Книги, которые помогут пережить темные времена. Выбор редакции «Медузы»

Война в Украине идет уже 26 дней. Осознать происходящее до конца все еще очень непросто. Один из способов — обратиться к книгам, которые помогают осмыслить темные времена и посмотреть на них со стороны. Или к тем, что дадут хоть немного надежды. Редакция «Медузы» выбрала 11 книг, которые помогают справиться с этой нелегкой задачей.

Олег Дорман. «Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана».

Переводчица Лилианна Лунгина рассказывает режиссеру Олегу Дорману о своей жизни, а на самом деле — о том, каким был XX век. Это не взгляд историка, а взгляд в чем-то более ценный и уж точно более эмоциональный — рассказ человека изнутри катастрофических событий. За несколько десятилетий в Советском Союзе на глазах Лунгиной арестовывали несовершеннолетних одноклассниц, не выпускали из страны ее отца, вынуждали уезжать ее друзей.

С преодолением очередного исторического витка Лунгиной удается и сохранить интерес к жизни, и встретить новых дорогих ей людей. Мораль здесь простая: очередная трагедия, разрушившая нашу жизнь, в действительности приведет нас к тем людям и местам, с которыми мы бы не встретились при других обстоятельствах. Часто эти встречи счастливые. В эти дни история Лилианны Лунгиной оказывается по-настоящему утешительным чтением, которое помимо надежды дает понимание того, что, раз справились старшие поколения, справимся и мы. 

Ханна Арендт. Сборник «Ответственность и суждение», статья «Личная ответственность при диктатуре»

В этом тексте Ханна Арендт — философ и автор знаменитых текстов о суде над Адольфом Эйхманом — рассуждает на тему, стоящую по соседству с ее «Банальностью зла». Кто виноват, если какое-нибудь государство делает что-то откровенно ужасное? Все его граждане? Или только те, кто отдавал — и исполнял преступные приказы? Или только тот, кто построил государство, способное на этот ужасный поступок?

Это совсем небольшой текст о коллективной вине, который в конечном счете приходит к следующему выводу: если виноваты все, то в конечном счете не виноват никто. Кроме того, автор разделяет понятия вины и ответственности. И в то же время помогает читателю оценить собственный жизненный опыт последних лет.

Саротт Мэри Элиз. «Коллапс. Случайное падение Берлинской стены»

Эту книгу стоит прочитать просто для того, чтобы еще раз вспомнить о том, что Берлинская стена все-таки была разрушена, холодная война однажды закончилась, а Советский Союз прекратил свое существование. Совершенно точно и этот очередной мрак вокруг нас тоже в какой-то момент закончится. Кажется, что нет более эффективного способа набраться вдохновения, чем прочитать историческое исследование Саротт Мэри Элиз, которое рассказывает о вкладе случайных и «маленьких» людей в одно из важнейших исторических событий XX века. 

Андре Асиман. «Из Египта. Мемуары»  

Асимана знают прежде всего как автора романа «Зови меня своим именем», но куда интереснее его мемуары «Из Египта». Писатель происходит из предприимчивого еврейского клана, который осел в Александрии после эмиграции в начале XX века из Османской империи в Египет. Первая часть книги — увлекательно написанные и довольно типичные воспоминания о детстве, насыщенные врезавшимися в память бытовыми подробностями, обидами на взрослых, перечислением их привычек и снобских комментариев в адрес слуг и местных жителей. Текст Асимана реплицирует матрицу детского взгляда: сам он напрямую не осуждает колониальные замашки своих родителей, но не споткнуться об это при чтении невозможно.

В любой колониальной идиллии наступает момент кризиса — так случается и с семьей Асимана, вроде прочно осевшей в Египте и имеющей здесь успешные бизнесы и производства. В перерывах между воздушными тревогами (назревает война с Израилем) и очередной захватнической инициативой египетского правительства семья Асимана спешно собирает вещи и пытается вывезти из страны хоть какие-то деньги: прежней жизни не будет, прежняя жизнь уходит с каждым новым приказом, с каждым новым объявлением по радио. 

Астрид Линдгрен. Все книги

Астрид Линдгрен для многих — любимая детская писательница. Линдгрен пишет иронично и по-доброму, ее можно читать и перечитывать всю жизнь. Если хочется поплакать — советуем «Братьев Львиное сердце». Если посмеяться — книги про детей из Бюллербю, Эмиля из Леннеберги и знаменитого сыщика Калле Блумквиста. Важнейший цикл — истории о Кати и ее путешествиях в Америку, Италию и Париж. Все эти книги — о простых вещах: доброте, храбрости и дружбе. И о жизни в мирное время, которую очень хочется вернуть.

Хорхе Луис Борхес. «Алеф» и «Обсуждение»

Если вы не читали Борхеса, самое время заняться этим. Борхес — мастер короткой формы. Почти каждая его новелла — это намек на эпос, а иногда даже больше — на целый мир. Борхес, как никто, умеет погрузить вас в другую реальность и при этом оставить вам свободу выбора, насколько глубоко в нее погружаться (что значительно сложнее, если вы читаете классический роман).

