«Велики шансы встретить военкома на техно-вечеринке» Пока одни украинцы пытаются попасть на войну добровольцами, другим вручают повестки на пляжах и в ночных клубах. Вот как это устроено
Во второй половине июля Владимир Зеленский рассказал, что в день на войне погибает около 30 украинских военных, ранения получает примерно 250 человек. Точные цифры о суммарных потерях Украина, как и Россия, не раскрывает. Тем временем в разных городах страны мужчины, которые не проходят службу в армии, все чаще сталкиваются с сотрудниками военкоматов в самых неожиданных местах — в супермаркетах, на заправках, пляжах и даже в горах. А в соцсетях обсуждают случаи, когда повестками «наказывают» нарушителей общественного порядка и нетрезвых водителей. «Медуза» поговорила с украинцами, получившими повестки, и узнала, законны ли действия военкоматов.
По последним официальным данным, в боевых действиях участвует более 700 тысяч украинских военных — такую цифру в конце мая называл Владимир Зеленский в интервью журналистам «Єдині новини». На момент начала войны численность ВСУ составляла 250 тысяч человек с учетом резервистов.
Уже утром 24 февраля, после первых ракетных и авиаударов со стороны России, у военкоматов в регионах Украины выстроились очереди из добровольцев. Численность созданной 1 января 2022 года территориальной обороны менее чем за месяц перевалила за 100 тысяч человек, а из добровольцев было создано более 700 военных формирований. Участвовать в боевых действиях вызвались даже те, у кого не было боевого опыта и элементарной военной подготовки. Стрелять, рыть окопы, использовать тяжелое вооружение людей учили более опытные бойцы, а едой, медикаментами и снаряжением обеспечивали волонтеры.
На сегодняшний день нет официальных данных о количестве добровольцев, прошедших подготовку перед своим первым боем, — как и данных о том, сколько всего украинцев добровольно решили отправиться на войну. В марте Deutsche Welle писала о добровольце с позывным Торнадо, который попал на свою первую позицию без какой-либо подготовки: уже на месте его учили стрелять более опытные бойцы. Другой герой этого материала — Александр Колот — смог подписать контракт только спустя две недели после вступления в тероборону в Киеве, когда у его бригады появился «связанный с вооруженными силами командир».
Несколько собеседников «Медузы», которые были на учениях перед отправкой на фронт, рассказывают, что учебные центры вооруженных сил заработали лишь в апреле, после того как удалось освободить занятые российскими войсками части Киевской и Черниговской областей, а также ряд населенных пунктов в других регионах. Официально украинские власти об открытии учебных центров не объявляли.
Спустя пять месяцев войны очередей в украинские военкоматы уже нет. Большинство желающих воевать давно подписали контракт либо встали на учет в военкоматах и ждут мобилизации. Длительность такого ожидания зависит от решения военных частей, которые мобилизуют мужчин в зависимости от их военной специальности.
Но часто людям приходится ждать мобилизации из-за ошибок и недочетов в работе военкоматов. «Отсутствие нужных справок или мест в учебных центрах, а также бюрократия — самые распространенные причины, по которым добровольцев отправляют из центров комплектации [военкоматов] домой и просят ждать звонка», — рассказал «Медузе» харьковчанин Игорь, приступивший к военной подготовке лишь в июле, на 152-й день войны.
Работой центров комплектации иногда недовольны не только добровольцы, но и те, у кого есть отсрочка от армии и другие причины не участвовать в боевых действиях. Пока одни всеми силами пытаются попасть на фронт, повестки получают и те, кто не хочет воевать.
«Не найдя вечеринки, полицейские размародерили склад гуманитарной помощи»
Сегодня повестку в призывной пункт военного комиссариата можно получить фактически в любое время и в любой точке Украины. Например, в Киеве за последние несколько месяцев участились «рейды» полицейских и сотрудников военкоматов по ночным клубам, барам и караоке. Об этом «Медузе» рассказал бывший бармен киевского клуба Caribbean Club Максим Ладыко. Он сменил профессию, но поддерживает отношения с клубным сообществом Киева, поэтому знает, что происходит в индустрии. Максим рассказывает:
С начала лета Киев приспосабливается к жизни в военное время. В городе уже открылись рестораны, магазины, торгово-развлекательные центры, которые приостановили работу в начале войны. Открываются и ночные клубы, караоке. Из-за комендантского часа ночные заведения закрывают двери в 23:00 и не выпускают посетителей до 5:00. То есть индустрия развлечений работает. Вот туда часто приходят с повестками. Так что сейчас наиболее велики шансы встретить военкома [военного комиссара] на техно-вечеринке или в караоке.
