Зачем Кремлю аннексия украинских территорий? Чем на это ответит Киев? И куда все это нас заведет? Разбираем причины и последствия эскалации войны в Украине
Официальная аннексия 30 сентября четырех украинских областей Кремлем — самая серьезная эскалация конфликта с начала полномасштабного вторжения. Ее цель прозрачна: власти России пытаются провести новую «красную линию», которую, по их мнению, не должны пересекать украинское руководство и Запад. Москва уже обещала защищать «вновь обретенные российские земли» всеми доступными силами и средствами. Однако как раз сейчас у Кремля нет надежных инструментов, чтобы заставить оппонентов соблюдать неприкосновенность этой «красной линии». Зато очевидно, что Киев и Запад готовы ответить собственной эскалацией: США увеличат поставки оружия ВСУ, а украинская армия продолжит наступление на новые «субъекты РФ». Кремль, вероятно, ответит на это очередным поднятием ставок. Результат непредсказуем.
Аннексия нужна Кремлю, чтобы остановить наступление ВСУ, пока фронт не почувствует эффекта от мобилизации
Власти России пытаются остановить наступление ВСУ, которое преследует цель деоккупации территорий на востоке и юге Украины. Сил и средств на фронте у российской армии сейчас для этого нет: сказалась нерешительность Кремля, который задержался с объявлением мобилизации на полгода. Украинские власти, напротив, мобилизацию провели (и продолжают проводить). Это привело к тому, что сухопутные силы РФ на фронте значительно уступают в численности украинским.
После потери Россией части оккупированных ранее территорий в Харьковской области (с этим Москва как будто легко смирилась) наступление ВСУ не остановилось. Теперь украинские войска наступают на севере Донецкой области и явно нацелены на скорую деоккупацию всего севера Луганской области (районы Сватово, Старобельска, Северодонецка и Лисичанска).
Объявленная в России «частичная мобилизация» (на самом деле полноценная) не может решить проблему немедленно: далеко не все призванные на службу резервисты будут отправлены на фронт без подготовки для пополнения действующих частей. Из большинства будут формироваться новые соединения, что отнимет несколько месяцев. Именно так было в Украине, где летом существовало фактически две армии: одна, относительно малочисленная и слабо вооруженная, пыталась остановить российское наступление на фронте; другая, оснащенная новым западным оружием и техникой, готовилась — в том числе на полигонах за границей — к осеннему наступлению.
В этих условиях Кремль и решил повысить уровень напряжения. Власти России теперь называют эту войну конфликтом с участием США и НАТО. В таком конфликте ВС РФ оказываются уже не превосходящей по боевой силе противника стороной (как в ситуации с Украиной в начале войны), а, напротив, более слабой. На этот случай с 1980-х годов советские, а затем и российские военные теоретики разработали новую систему сдерживания намного более сильного противника, обладающего большими запасами высокоточного оружия.
С помощью эскалации Кремль хочет напугать Украину и НАТО. Пока безуспешно — значит, ставки будут повышаться и дальше
Эта «система сдерживания» предполагает целую иерархию применения (и угрозы применения) различных конвенциональных и ядерных средств подавления противника. Целью применения этой «системы сдерживания» может быть даже не военный потенциал, а «воля врага» к продолжению войны. В этом смысле аннексия территорий (то есть включение в состав России и формальное распространение на них суверенитета РФ) и обещание Путина «защищать» их всеми силами и средствами — это спусковой крючок для начала операции по «сдерживанию» Украины и поддерживающих ее стран НАТО.
Проблема для Кремля в том, что ни Киев, ни НАТО новая «красная линия», прочерченная одними лишь подписями под договорами об аннексии, не остановит.
Очевидно, Запад ответит на это своей эскалацией (точнее, уже ответил, пообещав удвоить количество находящихся на вооружении Украины ракетных систем залпового огня HIMARS/MLRS, а также поставить современные системы ПВО). Возможно, на очереди поставки дальнобойных оперативно-тактических ракет ATACMS к тем же HIMARS, способных поражать цели боеприпасом большой мощности за сотни километров от фронта (ранее США неоднократно отказывались поставлять эти ракеты, а власти России называли возможные поставки «пересечением красной линии»).
Украина, очевидно, продолжит наступление на север Луганской области и попытается окружить крупную российскую группировку в Лимане (Донецкая область). Продолжится и перманентная мобилизация. Весь пакет мер в ответ на аннексию украинские чиновники обсудят 30 сентября на заседании Совета национальной безопасности.
Как говорит Дмитрий Тренин, бывший глава Московского центра Карнеги, а теперь — политический теоретик, пытающийся обосновать справедливость вторжения России в Украину, «Запад потерял страх»:
Американские коллеги говорили неоднократно и неформально: «Мы-то думали, вы действительно можете, так сказать, создать угрозу, а на самом деле это блеф сплошной». Поэтому почему мы должны себя ограничивать? Ничто другое [кроме страха] сдержать нашего противника, если говорить всерьез, не сможет.
Такая логика предполагает, что Кремлю нужно и дальше повышать ставки, чтобы убедить Запад и Украину: Россия действительно готова задействовать «все силы и средства».
На столе у Кремля — набор вариантов от новых санкций до ядерного удара. Но ни один из них не обещает победы. Аннексия же отрезает путь к миру
Список «сил и средств», доступных российскому руководству, невелик:
- Начать массированные удары по гражданской инфраструктуре Украины. Путин 16 сентября назвал нанесенные накануне удары по электростанциям в Харькове и Кременчуге «предупреждением» для украинского руководства. Вероятно, именно энергетическая (наиболее уязвимая) инфраструктура может стать целью бомбардировочной «кампании».
- Удар нестратегическим ядерным оружием или угрозы таких ударов, а также показательное применение этого оружия в безлюдной местности.
- Экономические меры против западных стран, поддерживающих Украину. Например, дальнейшее ограничение экспорта российских энергоносителей зимой.
- Продолжение мобилизации до тех пор, пока ВС РФ не смогут на поле боя достигнуть численного паритета с ВСУ (или даже получат преимущество над ними).
Все перечисленные варианты сопряжены с большими организационными трудностями (в случае с мобилизацией, например, они сейчас кажутся непреодолимыми) и угрозами для внутренней стабильности российской власти — и чреваты дальнейшей неконтролируемой эскалацией. Ни один из них не обещает победы.
Скорее, как и было задумано во время создания этой «системы сдерживания» в 1980–1990-е, в лучшем случае речь может идти о мире (или замораживании конфликта) на приемлемых для Москвы условиях.
Как пишут авторы проекта Faridaily, журналисты Фарида Рустамова и Максим Товкайло, именно к такому видению будущего конфликта склоняется российская элита. В ближайшие месяцы ситуация будет только обостряться, и остается лишь надеяться, что ядерной войны не случится, уверен один из их высокопоставленных источников, близких к Кремлю: «Конфликт должен дойти до точки, после которой стороны сядут за стол и будут договариваться».
Правда, договориться теперь будет чрезвычайно сложно. Если не невозможно. Аннексия обладает побочным эффектом: отныне для Кремля приемлемым миром считается только тот, в котором четыре украинские области (Луганская, Донецкая, Запорожская и Херсонская), а также аннексированный в 2014 году Крым останутся под контролем России. Но, похоже, Путин готов повышать ставки до конца. Как сказал про президента РФ еще один собеседник Faridaily, «много лет работавший» с Путиным, «[он] всегда выбирает эскалацию — и дальше при любых неприятных развилках будет выбирать эскалацию вплоть до [использования] ядерного оружия».
Отдел «Разбор»