Алкогольная зависимость у женщин правда развивается быстрее, чем у мужчин? Это можно вылечить? И что делать, если подруга слишком часто пьет? А если у нее дети? Ответы на важные и сложные вопросы об алкогольной зависимости у женщин
Алкогольная зависимость у женщин правда развивается быстрее, чем у мужчин? Это можно вылечить? И что делать, если подруга слишком часто пьет? А если у нее дети? Ответы на важные и сложные вопросы об алкогольной зависимости у женщин
В среднем женщины пьют меньше мужчин, однако в некоторых странах этот разрыв стал сокращаться. Например, в России разница между числом женщин и мужчин, у которых выявляют алкогольную зависимость или алкогольный психоз, уменьшается как минимум с 2005 года. По данным Всемирной организации здравоохранения, причиной смерти 139 тысяч женщин в России в 2019 году стал алкоголь.
Проблемные отношения с алкоголем возникают не только у женщин с низким достатком и в сложной социальной ситуации — зависимость нередко развивается и у тех, чью жизнь принято называть успешной. Но вовремя обнаружить проблему и самим женщинам, и их близким бывает довольно сложно (как и справиться с ней). При этом существует немало мифов вроде «женский алкоголизм неизлечим», которые только мешают обращаться за помощью. Кооператив независимых журналистов «Берег» поговорил с экспертами, изучил современные врачебные рекомендации — и ответил на самые важные вопросы об алкогольной зависимости у женщин. «Медуза» публикует материал полностью.
Аудиоверсию текста слушайте на «Радио Медуза»
Правда, что у женщин алкогольная зависимость развивается быстрее, чем у мужчин?
В научной литературе нет таких данных. Но гендерные различия действительно существуют, и у женщин имеются биологические особенности, из-за которых организм хуже реагирует на алкоголь.
- Женщины пьянеют быстрее мужчин. Это связано с тем, что в женском организме меньше воды и больше жира, чем в мужском с аналогичной массой тела. При потреблении равного количества спиртного у женщины будет выше концентрация алкоголя в крови: алкоголь гораздо легче растворяется в воде, чем в жире.
- У женщин эффект от алкоголя держится дольше.
- У женщин выше риск повреждения мозга, печени и сердца при хроническом употреблении алкоголя (даже если при этом женщина пьет меньше алкоголя, чем мужчина).
- У женщин выше риск подвергнуться сексуализированному насилию — при этом они могут винить себя (хотя, безусловно, всегда виноват агрессор) и из-за этого не обращаться за помощью.
- У женщин выше риск провалов в памяти.
Журналистка Сара Хепола в своей автобиографической книге «Трезвый дневник. Что стало с той, которая выпивала по 1000 бутылок в год» много пишет о провалах в памяти, которые сопровождали ее с тех пор, как она начала пить. А также упоминает об эпизоде сексуализированного насилия. Эти и другие события, которые она описывает, прекрасно иллюстрируют гендерные отличия, касающиеся эффекта от алкоголя:
Мы пили вдвоем [с парнем], и пили много. Но все шишки и синяки получала я. У меня была привычка соскальзывать с бордюра, когда мы стояли на нем в конце вечера.
— Не понимаю, — жаловалась я как-то [подруге] Анне по телефону. — Он пьет столько же, сколько я!
Правда ли, что определенные виды алкоголя вызывают у женщин зависимость сильнее, чем у мужчин?
Таких данных нет. Но у рекламы и маркетинга, ориентированных на женщин, действительно есть свои особенности.
«Если раньше изображение женщин в рекламе алкоголя было скорее частью рекламы, предназначенной для мужчин, то вскоре производители алкоголя поняли, что женщины являются важной целевой группой, за счет которой можно получать прибыль, — говорит одна из руководителей Института развития здоровья в Эстонии Аннели Саммель. — Женщинам стали продавать отдельные напитки, более сладкие на вкус, в розовой или другой „женственной“ упаковке. В ассортименте появились продукты с низкой калорийностью».
С одной стороны, маркетинг в сфере алкоголя использует феминистскую риторику, с другой — манипулирует гендерными стереотипами. Например, в статье на сайте по продаже алкоголя, убеждающей женщин пить коньяк, сказано: «Некоторые экземпляры имеют особенно тонкий, мягкий, нежный вкус. Какие-то носят женские имена. Какие-то продаются в красивых бутылках, намекающих своим оформлением на то, что напиток предназначен для дамы. Поищите в каталогах интернет-магазинов, возможно, женское сердце подскажет вам подходящий вариант».
