Запад устроил Украине «снарядный голод» — и ВСУ пытаются компенсировать дефицит боеприпасов «армией дронов». Но заменить артиллерию беспилотники пока не могут Как «битва дронов» повлияет на исход всей войны? Большой разбор «Медузы»

Украина испытывает хронический дефицит боеприпасов для артиллерии. Судя по оценкам разведки США, ситуация не улучшится, даже если Вашингтон разблокирует пакет помощи, который застрял в конгрессе из-за межпартийных разногласий еще в прошлом году. Киев уже заявил, что из-за дефицита большую часть задач артиллерии должны взять на себя дроны. Президент Владимир Зеленский объявил о создании отдельного рода войск — беспилотной авиации, — который должен стандартизировать и унифицировать производство и применение дронов. Подробности этой организационной инновации неизвестны. Но цель ее понятна — она должна сделать БПЛА решающим фактором на поле боя. В отличие от миллионов снарядов, миллионы дронов Украина может собирать самостоятельно — из коммерческих деталей, закупаемых за границей. Кроме того, союзники в Европе готовы помогать: для этого они сформировали специальную коалицию дронов. В чем слабые стороны этого плана? Какие беспилотники сегодня доминируют на поле боя в Украине? И смогут ли они заменить собой артиллерию — хотя бы в отдаленной перспективе? Изучаем текущее состояние «войны дронов» — и ее значение для исхода всего конфликта.

В чем слабые стороны плана Украины по созданию беспилотной авиации?

• За два года войны дроны действительно изменили способы ведения вооруженной борьбы — но не в качестве самостоятельного рода войск, который может заменить все остальные. Беспилотные аппараты хороши как важный вспомогательный элемент, повышающий эффективность других инструментов войны — главным образом той же артиллерии. О том, чего не хватает дронам, чтобы решать все задачи самостоятельно, расскажем ниже.
• Практика показывает, что добиться преимущества над Россией в количестве и качестве произведенных дронов ВСУ будет очень трудно. Противник, несмотря на санкции, имеет доступ к тем же коммерческим технологиям и материалам (в основном китайского происхождения) для создания дронов; массовое производство БПЛА в России хорошо налажено — равно как и подготовка пилотов. По отдельным позициям в номенклатуре дронов ВС РФ вырвались вперед — и пытаются преодолеть качественное отставание там, где оно есть. По средствам противодействия дронам Россия сохраняет устойчивое (по крайней мере количественное) преимущество. Наращивание производства и повышение качества дронов, вероятно, помогут ВСУ сдерживать наступление России, но победа на земле при — в лучшем случае — равенстве возможностей в воздухе маловероятна.

Наш разбор сценариев войны в 2024 году

2023 год закончился для ВСУ тяжело — из-за недостатка западной помощи, внутренних конфликтов и наступления ВС РФ. Значит ли все это, что Украина может проиграть войну? Самый подробный разбор сценариев 2024 года

год назад

Наш разбор сценариев войны в 2024 году

2023 год закончился для ВСУ тяжело — из-за недостатка западной помощи, внутренних конфликтов и наступления ВС РФ. Значит ли все это, что Украина может проиграть войну? Самый подробный разбор сценариев 2024 года

год назад

Какие вообще дроны применяются на войне? И какие из них сегодня доминируют на поле боя?

Беспилотные летающие (и плавающие) аппараты на войне в Украине можно разделить на две большие группы:

• Невооруженные дроны, используемые для разведки, доразведки целей и целеуказания (а также для производства картинки, необходимой для информационной войны). Как правило, используются совместно с другими видами вооружения (преимущественно артиллерией) и вооруженными дронами.
• Дроны со взрывчаткой и готовыми боеприпасами, которые могут самостоятельно наносить удары по целям противника.

Эти классы дронов с принципиально разными задачами, в свою очередь, можно разбить на подгруппы — по дальности, системе управления и прицеливания, вооружению.

Разведывательные дроны:

• Маленькие квадрокоптеры, которыми пользуются подразделения размером от отделения (примерно 10 человек) до батальона (до 500 человек). Именно эти дроны — как правило, коммерческие китайского производства (компаний DJI и Autel Robotics) — изменили способ ведения войны в первые же месяцы ее полномасштабной фазы. Теперь ни одно подразделение не может эффективно участвовать в боях без разведки дронами. Эта разведка позволяет выявлять цели и наносить по ним удары непосредственно на линии фронта и в самом ближнем тылу. Считается, что широкое распространение таких дронов сделало линию фронта «прозрачной», рассеяв обычный «туман войны». Из-за этой прозрачности противник не может сосредоточить силы на тактическом уровне, чтобы проломить оборону одним ударом. Дроны имеют облегченное управление и системы поддержки неопытных пользователей (вроде режима полета по сигналу спутниковой навигации и автоматического возврата «на базу»). Эти режимы имеют как очевидные достоинства, так и радикальные недостатки, о которых речь пойдет ниже.

