Во время войны поддержка Владимира Зеленского среди украинцев выросла в несколько раз. Рассказываем, кто сейчас входит в команду президента — и в чем ее политическая стратегия
До начала российского военного вторжения в Украину рейтинг президента страны Владимира Зеленского не был велик: с 2021 года он начал падать и к началу войны составлял всего 24,6%. Однако после нападения России Зеленский стал народным героем — теперь его поддерживают 9 из 10 жителей Украины. По просьбе «Медузы» журналист Константин Скоркин рассказывает о том, как команда Зеленского управляет страной, ее обороной и имиджем президента в военное время.
Начало российского вторжения в Украину перевело команду президента Зеленского в совершенно новый статус. По украинской Конституции, на президента возложены полномочия верховного главнокомандующего, ответственного за организацию обороны страны, — соответственно, его команда также должна была перейти на военные рельсы.
Зеленский с момента прихода к власти не пользовался особым расположением патриотической части общества, ориентированной на его предшественника Петра Порошенко. Украинского лидера на родине подозревали в излишнем пацифизме, готовности к компромиссам с Россией. Попытки Зеленского найти такой компромисс в рамках минского процесса неоднократно приводили к массовым протестам в столице. Еще более красноречивым стал так называемый «вагнер-гейт», когда окружение Зеленского обвиняли в провале спецоперации по поимке российских наемников, воевавших в Донбассе.
Ситуация стала меняться с 2021 года, когда, столкнувшись с падением рейтинга и информационными атаками со стороны медиа Виктора Медведчука, Зеленский стал наносить удары по позициям прокремлевской партии «Оппозиционная платформа — За жизнь». Медиахолдинг Медведчука указом президента оказался под санкциями. Через несколько месяцев против Медведчука возбудили дело о госизмене. Одновременно украинский лидер занял неуступчивую позицию перед военными угрозами Путина: уже накануне войны Зеленский выступил с программной речью в Мюнхене, в которой намекал на возможность выхода Украины из безъядерного статуса. Резкий разворот Зеленского в национал-патриотическую сторону не мог в одночасье изменить его имидж внутри страны, а российская пропаганда изображала его одновременно и слабым лидером, и опасной «марионеткой Запада».
Российские власти практически с самого начала «спецоперации» начали разыгрывать карту «бегства Зеленского» и, похоже, некоторое время сами в нее верили. Так, уже 26 февраля об этом заявил спикер Госдумы Вячеслав Володин: «Зеленский спешно покинул Киев. Его не было уже вчера в столице Украины. Вместе со своим окружением сбежал в город Львов, где ему вместе с помощниками оборудовали место для проживания». Затем тему подхватил и творчески развил глава Чечни Рамзан Кадыров: «Владимир Зеленский сбежал из Украины. В итоге и администрация президента Украины в недоумении, и депутаты Рады в растерянности. Никто не знает, в какой стране забился Зеленский, хоть бы адрес для писем оставил. Легитимному президенту Виктору Януковичу передайте власть». Оба этих политика — Володин и Кадыров — со временем стали олицетворением российской «партии войны».
Даже после того, как Зеленский записал видео, подтверждающее, что он находится в Киеве, в российских СМИ ультрапатриотического направления продолжали появляться материалы, «разоблачающие фейки» украинского президента.
Расчет на то, что Зеленский не станет сопротивляться и сбежит, стал фундаментальной ошибкой не только Кремля, но и Белого дома. Известный специалист по военной стратегии Эдвард Люттвак винит в этом низкую компетентность сотрудников ЦРУ, допустивших просчеты в анализе ситуации из-за слабого погружения в местный контекст: «Как и в Кабуле, у нас были офицеры ЦРУ, не осведомленные об обстановке… Поэтому ЦРУ сообщило Белому дому, что Зеленский сбежит, что правительство распустится, что украинская армия не будет воевать и что россияне начнут контролировать Киев уже через 24 часа».
