«В моей воскресной школе теперь плетут маскировочные сети для военных» «Медуза» поговорила со священниками, которых запретили в служении из-за антивоенных взглядов. А также с теми, кто помогает им выжить (а кому-то — уехать из России)
С самого начала полномасштабной войны РПЦ официально поддерживает вторжение в Украину, а патриарх Кирилл уверен, что Россия «удерживает мир от пришествия Антихриста». У священников, которые не разделяют такую позицию руководства, почти нет шансов сохранить работу. Так, накануне Рождества в 2024 году запретили в служении осудившего войну Алексея Уминского — настоятеля Троицкой церкви в Хохлах в Москве, одного из священников, с которыми общалась московская интеллигенция еще со времен перестройки. 10 января его вызвали в церковный суд, обвинив в «отказе от чтения установленной молитвы о святой Руси». Спецкор «Медузы» Андрей Перцев поговорил со священниками, пострадавшими за свою антивоенную позицию, а также с участниками проекта «Мир всем», который им помогает.
В начале марта 2022 года, через несколько дней после начала полномасштабного вторжения, настоятель храма в одном из российских региональных центров «по зову сердца» подписал антивоенное обращение священников РПЦ. Вскоре у настоятеля начались проблемы.
Меня вызывали в ФСБ на беседу, начали говорить: как же вы так, против наших ребят. Я в ответ спросил: а вы сами-то служили в армии? Ответили: мы полезнее здесь. Но тогда ничего конкретного, кроме самого разговора, [ФСБ] не делала. Зато в епархии как будто ждали, к чему прицепиться.
Руководство, по словам священника, начало «придираться» и осуждать его за то, что он подписал письмо. Затем в епархии обязали настоятелей собирать у прихожан деньги «на [нужды] СВО», но собеседник «Медузы» отказался это делать. «После этого меня сместили с настоятельства в храме, хотя причину указали совсем другую: якобы не справился с приходом. Больше десяти лет справлялся, а тут неожиданно перестал», — горько усмехается он.
После этого «знающие люди» — чиновники и полицейские — посоветовали священнику уехать из России: силовики якобы начали интересоваться им «более серьезно». «Выехал с одним рюкзаком. А в воскресной школе, которую я с женой организовал в свое время, теперь плетут маскировочные сети для военных», — говорит он «Медузе».
Сейчас бывший настоятель находится в одной из стран Европы, его семья пока остается в России. Священнику и его родным помогает проект «Мир всем», который осенью 2023 года создали священники Андрей Кордочкин и Валериан Дунин-Барковский, бард Павел Фахртдинов и журналистка Светлана Неплих-Томас.
Отец Андрей Кордочкин получил степень бакалавра богословия в Оксфордском университете и магистерскую степень по той же специальности в Лондонском университете. С 2003 года он служил настоятелем храма РПЦ в Мадриде. В 2022 году отец Андрей осудил вторжение России в Украину, за что в феврале 2023-го его на три месяца запретили в служении. В октябре 2023-го Кордочкин подал прошение о выходе за штат. В разговоре с «Медузой» священник объяснил, что оно было добровольным только формально, а фактически заявление об уходе его вынудило написать церковное руководство. Сейчас собеседник «Медузы» живет в Германии.
Отец Валериан Дунин-Барковский служит клириком в храме Архиепископии западноевропейских приходов РПЦ в Дюссельдорфе. При этом основная сфера его работы — IT. Дунин окончил физфак МГУ (его дед Игорь Дунин — известный математик, автор учебных пособий для вузов). «В европейских негосударственных церквях священство — не источник заработка. У всех есть мирская работа, а священство — это твое общественное служение. Я всю жизнь занимаюсь базами данных, пятидневка стандартная. А два дня в неделю я отец, муж, священник», — объясняет он «Медузе».
