Зачем на «Медузе» появились «Идеи» — и какими они будут Манифест редактора новой рубрики Максима Трудолюбова

Наверное, вы заметили, что на «Медузе» стали чаще появляться материалы, похожие на колонки — и все же, надеемся, отличающиеся от них. Они объединены рубрикой «Идеи». Их задача — не выносить многозначительные суждения по всякому новостному поводу, а встраивать события в контекст и помогать их понять. Среди авторов этой рубрики — российские и зарубежные исследователи, глубоко погруженные в ту или иную тему. Часто то, что кажется новым и непонятным, оказывается не таким уж новым и довольно понятным после разговора со знающим человеком. Почти всегда кто-то уже подумал о том, что беспокоит нас прямо сейчас. Редактор «Идей» Максим Трудолюбов объясняет, по какому принципу он подбирает темы и авторов, которых приглашает в «Медузу».

Зачем нужны «Идеи»

200 и 300 лет назад памфлеты и бумажные листки — то, что потом станет привычными нам газетами, — распространялись, например, в английских кофейнях и французских салонах. В них новости перемежались выдумками и слухами, все это было обрамлено многозначительными суждениями, ироничными намеками и грандиозными обобщениями.

Лишь относительно недавно редакторы осознали, что доверие к их публикациям — важная ценность, и начали отделять факты от мнений. На фоне послевоенного экономического бума растущему среднему классу нужно было знать, что точно происходит на рынках, какие фирмы точно успешны, где точно хорошо научат их детей. Запрос на факты стал массовым — а о том, что они знакомятся с мнением, читателей теперь предупреждали особо: «Осторожно! Перед вами колонка, здесь автор высказывает собственные соображения о событиях, а редакция лишь предоставляет для этого платформу».

Но в последние 20–25 лет произошла еще одна революция — или, наоборот, контрреволюция. Мы в каком-то смысле вернулись во времена, когда культура чтения прессы и публичного обсуждения политики только зарождалась. Все почти как во времена Французской революции, только вместо бумажных памфлетов — посты, а вместо салонов — социальные сети. Все вокруг оказалось местом для дискуссий, мнений и колонок. Разница между авторами постов и колумнистами постепенно истончалась, и многие профессиональные СМИ в итоге начали регулярно приглашать первых в качестве последних.

Причем мнения не особенно-то отделены от новостей даже во времени. Нас волнуют события, пока они «горят», пока происходит чрезвычайная ситуация или политический переворот. Новости, особенно плохие, требуют мгновенного освещения — и на них так же мгновенно реагируют соцсети. Этот ответ, эмоциональный или провокационный, как правило, является искаженным взглядом на событие и проблему, вне зависимости от искренности автора. В то же время и «большие медиа», чтобы не потерять аудиторию, вынуждены бежать с той же скоростью, что и соцсети. В результате колонки из осмысления превращаются в реакции.

Русскоговорящий мир глубоко включен в общие для всей планеты процессы, но сам этого, похоже, не замечает. Давление на СМИ в России помимо рынка, большого бизнеса и просто влиятельных людей оказывает еще один большой игрок — государство с его телеканалами, управляемыми региональными медиа и боевыми отрядами интернет-комментаторов разного масштаба и влияния. Из-за этого возникает впечатление уникальности и даже безвыходности ситуации.

На самом деле российские СМИ, на мой взгляд, сегодня примерно в том же положении, что и все остальные. Несмотря на попытки государства ограничить свободу мнений, они все равно звучат — и даже те, что наказуемы. Причем именно в силу наказуемости часто звучат особенно громко.

Государство лишь один из игроков на информационном поле, но действительно самый шумный и беспокойный. Вероятно, в силу всего этого шума обсуждение его подавляющей активности доминирует над попытками увидеть процессы, которые государство не в состоянии ограничить. Автор и читатель застревают в разговорах об очередной «схеме» Кремля и попытках понять «кто кого», так и не добравшись до сути — жизни людей, обживаемого ими пространства и тех изменений, которые связаны скорее с не знающими границ горизонтальными процессами, чем с законами и приказами, спущенными вниз по властной вертикали.

Едва ли в такой ситуации нужна еще одна площадка с разнообразными «точками зрения». Важнее сориентироваться в этом шуме. Иметь путеводитель, который поможет услышать по-настоящему важное, пока все пытаются перекричать, а иногда и дискредитировать друг друга. Чтобы найти собеседника в мире, где каждый — сам себе СМИ.

Поэтому мы представляем не столько мнения, сколько идеи — не устаревающие и выводящие за пределы новостного цикла. Опорой в этом случае могут быть книги, причем не обязательно новые. Старые книги — бесценные помощники тому, кто хочет сориентироваться в настоящем.

Но даже если в этих текстах нет прямых ссылок, они опираются не только на личный опыт и субъективное восприятие автора, но и на проделанные самостоятельно или изученные исследования. Материалы этой рубрики не столько самовыражение их авторов, сколько услуга и предложение сотрудничества для читателей. Задача сервиса тройная:

• избавить дискуссию от доминирования «государственной повестки»,
• помочь увидеть за новостями большие процессы,
• прояснять интеллектуальное пространство с учетом новых, формирующихся на глазах ценностей и отношений.

Какими будут «Идеи»

Есть области, в которых контекст особенно важен: это, прежде всего, темы, язык обсуждения которых еще не устоялся. Рубрику «Идеи» в особенности интересуют такие непознанные территории, которые еще предстоит нанести на интеллектуальную карту и освоить.

Среди «новых» территорий для исследования и освоения — то, что на русском языке уже называют «новой этикой». Речь здесь о том, как меняются культура и общество в силу изменений в понимании гендера и семьи, а также под давлением движений в защиту угнетенных идентичностей и идентичностей, считающих себя угнетенными. Эти изменения идут быстро и не знают границ, несмотря на то, что консерваторы по всему миру пытаются им противостоять.

Еще одна группа тем — климат, экология, споры о влиянии человека как биологического вида на другие виды и нашу общую среду обитания. Это важно как минимум потому, что теперь и в России решение проблемы отходов и отношения корпораций и государства к природе стало живой политической темой, вокруг которой формируются низовые общественные движения.

Важно также перевести все, что связано с интернетом, из разряда «новостей технологий» в предмет, интересный и важный каждому. Интернет — насущная инфраструктура, политика и геополитика интернета уже определяют жизнь в офлайне. Политики стремятся подчинить интернет законам, идет борьба вокруг «сфер влияния», связанных с тем, компании какой страны поставляют технологии и услуги; идут споры вокруг суверенизации интернета, которая происходит далеко не только в России, и вокруг контроля над населением в логике «надзорного капитализма» и «надзорного государства».

И наконец, политика будущего. По нашему предположению, она за политическими движениями, развивающимися вне традиционных партий и институтов демократии. Не только жители авторитарных стран, но очень многие и в развитых демократических системах чувствуют, что их никто не представляет. Речь, таким образом, идет о новых способах собирать «мы» из множества «я».

Этим кругом тем наше внимание, конечно, не должно ограничиваться. От вопросов, на которые хочется искать ответы сегодня, полезно отвлекаться — и вспоминать о вопросах, на которые хочется искать ответы всегда.

Что уже вышло в рубрике