«У всех были какие-то диагнозы. Но настоящая причина смерти оставалась неясной» Что бывшие заключенные ИК-3 «Полярный волк» думают о смерти Навального — и об условиях, в которых он сидел
В этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, пожалуйста, не читайте его.
Алексей Навальный умер в исправительной колонии № 3 в Ямало-Ненецком автономном округе 16 февраля 2024 года. Об этом сообщило местное управление ФСИН.
В коротком заявлении ведомства говорится, что 47-летний Навальный «после прогулки почувствовал себя плохо, практически сразу потеряв сознание». По данным прокремлевского таблоида Baza, это произошло около часа дня по местному времени (11 утра по Москве). «Незамедлительно, — утверждается в пресс-релизе ФСИН, — прибыли медицинские работники учреждения, была вызвана бригада скорой медицинской помощи».
Бригада из ближайшего поселка Харп приехала в колонию через семь минут, рассказала государственному информагентству РИА Новости пресс-служба Лабытнангской городской больницы (Лабытнанги — ближайший к поселку город, расположен в 35 километрах). Еще через две минуты медицинские работники начали оказывать помощь Навальному; попытки реанимировать политика, по утверждению пресс-службы больницы, продолжались «более получаса».
В 14:17 по местному времени (12:17 по Москве) врачи констатировали смерть Навального. Через два часа информация об этом появилась на сайте ФСИН. «Причины смерти устанавливаются», — говорилось в том же заявлении ведомства. Источник пропагандистского телеканала RT назвал причиной смерти политика «оторвавшийся тромб».
Прогулочный дворик
«Когда прочитал, что у него якобы тромб оторвался, я сразу пацанам сказал: смотрите, сука, убили, пидорасы!» — описывает свою реакцию на новость о смерти Навального один из бывших заключенных ИК-3 (поговорил с «Медузой» на условиях анонимности). В этой колонии, которую также называют «Полярным волком», он провел не менее пяти лет и вышел на свободу в середине 2023 года.
Собеседник «Медузы» рассказывает, что два года сидел в одиночной камере на участке СУС — аббревиатура расшифровывается как «строгие условия содержания». Также его называют СУОН — «строгие условия отбытия наказания». Этот участок, объясняет бывший заключенный, изолирован от остальной территории колонии. «Там 19 камер с двух сторон. Сидят по одному человеку. В нескольких камерах по два, — рассказывает он. — Весь отряд, включая коридор, покрыт грибком. Грибы там с пола растут».
Рядом с СУС, тоже изолированно от остальной колонии, расположен барак помещений камерного типа (ПКТ). Напротив — участок единых помещений камерного типа (ЕПКТ). В ПКТ отправляют тех, кто считается «злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания» — на срок до шести месяцев. В ЕПКТ тоже попадают «злостные нарушители», но на срок до года — год здесь, по решению суда, должен был провести и Навальный.
ЕПКТ, отмечала в разговоре с «Медузой» правозащитница, — это учреждение, похожее на отдельную тюрьму внутри колонии. «Двухэтажный отряд. Очень много закоулков, очень много выходов, человека потерять легко. Никто даже не будет знать, что он в зоне (имеется в виду, что сами заключенные в ИК могут не знать, кто именно находится в ЕПКТ, — прим. „Медузы“)», — рассказывает о корпусе ЕПКТ в ИК-3 еще один собеседник «Медузы». Он освободился в 2022 году.
Заключенных, содержащихся в СУС, ПКТ и ЕПКТ, за нарушения также могут перевести в штрафной изолятор (ШИЗО) — максимум на 15 суток. Такую «меру взыскания» к Алексею Навальному в ИК-3 применяли дважды, в последний раз — 14 февраля, всего через три дня после его выхода из того же изолятора. За весь период заключения с 2021 года Навального, по подсчетам его сторонников, отправляли в ШИЗО 27 раз. По словам эксперта фонда «Русь сидящая», на условиях анонимности поговорившего с журналистами издания «Такие дела», такое наказание для осужденного — «всегда пытка».
Правозащитница Ева Меркачева предполагает, что именно «бесконечное хождение в ШИЗО» могло привести к смерти политика. У Меркачевой нет медицинского образования, однако о тяжелом физическом состоянии Навального неоднократно говорили не только активисты и соратники политика, но и врачи: они прямо заявляли, что его жизнь находится в опасности, и требовали обеспечить его адекватной медицинской помощью.