«Украинская правда» отмечает, что Зеленский принял решение возглавить оборону страны из Киева, основываясь не на данных западных партнеров, убеждавших его эвакуироваться, а на сведениях украинской разведки, которая давала прогноз о том, что российские войска не смогут взять столицу. К тому же президентская администрация располагала инфраструктурой для организации чрезвычайного штаба: бункером или системой убежищ, построенных еще для руководства Советской Украины на случай ядерной войны. Секретарь Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины Алексей Данилов подчеркивает, что «[государственная] система не посыпалась благодаря тому, что 24 февраля президент принял решение остаться в Киеве». В Киеве, по словам Данилова, осталось все высшее политическое руководство страны, а за его пределами — часть кабмина, аппарата СНБО и других ведомств. Такое решение было продиктовано соображениями безопасности.
Оставшись в Киеве, Зеленский превратился в лидера сражающейся нации, к которому оказалось приковано внимание всего мира. Социологический опрос украинской группы «Рейтинг», проведенный 26–27 февраля 2022 года, показал, что уровень поддержки президента составил 91% — в три раза выше, чем согласно опросам в декабре.
На высоте оказалась и команда президента: никто из высших чиновников не ушел в отставку, не отстранился от своих обязанностей.
Среди региональных руководителей тактике президента последовал губернатор Николаевской области Виталий Ким. Он регулярно выходил в эфир с патриотическими видеообращениями, подбадривая земляков, которые оказались на передовом крае обороны. Российская сторона по-своему оценила его активность — здание Николаевской областной администрации было разрушено ракетными ударами, сам Ким чудом избежал гибели.
Кто входит в команду Зеленского
В системе власти Зеленского ключевую роль играла его администрация — офис президента. Его функционеры составили и «мозговой штаб» обороны страны. Среди ключевых фигур — глава офиса Андрей Ермак, его заместители Кирилл Тимошенко (в мирное время курировал президентский проект «Большая стройка», а также региональную политику) и Андрей Сибига (относительно новый человек в команде, кадровый дипломат, бывший посол в Турции (2016–2021), курирующий внешнюю политику). В тесной связке с офисом работает глава МИД Дмитрий Кулеба, на которого возложена миссия по созданию международной коалиции в поддержку Украины. Основным спикером и постоянным комментатором президентской политики остается советник главы офиса Михаил Подоляк (в прошлом известный киевский политтехнолог), он также контролирует информационную политику офиса и консультирует лично президента.
В условиях войны ключевую роль, естественно, играет силовой блок, в который входят главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный, министр обороны Алексей Резников, глава СБУ Иван Баканов и секретарь СНБО Алексей Данилов. Журналист Time Саймон Шустер отмечает, что Зеленский не претендует на звание тактического гения и не слишком вмешивается в работу военных. В то же время в украинских СМИ появлялась информация о политических трениях между офисом президента и главой ВСУ Залужным, которого в офисе рассматривают как потенциального конкурента Зеленского.
Лицом пропаганды военного времени стал Алексей Арестович. Его отношения с командой Зеленского были довольно сложными — этот в прошлом работавший на Петра Порошенко популярный блогер был приглашен в Трехстороннюю контактную группу, однако незадолго до войны, в январе 2022-го, разочаровался в сотрудничестве с Зеленским и ушел в отставку. В военное время он вернулся в президентскую команду в должности советника и стал ключевым спикером украинской власти, проводя ежедневные брифинги о ситуации на фронте.
Феномен Арестовича — это сплав высокого профессионализма и образа трикстера: с одной стороны, его воспринимают как блогера и шоумена, с другой стороны, по его собственным заявлениям, он служил в Главном управлении разведки Украины. В его биографии есть и более противоречивые этапы: в 2005-м работал с партией «Братство» известного ультраправого публициста Дмитрия Корчинского. В этот период «Братство» сотрудничало с Евразийским союзом Александра Дугина, а сам Арестович участвовал в пресс-конференции «Евразийские неправительственные организации как симметричный ответ „оранжевой чуме“». Впоследствии Арестович намекал, что сотрудничал с Корчинским по заданию украинских спецслужб.
