«Кадыров — кто угодно, но только не ястреб» Журналистка Елена Милашина опубликовала текст о том, зачем глава Чечни отправляет солдат на войну в Украину. Вот его пересказ
Спецкор «Новой газеты» Елена Милашина — автор многих резонансных материалов о Чечне, после которых ей приходилось уезжать из России в связи с угрозами, — опубликовала на сайте команды «Новой» «Свободное пространство» текст о том, как власти Чечни отправляют людей на войну в Украине, что это значит для республики и справедливо ли относить Рамзана Кадырова к категории «ястребов». «Медуза» пересказывает этот материал.
В войне в Украине с самого начала участвовали несколько тысяч сотрудников Росгвардии по Чечне. Как пишет Елена Милашина, к середине марта большая их часть вернулась в республику «на отдых», а власти Чечни объявили первый набор добровольцев — однако не встретили энтузиазма. Им удалось набрать полторы тысячи человек, большинство из которых были действующими или бывшими сотрудниками силовых структур.
Милашина отмечает, что в обычное время в республике большой спрос на работу в силовых структурах, однако во время войны поступление на службу в полицию или Росгвардию означало пополнение резерва для ротации подразделений, отправленных в Украину.
В апреле на базе частного центра РУС («Российский университет спецназа») был создан мобилизационный центр для подготовки добровольцев со всей страны — он, по официальным данным, отправлял на войну по 200 человек в неделю. С начала мая, утверждается в статье, среди добровольцев в спецназе «Ахмат» доля людей нечеченского происхождения достигла 96% (источник этих данных в статье не указан).
К концу апреля в Чечню, по словам Милашиной, вернулись мобилизованные в марте. Как пишет журналистка, возвращавшихся обещали не отправлять на фронт против желания; желающие при этом находились — особенно из числа тех, кто выполнял на оккупированных территориях полицейские или охранные функции. По информации «Свободного пространства», глава Чечни Рамзан Кадыров задействовал свой авторитет, чтобы создать для чеченских бойцов «относительно безопасные» условия. Его соратник Магомед Даудов говорил, что Кадыров за полгода войны потратил на организационные нужды 20 миллиардов рублей.
В июне, по словам Милашиной, Минобороны РФ информировало Кадырова о решении сформировать в Чечне несколько подразделений, подчиняющихся напрямую военному ведомству, а не властям Чечни.
Своими громкими заявлениями о тысячах и тысячах чеченских «пехотинцев», готовых выполнить любой приказ Владимира Путина, он [Рамзан Кадыров], по сути, засунул голову в пасть льва. Оставалось только взять под козырек и выполнять.
Глава Чечни публично заявил, что «желание сформировать новые батальоны… вызвано крайне патриотическим настроем среди молодежи региона» и что «количество желающих встать на защиту Родины растет в геометрической прогрессии». Для набора людей в новые батальоны развернули масштабную агитацию, а сам Кадыров говорил, что формирование этих подразделений не подразумевает их скорой отправки на фронт.
Однако, по информации Милашиной, агитация желаемого эффекта не дала — и подразделения сформировали «фактически из действующих сотрудников чеченского МВД и Росгвардии, уже побывавших в Украине». Это следует и из слов Кадырова от 10 сентября про то, что «новый полк и батальоны созданы исключительно из бойцов, имеющих богатый опыт борьбы с международным терроризмом и уже зарекомендовавших себя в ходе боевых действий в Донбассе».
Одновременно, следует из статьи, чеченцев стали активно приглашать на работу в полицию и Росгвардию, в том числе в дополнительный полк по охране нефтегазового комплекса — так называемый новый «нефтеполк» взамен существующего, который был «реорганизован под боевой». 20 августа Кадыров рассказывал, что число желающих вступить в этот полк «ежедневно растет», но существуют и свидетельства обратного: 13 сентября Магомед Даудов заявил, что в Аргуне из 188 мужчин из «остронуждающихся и малоимущих» семей только трое согласились служить в этом полку — несмотря на условие, что они не отправятся на войну.
