Британский институт RUSI вместе с ВСУ выпустил доклад о первых месяцах войны Россия собрала под Киевом в 12 раз больше сил, чем Украина, но проиграла из-за чрезмерной секретности своих планов
Британский Королевский институт объединенных служб (RUSI) выпустил доклад, посвященный анализу первых нескольких фаз полномасштабной войны между Россией и Украиной, пришедшихся на февраль-июль 2022 года, то есть на тот период, когда ВСУ еще не вели наступательных операций на фронте.
Авторами доклада стали исследователи RUSI Джек Уотлинг, Ник Рейнолдс и Александр Данилюк (в прошлом был советником руководителей министерства обороны и Службы внешней разведки Украины), а также бывший командующий Десантно-штурмовыми войсками Украины Михаил Забродский.
Доклад основан на сведениях Уотлинга и Рейнольдса, которые после начала войны несколько месяцев работали в Украине и общались с местными военными. Но основным источником для него стали данные Генерального штаба ВСУ, значительная часть которых до сих пор была закрыта для публики. Из-за того, что все источники представляют одну сторону конфликта, авторы доклада назвали свою работу «методологически несовершенной».
Исследователи объяснили, что решили опубликовать доклад, несмотря на недостатки его методологии, так как партнеры Украины должны быстро принимать решения о развитии собственного военного потенциала с учетом выводов, которые позволяет сделать ход российско-украинского конфликта.
Доклад состоит из пяти глав. В первых двух описывается план вторжения России (в том виде, в котором он был изложен в приказах и инструкциях, отданных ряду подразделений вооруженных сил РФ и позже захваченных ВСУ) и исходные позиции Украины. В третьей главе описаны первые три фазы войны, длившиеся с февраля по июль 2022 года. Четвертая и пятая главы посвящены анализу действий российской армии и рекомендациям для армии Великобритании. В этом тексте «Медуза» пересказывает главное содержание исследования.
Как Россия готовилась к войне
Концепция вторжения РФ в Украину подразумевала, что действовать надо быстро, чтобы международное сообщество не успело отреагировать на агрессию. Ключевыми военно-стратегическими задачами российской стороны были:
- уничтожение воздушных, морских сил и сил ПВО Украины, чтобы подорвать ее способность к обороне;
- блокирование и разгром украинских сухопутных войск в Донбассе;
- устранение военного и политического руководства Украины, оккупация важных центров политической и экономической власти;
- ввод украинских властей в заблуждение относительно времени, места и размаха российского вторжения.
Основным направлением удара российской армии должно было стать киевское. Одновременно российские войска должны были наступать с юга, захватив Запорожскую и Южно-Украинскую АЭС, а также на востоке, связав боями в Донбассе около половины всех войск ВСУ.
Российское командование исходило из того, что «спецоперация» завершится не больше чем за 10 дней. В документах 1-й гвардейской танковой армии Западного военного округа РФ, захваченных под Киевом в марте, указывалось, что через 10 дней группировка «перейдет к блокированию и уничтожению отдельных разрозненных частей ВСУ и остатков отрядов националистического сопротивления». Других доказательств тому, что Россия планировала захватить Украину за 10 дней, авторы доклада не представили.
Российская контрразведка заранее составила списки, поделив украинцев на оккупированных территориях на четыре категории — тех, кто подлежит уничтожению, тех, кого следует запугать и заставить бездействовать, тех, кого можно склонить к сотрудничеству и тех, кто сам готов сотрудничать.
Насколько Украина была готова к вторжению
С 2014 года Украина развивала свой артиллерийский потенциал, но боеприпасов для артиллерийских систем все равно не хватало — в том числе из-за диверсий российской стороны, которая, как считается, организовала не менее шести взрывов в украинских арсеналах в 2014-2018 годах.
Кроме того, украинское командование перед войной располагало ограниченным числом боеспособных соединений. Заранее проводить полную мобилизацию в Киеве не видели смысла: она нанесла бы ущерб украинской экономике и могла оказаться бесполезной, поскольку дата вторжения со стороны России была неизвестна.
За несколько дней до начала полномасштабной войны украинская разведка считала, что в конце февраля Россия начнет наступление в Донбассе. В пользу этой версии свидетельствовало то, что местность к северу от Киева крайне неблагоприятна для крупного наступления, а собранных на этом направлении российских войск, как казалось, было недостаточно для захвата города. Кроме того, перехват переговоров российских военных показывал, что они не были готовы к боевым действиям. Поэтому в Киеве считали, что российское наступление на столицу, о котором предупреждали западные страны, — это отвлекающий маневр.