Экономическую политику военного времени осуществляет кабмин во главе с Денисом Шмыгалем: в мирное время его периодически критиковали как лояльного исполнителя воли офиса президента, теперь, похоже, его технократизм и исполнительность пригодились в полной мере. Среди ключевых министров называют министра инфраструктуры Александра Кубракова, отвечающего за всю логистику военных и гуманитарных поставок и за работу критической инфраструктуры, а также первого вице-премьера и министра экономики Юлию Свириденко.
В условиях военного положения роль парламента отошла на второй план, но влияние главы пропрезидентской фракции «Слуга народа» Давида Арахамии усилилось — он стал главным переговорщиком с Россией в Стамбуле. Вторая ключевая фигура делегации — советник главы президентского офиса Михаил Подоляк.
Консультантом переговорной группы назначен ветеран украинской дипломатии Александр Чалый, бывший первым заместителем украинского МИД при президенте Кучме и участвовавший в разработке договора с Россией в 1997-м. Его называют многолетним сторонником украинского нейтралитета и противником вступления Украины в НАТО.
В целом можно констатировать, что довоенный состав команды Зеленского полностью перешел в режим военного времени и стал работать, по выражению политолога Владимира Фесенко, в режиме «коллективного Зеленского», демонстрируя единство и сплоченность вокруг лидера.
Медиастратегия Зеленского
С самого начала войны Зеленский сделал ставку на образ лидера сражающейся нации. Немецкий журнал Spiegel внимательно проанализировал систему образов, которые украинский президент использовал в своей риторике, обращенной к западным союзникам. Так, в Лондоне он ссылался на знаменитую речь Черчилля, в обращении к конгрессу США сравнивал нападение на Украину с Перл-Харбором и терактом 11 сентября, а канцлера Германии призвал разрушить стену между ЕС и Украиной, делая отсылку к призыву Рональда Рейгана к Михаилу Горбачеву покончить с Берлинской стеной.
Более того, образ лидера, созданный командой Зеленского, сделал его на Западе героем поп-культуры и персонажем мемов.
В то же время в информационной политике случаются и ультрапатриотические перехлесты: отказ Зеленского от встречи с президентом ФРГ Штайнмайером из-за его поддержки в прошлом «Северного потока — 2» или выпад секретаря СНБО Данилова в адрес президента Франции Макрона за его высказывание о братстве русских и украинцев создают трения в отношениях с европейскими союзниками.
Умение команды президента использовать яркие образы и работать с разными аудиториями обеспечило Украине перевес в информационной войне с первых дней. Если в военном плане страна оказалась уязвима на ряде направлений, то в информационном пространстве преимущество осталось на украинской стороне. В декабре 2021 года, больше чем за год до российского вторжения, Зеленский презентовал новую Стратегию информационной безопасности Украины, в которой главной угрозой была обозначена российская информационная политика, направленная на усиление «внутренних противоречий в Украине и других демократических государствах».
Информационная политика самой Украины, направленная на российское общественное мнение в первые дни войны, когда в соцсетях распространялись сообщения о российских срочниках, попавших в плен, и фотографии разрушенных украинских городов, могла стать одной из причин фактического введения военной цензуры в РФ и принятия драконовского закона «о фейках».
«Медуза» заблокирована в России. Мы были к этому готовы — и продолжаем работать. Несмотря ни на что
Нам нужна ваша помощь как никогда. Прямо сейчас. Дальше всем нам будет еще труднее. Мы независимое издание и работаем только в интересах читателей.
Еще один важный момент в медиастратегии Зеленского — несмотря на изматывающий график, он находит время для общения с российскими журналистами. Украинский президент пообщался с группой журналистов независимых изданий и дал интервью издателю «Медиазоны» Петру Верзилову (который был, кстати, единственным россиянином на инаугурации Зеленского в 2019).
