Сражение с выпавшей эпохой Noize MC поет Мандельштама в шаманском танце. Премьера клипа на «Медузе»

Стихотворение «За гремучую доблесть грядущих веков» написано Осипом Мандельштамом в 1931 году и является «ядром» группы стихотворений, получившей название «волчьего» или «каторжного» цикла. Для поэта это — качественно новый этап: удивляет здесь и система образов, навеянная русскими каторжными песнями, и вовсе не характерный для более ранних стихов гражданский пафос — открытый вызов духу нарождающегося времени. 1931 — первый год нового десятилетия — начинает оформление сталинского социализма, а никакого другого и не было: он, хоть и смягчаемый, так и длился до перестройки Горбачева. «Год великого перелома», 1929-й, окончательно свернул НЭП («полукапитализм» новой экономической политики). Начались индустриализация в городах и коллективизация в деревне. Тогда же, с 50-летия Сталина (21.12.1929) начинается культ личности правителя, режим становится вождистским. 1931 — разгар первой пятилетки, создания новых, уже полностью советских, страны и человека. Мир не знает слова «тоталитаризм», еще никогда в истории власть не контролировала всю жизнь. А СССР отменяет и дух — религию, и материю — частную собственность. Это чувствует — может быть, острее всех — Мандельштам.

В ходе первого ареста, всю ночь с 13 на 14 мая 1934 года, чекисты будут методично перерывать все рукописи, книги и ящики в его квартире, ища именно эти поздние стихи — в первую очередь, конечно, эпиграмму на Сталина «Мы живем, под собою не чуя страны…» В 31-м этот роковой для Осипа Эмильевича текст еще не написан, однако курс уже явно взят и осознан с появлением «Волка», как называла это стихотворение жена поэта. Оно выражает стоический выбор автора — остаться человеком в нечеловеческих условиях, пусть даже ценой лишения жизни.

Мандельштам не записывал стихов в процессе их создания, он, что называется, «работал с голоса» — и это очень чувствуется в фонетике, в том как он обращается с размерами. Я постарался представить, какую мелодию таят в себе эти слова сами по себе, и подчеркнуть инструменталом образный ряд стихотворения: сибирские степи, Енисей, песцы, сосны, звездное небо — что-то такое строгое, мистическое, северное и шаманское.

«Век-волкодав» сегодня, 90 лет спустя, слушается до жути современно: в окружающей действительности хватает и «хлипкой грязцы», и «кровавых костей в колесе», да и «чаши на пире отцов» лишиться несложно, поведя за столом разговор «не в ту сторону». В общем, как там у Веры Полозковой: «судя по тому, как нас вертухаи обходят хмуро, и на звук подаются, дрогнув, — скоро снова грянет большая литература и кинематограф». Спев в необычной для себя манере, я постарался и в визуальном плане сделать что-то, что никогда раньше не пробовал — получился такой вот угловатый странный танец. Мне кажется, в этом что-то есть. А вам?

Вообще, с Вани все началось — в нескольких смыслах: он написал заглавную композицию к моей киноработе «Сохрани мою речь навсегда» семь лет назад, выдающийся трек — это раз. Ваня стал первым, к кому я обратился, начиная работу над музыкальным альбомом, от него буквально зависело мое решение продолжать — это два. Затем появилась композиция «Век-волкодав», где артист Noize MC преодолел собственное притяжение — и возник шаманский напев, сибирский плач. А теперь выходит наш клип — строгий, сдержанный, лаконичный и страшный. Хореограф Костя Мишин придумал танец, который несколько дней усердно репетировали. Шуба — важное для Мандельштама слово и предмет — вполне себе «воронья». Факелы возникли в стремлении отпугнуть жестокое, волчье время. Оператор Рома Сивожелезов — мой друг и оператор не только наших фильмов, но всех других съемок. Леня Алексеев снял для Noize MC два звучных клипа. Одним словом, с этой командой — в любое дело: даже такое опасное, как сражение с выпавшей эпохой.