С учетом этого украинское командование не стягивало крупные силы для обороны Киева. Около половины сил ВСУ находилось в Донбассе; кроме того, крупные украинские группировки находились в Харькове, Днепре, Сумах и Одессе. Крупных частей, предназначенных для защиты от вторжения из Крыма, не было — хотя это предусматривалось планом национальной обороны. Сейчас в Украине расследуют, почему так произошло.
Как началось вторжение
То, что российская армия собирается бросить основные силы на Киев и Чернигов, ВСУ поняли буквально в последний момент. За семь часов до начала вторжения украинское командование отдало приказ о передислокации войск. В результате многие украинские части к началу вторжения не находились в назначенных им оборонительных районах на севере страны.
Российский Генштаб до конца держал в секрете (от своих войск) намерение наступать на Киев. Большинство российских подразделений получили приказы о наступлении не раньше, чем за 24 часа до вторжения. Из-за этого им не хватало боеприпасов, горючего, продовольствия и, самое главное, четкого понимания, как их действия вписываются в общий план.
Таким образом, за счет сохранения секретности вооруженные силы РФ получили преимущество внезапности на оперативном уровне, но на тактическом уровне ВСУ лучше понимали, что им делать, так как готовились отражать наступление российской армии восемь лет. «Взаимодействие между этими переменными будет решающим в определении исхода первых 72 часов боев», — говорится в докладе.
Важным элементом российского плана по дезорганизации украинской военной системы была нейтрализация руководства ВСУ. После начала вторжения многие украинские генералы получили личные послания от своих российских коллег с призывом сдаться и заверениями, что Россия не причинит Украине вреда. Почти всем полковникам ВСУ отправили сообщения аналогичного содержания с анонимных номеров. Кроме того, на второй день вторжения к украинскому командованию обратился лично президент России Владимир Путин, призвав свергнуть власть в Киеве. То, что эти усилия провалились, говорит о том, что российские спецслужбы плохо оценили психологию украинских военных, сказано в докладе.
Битва за Киев
В течение первых двух суток после начала полномасштабной войны было поражено примерно 75% стационарных объектов ПВО Украины. Уничтожение некоторых из них позволило провести высадку воздушно-десантных войск на аэродроме в Гостомеле под Киевом с территории Беларуси.
Десант высаживался в Гостомеле двумя эшелонами по 10 вертолетов в каждом. При приземлении российские десантники попали под сильный артиллерийский огонь. Попытки проведения подобных операций на юге Украины и попытки ввода российского спецназа в западную Украину тоже не увенчались успехом.
При этом сухопутные войска РФ, зашедшие в Украину с востока Беларуси, быстро продвигались по направлению из Гомеля к Гостомелю. ВСУ быстро сформировали в районе столицы, где не хватало войск, новую группировку (в том числе из курсантов и преподавателей военных академий), но даже с учетом этого соотношение российских и украинских сил на этом направлении составляло 12:1 в пользу первых.
На второй день войны у руководства ВСУ возникло серьезное беспокойство по поводу возможности остановить наступление на Киев. Однако российские войска в итоге забуксовали: они плохо понимали, где находятся и какие задачи должны выполнять, а также не были готовы к жестким столкновениям с украинскими силами, так как им было приказано обходить узлы сопротивления ВСУ.
Замешательство в российских войсках постепенно рассеялось к концу марта. Но к тому времени группировка, составленная из войск Западного военного округа, наступавшая на Киев через Чернигов, растратила силы, пытаясь пройти более 200 километров по лесистой местности. А группировка войск Восточного военного округа, наступавшая на украинскую столицу с гомельского направления, оказалась сосредоточена на узком участке на подступах к Киеву. Находясь под давлением ВСУ с флангов, не имея возможности подтянуть к фронту артиллерию, группировка под угрозой окружения отступила.
Важнейшую роль в отражении вторжения сыграли не противотанковые средства, предоставленные Западом, а две украинские артиллерийские бригады, которым к тому времени еще хватало боеприпасов для противостояния российской артиллерии (которая, к тому же, была ограничена в средствах из-за сложностей снабжения).
Битва за Донбасс
После отступления из-под Киева Россия сосредоточила усилия на захвате Донбасса. К тому времени российские войска страдали от истощения ресурсов и низкого морального духа из-за отсутствия успеха на большинстве направлений. Весь апрель в Кремле продолжались споры о необходимости мобилизации, но в итоге ее решили не проводить.