«Они тунеядцы, нет у них никаких льгот больше, когда другие с оружием в руках [едут] в Сирию, в Украину, один, второй раз… Разве их семьи не переживают? Не волнуются? Однако нужно трудиться, полагаясь на Всевышнего, что он убережет от смерти…» — цитирует Даудова «Свободное пространство».
В сентябре Кадыров сообщил об отправке на фронт сперва подразделений Росгвардии, а затем и двух новых батальонов и полка Минобороны (тех самых, отправка которых в Украину «не подразумевалась»). По словам Милашиной, ее знакомых сотрудников Росгвардии, которым обещали больше не отправлять их на фронт, «погрузили в автобусы и отправили в Украину». Знакомая журналистки из Грозненского района также рассказала об организации по инициативе одной из дочерей Кадырова «показательных ночных молитв за отправленных в Украину кадыровцев», на которые женщин свозили автобусами.
В середине сентября Рамзан Кадыров подписал указ об организации осеннего призыва мужчин 1995–2004 годов рождения (то есть призывного возраста, с 18 до 27 лет). Милашина пишет, что сообщения об этом документе, неверно интерпретированные как знак «повальной мобилизации» людей этого возраста, «встревожили всю Чечню» — в том числе из-за того, что речь идет о «драгоценном» поколении, родившемся «под бомбами» в период войн.
Как пишет Елена Милашина, 20 сентября в чеченских соцсетях разошлось обращение «немолодой чеченки» к другим женщинам, в котором были слова: «Если мы не вытащим и не защитим своих сыновей, их убьют или покалечат… Крик мой — к вам! Этот крик необходим, это придет к нам всем в дом, заберут с каждого дома! Пусть лучше наши тела будут трупами, чем мы будем хоронить трупы наших сыновей…» На следующий день в Грозном были задержаны несколько десятков женщин, вышедших на протест против мобилизации.
На следующий день Кадыров заявил, что в Чечне мобилизации не будет, объяснив, что план призыва в республике «перевыполнен на 254 процента». В тот же день, как пишет Елена Милашина, Кадыров «эмоционально» обратился к чеченцам со словами о том, что он с самого начала войны отправлял людей в Украину, чтобы «война не пришла в Чечню», и что за время «специальной военной операции» отношение российского общества, по его мнению, изменилось «как небо и земля».
«Вы — шайтаны! Вы вышли замуж за Путина!» — нам [все это время] говорят. «Защищаете интересы России, [ее] имперские амбиции». Да, имперские! Ну и что?.. А я говорю вам, что не хочу, чтобы враг разрушил Грозный, который я с большим трудом восстановил. Чтобы в Чечню пришла война.
Мне лучше в Украине драться, потому что я не хочу, чтобы тут убивали женщин и детей. Мне их девать некуда, у меня не будет для них еды, у меня нет для них бункеров! Для меня лучше драться там, потому что я не хочу, чтобы Чечню сожгли, я не хочу, чтобы все тут сломали! Чечня восстановлена не для того, чтобы ее снова разрушили…» <…>
Раньше на нас смотрели с настороженностью, через бинокль, можно сказать. Поэтому… благодаря тому, что [наши] спецподразделения трудились больше, чем требовалось, добровольцы трудились больше, чем полагалось, мы стали [наконец] частью территории России!
Елена Милашина считает эти слова Кадырова «искренними» — по ее мнению, они означают, что глава Чечни «кто угодно, но только не ястреб».
Человек, который такой великой для себя ценой стремится реабилитироваться и стать «частью России», чтобы на него перестали «смотреть с настороженностью через бинокль», — кто угодно, но только не ястреб.
Человек, который фактически пожертвовал своей армией, чтобы народ «не получил ни одной повестки», очевидно, больше всего опасается не страны, в которую он послал свою армию, а страны, за имперские интересы которой она «дерется».
