«Мавританец» — жесткая драма об узниках Гуантанамо (с Джоди Фостер и Бенедиктом Камбербэтчем) Российскому зрителю будет непросто избавиться от очевидных ассоциаций

В прокат вышел фильм «Мавританец» шотландского режиссера Кевина Макдональда, обладателя «Оскара» за лучший документальный фильм «Однажды в сентябре». «Мавританец» — экранизация книги Мухамеду Ульд Салахи «Дневник Гуантанамо», автор написал ее в 2005 году, находясь в заключении в тюрьме Гуантанамо. Книга вышла в 2012 году и стала бестселлером. Сам Мухамеду был под стражей с 2002 по 2016 год без предъявления обвинений, его арестовали после терактов 11 сентября 2001 года как предполагаемого террориста. В фильме Мухамеду сыграл французский актер Тахар Рахим, его адвоката — Джоди Фостер, а прокурора — Бенедикт Камбербэтч. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает о фильме, который кажется особенно актуальным сегодня в России.

«Мавританец» — правдивая история человека, которого на полтора десятилетия заключили в самую секретную тюрьму Америки и беспричинно обвинили в организации терактов 11 сентября. Для таких фильмов сейчас самый сезон: на носу «Золотой глобус» (у «Мавританца» две актерские номинации), потом грядет «Оскар». Рецептура подобного кино общеизвестна. Сюжет, позаимствованный из реальности, должен шокировать и трогать, а еще желательно касаться злободневных проблем. Этим требованиям «Мавританец» отвечает даже слишком идеально, чтобы претендовать на успех по-настоящему значительный. Но, отрешившись от премиальной шелухи и требований формата, можно увидеть в нем и просто отличный фильм — прямолинейную выразительную драму, разыгранную первоклассными артистами. 

Шотландский режиссер Кевин Макдональд знаменит своим умением работать с хорошими актерами: недаром его «Последний король Шотландии» принес Форесту Уитакеру «Оскара». Макдональд постоянно меняет жанры и экспериментирует с неожиданными формами — возможно, не дает покоя слава великого дедушки, режиссера Эмерика Прессбургера (о нем он снял свою первую картину). В 1999-м он получил собственный «Оскар» за документальный «Однажды в сентябре» об убийстве израильских атлетов на Олимпиаде в Мюнхене, в 2011-м неожиданно сделал пеплум «Орел девятого легиона» с Ченнингом Татумом и одновременно смонтировал из роликов с ютьюба «Жизнь за один день», а в 2014-м поработал с Григорием Добрыгиным, Константином Хабенским и Джудом Лоу в триллере «Черное море». В его фильмографии есть и неигровые ленты о Мике Джаггере, Бобе Марли и Уитни Хьюстон. 

В каждом своем фильме Макдональд так или иначе исследует границу между реальностью и фантазией, фактами и вымышленным образом. В этом смысле «Мавританец», поставленный по автобиографической книге Мухамеду Ульд Салахи, идеальный для него материал. Ведь ее автор и герой оказался человеком, по случайности попавшим в жернова репрессивной машины, тогда как военные следователи искренне видели в нем ближайшего соратника Осамы бин Ладена и архитектора терактов 11 сентября. Несовпадение двух картинок и привело к возникновению трагического сюжета, легшего в основу фильма. 

В «Мавританце» три сюжетные линии, с разных сторон разбирающие эту кафкианскую коллизию. Центральную ведет сам Мухамеду — гражданин Мавритании, чей двоюродный брат был связан с террористическими группировками. Мы встречаем героя дорогим гостем на большой свадьбе на морском берегу близ дома; он только что вернулся домой из Германии, где учился. Прямо с праздника его и увозят в 2001-м, дело происходит вскоре после нью-йоркских терактов. Домой он вернется через 14 лет. 

История Мухамеду дана фрагментарно, через серию флешбэков, стилизованных под оперативную съемку. В них экран сужен — будто стиснут тесными стенами тюремной камеры. За пределами отрывочных воспоминаний мы видим его только на встречах с адвокатами: усталого, разуверившегося в справедливости, но не сломленного. Узник Гуантанамо Мухамеду не идейный борец, не воин Аллаха, не правозащитник — он просто человек, обычный мавританец. Подобно Эдмону Дантесу, он проходит в тюрьме школу жизни и, преодолевая с переменным успехом жестокие испытания, то теряет, то вновь обретает надежду на свободу. 