О том, что Киев возвращается к ночной жизни, несмотря на войну и комендантский час, писала The New York Times. Бармен заведения Pink Freud Богдан Чехорка рассказал изданию, что сомневался, насколько этично устраивать вечеринки и ходить на них, пока на его страну сбрасывают бомбы. Но в первую же смену понял «по глазам клиентов», что ночная жизнь может быть для людей «своего рода психотерапией». Поэтому владельцы многих киевских клубов и баров вернулись к работе: одни устраивают рейвы днем, чтобы успеть до начала комендантского часа, другие же, как рассказал «Медузе» Максим Ладыко, делают ночные мероприятия — но строго за закрытыми дверями.
Запрет на свободное передвижение вне места жительства в определенное время суток действует на всей территории Украины с 24 февраля. Часы, на которые распространяется запрет, устанавливает местная власть: чаще всего это промежуток с 23:00 до 5:00. В это время на дорогах размещаются блокпосты, а передвигаться по улице можно только сотрудникам правоохранительных органов и вооруженных сил или людям со специальным пропуском, который выдается работникам предприятий критической инфраструктуры — например, энергетических и промышленных объектов, водопроводов и газопроводов. И хотя люди, которые находятся в ночном клубе, на протяжении комендантского часа не выходят на улицу даже покурить и фактически не нарушают закон, ими все равно может заинтересоваться полиция — а вместе с ней и сотрудники военкоматов.
26 июня Национальная полиция Украины рапортовала об успешно проведенной операции в Киеве. За две ночи силовики проверили 420 столичных заведений, а сотрудники военкомата, которые участвовали в этих рейдах, вручили посетителям клубов и баров 219 повесток.
Полицейские и сопровождающие их военные комиссары приходили и в арт-пространство на улице Нижнеюрковской, 31. Это территория бывшей лентоткацкой фабрики в историческом Шевченковском районе Киева и одна из главных точек ночной жизни в городе. С начала войны все заведения на Нижнеюрковской, 31, объединились в общественную организацию «Лентоткацкая фабрика» и теперь собирают средства и закупают гуманитарную помощь для беженцев.
Днем 25 июня «Лентоткацкая фабрика» проводила благотворительное мероприятие. Посетители, по словам сооснователя клуба «Отель» и одного из участников «Лентоткацкой фабрики», Павла Дергачева, разошлись задолго до начала комендантского часа, но на территории арт-пространства остались ночевать сотрудники, которые убирались после мероприятия и не успели разъехаться по домам.
Ночью на «Лентоткацкую фабрику» приехали сотрудники полиции. Они ворвались в помещение, задержали и увезли находившихся внутри мужчин в участок — в том числе и Дергачева. Там, по его словам, у задержанных взяли отпечатки пальцев и выдали им повестки о явке в военкомат. Никто из них этого не сделал, так как за неявку по первой повестке в Украине можно получить только штраф до 3,4 тысячи гривен (около 90 евро по нынешнему курсу).
Но на этом история не закончилась. Через неделю на «Лентоткацкую фабрику» снова явились сотрудники полиции. На этот раз, по словам Юрия Лифшица, сотрудника мастерской «Баня», которая также находится на территории «Лентоткацкой фабрики», полицейские взломали двери в ночные клубы и мастерскую Лифшица, разбили стекла камнями и даже забрали имущество волонтеров, которое хранилось на складе одного из заведений.
«Не выявив никаких нарушений закона, сотрудники МВД сломали техническую стену в мастерскую „Баня“. Опять не найдя вечеринки, сломали задние двери клуба „Отель“, где размародерили [ограбили] склад гуманитарной помощи, украли пару спальников, питьевую воду. Также пытались разбить окно клуба Closer», — написал Лифшиц на своей странице в фейсбуке. В комментариях к этому посту он опубликовал видео с камер наблюдения.