Почему женщины вообще становятся зависимыми от алкоголя? Правда, что вероятность развития зависимости увеличивается с появлением детей?
И у женщин, и у мужчин к зависимости приводит сочетание факторов. В частности, свой вклад в предрасположенность к развитию алкогольной зависимости могут вносить генетические особенности. Некоторым людям от родителей достаются и модели поведения, которые усваиваются в детстве.
«При этом вовсе не обязательно, что если родители были зависимы от алкоголя, то ребенок повторит их судьбу, — объясняет в комментарии „Берегу“ клинический психолог и аддиктолог Татьяна Волк. — Некоторые клиенты говорят: „Я столько всего этого видел в детстве, что алкоголь вызывает у меня стойкое отвращение“. Они могут даже избегать тех мест, где употребляют алкоголь, чтобы это не спровоцировало неприятные воспоминания».
Свой вклад могут вносить и психические расстройства. Татьяна Волк так описывает возможное развитие событий:
Зависимость — это не слабоволие, а попытка человека как-то себе помочь [не переживать негативные эмоции]. Травматичное детство, личностные расстройства (например, пограничное расстройство личности, биполярное расстройство, шизофрения), тревожное расстройство, депрессия, ПТСР могут быть первопричиной, по которой человек начинает выпивать. Бывает наоборот — человек начинает употреблять алкоголь, и потом у него развивается депрессия, тревожное расстройство, с ним происходят травматические события.
Говоря о психических расстройствах, нужно сказать, что у женщин в принципе чаще встречаются расстройства пищевого поведения (например, нервная анорексия и булимия). При этом такие расстройства нередко сочетаются с алкогольной зависимостью. И это сочетание резко увеличивает риск смерти.
Есть и отдельное состояние, которое, правда, пока официально не признано расстройством пищевого поведения, — дранкорексия: человек ограничивает себя в еде, а сэкономленные калории использует для употребления алкогольных напитков.
Если продолжать перечислять причины и факторы риска, связанные с развитием алкогольной зависимости, то можно сказать, что у женщин они имеют свои особенности.
Энн Доусетт Джонстон в книге «Выпивка: интимные отношения между женщинами и алкоголем», где она делится собственной историей борьбы с алкогольной зависимостью, пишет, что мужчины чаще выпивают с целью пообщаться и усилить положительные чувства, а женщины — чтобы отогнать негативные чувства. Автор книги считает, что причины алкогольной зависимости у женщин связаны со стремлением к перфекционизму и высокой нагрузкой.
Джонстон в одном из своих выступлений объясняет эту мысль так:
Вы встаете утром. Собираете детей в школу. Вы сами идете на работу, во вторую смену. Возвращаетесь домой. Нарезаете овощи на овощной доске, наливаете вино в бокал. В третью смену вы кормите детей, убираете посуду. В четвертую смену вы разбираете электронную почту, заканчиваете свою работу. Как минимум четыре смены. Я называю алкоголь стероидом современной женщины, позволяющим ей выполнять тяжелую работу.
Исследования показывают, что первые годы материнства даже снижают уровень употребления алкоголя. Однако есть довольно мало работ, которые бы оценивали здоровье женщин в последующие годы, а также учитывали, как распределены семейные обязанности и сколько детей в семье. Поэтому с уверенностью сказать, как рождение детей влияет на риск развития алкогольной зависимости, нельзя.
Однако настораживает тот факт, что в последние годы употребление алкоголя стало подаваться как главный способ борьбы со стрессом для матерей. В середине 2010-х фразы со словами wine mom («винная мама») и mommy wine («мамочкино вино») стали встречаться в родительских группах в соцсетях и мемах о женщинах, уставших от домашних обязанностей и материнства и проводящих вечер с бокалом вина. Среди них: «Вино в тетрапаке — мамин сок», «Не забудь налить маме бокал вина на День матери — ты причина ее пьянства», «Маме утром нужен кофе, а вечером — вино». Теперь отсылки к этим мемам можно встретить на футболках для женщин, детских вещах и даже на этикетках с винами. Общество предъявляет к матерям высокие требования, при этом в группах в соцсетях, где употребление алкоголя продвигается как способ справляться со стрессом, женщины могут получить поддержку.
