«По бокам стояли вертухаи с немецкими овчарками. Кто еще тут фашист» Защитник «Азовстали» Михаил Дианов рассказал о пытках и голоде в российском плену
В ночь на 22 сентября между Украиной и Россией произошел крупнейший обмен пленными с начала войны. Украина передала 55 россиян и Виктора Медведчука, а Россия — 215 военнослужащих ВСУ, в том числе защитников «Азовстали». Среди освобожденных украинцев — морской пехотинец Михаил Дианов, известный по одной из фотографий Дмитрия Козацкого (позывной Орест). После обмена Дианов дал часовое интервью медиа-проекту Front 18. Вот его пересказ.
Старший сержант Михаил Дианов встретил российское вторжение на позициях под Мариуполем в рядах батальона морской пехоты. Бои начались в первой половине марта, а 10-го числа Дианов получил ранение и был доставлен на лечение в Мариуполь, в 61-й госпиталь. Там ему на руку поставили аппарат внешней фиксации. Через два дня Дианов узнал, что город начали брать в кольцо. Примерно в это же время по госпиталю был нанесен авиаудар.
Я лежал в хирургии. Со мной лежало человек семь. По «Нептуну» [здание бассейна рядом с госпиталем] бахнуло, наше помещение тряхануло. «Целятся, кажется, по госпиталю», — говорю. Но куда по госпиталю бить? Они же русские. Ладно, сепары там, но они же русские, кадровые военные, должны же понимать. И только я это сказал — прилетает по хирургии.
Дианов рассказал, что в тот момент он успел лишь прикрыться одеялом от летящих осколков стекла. Потом вскочил и побежал к двери. Выглянув в коридор, он увидел «кучу двухсотых».
Следующую ночь раненые провели в подвале. После этого их перевезли на «Азовмаш». Там они находились почти месяц. В апреле было принято решение отправить раненых двумя группами на «Азовсталь». Только одна из двух машин доехала до завода.
В общем бункере Дианов пробыл лишь два дня — его рана гноилась и его перевели в госпиталь. Позже, во время очередного авианалета, он упал на свой аппарат внешней фиксации, из-за чего он погнулся. Кости руки Дианова срослись полукругом, а сам аппарат пришлось снимать уже в плену.
Несмотря на ранение, Дианов продолжал выходить на боевые позиции, где в итоге окончательно сломал фиксатор: «Посбивалась вся резьба. В самом аппарате больше не было никакого смысла. Его нужно было снимать. Раны постоянно были открыты из-за торчащих штифтов, все гнило, аппарат съехал», — вспоминает Дианов.
В середине мая поступил приказ о сдаче «Азовстали». Через несколько дней около двух с половиной тысяч украинских военнослужащих сложили оружие. Дианов вместе с другими военнопленными оказался в колонии в поселке Еленовка.
В конце июля он смог добиться от представителей самопровозглашенной ДНР, чтобы ему сняли аппарат внешней фиксации, штифты которого из-за сбитой резьбы уже свободно ходили в кости и причиняли сильную боль. Дианова доставили в Донецк, где врач снял аппарат.
Пришел врач. Говорит: «Ну что, Миша, снимаем тебе аппарат?». Смотрю, а он гаечные ключи автомобильные раскладывает. Ключи не подошли и он начал ржавыми плоскогубцами крутить. Я говорю: «Может хоть обезболивающее какое-нибудь дадите? Вообще-то такое под наркозом делается». «Ну давай мы тебе кеторолак вколем», — ответил врач. Только вколол и сразу продолжил.
Утром 29 июля на территории колонии Еленовка произошел взрыв, в котором Россия и подконтрольные ей силы обвинили Украину. Тогда погибли более 50 человек. Дианов в тот момент находился в донецкой больнице, куда позже стали доставлять раненых. Он рассказал, что все очевидцы произошедшего говорили, что не было слышно «прилета» и взрыв произошел изнутри. По мнению Дианова, взрыв устроила Россия, чтобы сорвать второй этап обмена пленными. В подтверждение своей версии он напомнил о еще одном взрыве, который произошел 18 сентября, накануне обмена. Тогда погибли два человека.
В российском плену, по словам Дианова, украинских военнопленных регулярно пытали: били дубинками, электрическим током, загоняли иглы под ногти.
Вот появилась у него [охранника] какая-то фишка, что что-то нельзя делать. Что угодно. Посмотрел не в ту сторону, голову слишком низко опустил… Меня чаще всего били, когда возили в следственный комитет. Автоматом по голове. Голову не туда повернул, неправильно опустил, руку не поднял. Я говорил, что руку не могу поднять. Сперва два удара, а потом такие: «А, не можешь поднять…». И третий раз [бьют].
Дианов рассказал, что в плену украинцев кормили комбикормом, а на еду отводилось 30 секунд, за которые надо было успеть что-то съесть.
Человека можно резать, бить, но боль ты можешь вытерпеть любую. Вот голод… это все. Это просто ужас. Когда закрываешь глаза, ты видишь только еду. Ты не видишь семью, тебе не интересно, свободна Украина или нет, тебе ничего не интересно. Хотите морально и физически уничтожить человека — просто не кормите его.
Специально давали кипяток и твердый хлеб. Ты не успевал физически. Туда бежишь, назад бежишь. А по бокам стояли вертухаи с немецкими овчарками. Кто еще тут фашист.
Утром 20 сентября пленных начали готовить к обмену. Им ничего не объясняли. После обыска они провели около пяти часов во дворе в ожидании. Когда приехали «Камазы», людям замотали глаза скотчем и погрузили в машины. Их сажали так плотно, что дышать было нечем, говорит Дианов, а последних и вовсе ногами заталкивали в кузов. Через шесть часов пленных посадили в самолет. Когда он добрался до места назначения, их пересадили в автобусы.
Начинаем ехать, а я правым глазом подсматриваю. Понимаю, что сейчас где-то пять часов. Автобус останавливается, вертухаи вышли. Кто-то зашел в машину и я услышал: «Слава Украине».