После публикаций об этом случае в социальных сетях 3 июля в Национальной полиции сообщили, что начали служебную проверку и привлекут к ответственности сотрудников, виновных в краже и порче имущества. О дальнейшем развитии ситуации ничего не известно.
Но полиция и военкоматы проводят совместные рейды не только по киевским ночным клубам. В соцсетях появляется много фотографий и видео о том, как люди получают повестки в самых неожиданных местах.
Например, 14 июня в Одессе повестки раздавали на пляже и на набережной. В Киеве выписали повестку подвыпившему посетителю пляжа у озера Вырлица. По словам заснявшего эту ситуацию на видео, молодой человек пытался скрыться от сотрудников военкомата и полиции вплавь. В Закарпатской области призывников буквально вылавливали из бассейна одного из загородных отельных комплексов. А в Ивано-Франковской области сотрудники военкомата Косовского района и вовсе решили раздавать повестки в очереди на автомобильной заправке.
Были случаи, когда люди получали повестки в качестве наказания за езду в нетрезвом виде. Так, в Черкасской области у водителя, который предположительно принял запрещенные вещества, не только забрали автомобиль, но и прямо на месте выписали ему повестку в военкомат.
«Закарпатский военкомат — это мем»
Закарпатье — область на границе с Венгрией и Словакией, отделенная от остальной территории Украины Карпатами. Этот регион известен своей природой и мягким климатом, поэтому здесь проводят много украинских фестивалей — от музыкальных до автомобильных.
Один из них — «Шипіт» («Шепот»), ежегодный музыкальный фестиваль на горной поляне, недалеко от одноименного водопада в Карпатах. «Шипіт» стартовал в 1993 году и стал своего рода продолжением всесоюзного сбора хиппи, который проходил в Латвии на реке Гауя с 1978 года. У фестиваля нет организаторов, обо всех деталях мероприятия — программе и датах проведения — участники договариваются сами, в соцсетях и лично.
Помимо природы, Карпаты привлекают участников фестиваля тем, что это труднодоступное место и отдыхающие могут не бояться появления посторонних — в том числе поэтому часть людей привозит с собой наркотики. Проехать к месту проведения фестиваля на автомобиле или мотоцикле невозможно — нужно пешком подниматься на гору. Рассказывает киевлянин Роман, который в этом году посетил фестиваль со своими друзьями:
Знакомые начали пугать нас рассказами о повестках еще в Киеве. Вы же знаете, что закарпатские военкоматы — это своего рода мем. Мне кажется, нигде военкомы не беснуются так, как в Закарпатье. Но на железнодорожной станции нас не встретили [сотрудники военкомата и полиции]. Более того, мы без приключений доехали от вокзала до горы [Гимбы, на которой проходит фестиваль] и даже поели в кафе у ее подножия.
По словам молодого человека, фестиваль проходит сразу на пяти горных полянах. Все они находятся на горе Гимба, вдоль пешеходного маршрута к вершине. В этом году большинство участников решили сместиться на верхние поляны, так как опасались визита полиции. Роман рассказывает.
[Фестиваль «Шипіт»] это съезд хиппи. Конечно, там есть наркотики. Много наркотиков. Уже на первой поляне в воздухе стоит дым — и это дым не от костров. Обычно [в прежние годы] полиция туда не приходит, но сейчас [c 24 февраля] правоохранители стали злее и строже. К тому же в стране комендантский час, и неизвестно, как они [полиция] отнесутся к нашей ночевке под звездами. Большая часть участников в этом году разместилась на верхних полянах, но были и те, кто остался на нижних. Им выдали рации, чтобы в случае чего они оповестили остальных.
Подъем на первую поляну, по словам киевлянина, занимает около часа. На следующие две — еще по 30 минут. Но это полицию и военных не остановило: повестки на «Шипіт» принесли на второй день. Рассказывает Роман:
Мы были на второй поляне, разводили костер около палатки. Как вдруг мимо нас пробежал один из участников [фестиваля] — нагишом, в красном платке на голове. Он громко прокричал: «Экосексуалы, объединяйтесь! Они пришли! Не дадим опорочить „Шипіт“!» Все начали громко смеяться, а потом увидели военных и полицию. Лиц на них не было: день был жаркий, солнце пекло. Они в форме забрались на гору, чтобы выписать нам повестки, представляете?