Свои собственные ШИЗО, рассказывают двое собеседников «Медузы» из числа бывших заключенных, имеются как в ЕПКТ, так и в отрядах СУС и ПКТ. На участке «строгих условий содержания», добавляет один из бывших заключенных, есть три камеры размером два на два метра, расположенные в отдалении от других, — их «в зависимости от ситуации» используют как «одиночки», БМ или ШИЗО. «Там держат тех, кого с общей массой держать нельзя, — говорит об отдаленных камерах СУС один из бывших заключенных. — [Тех] кого хотят оградить от общей массы».
«Медузе» не удалось узнать, в каком именно ШИЗО внутри ИК-3 находился Алексей Навальный.
«Нарушителям», оказавшимся в ШИЗО, разрешены ежедневные прогулки продолжительностью не меньше часа. Эти прогулки, рассказывают двое бывших заключенных ИК-3, проходят в небольших дворах: «Бетонные мешочки, сверху сетка». При этом, как отмечают собеседники «Медузы», из дворов рядом с СУС в «Полярном волке» убрали камеры. «Опера́ стоят возле [дворика], ухо греют, а к тебе заходит актив (заключенные, которые сотрудничают с администрацией колонии, — прим. „Медузы“). Там можно человека хоть выебать, хоть убить, хоть че с ним сделать», — говорит собеседник издания, которого во время прогулки избивали другие заключенные.
Трое собеседников «Медузы», освободившихся из ИК-3, отмечают, что заключенных из ШИЗО выводят на прогулку ранним утром. Двое, освободившиеся в 2017 и 2018 годах, называют конкретное время — пять часов. Заключенный, вышедший на свободу в 2023-м, говорит о промежутке с семи до восьми утра. «Ты один во дворике, если к тебе никого не заведут [из актива], — объясняет он. — К девяти часам в камеры заводят [заключенных, которые сидят в ШИЗО], а из СУС выводят [на прогулку], чтобы они не переговаривались, не кричали».
По сообщению ФСИН, скорую помощь Алексею Навальному вызвали только днем, «после прогулки». Однако бывший заключенный ИК-3, вышедший на свободу в 2022 году, не считает, что это странно. Во-первых, объясняет он, каждый год распорядок дня в колонии меняется. Во-вторых, отдельно может учитываться личность заключенного: «Некоторых выводят поодиночке, чтобы они не могли перекрикиваться с другими двориками. Со мной так тоже было. Всех выходили в девять утра, а меня — в два часа дня».
Какой распорядок дня был у Навального, «Медузе» узнать не удалось. Издание «Медиазона», ссылаясь на публикации самого Навального, сообщает, что его прогулка в ШИЗО ИК-3 начиналась в 6:30 утра.
«Новая газета. Европа» поговорила с одним из заключенных, который прямо сейчас сидит в ИК-3. По его словам, «непонятный кипеж» в «Полярном волке» начался еще вечером 15 февраля, то есть накануне гибели Навального. Осужденных, рассказал собеседник «Новой», «заперли по баракам», а охрану усилили. Тогда же он слышал, как на территорию колонии заезжали «какие-то машины». Заключенный, говоривший с газетой, утверждает, что о смерти Навального в колонии стало известно около десяти утра 16 февраля (восемь утра по московскому времени), хотя по официальным данным это произошло на несколько часов позже. По словам источника «Новой», гибель Навального для администрации колонии якобы стала «неожиданностью». «Медуза» не смогла подтвердить эту информацию.
Санчасть
Бывшие заключенные ИК-3, говорившие с «Медузой» на условиях анонимности, сомневаются, что медработники колонии сразу оказали Алексею Навальному помощь, как утверждает ФСИН. «Я в это не верю, это просто нереально», — говорит собеседник издания, вышедший на свободу в 2018 году.
За несколько лет в колонии он не помнит ни одного случая, когда медработники сами приходили к человеку, которому стало плохо. «Его вели в санчасть, — рассказывает он. — Там, как правило, дают таблетку. Знаете, как в анекдоте: одна половина от головы, другая от жопы: смотри не перепутай». И добавляет: «Там нет никакой медицинской помощи».