• Специально произведенные разведывательные дроны большей — по сравнению с коммерческими — дальности. Российское командование до войны считало, что подобных дронов, прошедших многолетние испытания в войсках, которые имеют защищенные каналы связи и управления, будет достаточно для ведения боевых действий. Предполагалось создать на их основе «разведывательно-огневые контуры»: грубо говоря, дрон (например, «Орлан» самолетного типа) должен выявлять цели и давать целеуказание для артиллерии для их поражения. Кроме прочего, часть дронов имела системы лазерной подсветки целей для использования совместно с высокоточными управляемыми снарядами «Краснополь» калибра 152 миллиметра. Предполагалось, что такие дроны позволят наносить точные удары на глубину в несколько десятков километров. БПЛА были приданы артиллерийским подразделениям и соединениям и вышестоящим штабам.

• В начале войны этот план не сработал: российской армии, полагавшейся на дорогие и не слишком многочисленные дроны артиллерийской разведки, пришлось догонять ВСУ, где широкое распространение (в том числе в тактическом звене непосредственно на поле боя) сразу получили малые разведывательные квадрокоптеры. В итоге ВС РФ — поздно, но относительно эффективно — задействовали для борьбы с квадрокоптерами свои системы радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Это серьезно усложнило использование таких дронов украинской стороной.

Вооруженные дроны:

• Изначально оба противника собирались использовать ударные БПЛА — аналоги боевой авиации, вооруженные высокоточными бомбами и ракетами. Основу парка ударных дронов ВСУ составляли БПЛА Bayraktar турецкого производства (Украина к началу войны получила несколько десятков этих крупных средневысотных безэкипажных самолетов и боеприпасы к ним). ВС РФ не слишком активно развивали схожую модель, испытывая ударные БПЛА «Орион» и другие. Такие дроны уступали обычной боевой авиации во всем, кроме возможности операторов взять на себя больший риск, чем пилоты самолетов и вертолетов. При потере дронов от огня противовоздушной обороны (ПВО) или действия систем РЭБ их пилот с дорогостоящей подготовкой оставался жив, что теоретически позволяло отправлять такие самолеты на более рискованные миссии. Однако первые же месяцы войны показали, что выжившие пилоты ударных дронов могут быстро лишиться работы: крупные и действующие высоко над горизонтом дроны оказались легкой добычей для ПВО противника. Так беспилотники, считавшиеся (после успешной для них войны в Карабахе 2020 года) главным инструментом «войн дронов будущего», фактически сошли с исторической арены.

• Коммерческие дроны с системами сброса боеприпасов. Идея не нова: коммерческие квадрокоптеры (от той же DJI) в качестве легких бомбардировщиков использовались еще ИГИЛ в Сирии и Ираке в 2018 году. Многие дроны имели собственную предустановленную систему сброса (например, для разбрасывания с воздуха игрушек на детских праздниках). А умельцы в разных регионах мира доработали их (и боеприпасы) так, чтобы увеличить точность и вес полезной нагрузки. В 2022 и начале 2023 года «сбросы» стали основным способом применения вооруженных дронов.
• Как и разведывательные квадрокоптеры, «бомбардировщики» на основе дронов DJI «из коробки» страдают ото всех недостатков коммерческой продукции: канал управления имеет всем известную радиочастоту, автоматизация завязана на спутниковую навигацию — все эти сигналы можно подавить. Мало того, DJI предусмотрела удаленную систему определения местоположения дрона — и, что еще хуже, его оператора. Эти недостатки были устранены в 2023 году российскими разработчиками ПО в ставшей знаменитой «прошивке 1001». Она в том числе позволяет менять радиочастоту системы управления. Позже доступ к прошивке получили и украинские военные. Это позволило сохранить коммерческие дроны на поле боя. Однако их значение (если не считать разведывательных функций) продолжает снижаться в связи с появлением более эффективных вооруженных БПЛА. Дело в том, что коммерческие дроны, несмотря на новые прошивки, все еще очень чувствительны к средствам РЭБ противника.