Как и Андрей Кордочкин, Валериан Дунин-Барковский в первые же дни войны осудил ее и раскритиковал российскую власть и руководство РПЦ. Храм, в котором он служит, формально входит в РПЦ, но имеет особый статус — и бóльшую свободу по сравнению с другими епархиями. Глава Архиепископии западноевропейских приходов РПЦ митрополит Иоанн тоже критиковал официальную церковь за поддержку войны.
Светлана Неплих-Томас с начала 2000-х работала на красноярском телеканале «Прима», а в конце 2010-х устроилась продюсером на Первый канал в Москве — в программу «Сегодня вечером» с Максимом Галкиным. Также она была редактором в ток-шоу «Естественный отбор» с Отаром Кушанашвили на ТВЦ (оба ведущих осудили войну). Журналистка уехала из России в Германию за полтора года до начала войны.
«Мы часто слышим, что не все россияне — это Путин и война, но никто громко не говорит о том, что слово „православный“ не равно Гундяев. Бытует простое мнение, что все православные сошли с ума и топят за войну. Нет, конечно, не все. В светском обществе есть верхушка сумасшедших милитаристов, которые продвигают всю эту чертовщину, а есть люди, которые выступают против войны. То же самое в РПЦ. Церковь — это не кресты и купола, а сообщество разных людей», — объясняет «Медузе» идею проекта «Мир всем» Павел Фахртдинов.
Сам он православный, регулярно посещает храм, но «никому свою веру не навязывает». Фахртдинов известный бард, лауреат Грушинского фестиваля. Он выступил против войны и после этого уехал из России, опасаясь доносов и преследования.
Главная задача проекта «Мир всем» — помочь священникам, которые открыто высказались против войны в проповеди, подписали обращение священнослужителей, отказались читать молитву о победе или собирать средства на армию. По словам Фахртдинова, такие батюшки «теряют все». «Священник учился на священника — многие из них ничего не могут больше делать. Служители церкви — не инопланетяне в странной шапке с крестом, это такая же профессия. Как правило, у батюшек большие семьи — [оставшись без средств], они нищенствуют, многим в буквальном смысле нечего есть», — подчеркивает он.
По словам Фахртдинова, у руководства РПЦ есть несколько методов борьбы со священниками, настроенными против войны. Как правило, их либо лишают настоятельского статуса в их храме, либо выводят за штат без предоставления нового места служения, либо переводят простыми священниками в церкви других населенных пунктов и платят гораздо меньше, чем на прежнем месте.
Часто репрессии начинаются после доносов прихожан. Так произошло с еще одним священником из региона в Центральной России, с которым поговорила «Медуза»: он отказывался читать молитву о победе и не скрывал антивоенных взглядов. Донос поступил в епархию, и руководство вынудило собеседника «Медузы» написать прошение об уходе с настоятельской должности, а потом и вовсе выйти за штат.
«Скорее всего, донес один из прихожан. Поступил в соответствии со своим представлением о прекрасном. Люди наводят порядок, который они считают правильным», — разводит руками священник.
Павел Фахртдинов рассказывает еще две похожих истории. На священника из московского района Люблино Иоанна Коваля, который заменил в новой молитве слово «победа» на «мир», донесли церковному руководству члены общины, где он служил. «Нажаловались на непослушание и самовольное изменение молитвы», — объясняет Фахрдтинов. В итоге священника лишили сана.
Еще один священнослужитель, которому помог проект «Мир всем», — отец Николай Платонов из Челябинской области. Он был среди тех, кто подписал антивоенное обращение в первые дни полномасштабной войны. Ему пришлось уехать из России в Черногорию, где он сначала поселился в небольшом городе. «Мы помогли отцу Николаю выехать в более крупную Подгорицу и поддерживаем его. Там он может переждать, пока не получит европейскую гуманитарную визу», — рассказывает Павел Фахртдинов.
Помощь с визами в ЕС — одна из задач «Мира всем», но в основном участники проекта занимаются фандрайзингом и адресно помогают священникам — как тем, кто покинул Россию, так и оставшимся в стране. Священнослужители, с которыми пообщалась «Медуза», говорят, что эта помощь для них очень важна.
