главное отличие — это явка, которая будет больше, чем в предыдущие годы. И, конечно, с пандемией появилось рекордное количество бюллетеней по почте.

— Кажется, они очень повлияли на ход выборов. 

— В некоторых штатах из-за этого голоса еще не подсчитаны. Вероятно, это в основном голоса сторонников Байдена, так как они больше боятся пандемии и Трамп много говорил своим избирателям, чтобы они не голосовали по почте — так как их голоса [якобы] выбросят.

— Из-за чего явка больше, чем обычно? 

— Обе стороны отлично поработали для мобилизации избирателей. У Трампа был месседж про закон и порядок. Во многих городах были протесты, которые сопровождались насильственными столкновениями, иногда грабежами. И Трамп в избирательной кампании говорил: смотрите, что будет, если демократы победят.

У Байдена был главный месседж: посмотрите, насколько Трамп не справился с пандемией — а многим не понравились меры Трампа. Если бы это был стандартный республиканец против стандартного демократа, люди могли бы остаться дома. Но сейчас есть стандартный центристский Байден. И он против Трампа, которого многие считают уникальным президентом — не с позитивной окраской.