«У них [сотрудников санчасти] циничное отношение», — соглашается собеседник «Медузы», освободившийся в 2017-м. По его словам, дожидаться приема в санчасти заключенным часто приходилось на улице — в металлической клетке, продуваемой со всех сторон. «Человек с температурой может стоять и ждать, а на улице бывает минус 50, — рассказывает бывший заключенный. — Тебе дали таблетку, а на завтра температура не спадает, опять надо идти». Собеседник издания, вышедший из колонии на несколько лет позже, отмечает, что после 2019-го практика помещения в уличную клетку возле санчасти прекратилась.
Бывшие заключенные, говорившие с «Медузой» на условиях анонимности, жалуются и на медицинский персонал. «К начальнице санчасти Босиковой обращается человек: допустим, у него что-то загнило. Говорит: „Татьяна Викторовна, у меня дырка не заживает“. А она отвечает: „У меня уже 40 лет дырка не заживает“», — рассказывает один из них. Про Босикову вспоминают и другие заключенные: «Она помогала некоторых заключенных закалывать психотропами, чтобы они с ума сходили»; «К ней люди приходят, а она говорит: „Иди нахуй отсюда“» (Согласно сайту ФСИН, Босикова до сих пор занимает свою должность; о том, что она больше не работает в ИК-8, «Медузе» сообщили двое бывших заключенных).
По словам собеседника «Медузы», который освободился из колонии в 2022 году, долгое время заключенные не получали в санчасти вообще никакой помощи. Однако в 2018 или 2019 годах (точно он не помнит) медперсонал поменялся, и отношение к осужденным изменилось «в лучшую сторону». Заключенный, вышедший на свободу в 2023-м, считает иначе: «[В санчасти] рассказывают, что у них есть лекарства, что к осужденным относятся как к самим себе, но все они пиздя́т».
Один из собеседников «Медузы» вспоминает, как уже после 2019 года в знак протеста против незаконных действий сотрудников колонии он проглотил металлический предмет, но никакой медицинской помощи не получил. «Хирург отказал во всех моих запросах на госпитализацию, хотя у меня пошло воспаление. Я чуть инвалидом не остался», — говорит бывший заключенный.
Бездействие сотрудников колонии он объясняет так: «Они на меня обозлились и решили мне навредить. Специально не давали ходу [моим заявлениям на госпитализацию], чтобы было осложнение, и я, возможно, кишки порвал и умер». Он смог сделать операцию только после освобождения из колонии.
«Там такие случаи были, — вспоминает бывший заключенный, — человек приходит в санчасть, говорит: „У меня что-то давит, сердце болит“. Ему дают таблетку анальгина и постельный [режим] на сутки. А утром человек не просыпается, потому что у него тромб оторвался».
«Полярный волк»
О том, что Алексея Навального этапировали в колонию ИК-3 в ЯНАО, стало известно 25 декабря 2023 года (прежде он находился в исправительной колонии № 6 во Владимирской области — в центральной части России). Эта колония — также ее называют «Полярный волк» — расположена в поселке Харп, на 60 километров севернее полярного круга. С марта 2021-го ею руководит Вадим Калинин.
Издание «Можем объяснить» рассказывает, что, согласно утечке баз МВД, в 1999 году Калинин был фигурантом дела о превышении должностных полномочий с причинением тяжких последствий. Преступление было связано с некими «стратегическими материалами». Вероятно, по этому делу Калинина в итоге амнистировали, отмечают журналисты.
Как выяснила «Медуза», в начале нулевых годов Калинин работал в другой колонии ЯНАО — ИК-8. Об этом изданию сообщили двое бывших заключенных. По их словам, Калинин был заместителем руководителя по безопасности и оперативной работе. «Он там ломку устроил», — говорит один из собеседников «Медузы». И поясняет: «До него ИК-8 была, как говорят, „на воровском ходу“. Пришел он и сделал ее „красной“, режимной». (То есть колония, которую раньше контролировали криминальные авторитеты, перешла под контроль администрации.)
Однако в 2011 году, утверждает другой бывший заключенный, Калинин «попал в оперативную разработку» силовиков из-за того, что якобы вынуждал осужденных переводить ему деньги. Из ИК-8 ему пришлось уйти, он занялся бизнесом, а от уголовного дела, добавляет собеседник издания, его «отмазали». «Без одобрения ФСБ ты никак не сможешь стать начальником колонии, тем более в поселке Харп», — уверен бывший заключенный.