• Дроны-камикадзе FPV (First Person View). Как правило, это квадрокоптеры, собранные из импортных деталей (чаще всего китайских), без систем, облегчающих управление — и ухудшающих боевые характеристики. В отличие от коммерческих моделей, FPV-дроны могут управляться на разных частотах (с широким диапазоном). Кроме того, их создатели максимизируют полезную нагрузку — за счет отказа от «лишних» функций и деталей, предустановленных на коммерческие дроны. Это позволяет вооружать их не маленькими гранатами, как «бомбардировщики», а мощными боеприпасами от противотанковых гранатометов. При этом FPV-дроны имеют и существенный недостаток — управлять ими трудно (даже с помощью специальных очков); для действий в составе обычного мотострелкового подразделения они непригодны — требуются опытные операторы и мастерские по обслуживанию. Поэтому обе армии быстро пришли к одной и той же организационной форме — создали специальные отряды операторов FPV-дронов, которые придаются мотострелковым соединениям (бригады, дивизии) или даже объединениям (армии, корпуса или оперативные направления). С начала 2023 года число дронов-камикадзе на вооружении ВСУ и ВС РФ быстро росло. К 2024-му они стали одним из основных средств поражения целей на линии фронта и в ближайшем тылу.

• Специально разработанные дальнобойные дроны-камикадзе (барражирующие боеприпасы) для поражения «особых» мобильных целей: артиллерийских установок, комплексов ПВО, систем РЭБ и т. д. Используются в едином комплексе с дальнобойными дронами-разведчиками, которые разведывают цели и, если нужно, выступают в качестве ретранслятора сигнала для дронов-камикадзе (для увеличения дальности использования). Россия тут значительно опережает ВСУ: на вооружении ВС РФ стоит комплекс в составе дрона-камикадзе «Ланцет» (нескольких модификаций) и разведывательного БПЛА ZALA. Опубликованы более тысячи видео ударов этими комплексами по артиллерии, ПВО и другим важным целям. «Ланцеты» действительно взяли на себя часть функций российской артиллерии, прежде всего в борьбе с артиллерией ВСУ. Это связано с недостатками российских орудий: в большинстве своем они имеют меньшую дальность, чем поставленные Западом Украине, а потому не могут на равных вести контрбатарейную борьбу. «Ланцеты», способные совместно с дроном-ретранслятором наносить удары на десятки километров, частично решают эту проблему.

• Более крупные «бомбардировщики». ВСУ давно приспособили для нанесения ударов по российским войскам большие сельскохозяйственные дроны. Они способны нести более 10 килограммов полезной нагрузки (например, сбрасывать несколько противотанковых мин таким весом — или десятки гранат) и за счет тепловизоров работают ночью — когда боевые части на фронте, измученные дневными налетами дронов, пытаются получить снабжение и подкрепления. Эти дроны часто выступают и в качестве ретранслятора связи для более мелких БПЛА, позволяя тем наносить удары на большее расстояние. Российские войска называют такие аппараты, стоящие на вооружении ВСУ, «Баба-яга» — и признают их высокую эффективность.

• Обе армии испытывают дефицит дальнобойных ракет для поражения целей в глубоком тылу. Украина, кроме того, вынуждена считаться с ограничениями на использование таких ракет со стороны поставщиков — стран Запада. Они запрещают наносить удары своим оружием по международно признанной территории России, где располагаются самые важные цели — аэродромы боевой авиации, склады боеприпасов, запасы топлива и военные заводы. Поэтому часть задач, которые могли бы решать ракеты, возлагаются на дальнобойные (с радиусом поражения в сотни и даже тысячи километров) дроны-камикадзе. Россия имела огромное преимущество в этом классе дронов, когда закупила в Иране БПЛА «Шахед» (Shahed) и лицензию на их производство. Однако Украина сокращает отставание за счет разных моделей собственной разработки — на основе зарубежных двигателей и прочих деталей. В последние недели ВСУ наносят как минимум не меньше ударов дальнобойными дронами по целям в России, чем ВС РФ — по целям в Украине. Дроны, разумеется, уступают по забрасываемой нагрузке и способности обходить ПВО почти всем видам ракет — как крылатых, так и баллистических. Однако выигрывают в цене и простоте производства. Может быть, экономический и военный ущерб они наносят не критический — но точно заставляют противника тратить большие ресурсы на организацию разведки, ПВО и РЭБ.

В чем преимущества и недостатки дронов на войне?