Боевой дух ВСУ оставался на подъеме, но у них были другие проблемы. Одна из них — большое количество раненых. Они составляли около 80% потерь с украинской стороны, при этом около 40% раненых получили травмы, несовместимые с дальнейшей службой.
Другая проблема — потеря техники и расход боеприпасов (который привел к дефициту снарядов для артиллерии советского производства). К началу боев в Донбассе украинским войскам уже стала доступна техника НАТО, но на первых этапах ее было мало, и обращаться с ней украинские военные толком не умели. Например, многие поставленные США и Канадой гаубицы M777 вышли из строя из-за проблем с техническим обслуживанием после неправильного использования.
Россия же в Донбассе использовала всю мощь своей артиллерии. Российская артиллерия производила около 20 тысяч выстрелов в сутки, украинская из-за нехватки стволов и боеприпасов редко делала больше шести тысяч выстрелов. В течение мая-июня преимущество России в артиллерии в Донбассе выросло до 12:1.
С преобладанием артиллерийских дуэлей возрастала важность быстрого обнаружения целей и точности ударов по ним. Обе стороны широко использовали для этого БПЛА. Уровень износа дронов был чрезвычайно высок. Из всех беспилотников, которые ВСУ использовали в феврале-июле, было уничтожено около 90%. Средняя продолжительность «жизни» одного дрона составляла от трех до шести полетов.
Украинские дроны не могли полноценно работать из-за концентрации российских средств радиоэлектронной борьбы. Эти комплексы эффективно нарушали навигацию на фронте, вели пеленгацию для наведения артиллерийских ударов по позициям управления украинских БПЛА. Хотя российские дроны и системы связи также оказались уязвимыми к собственным средствам радио-электронного подавления, на ВСУ они влияли больше: украинская армия не могла использовать свои преимущества в точности ударов, тогда как вооруженных сил РФ, полагавшихся на количественное превосходство, проблемы с использованием воздушной разведки коснулись в меньшей мере.
Однако, несмотря на преимущество в артиллерии и боеприпасах, российская армия продвигалась в Донбассе медленно. Из-за больших потерь в технике, понесенных весной, летом ВС РФ отказались от ударов механизированными группами, а стали полагаться на разрушение позиций ВСУ артиллерией. На украинские позиции отправляли отряды мобилизованных из «республик» Донбасса, затем били по выявленным огневым точкам артиллерией, затем «зачищали» разбитые позиции с помощью спецназа и ВДВ. Такие повторяющиеся циклы позволяли наступать темпами в несколько сотен метров в день.
При этом российская армия методично разрушала оборонительные позиции ВСУ, в результате чего в июне украинские войска приняли решение оставить Северодонецк в Луганской области.
Однако к тому моменту ВСУ смогли воспользоваться уязвимостями российской армии. Зависимость от перевозок по железным дорогам, значительные расстояния от железнодорожных станций до полевых складов — все это делало систему снабжения слабым местом ВС РФ. Получив дальнобойные ракетные системы HIMARS и M270, украинские военные начали бить по этим слабым местам. Этот момент можно рассматривать как точку, в которой российское наступление в Донбассе закончилось и война вступила в новую фазу, говорится в докладе.
Авторы доклада пришли к выводу, что российские военные:
- Уязвимы для обмана: вышестоящие инстанции слишком доверяют первичной информации, собранной подчиненными на фронте, и не анализируют достоверность этой информации. При этом командование не поощряет честные доклады о неудачах, что усложняет анализ.
- Всегда пытаются выполнить приказ, даже когда из-за изменения обстановки он становился бессмысленным: так, например, российские силы продолжают сейчас атаки на Бахмут (хотя в этом уже нет оперативного смысла).
- Российская система ведения боевых действий батальонно-тактическими группами (БТГ), составленными исключительно из контрактников, оказалась неэффективна (в советской армии предполагалось воевать полноценными полками, бригадами и дивизиями, объединенными в армии). БТГ не обладали достаточной устойчивостью, не могли в полной мере использовать усиление техникой армейского звена (ПВО и т. д.), из-за недоступности срочников не обладали достаточным численным составом. Кроме того, выделение в БТГ, которые воюют на переднем крае, самых лучших специалистов вело к их повышенным потерям и утрате БТГ боеспособности.