Собеседники «Медузы», отбывавшие срок в ИК-8 и ИК-3, называют Калинина «кровожадным опером» и «конченым маньяком», а также утверждают, что «закон для него не писан».
Но и до прихода Калинина ИК-3 была известна своими жестокими условиями. Глава фонда «Русь сидящая» Ольга Романова в эфире телеканала «Дождь» рассказывала, что в колонии практикуются пытки, например, заключенных выводят на мороз и обливают ледяной водой. На жестокое обращение жаловались и сами осужденные: в 2013 году один из них рассказывал, что его часами держали на морозе в легкой одежде, насиловали дубинкой, били палками по пяткам, ему также вгоняли под кожу нагретые спицы.
В 2023 году проект Gulagu.net (его главу Владимира Осечкина издание «Проект» обвиняло в том, что он обманывает информаторов) опубликовал обращение матери заключенного, который содержится в ИК-3. Она рассказывала, что ее сын якобы стал свидетелем убийства, поэтому администрация колонии скрывает его от Следственного комитета. Позже «в знак протеста [против] его содержания и издевательств нам ним» заключенный «зашил себе рот нитками».
В июле 2023 года в Лабытнангский городской суд поступило дело против бывших сотрудников ИК-3. Двоих из них, сотрудников отдела безопасности колонии Дмитрия Адрианова и Ерлана Есмуханова, обвиняют в халатности, повлекшей по неосторожности смерть человека. Еще двоих, оперативников Марата Кызырова и Игоря Тимофеева, в превышении должностных полномочий и умышленном причинении тяжкого вреда, которое привело к гибели человека. Собеседники «Медузы» рассказывают: сотрудники ИК-3, теперь оказавшиеся в роли обвиняемых, причастны к убийству заключенного. Источник, знакомый с делом, подтвердил «Медузе» эту информацию.
Бывшие заключенные ИК-3 в разговоре с «Медузой» вспоминают многочисленные случаи насилия в колонии. Трое из них, оказавшиеся в ИК-3 в период с 2013 по 2017 год, рассказывают о своем первом дне в «Полярном волке»:
- «Там этапы [новых заключенных] встречают так — на втором этаже карантинного помещения избивают осужденных под музыку, на растяжки ставят».
- «Этап поднялся [на второй этаж], всех растянули. Меня на пол кинули, начали бить ногами. Я не знаю, сколько это продолжалось. Потом меня тоже растянули. Мне кажется, я гимнастом мог стать — так они растягивают. Меня не кормили несколько дней. С утра, в обед и вечером приносили по корке черного хлеба. Били, угрожали, заставляли кучу бумаг подписывать, я их толком и не читал даже».
- «Как только приехали, люди раздеваются, собираются в баню, стоят в чем мать родила. Тут залетают сотрудники, начинают кого электрошокерами [бить], кого дубинками колотить. Избивают, пока один-два человека из всей толпы не обосрутся. Я серьезно говорю. Потом дают 40 секунд помыться».
При этом собеседники «Медузы» отмечают, что после «приемки» сотрудники колонии, как правило, «руки не марают» — пытают новичков сами осужденные.
«За все время меня только один раз избил [сам] сотрудник администрации. Но по личным мотивам», — говорит бывший заключенный ИК-3. «Сотрудники администрации очень редко пачкают свои руки, потому что все равно боятся ответственности, — соглашается другой бывший заключенный. — Они сваливают всю грязную работу на активистов, которым [взамен] дают привилегии. Кто-то в отряде якобы что-то нарушил — сразу ведут на КП. А там активисты начинают избивать, пугать, стращать, дубинки в жопу пихать. Подход индивидуальный».
Любое проявление несогласия с заведенными порядками, говорят собеседники «Медузы», жестоко карается. Один из них вспоминает, с чем столкнулся после попытки пожаловаться на условия в колонии: «Мне сломали ребра, чуть не изнасиловали. На второй этаж меня затащили, там матрас уже лежал, хотели яйца [мне] раздавить. Отбили все, я шевелиться не мог».
В таких условиях, говорит один из бывших заключенных, все «боятся лишнее слово сказать». Людей, считает он в колонии, ломают, у некоторых не выдерживает психика: «При мне были такие моменты, когда люди пытались повеситься, вены себе вскрыть».