Из описания дронов, которые используют обе стороны, можно заключить, что эти БПЛА не представляют собой революцию в военном деле; почти все они применялись и до российско-украинской войны в других конфликтах.

• Все эти дроны не являются роботами. Ни одна из сторон не смогла создать ни действительно автономные БПЛА, ни «рой дронов», в котором оператор управляет одной машиной, а через нее — всеми остальными.
• Несмотря на общепринятое название, почти за каждым «беспилотником» на этой войне стоит «пилот». Как правило, для применения вооруженного дрона требуется как минимум еще один — тоже с «пилотом», — который производит разведку. Также «пилотам», которым для эффективной работы требуется несколько недель, а то и месяцев обучения, помогают несколько техников, связистов и т. д.
• Полуавтономные дроны — российско-иранские дальнобойные «Шахеды» («Герани») и их украинские аналоги — используют простейшие системы управления и наведения. Такие же — только намного более технологичные и эффективные — уже несколько десятилетий применяются в крылатых ракетах.
• Используемые дроны несут небольшую полезную нагрузку — на порядок меньшую, чем у аналогичных средств поражения, которые не называют «беспилотниками». Дальнобойные БПЛА несут десятки килограммов взрывчатки, а крылатые ракеты — сотни. Снаряд калибра 152/155 миллиметров доставляет до цели около шести-семи килограммов взрывчатого вещества, а FPV-дрон с гранатой от РПГ-7 — меньше килограмма.
• По дальности использования дроны-камикадзе уступают артиллерийским системам: даже с БПЛА-ретранслятором FPV-дроны могут поразить цель в 10 километрах, а ствольная артиллерия — в 15 и более (с корректируемыми снарядами — в десятках километров). Это позволяет артиллерии как поражать цели в тылу, так и маневрировать огнем вдоль фронта.
• Главное достоинство дронов — их высокая точность. Два года полномасштабной войны подтвердили, что без возможности точно поразить цель одиночным боеприпасом победа в таком интенсивном конфликте невозможна. ВС РФ до конца 2022 года пытались воевать по старым уставам, расходуя — часто впустую — артиллерийские боеприпасы и неуправляемые ракеты для самолетов и вертолетов (последнюю тактику использовали и Воздушные силы Украины). Этот путь быстро привел в тупик, истощив огромные запасы снарядов. Дроны — наряду с другими дешевыми высокоточными боеприпасами — позволили растянуть войну на годы. А разведывательные БПЛА уменьшили расход снарядов артиллерией при той же (или даже большей) эффективности до приемлемых значений. Те же ВС РФ сейчас расходуют в разы меньше снарядов, нежели летом 2022 года (во время наступления на Лисичанск и Северодонецк), со схожими результатами.

Выходит, дроны действительно могут заменить артиллерию?

Пока нет. Этому мешают перечисленные недостатки, которые оставляют дронам нишу важного, но вспомогательного вида оружия. Просто увеличение численности, например, FPV-дронов не позволит решить все задачи, которые сейчас возложены на артиллерию и обычную авиацию:

• Мощности боеприпасов дронов не хватает для поражения укреплений противника.
• Несмотря на то что БПЛА-камикадзе часто используются против тяжелой техники (даже танков), их эффективность против крупных бронетанковых подразделений в бою вызывает вопросы. Дрон может поразить бронемашины в слабозащищенные места, но уничтожить — только в случае попадания в боеукладку (то есть в запас снарядов), что непросто сделать, когда техника находится в движении. Из-за этого дроны-камикадзе (и тем более малые «бомбардировщики»), как правило, используются для добивания уже обездвиженной техники. Поэтому БПЛА наиболее эффективны при использовании вместе с другими средствами поражения — артиллерией, противотанковыми ракетами, минными заграждениями. 
• Конечно, есть и исключения: так, в конце января колонна российской техники примерно из 15 единиц, включая танки, была частично уничтожена исключительно FPV-дронами. Но это именно исключение. Другой «натурный эксперимент», предоставляющий богатый статистический материал, — битва за Авдеевку, особенно ее последний этап, во время которого ВСУ испытывали серьезный дефицит артиллерийских боеприпасов. По сообщениям украинских военных, расчеты дронов-камикадзе под Авдеевкой в феврале побили все собственные рекорды по боевым вылетам и пораженным целям. Однако не смогли сдержать российское наступление, опиравшееся на огонь мощной артиллерийской группировки и десятки сбрасываемых каждый день дешевых высокоточных фугасных авиабомб с модулем коррекции и планирования. Последние успешно разрушали мощные бетонированные укрепления, созданные ВСУ в Авдеевке, — FPV-дроны на такое вообще не способны.