Часть людей на фестивале решила не заморачиваться побегом, а кто-то и вовсе не понял, что происходит, или не обратил внимания. Но около 30 человек, в том числе и я, все же решили ретироваться выше по горе или в лес около поляны, так что нам удалось избежать встречи с сотрудниками. Минут за двадцать повестки получили с десяток парней на нашей поляне, после чего правоохранители отправились вверх, на следующую.
После этого случая вручение повесток стали активно обсуждать в телеграм-группе «Шипiт наш!» Люди делились маршрутами, по которым не стоит ходить, чтобы не столкнуться с сотрудниками военкомата. А те, кому не повезло, рассказывали свои истории о встречах с ними. Один участник группы возмущался, что живет по прописке и не уклоняется от службы, а повестку получил на отдыхе в горах. Другой человек признался, что чувствовал себя крайне некомфортно, получая из рук военкома документ, так как до этого принял наркотики. Третий написал: «Если кому-то плохо, то и всем должно быть так же — это что-то российское».
Официально ни полиция, ни военкомат этот случай не комментировали.
Роман рассказал «Медузе», что в начале войны хотел вступить в полк «Азов» и отправлял заявку. Но ему отказали, так как он не призывной: у Романа плоскостопие и нет одной почки. Как ему кажется, в закарпатском военкомате этого могли просто не заметить в его документах.
📄 Дорогие читатели! Теперь вы можете скачать PDF-версию любой статьи «Медузы». Файл можно отправить в мессенджере или по электронной почте своим близким — особенно тем, кто не умеет пользоваться VPN или у кого явно нет нашего приложения. А можно распечатать и показать тем, кто вообще не пользуется интернетом. Подробнее об этом тут.
«Приходишь купить сало, а тебе повестку выдают»
28-летний киевлянин Макар воевать не собирался и не ходил в военкомат. Как он объяснил «Медузе», он считает, что военный — это такая же профессия, как и любая другая, и, несмотря на то что в стране идет война, люди должны выбирать ее осознанно. У него же «другие планы на жизнь».
В начале марта Макар решил вывезти свою семью из столицы. Уезжали с женой, мамой и бабушкой. Наиболее безопасным местом им показалось Закарпатье. Молодой человек вспоминает в разговоре с «Медузой»:
Мы думали, что линия фронта [продвигается] все ближе и ближе к Киеву. Ближе и громче стреляла артиллерия, было несколько прилетов недалеко от нашего дома, в районе Софиевской Борщаговки (спальный район на западе Киева, — прим. «Медузы»).
К нам с женой переехали ее мама и бабушка. Бабушка круглые сутки шептала молитвы, и в целом обстановка в квартире была нервная. Поэтому я решил отвезти их к родственникам на Западную Украину, на Закарпатье.
По его словам, дорога была нелегкая, расстояние 800 километров им с семьей удалось проехать более чем за двое суток. В мирное время этот путь занимает около девяти часов. Макар рассказывает:
По трассе от Киева до поселка Усть-Чорна, куда мы и ехали, чуть ли не в каждом населенном пункте стояли блокпосты. Многими заведовали местные мужики из теробороны, а некоторые блокпосты были вообще какие-то нелегальные, как мне показалось. Там стояли подвыпившие деды в старых камуфляжных костюмах, с двуствольными охотничьими ружьями и волчьим взглядом смотрели на проезжающих людей. Они останавливали и проверяли почти каждую машину. Полиции и военных практически нигде не было.
По состоянию на 1 марта Закарпатская область приняла более 50 тысяч беженцев из разных регионов страны. Именно такую цифру называл журналистам начальник управления информационной деятельности Закарпатской областной государственной администрации Роман Молдавчук. Помимо тех, кто бежал от войны из горячих точек без запасной одежды и денег, были и те, кто приехал из относительно спокойных городов, арендовал жилье и вел себя как на отдыхе. Люди веселились и не соблюдали комендантский час, чем злили жителей села, вспоминает Макар. Об этом неоднократно упоминали и украинские СМИ. Макар говорит:
Мы приехали в Усть-Чорну, и в первый же день [местные] родственники сказали мне, что на улицу мужчинам лучше не выходить, а машину [с киевскими номерами] стоит спрятать в гараже. Якобы в селе не очень любят киевлян, потому что они с первых дней [войны] развлекаются, много пьют, жарят шашлыки и не соблюдают комендантский час. Из-за этого, помимо военкомата, который охотился на призывников, к этой «анафеме» [поиску призывников среди приезжих] присоединились и жители села. Они высматривали, к кому из соседей приехали беженцы, и докладывали об этом местным трошникам [членам теробороны].