В прессе, в том числе российской, и даже в научной литературе есть немало публикаций, в которых обсуждается этот вопрос. Вот, например, публикация в The New York Times о матери пятерых детей Эмили Линн Полсон: «Она просыпалась и нетвердо стояла на ногах или не могла вспомнить разговоры. Но потом она листала инстаграм и видела дружелюбное лицо, держащее кружку с надписью „Розовое [вино] весь день“». Сейчас Полсон — основательница американского проекта «Отряд трезвых мам».
«Вино помогало мне сбросить напряжение, „поддать жару“, отпраздновать что-то, выразить сочувствие, пообщаться или просто провести время с самой собой, — пишет в своей книге „Не винный дневник. Как я перестала пить и начала жить“ мать троих детей Клэр Пули. — Но потом наступил день, когда я осознала, что совершенно ничего не могу сделать без вина — расслабиться, повеселиться, снять стресс».
Психолог Татьяна Волк отмечает, что зависимость от алкоголя у российских матерей — это тоже проблема не только социально незащищенных женщин. С ней могут столкнуться женщины разного социального положения.
Случается, что женщины берут на прогулку с детьми алкоголь, чтобы рутинная задача приобретала более яркие краски. Алкоголь ухудшает симптомы тревоги и депрессии. Это не то, что нужно женщине, которая находится в тревоге или на грани выгорания. Есть стереотип, что терапию с психологом могут заменить встречи на кухне, за бутылкой поговорить. Но это не помощь, а то, что, наоборот, может повлиять на формирование зависимости.
При этом из-за нагрузки и социальных ролей — мать, дочь, жена, ответственная сотрудница — женщины чаще остаются функциональными при алкогольной зависимости, то есть продолжают справляться со своими обязанностями и скрывать зависимость. «Если мужчины обычно выпивают в компании с другими мужчинами, потому что нет сильной стигмы, то женщины выпивают в одиночку, чтобы никто не видел и не осуждал», — говорит Татьяна Волк. А когда это происходит дома, то в знакомой обстановке человек может чувствовать меньшее опьянение и оттого пить больше.
«Когда пьешь в одиночестве, то пьешь, чтобы снять напряжение, — объясняет Клэр Пули в книге „Не винный дневник“. — Тебе скучно. Ты раздражена. Ощущаешь себя одинокой. Вскоре ты понимаешь, что пьешь, чтобы заглушить вообще любую эмоцию. Ты допоздна не спишь, сидишь за бокалом вина, ведя мрачные разговоры с помощником Сири».
Женщины не обращаются за помощью из-за чувства стыда и из-за страха, что признание проблемы значительным образом повлияет на их жизнь — например, что их уволят или что незамедлительно в доме появятся органы опеки и заберут детей.
Вот книги, которые изданы на русском и помогут понять, как у женщин развиваются нездоровые отношения с алкоголем (и как они из них выходят)
- Клэр Пули «Не винный дневник. Как я перестала пить и начала жить»
- Сара Хепола «Трезвый дневник. Что стало с той, которая выпивала по 1000 бутылок в год»
- Дана Борисова «Жизнь под кайфом. Откровенная автобиография»
- Джудит Гризел «Без дна. Зависимости и как их победить» (в этой книге много сказано и о наркотиках)
- Юля Гайнанова «Бутылка. Книга для тех, кто любит выпить»
- Марта Ми «Привет. Я Марта, и я алкоголик»
(Стоит, однако, отметить, что нередко в упомянутых книгах встречаются медицинские утверждения, которые не соответствуют действительности. Поэтому лучше рассматривать эти книги именно как источник информации об опыте других людей, а не как научно-популярную литературу.)
Как понять, что у подруги (жены, сестры, мамы, дочери) алкогольная зависимость? И что делать?
Зависимость определяется преимущественно не объемом выпитого алкоголя и частотой его употребления, а проблемами, которые из-за него возникают. Например:
- невыполнение обязательств из-за регулярного употребления алкоголя
- безуспешные попытки сократить употребление алкоголя
- сильное желание выпить
- бессонница, тремор рук, тошнота или рвота при прекращении употребления алкоголя
- приоритизация алкоголя над другими сферами жизни (в результате человек может реже встречаться с друзьями и хуже выполнять свою работу)
«Тревожным звоночком может быть, если у человека нет выбора, пить или не пить в гостях, он не может удерживать контроль, не может остановиться, — объясняет Татьяна Волк. — Можно понять по спрятанному алкоголю дома. Если близкий человек уже в среду начинает говорить о том, как он будет пить в пятницу, или отказывается от мероприятий, где нет алкоголя, это говорит о том, что алкоголь — ценный объект и он занимает много места в жизни».