По словам отца Андрея Кордочкина, «Мир всем» узнает о проблемах священников из СМИ и соцсетей, связывается с ними и предлагает поддержку. Проект уже помог примерно 30 священнослужителям. С согласия самих батюшек их истории размещают на сайте проекта в разделе «Исповедники». «Мы хотим, чтобы антивоенные священники не были невидимками, а церковь не выглядела монолитом, который поддерживает войну», — рассуждает он.
Отец Андрей считает, что «антивоенных священников в России много», и уверяет, что таких людей достаточно даже среди его знакомых. А еще собеседник «Медузы» настаивает, что многие священнослужители не осуждают войну публично «не потому, что они трусы»:
Они стоят перед тем же выбором, что и любой антивоенно настроенный человек. Многие молчат ради своих общин и приходов — это очень близкие отношения, на самом деле. Такие отцы [с высоким статусом и большим приходом] легко могли бы покинуть страну, но выбрали остаться с паствой. Никто же не обвиняет отцов Александра Меня и Иоанна Крестьянкина в том, что они поступили неправильно, [оставшись в Советском Союзе], не вышли на Красную площадь с протестами. Кто-то решил уехать, кто-то остался — тут правильного выбора нет.
С этим согласна и его коллега по проекту «Мир всем» Светлана Неплих-Томас. По словам журналистки, «стало очевидно, что в РПЦ есть большая и проблемная история — уничтожение любого непохожего, несогласного, личности». Она вспоминает, как задолго до войны состояла в молодежном православном клубе при приходе, которым руководил молодой харизматичный священник. Неплих-Томас утверждает, что церковное руководство лишило его сана, обвинив в связи с замужней прихожанкой.
Наверное, это была зависть: у него, 27-летнего, есть авторитет и влияние, за ним идут люди. А наше священноначалие придумало идиотский повод, будто у него роман (которого, конечно, не было). И тогда нас всех это поразило, что они могут вот так уничтожить человека — из-за того, что не вписался в некий канон и имеет свое собственное суждение.
Живущий в России священник, на которого, вероятно, донесли прихожане, рассказывает, что батюшки, выступающие против войны, стараются поддерживать связь в мессенджерах. Но уточняет, что тех, кто не боится публично выражать свою позицию, не так много. «Даже из 300 человек, подписавших [антивоенное] письмо [в марте 2022-го], многие пересмотрели взгляды. Трудно жить в такой атмосфере, некоторые люди приспосабливаются, чтобы не сойти с ума», — объясняет священнослужитель.
Сам он считает, что коллеги, которые молчат о войне, скорее не поддерживают ее, а предпочитают «уйти в тень»: «Ведь если ты поддерживаешь, это удобно и выгодно, этого не надо скрывать».
Собеседника «Медузы» беспокоит, что «железный занавес закрылся снаружи»: он считает, что Европа «не торопится» принимать выступивших против войны российских священников и неохотно выдает им визы (участники проекта «Мир всем» признают, что получить визы в ЕС сейчас непросто, и добавляют, что стараются повлиять на ситуацию). К тому, что его фактически запретили в служении, российский священник относится философски.
«Кто запретит мне молиться, помогать другим, делать добрые дела? Надо помогать людям не сойти с ума, сберечь в себе человека — все это я могу делать и делаю», — говорит батюшка.
Сейчас он ищет светскую работу, не связанную с РПЦ, и получает помощь от проекта «Мир всем». Собеседник «Медузы» слышал, что донос на него может вылиться в уголовное дело, но, пока «команды „фас“ [на антивоенных священников со стороны властей] не было», остается в России.
Отец Андрей Кордочкин согласен, что пока в РФ нет массовых преследований священнослужителей, но допускает, что ситуация может измениться. «Сейчас государство старается не трогать священников, но первые примеры появятся: система все время нарушает границы. Власти крайне необходима сакрализация войны — любые выступления против этого воспринимаются болезненно», — опасается он.
Андрей Перцев