Одним из нововведений военного времени стал круглосуточный информационный марафон под хештегом #UAразом, запущенный на центральных и региональных каналах и представляющий собой своеобразные «сводки украинского информбюро». Он начал выходить с 25 февраля на базе совместного проекта ключевых государственных и частных каналов. Куратором марафона стал министр культуры и информационной политики Александр Ткаченко (в прошлом топ-менеджер холдинга «1+1»). В рамках проекта каналы по очереди делают пятичасовые выпуски марафона. Аналогичный проект стартовал и на радио — на базе общественного вещателя «Украинское радио».
Двадцатого марта Зеленский подписал указ о единой информационной политике в условиях войны. Украинский медиаэксперт Отар Довженко отмечает, что без единой политики украинские телеканалы не справились бы с информационным хаосом первых дней войны. В то же время соцопрос показал, что уровень доверия к «единым новостям» находится на уровне 4,7% (в опросе жителям Украины предлагалось самим указать конкретные источники, которым они доверяют).
Однако идиллия первых недель уступила место политическим конфликтам: 5 апреля от общенационального цифрового вещания были отключены каналы, входящие в пул Петра Порошенко, — «5 канал», «Эспрессо» и «Прямой» (продолжают вещать в кабельных сетях и по спутнику). Официально — из-за отказа согласовывать информационную политику с общенациональным марафоном, неофициальной причиной этого решения стало недовольство офиса президента тем, что представители партии Порошенко «Европейская солидарность» критиковали переговорную позицию команды Зеленского в Стамбуле, в частности, возможность принятия Украиной внеблокового статуса. В ответ телеканалы заявили о том, что власть занимается «зачисткой информационного пространства». Безусловно, политические интриги в условиях войны смотрятся не очень хорошо, но и подмена солидарности единомыслием также создает нехороший прецедент. До войны у Зеленского были проблемы с собственными медиаресурсами, сейчас же власть фактически выстроила свою информационную монополию, сохранить которую и в мирное время будет слишком заманчиво.
Что будет дальше
К началу апреля стало ясно, что война принимает затяжной характер. Кремль настроен вести войну до капитуляции Киева, а украинская власть, в свою очередь, ставит под сомнение возможность мирных переговоров после получения полной картины о военных преступлениях российской армии.
На первом этапе войны команда Зеленского продемонстрировала стойкость и консолидированность, обеспечив военным усилиям страны поддержку — как со стороны Запада, так и общенациональную. Большую роль здесь сыграла успешная информационная стратегия офиса президента, однако теперь вопрос заключается в том, как долго украинская власть сможет выдерживать этот темп. В Киеве уверены, что время на их стороне: война истощает силы путинского режима, а за спиной Украины — поддержка со стороны коллективного Запада с его неограниченными ресурсами. Отсюда недавние сверхоптимистические заявления киевских чиновников о том, что Украине нужен не мир с Россией, а ее капитуляция.
Однако затягивание конфликта может спровоцировать раскол в украинской элите, появление своей «партии мира». По сути, сейчас главным предохранителем от подобного раскола служит непримиримая (если не сказать невменяемая) позиция путинских «ястребов», мечтающих о «доведении спецоперации до конца» и «окончательном решении украинского вопроса». Если же Москва начнет смягчать позицию, это может привести к появлению сторонников компромисса и с другой стороны.
В таком случае Зеленский может оказаться в патовой ситуации, подобной той, что сложилась в предвоенный период вокруг Минских соглашений. Тогда, имея мандат на мирные переговоры, президент тем не менее был ограничен в маневрах. Коридор возможностей сужала, с одной стороны, неуступчивость Кремля, с другой — нетерпимость к капитуляции активной части украинского общества. Ныне эта активная часть общества одновременно вооружена, готова к борьбе до победы и отметает идею любых компромиссов с противником. Заоблачный уровень поддержки Зеленского может начать таять в случае малейших подозрений в «зраде» (предательстве), даже если некий условный «похабный Брестский мир» будет спасительной передышкой для несущей катастрофические потери Украины. И президент это прекрасно осознает, представить, что Зеленский может быть готов к уступкам, сейчас практически невозможно. Ставки для Владимира Зеленского и его команды очень высоки, в данном случае они равны ставке на выживание самой страны.
Константин Скоркин