Подробнее об «умных» авиабомбах ВС РФ

У российской авиации, вероятно, появилась технология, способная вернуть ей превосходство в воздухе над ВСУ. Но только теоретически В реальности эта технология могла привести к падению двух российских авиабомб на Белгород

2 года назад

Подробнее об «умных» авиабомбах ВС РФ

У российской авиации, вероятно, появилась технология, способная вернуть ей превосходство в воздухе над ВСУ. Но только теоретически В реальности эта технология могла привести к падению двух российских авиабомб на Белгород

2 года назад

• Обе армии столкнулись с тем, что применение дронов тяжело массировать — то есть применять их сколь угодно много на одном участке фронта. Причина — в ограниченной емкости диапазона радиочастот, на которых ведется управление дронами. Часто из-за того, что частота занята соседним расчетом дрона-камикадзе, управление БПЛА становится невозможным. Украинские специалисты даже описывают случаи, когда их станция управления подключалась к чужому дрону. Отсутствие возможности массированного применения особенно важно в условиях, когда дрон несет лишь небольшой боеприпас.
• Наконец, дроны по-прежнему чувствительны к работе средств РЭБ — как своих, так и чужих. Обе армии пытаются защититься от БПЛА «окопными РЭБ» — небольшими устройствами подавления частот управления беспилотниками («пушки» и «купола»), которые устанавливаются на позиции или технику. Судя по видео поражения дронами таких позиций и машин, «окопная РЭБ» редко бывает эффективной. Действительно хорошо работают мощные и многочастотные установки радиоэлектронной борьбы, которые есть на вооружении как ВС РФ, так и ВСУ. Но они имеют недостаток — нарушают работу не только чужих дронов, но и своих. Поэтому командованию обеих армий приходится делать выбор — либо максимизировать использование своих дронов, отключив на участке фронта РЭБ, либо защищать свои сухопутные силы от БПЛА врага.
• Малые дроны трудно использовать в любую погоду и любое время суток. Так, из-за опасности ударов дронами обе армии в последние месяцы почти отказались от передвижения техники в дневное время; доставка припасов и подкреплений ведется ночью. Кроме того, ВС РФ активно пользуются непогодой для проведения крупных наступательных операций: в феврале под Авдеевкой удары, приведшие к падению города, были нанесены в условиях тумана. Наступление прошло через дачные поселки, которые обеспечили российской армии укрытие от ударов с воздуха.

• ВС РФ и ВСУ пытаются бороться с этими ограничениями. Так, сначала российские операторы дронов, а затем и украинские стали оснащать БПЛА-камикадзе инфракрасными датчиками. Это, правда, делает дроны вдвое дороже. И намного более эффективной схемой остается использование разведывательных дронов в связке с артиллерией: так, для ВС РФ один снаряд калибра 152 миллиметра стоит примерно столько же (около 400 долларов), сколько дрон-камикадзе без инфракрасных датчиков, — или в два раза дешевле дрона с тепловизором. Соответственно, за те же деньги, что можно потратить на ночной всепогодный дрон-камикадзе, артиллерия доставляет на позиции врага два снаряда с на порядок более мощным боеприпасом.
• Считается, что артиллерия — даже если цель ей указывает БПЛА — расходует на поражение целей (особенно мобильных) значительно больше боеприпасов, чем операторы дронов. Однако, возможно, это не так: по признанию операторов ВСУ, из-за противодействия РЭБ и сложности управления FPV-беспилотниками на одну цель уходит несколько дронов. Реальная статистика эффективности разных средств поражения неизвестна.

То есть дроны никогда не станут основным средством поражения?

Только при условии исправления недостатков, которые выявила в том числе российско-украинская война. Но пока до этого очень далеко: требуются действительно революционные инновации.

Пока обе армии лишь реактивно реагируют на проблемы, связанные с противодействием дронам и их врожденными недостатками.