Бывает так, что сначала женщина обращается к психологу из-за симптомов депрессии, проблем с контролем эмоций, тревоги и в процессе признает, что столкнулась с проблемой зависимости.
Если вы заметили какие-либо признаки у своей родственницы или подруги, предложите заполнить опросник AUDIT, который часто используют специалисты по зависимостям. При этом будьте готовы к тому, что можете столкнуться с отрицанием проблемы. Именно поэтому на приеме у психологов и специалистов по зависимостям иногда оказываются члены семьи, а не сам человек, которому нужна помощь, — чтобы узнать, как обратить внимание на проблему и убедить прийти хотя бы на первую встречу.
Опросник AUDIT на русском в формате pdf можно найти по этой ссылке, а ниже можно пройти сам тест (интерпретация результатов актуальна именно для женщин, но в pdf можно найти и интерпретацию результатов для мужчин).
«Алкоголь может выполнять очень много функций: антистресс, расслабляющее, стимулирующее, то, что помогает строить отношения, — говорит Татьяна Волк. — Может быть очень сложно от этого отказаться. Маятник качается в другую сторону, когда человек замечает недостатки алкоголя — проблемы в отношениях, на работе, плохое самочувствие и внешний вид. И даже если женщина решает, что она больше не будет выпивать, могут случаться срывы, например потому, что какая-то из функций, с которой помогал алкоголь, в трезвом виде не выполняется. В целом срывы — это часть лечения, они происходят со многими людьми, которые борются с зависимостью».
Помощь специалиста эффективна, когда человек осознает проблему и начинает видеть недостатки употребления. И между первым разговором с близким человеком и обращением за помощью может пройти много месяцев. Татьяна Волк так объясняет, почему это происходит и почему привести человека к специалисту насильно — не самая эффективная стратегия:
В стадии отрицания работать достаточно сложно, терапевтическая работа ограничена информированием и рассмотрением ситуации с разных сторон. Человек, который напивается до беспамятства, отрицает, что проблема есть, и списывает все на то, что мнение родных не отражает реальности, не готов к изменениям. Человек может перейти из стадии отрицания к стадиям размышления, подготовки к действиям и непосредственно действиям, если заметит, что ущерб от алкоголя перевешивает преимущества.
Если родственник хочет, чтобы его близкий пришел в терапию, очень важно не давить и не пытаться человеку доказать, что «ты алкоголик». Нужно говорить с позиции своей обеспокоенности, без ярлыков и обвинений, и давать человеку возможность отказаться и самому принимать решения. Можно сказать: «У меня вызывает беспокойство, когда ты это делаешь. Я бы хотел тебе помочь». Нужно предложить помощь, но оставить выбор.
Важно быть готовым к тому, что человек воспримет этот разговор достаточно агрессивно. Сара Хепола в своей книге «Трезвый дневник» описывает случай, когда получила письмо от подруги после ужина в ресторане. Хепола тогда много выпила, громко разговаривала и вела себя вызывающе. Подруга через несколько дней в довольно аккуратных выражениях написала о своем впечатлении. В тот момент это разозлило Хеполу. Но в книге она признает, что «нет хорошего способа высказать свои опасения пьющей подруге».
Но в любом случае забота и поддержка близких очень важна. И никогда не поздно ее проявить. В своей книге «Без дна. Зависимости и как их победить» Джудит Гризел рассказывает, что после развития у нее зависимостей ее отец перестал с ней общаться. Он же спровоцировал и один из поворотных моментов в ее жизни:
Отец необъяснимым образом изменил себе и вытащил меня отметить мой двадцать третий день рождения. Федеральные агенты, гибель друзей, исключения с учебы и выставления за дверь, пережитый на собственной шкуре синдром отмены и масса других трагедий — всего этого оказалось недостаточно, чтобы заставить меня измениться. Мне помогла только человеческая любовь и поддержка. Готовность отца появиться на людях вместе со мной и ласковое обхождение с его стороны раскололи мою скорлупу из отговорок и самооправданий.
Алкогольная зависимость в целом у женщин лечится так же, как у мужчин. В национальных руководствах и рекомендациях врачебных организаций не делают различий и не говорят о том, что у женщин меньше шансов справиться с зависимостью (вопреки популярному мнению). Такие выводы базируются на результатах исследований. Хотя, впрочем, их не так много, и, возможно, с появлением новых научных данных мы узнаем больше о препаратах и подходах, которые предпочтительнее применять именно у женщин или мужчин.