По его словам, силы теробороны, сотрудники сельсовета и их родственники взялись за выдачу повесток с особым энтузиазмом. Макар рассказывает:
Они сами себя назначили ответственными. Я так понимаю, что военком выдал им пачку незаполненных повесток с печатями — и они устроили «сафари». На улице ловили прохожих, ездили по селу в гражданской одежде, могли домой явиться. Было совершенно непонятно, кто и когда может выдать тебе повестку. Думаю, даже сами местные друг друга опасались.
Был один мужчина — он продавал копченое сало и мясо в центре села, прямо из багажника своей машины. Оказалось, что он тоже вступил в тероборону и начал выдавать повестки. В том числе и «на рабочем месте». Приходишь сала купить, а тебе повестку выдают заодно. Но его карьера военного комиссара кончилась, так и не начавшись, когда он решил заявиться на пилораму, где трудились местные мужики-работяги. С ним там убедительно поговорили, с тех пор он вообще повестки перестал выдавать.
«Дело может „затеряться“ в папках»
Похожее происходило и во Львовской области. 26-летний киевлянин Дмитрий тоже эвакуировался в Западную Украину с семьей. Уезжали колонной из нескольких машин ранним утром 24 февраля. Дмитрий ехал с женой, во второй машине был его брат Евгений со своей женой, в третьей — их родители. Дмитрий вспоминает:
У нас нет родственников в западных областях. Фактически у нас не было пункта назначения. Мы просто хотели уехать как можно дальше от войны. До Львовской области мы доехали за двое суток. По дороге было очень много пробок, машины двигались в ту [западную] сторону по ширине всей дороги. А те, кто ехал в направлении Киева, были вынуждены пробиваться по обочине против движения. Блокпостов тогда еще особо не было, у нас ни разу не проверили документы.
Утром 26 февраля семья остановилась переночевать в Золочеве — городе во Львовской области. Дмитрий проспал в машине несколько часов, а проснувшись, решил пройтись по улице, на которой они остановились, и поискать жилье. «Я понимал, что в крупных городах из-за наплыва беженцев будет невозможно найти что-то за адекватные деньги, а на букинге (речь о сервисе Booking.com, — прим. „Медузы“) остались только варианты по тысяче долларов за ночь и больше. Все остальное было забронировано или закрыто», — говорит молодой человек.
Пешие поиски не дали результатов, но Дмитрию удалось найти в интернете отель, который находился недалеко от места их «привала». Дмитрий рассказывает:
Там как раз было три [свободных] номера. Оформили документы, занесли вещи в номера, поели в кафетерии на первом этаже и разошлись отдыхать. На следующее утро я проснулся от стука в дверь моего номера — это была сотрудница отеля. Она сообщила, что всем мужчинам нужно взять паспорта и спуститься на первый этаж. В фойе нас ждали две женщины, лет по пятьдесят, с высокими прическами. Они сказали, что представляют городской совет, и попросили наши паспорта.
В дороге его жена Инна читала вслух новости о волонтерских штабах во Львовской области, которые помогают беженцам, поэтому Дмитрий подумал, что сотрудницы городского совета хотят им помочь. Молодой человек и его родственники передали женщинам документы, и те сфотографировали их на мобильные телефоны. После чего одна из сотрудниц горсовета сказала, что в течение 24 часов Дмитрий, его отец и брат должны явиться в местный военкомат и встать на учет, пригрозили уголовной ответственностью за неявку и напомнили, что у них есть фото документов.
Военкомат Золочева находится в 15 минутах езды от отеля, в котором поселилась семья. Это небольшое двухэтажное здание с агитационными транспарантами на военную тематику на стенах. Внутри к разным кабинетам стояло несколько очередей из призывников. Дмитрию показалось, что большинство из них были местными. Кто-то только пришел с документами, чтобы встать на учет, кто-то проходил медицинскую комиссию, кто-то приехал с вещами, чтобы отправиться в учебный центр ВСУ. Дмитрий вспоминает:
Обстановка там была достаточно гнетущая. Мы с братом занервничали, когда через приоткрытую дверь одного из кабинетов услышали фразу от главного врача комиссии: «Если он прямо здесь сознание не теряет, руки и ноги на месте — значит, годен». Это он вынес вердикт по кому-то из призывников.