Интересно, что на эту роль режиссер пригласил Тахара Рахима — французского артиста, взлет славы которого был связан с феноменальной ролью в «Пророке» Жака Одиара, лучшей европейской тюремной драме XXI века. Там Рахим тоже играл человека, для которого застенок стал университетом, научив его многому и превратив из безграмотного гопника в крупного мафиози. В «Мавританце» актер не менее органично создает образ, по сути, противоположный. 

Вторую линию берет на себя Джоди Фостер. Ее седовласая, независимая, красивая и острая на язык героиня — знаменитая Нэнси Холландер, которую пресса прозвала «адвокатом террористов». Вместе с молодой коллегой Тери Данкан (Шейлин Вудли) взявшись за дело Ульд Салахи сперва из любопытства, постепенно она узнавала шокирующие детали о порядках в Гуантанамо (как сообщает нам финальный титр, из 779 содержавшихся там заключенных обвинение было предъявлено восьми, причем трое из них его оспорили) и применяемых там пытках. Дело Мухамеду с подачи Холландер стало показательным. Больше всего поражает то, что после оправдательного вердикта суда он провел за решеткой еще семь лет, уже при Обаме. 

Третья линия — наименее обширная, но идеологически важнейшая — посвящена прозрению военного прокурора Стюарта Коуча. Его на это место выбрали не случайно: один из близких друзей Коуча погиб во время катастрофы 11 сентября. Молодому прокурору прямым текстом говорили, что кто-то должен быть наказан за гибель трех тысяч человек. Роль Коуча с замечательной сдержанностью играет Бенедикт Камбербэтч. Поборник строгой дисциплины и законности, его герой не сразу осознает, почему в деле так мало доказательств и так много признаний со стороны обвиняемого.

Доходчивый и банальный образ — американский флаг в расфокусе, развевающийся на ветру за колючей проволокой. Она отделяет территорию Гуантанамо от морского побережья, такого же живописного и безмятежного, как берег Африки, на котором начинается «Мавританец». Поразительно, как из раза в раз британское или американское кино бескомпромиссно разоблачает гримасы правоохранительной или пенитенциарной системы, ухитряясь в конечном счете все равно найти героев, которые искупят в глазах публики грехи правительства. «Мавританца» можно было бы назвать антиамериканским фильмом, если бы не тяга к справедливости, соединяющая адвоката с прокурором и в конечном счете приводящая жутковатую историю к отсроченному хеппи-энду.

«Мавританец» балансирует между двумя почтенными жанрами: судебной драмой (следствие, разбирательства, заседание суда в финале) и фильмом о тюрьме, к которому Макдональд подходит более нестандартно. Его картина — о герое, который превращен тюрьмой в пассивный объект, игрушку обстоятельств, но находит в себе силу остаться личностью и сохранить человеческое достоинство. Как в средневековой мистерии, права на его душу оспаривают друг у друга ангел (читай: адвокат) и бес (читай: прокурор). Но они сходятся в одном: право на честный суд должно быть у каждого, даже подозреваемого в самом масштабном теракте новейшей истории. Гуантанамо не только юридически, но и морально находится вне любых рамок и границ, и правозащитная цель фильма — остановить дегуманизацию, показать ее разрушительные эффекты.   

Еще один незапланированный эффект «Мавританца» вполне может стать для российского зрителя самым сильным. Это фильм о том, как самоуправство спецслужб и беспомощность властей приводят к немотивированной жестокости ради предположительно благого дела, и о том, как под прессом механизма, предназначенного для подавления личности, сдаются даже самые стойкие. Рядовой обыватель превращается в политзаключенного, борьба с невидимым терроризмом становится оправданием для пыток, человек оказывается беспомощным. Невозможно избавиться от невольных ассоциаций с нынешней Россией и абсурдными политически мотивированными процессами, происходящими чуть ли не ежедневно. Не исключено, что по прошествии времени о них тоже напишут книги и снимут хорошее кино.