Из его богатого наследия хочется посоветовать два сборника: один с настоящими новеллами, другой — с псевдофилософскими эссе, своего рода философскими мокьюментари (они позволяют чувствовать себя умнее, чем ты есть, даже без чтения Бертрана Рассела). Пожалуй, последнее, что хочется сказать о Борхесе, — что он жил в Аргентине второй половины XX века, где популистов сменяли диктаторы, диктаторы вели войны и натравливали на своих врагов «эскадроны смерти», — и прожил эту жизнь достойно.

Трейси Киддер. «За горами — горы. История врача, который лечит весь мир»

Книга Трейси Киддера — о жизни врача Пола Фармера, который помогал людям по всему миру. Примечательно в ней не только содержание, но и название. Часто в жизни нет точки, после прибытия в которую ты оказываешься в каком-то легком и беззаботном положении до конца дней. За труднопреодолимыми горами — почти всегда труднопреодолимые горы. И Фармер именно так, как в названии, постепенно, шаг за шагом преодолевал одни горы и двигался к другим, будто бы совершенно их не боясь и не желая, чтобы дальше была одна равнина. Вероятно, этот пример сейчас нужен многим.

Еще месяц назад о Фармере можно было писать в настоящем времени, но он внезапно умер 21 февраля 2022 года в Руанде. И многие еще долго горевали об этой утрате. Но после Фармера осталась организация «Партнеры во имя здоровья» и много людей, жизнь которых изменилась благодаря смелости и силе этого врача. 

Алексей Юрчак. «Это было навсегда, пока не кончилось» 

Возможно, слишком очевидный для этой подборки лот: антропология советского человека «с претензиями» — или подробный разбор того, как люди существовали в тоталитарной советской квазиутопии. Для всех, кто живет в путинское время, это не столько разбор, сколько инструкция — высок шанс узнать себя в советском интеллигенте, который любыми способами пытался в то время не сойти с ума.

Правда, мораль книги опирается на надежду, что здравый смысл восторжествует, а неэффективный полицейский левиафан рухнет под собственной тяжестью на глазах у равнодушного обывателя, который не бросится его спасать. Ну что же, возможно, когда-нибудь мы узнаем, так ли это. 

Алексей Грищенко. «Мои годы в Царьграде»

Грищенко — украинский художник, проведший значительную часть жизни в Москве (куда он отправился искать подлинную «художественную жизнь»). После «несчастья» — белоэмигрантский термин, который закрепился за революцией 1917 года, — он какое-то время пытался встроиться в художественный истеблишмент молодого государства рабочих и крестьян, но очень быстро начал задыхаться. Грищенко раздражала «пролетаризация» искусства и сращивание его с пропагандой. Осенью 1919-го он выехал в Киев и дальше через Севастополь добрался до Константинополя, одного из главных перевалочных пунктов русской эмиграции на пути в Европу.

Мемуары Грищенко нетипичны: там больше размышлений о колористике и Царьграде (образе, который одинаково пленил многие поколения художников и политиков), чем ностальгии или описания эмигрантского быта (хотя и эти детали есть: читая, буквально ощущаешь стамбульскую зимнюю сырость и холод).

Грищенко очарователен в своей внимательности к окружающему миру: художник он был, судя по всему, увлеченный. За пару лет жизни в Стамбуле от тотальной нищеты, бездомности и голода он перешел к более сносному существованию (и даже успел закрутить несколько романов), а потом отправился в Париж. Пару лет назад в Стамбуле проходила выставка, посвященная Грищенко: в истории художественного искусства он проходит как персонаж второго плана, а вот в иконографии Стамбула — как один из самых важных документалистов, — привилегия влюбленного. 

Юрий Лотман. «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства XVIII — начала XIX века»

Что касается исторических книг, тут сразу задумываешься о чем-то, что бы объяснило, как мы дошли до жизни такой. А потом грустишь — и вспоминаешь Лотмана. Лотман прекрасен, помимо того, что отправляет читателя в нашу belle époque с балами, поместьями и ломберными столиками, напоминанием о том, что у нас есть какое-то еще прошлое, кроме военного, которое теперь как-то не очень удобно и вспоминать.

В пару к Лотману можно посоветовать «Кормя двуглавого орла» историка Андрея Зорина, чтобы этой belle époque чуть меньше очаровываться и убедиться, что пропаганда — вечная проблема. Приятный бонус: книга Лотмана составлена на основе его передач, которые выложены на пока еще не заблокированном ютьюбе.

Габриэль Гарсиа Маркес. «Любовь во время холеры»

В последние годы о Маркесе чаще всего вспоминают в связи с «Осенью патриарха», и правильно делают — после «обнуления» Путина, отравления Навального и вторжения России в Украину параллели напрашиваются. Но если мы говорим о поддерживающих книгах, то стоит обратиться к менее известному в России роману «Любовь во время холеры» — истории первой влюбленности, которая стала настоящей любовью, когда герои встретили друг друга совсем пожилыми. Это про то, что любовь «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». Это просто именно то, что сейчас нужнее всего.