В кабинет военкома молодой человек, его отец и брат заходили по очереди. Первым пошел брат. Спустя минут десять он вышел в коридор и сообщил родным, что его отправляют обратно в Киев — служить в теробороне — и завтра нужно явиться в военкомат с вещами. Отца тоже определили в тероборону, но местную: он должен был стоять на блокпосту. Аргументы, что семья приехала из другой области и неизвестно, останутся ли они в Золочеве или уедут в другой город, не сработали. Сам Дмитрий на беседу с военным комиссаром не пошел. Молодой человек рассказывает:
Я не собирался идти воевать. Есть люди, которые этому обучались, а я даже срочную службу не проходил и оружия в руках не держал. У меня есть работа и семья, которая для меня важнее. Того же мнения были и брат с отцом. Папа весь вечер обзванивал знакомых, искал, кто может помочь «договориться». Найти контакты удалось через одного из его бывших сослуживцев. На следующий день, когда мы снова приехали в военкомат, отцу сообщили, что наши дела могут «затеряться» в папках за тысячу долларов США.
На запрос «Медузы» прокомментировать эту ситуацию во Львовском военкомате не ответили. Других свидетельств о нарушениях в работе этого военкомата в открытых источниках нет.
Позже Дмитрий с отцом и братом получили приписные свидетельства, в которых с ними обещали связаться позже по телефону. Но ни одного звонка из военкомата так и не поступило. Всего семья прожила в Золочеве 30 дней, после чего вернулась обратно в Киев.
«Перечисленные способы вручения повесток незаконны»
Все три собеседника «Медузы» — Роман, Макар и Дмитрий — не проходят службу в армии на законных основаниях. Согласно украинскому законодательству, существуют так называемые мобилизационные волны, всего их четыре. На разных этапах войны в армию призывают разные категории военнообязанных. В первую мобилизационную волну призывают военных с практическим боевым опытом. Во вторую — бывших срочников и контрактников с боевым опытом. В третью — мобилизационный резерв, то есть офицеров запаса, которые не вошли в предыдущие волны мобилизации, и мужчин, окончивших военные кафедры вузов. И в последнюю, четвертую волну призывают «общественный резерв», куда входят все мужчины, не имеющие противопоказаний по здоровью. По состоянию на 28 июля в Украине идет только вторая волна мобилизации.
Но даже если гражданин был мобилизован по ошибке, не в свою волну, это не является основанием для его увольнения с военной службы в дальнейшем, рассказал «Медузе» адвокат Ростислав Кравец. Его юридическая компания «Кравец и партнеры» получила десятки обращений граждан в связи с нарушениями процедуры выдачи повесток. Кравец объясняет:
Нарушений при мобилизации может быть множество. Но если вас мобилизовали и зачислили в штатное расписание военной части, основания для увольнения будут регулироваться уже законом о военной службе и военной обязанности. В моей практике за последние пять месяцев были случаи выдачи повесток на блокпостах. Некоторые мои клиенты сталкивались с тем, что полиция закрывала крупные магазины и там выдавала мужчинам повестки. Большая часть этих случаев выпала на апрель и май, в западных областях [Украины] — на март. В западных регионах, куда выехало больше всего беженцев, было много таких историй.
По словам адвоката, согласно положениям законодательства Украины, сотрудники военкоматов или других уполномоченных органов должны заранее понимать, кому и когда они планируют вручить повестку. То есть на момент встречи с призывником повестка должна быть заполнена. Закон не запрещает выдать документ в торговом центре или баре, но, вероятнее всего, будет нарушена сама процедура выдачи: сотрудник военкомата вряд ли может знать, что нужный ему человек, повестку для которого он подготовил, находится именно в этом месте и в это время. Адвокат рассказывает:
Законодательством Украины также не урегулирован вопрос сроков, в которые получивший повестку должен прибыть в центр комплектации. В ней указано просто «немедленно явиться в военкомат». Существует четыре вида повесток: для уточнения данных, для прохождения медкомиссии, вызова в военкомат для направления в военную часть и само мобилизационное направление. Но были случаи, когда людей вызывали для уточнения данных и тут же отправляли на медкомиссию, которую, к слову, проводили весьма поверхностно.