Кладбище в Харпе
За три года, что один из собеседников «Медузы» провел в «Полярном волке», в ИК-3, по его словам, было «несколько десятков» смертей: «У всех [осужденных] были какие-то диагнозы, но настоящая причина смерти оставалась неясной». Его слова подтверждает другой бывший заключенный колонии.
«Оторвавшийся тромб», якобы ставший причиной смерти Навального, — «универсальный диагноз», которым «можно объяснить все», прокомментировала правозащитница Анна Каретникова слова источника пропагандистского телеканала RT. С этим согласен и бывший заключенный одной из свердловских колоний-поселений, говоривший с «Медузой» на условиях анонимности: «У нас тут от передоза умер чувак — так его [причину смерти] „вольные“ врачи по просьбе сотрудников ФСИН оформили как „тромб оторвался“».
Такой высокой смертности, как в ИК-3, говорит бывший заключенный, он не видел ни в одной другой колонии, где отбывал наказание: «Во-первых, там постоянное психологическое давление. Во-вторых, у кого-то обостряются заболевания. Есть люди, которые не по первому сроку [сидят] — здоровье подорвано, климат [тяжелый]» (статистики по этому поводу «Медузе» обнаружить в открытых данных не удалось). Он добавляет, что за несколько лет в колонии похудел больше чем на 45 килограммов. А освободившись, еще год «не вылазил из больниц».
«Помню, на Новый год с 2012-го на 2013-й очень много умерло ВИЧ-инфицированных», — рассказывает другой бывший заключенный. Причина высокой смертности в колонии, считает он, — отсутствие своевременной помощи. «Это продолжалось года до 2017-го, — говорит собеседник „Медузы“. — [В санчасти сотрудники] себя позиционировали как травмпункт… Но было и много непонятных смертей». Двое собеседников издания вспоминают случай, когда причиной гибели заключенного стало отравление: «Может, на санчасти его чем-то не тем укололи?»
Говорить об умерших в ИК-3, по словам бывшего заключенного, не принято: «Это табу». «Но все равно информация просачивается, — рассказывает он. — Человек пропал, ушел на санчасть, его долго нет — понятно же, что умер». «Бывали моменты, когда человек умер на отряде, а его отнесут на санчасть и оформят задним числом, чтобы избежать писанины», — вспоминает другой собеседник «Медузы».
О смерти заключенного, по общему правилу, колония должна сообщить близким в течение суток. Тело передают в ближайший государственный морг, откуда его для захоронения могут забрать родственники. Из умерших в ИК-3, говорит бывший заключенный, «мало кого забирают»: это «накладно», объясняет он. Ближайший аэропорт находится в Салехарде, примерно в 50 километрах от поселка Харп. Дорога из города до колонии проходит через Обь, моста через нее нет. Попасть на другую сторону летом можно только на пароме, а зимой — воспользовавшись ледовой дорогой (зимником), когда на реке встанет лед.
Если тело умершего в ИК-3 заключенного никто не забирает, осужденного хоронят на местном кладбище. Над могилами тех, кто умер в «Полярном волке», рассказывает он, как правило, установлены деревянные кресты, а на табличках небрежно нацарапаны имена.
* * *
Днем 17 февраля соратники Алексея Навального подтвердили его гибель. Они потребовали выдать тело его семье. В ИК-3 матери оппозиционера Людмиле Навальной и адвокату сообщили, что тело находится в морге Салехарда. «Адвокат позвонил по указанному на двери [морга] телефону. Ему сказали, что он уже седьмой, кто сегодня звонит. Тела Алексея у них в морге нет», — рассказала пресс-секретарь Навального Кира Ярмыш.
Соратник политика Иван Жданов сообщил, что сотрудники колонии также назвали новую причину смерти политика, отличающуюся от той, что вчера появилась в сообщениях пропагандистов, — «синдром внезапной смерти». В Следственном комитете Салехарда, куда отправился еще один адвокат Навального, пишет Ярмыш, заявили, что причина смерти политика по-прежнему «не установлена».
«Была взята повторная гистологическая экспертиза, — рассказывает Ярмыш. — Ее результаты якобы будут на следующей неделе. Очевидно, что они врут и делают все, чтобы не выдать тело».
«Медуза» отправила запросы в управление ФСИН России по ЯНАО, а также в ИК-3 и ИК-8 — но к моменту публикации не получила ответов.
Кристина Сафонова при участии Лилии Яппаровой и других журналистов «Медузы»