• Уже упоминались (дорогостоящие) попытки поставить на маленькие дроны инфракрасные датчики, которые позволяют использовать их ночью и в туман.
• Разрабатываются системы обхода РЭБ: так, украинские источники упоминают российские дроны, способные менять частоту управления в полете.
• На поле боя был найден российский дрон, управляемый по оптоволоконному кабелю длиной 10 километров: такая технология не только позволяет защитить БПЛА от подавления каналов связи, но и скрыть от врага местоположение оператора (у радиоуправляемых дронов его можно вычислить по сигналу, исходящему с антенны пульта «пилота»).
• Ведутся работы по совершенствованию боеприпасов: так, ВСУ уже применяют дроны-камикадзе с дистанционным подрывом. Они поражают неукрытую живую силу противника так же, как кассетные снаряды: при подрыве на небольшой высоте один дрон может убить и ранить сразу несколько рассредоточенных военнослужащих.
• Но все эти инновации не решают главные проблемы: ограниченные возможности по массированию применения дронов и необходимость обеспечивать каждый БПЛА хорошо тренированным пилотом (как утверждают западные эксперты, проводившие полевые исследования в рядах ВСУ, в отдельных украинских подразделениях операторов дронов не меньше, чем пехотинцев).

Оба противника ищут выход из этой ситуации:

• В 2023 году на фронте появилась новая модель российского дрона-камикадзе «Ланцет». Судя по опубликованным видео, на БПЛА установлена система самонаведения на конечном участке. Вероятно, ее основа — машинное распознавание образов. Несколько первых видео свидетельствовали, что система работает плохо: были видны промахи, тогда как дроны, управляемые оператором, чаще всего попадали в цель (что, впрочем, не значит, что такая статистика наблюдается не только в подборке видео удачных ударов, но и в реальной жизни). Однако с тех пор появилось уже более 150 роликов с ударами дронов с новым интерфейсом — в том числе успешными.
• Такая система не только позволяет обходить РЭБ — дрону не требуется связь с оператором на конечном участке полета — и решает проблему управления на малых высотах (то есть за радиогоризонтом по отношению к оператору), но и снижает требования к подготовке «пилотов».
• В идеале она может быть установлена не только на крупные дроны типа «Ланцета», но и на малые БПЛА-камикадзе. Это прямой путь к созданию дронов, работающих по принципу «выстрелил и забыл», который позволяет наносить удары даже неопытным операторам — например, пехотинцам из состава штурмового подразделения. Сам принцип уже реализован во многих видах оружия — от ракет-перехватчиков ПВО и ракет «воздух — воздух» и «воздух — поверхность» в авиации до некоторых типов противотанковых ракет (например, в комплексе FGM-148 Javelin).
• Еще один плюс такой системы — сокращение использования дефицитных радиочастот. Этого можно достигнуть, если дроны будут автономными на всех участках полета. Такая опция уже реализована в дальнобойных дронах типа «Шахед» («Герань»), которые управляются инерциальной системой с коррекцией по спутниковой навигации. Ее распространение будет означать, что война стала настоящей битвой роботов.
• В теории система самонаведения может быть относительно дешевой и компактной. Главный ее элемент — чип, способный удаленно распознавать образы. Подобный, например, ставит в свои смартфоны Pixel 8 компания Google — и продает их по цене ниже тысячи долларов. При этом известно, что в работе «коалиции дронов для Украины» принимает участие бывшей гендиректор Google Эрик Шмидт.
• Следующий шаг — усовершенствование аккумуляторов дронов и их моторов. Это позволит увеличить дальность и время полета (барражирования), а также полезную нагрузку, то есть мощность боеприпаса. В идеале можно будет совместить разведывательные (поиск цели) и ударные функции в одном устройстве.
• Наконец, может быть решена врожденная проблема дальнобойных дронов, используемых Украиной (и Россией). Их эффективность, напротив, снижает тот факт, что они не имеют связи с оператором после взлета — а значит, не могут менять цель, обходить неожиданно появившиеся засады ПВО и т. д. Принципиальные решения уже давно существуют и используются. Те же дроны-бомбардировщики Vampire («Баба-яга») используют в том числе широкополосную спутниковую связь Starlink. При этом подключиться к Starlink уже можно (в тестовом режиме) с обычного смартфона. Пока же обе армии пытаются усовершенствовать дальнобойные дроны, устанавливая на них модуль мобильной связи с сим-картой противника — чтобы иметь с ними связь над территорией врага.

Однако все эти инновации еще далеки от стабильной работы. Не решены не только проблемы надежности и точности, но и этические вопросы, связанные с передачей права на выявление цели и решение о нанесении удара искусственному интеллекту — с его вполне вероятными ошибками.

До того как действительно автономные системы с мощным боеприпасом станут обыденностью (а на это могут уйти годы), Украине, равно как и России, для успешного продолжения войны потребуется огромное количество боеприпасов для артиллерии и авиации — как «обычных», так и высокоточных.