В разговоре с «Медузой» Кравец также отмечает, что по закону только у определенных должностных лиц — а именно у тех, кто имеет соответствующую доверенность или приказ от центра комплектации, — есть полномочия на вручение повесток. Полиция и бойцы теробороны в этот перечень не входят, если только они не работают по совместительству в военкомате. Адвокат объясняет:
Мы не можем знать, в каких трудовых отношениях с военкоматом состоит человек, который выдает повестку. Сейчас он стоит в теробороне на блокпосту, а может быть, он является по совместительству сотрудником военкомата. Поэтому нужно попросить его показать документ, в котором будет написано, что он уполномочен на такие действия и на основании чего он получил эти полномочия. Такой документ у человека при себе должен быть. Отмечу, что никому из моих клиентов таких документов не предъявляли.
«Медуза» заблокирована в России. Мы были к этому готовы — и продолжаем работать. Несмотря ни на что
Нам нужна ваша помощь как никогда. Прямо сейчас. Дальше всем нам будет еще труднее. Мы независимое издание и работаем только в интересах читателей.
Кроме того, юрист уточняет, что в украинском законодательстве нет особых законов о мобилизации во время военного положения. То есть указ президента Владимира Зеленского об общей мобилизации должен происходить согласно основному закону «О мобилизационной подготовке», в котором сказано про отсрочки, мобилизационные волны и другие положения.
«Медуза» отправила запрос в Министерство обороны Украины с просьбой прокомментировать ситуацию с незаконным вручением повесток, но на момент публикации этого материала не получила ответа.
Незаконные действия полиции и сотрудников военкоматов привели к тому, что на сайте офиса президента Украины появилось несколько петиций с требованием урегулировать действия правоохранительных органов. В одной из них Владимира Зеленского просят запретить выдавать повестки на блокпостах, автомобильных заправочных станциях и в общественных местах. Петиция уже набрала необходимое количество голосов — больше 26 тысяч (требовалось 25), теперь ее должны рассмотреть сотрудники офиса президента.
«Дурость» и «эксцесс исполнителя»
Многие украинские военные, в том числе и те, которые находятся на фронте, также осуждают хаотичную выдачу повесток. Вот что говорит доброволец, военный медик Вооруженных сил Украины Борис Хмелевский в своем видеообращении, которое он разместил в соцсетях:
Объясните мне, пожалуйста, что за херня происходит? С каких пор вооруженные силы превратились в исправительную колонию для людей с проблемами, зависимостями и нарушителей порядка? Это в то время, когда на фронте погибает элита интеллектуальная и духовная, лучшие из лучших. Защищать страну в рядах ВСУ — это честь, а не наказание. А вооруженные силы — это те, кто защищает нас сейчас от россиян, а не колония для преступников.
С похожим заявлением выступил и министр обороны Украины Алексей Резников. В интервью ВВС 15 июля он назвал вручение повесток в качестве наказания «дуростью» и «эксцессом исполнителя», то есть центров комплектации ВСУ и полиции. «Иногда это [вручение повестки] делается как наказание за что-то, например за нарушение скоростного режима. Я точно против этого. Я считаю, что это дурость полная, потому что служить стране и защищать страну — это точно не должно быть наказанием», — сказал он.
При этом в Министерстве внутренних дел такие действия, напротив, оправдывают. Спустя неделю после заявления Резникова замминистра МВД Евгений Енин сообщил, что именно нарушителями комендантского часа в первую очередь заинтересуются центры комплектования Вооруженных сил Украины, так как, по его мнению, «несправедливо», что, пока одни воюют, другие «активно проводят время на пляжах и вечеринках». Енин заявил:
Нарушителей комендантского часа мы берем на карандаш. Это не значит, что они будут призваны в ряды ВСУ уже завтра. Но когда поднимется такой вопрос, то именно на такую категорию людей военкоматы обратят внимание в первую очередь.
О причинах разногласий между министерствами официально ничего не известно.
Александр Рыбин