Что делать окружающим, если у женщины алкогольная зависимость и это небезопасно для детей? Стоит ли обращаться в органы опеки?
Это сложный вопрос. И при ответе на него нужно учитывать российские реалии. Руководитель фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская, которая с 2000-х занимается темой социального сиротства, считает, что в России нет комплексных программ лечения, реабилитации и ресоциализации для родителей, которые столкнулись с алкогольной зависимостью. В интервью «Коммерсанту» Альшанская говорила:
У специалистов [органов опеки] внизу, на местах, нет ресурсов. Они видят, что дети хотят к родителям. Они верят, что ребенку лучше в кровной семье. Но кровная семья пьющая, или мама с умственной отсталостью, или живут они в холодном вагончике, где ребенку зимой просто опасно находиться. При этом никаких ресурсов, чтобы эти проблемы решать, у соцзащиты нет. Они не могут выделить маме другое жилье, потому что у района нет такой программы, они не могут снять ей квартиру, потому что на это нет статьи расходов в бюджете, у них нет комплексной программы реабилитации от зависимости, они не могут дать сопровождающего маме с умственной отсталостью. Все, что они могут, — забрать ребенка в приют, а маму, например с алкоголизацией, направить в наркологическую больницу. Но мама через месяц снова вернется в свое социальное окружение и в состояние запоя, потому что пролонгированной работы с ней — групп поддержки, психотерапии — никто вести не будет. В итоге орган опеки говорит, что мама, видимо, не сильно-то хочет быть с ребенком, раз не справляется с зависимостью.
Также — уже в интервью «Правмиру» — Альшанская отмечала, что бедные семьи, которые столкнулись с зависимостью, чаще, чем обеспеченные семьи, оказываются под пристальным вниманием социальных служб.
Другая специалистка, которая занимается темой социального сиротства (она пожелала остаться анонимной), говорит, что «изъятие ребенка из семьи можно предотвратить, если вовремя начать работу с мамой. Алкоголизм — заболевание, которое требует постоянного наблюдения и поддержки, чего госпрограммами [помощи кризисным семьям] не предусмотрено».
Несмотря на то что государство не оказывает оптимальную помощь, есть ситуации, когда вмешательства органов опеки не избежать. В памятке фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» сказано, что это может быть ситуация, когда ребенок остался на улице, потому что дома принимают алкоголь или наркотики, и ему страшно туда возвращаться. То есть если ребенок в опасности — можно обращаться в полицию или органы опеки.
Если это менее очевидная ситуация, важно попытаться понять, нет ли других вариантов помощи — возможно, сначала стоит обратиться в некоммерческую организацию. Проверенные организации, которые помогают кризисным семьям, есть на «Благо.ру», «Все вместе» и в базе фонда «Продолжение». (К сожалению, после закрытия фонда «Нужна помощь», который проверял некоммерческие организации, остались доступны совсем небольшие базы или базы, в которых нет организаций с «иноагентским» статусом.)
Кроме того, можно подумать о том, чтобы оформить временную опеку над ребенком на себя или на кого-то, пока его мама проходит лечение. В российском законодательстве два вида опеки — постоянная (в случае потери ребенком родителей или лишения их родительских прав) и временная (добровольная). При оформлении добровольной опеки родитель не лишается прав на содержание, воспитание детей, не отстраняется от своих обязательств. В таком случае ребенок не попадает в государственную систему, а находится в замещающей семье (например, у родственников). В это время мать может бороться с зависимостью, регулярно поддерживать связь с ребенком, а в будущем может снова с ним воссоединиться.
Елена Альшанская в колонке на сайте «Известий» рассказывала о ситуации, когда такой подход мог пойти на пользу ребенку:
Ребенок живет с мамой и бабушкой, но мама выпивает. Нет, она не «непросыхающая алкоголичка», но у нее есть зависимость. При этом девочке 16 лет, она хорошо учится в школе, растет в нормальных бытовых условиях. Когда мама уходит «в запой», девочка идет к бабушке — в соседнюю комнату в той же квартире. Но вся эта ситуация не нравится соседям. И когда у мамы случился очередной запой, полиция увезла девочку в приют, несмотря на то что она была в тот момент с бабушкой, а мамы не было дома. То есть вместо того, чтобы оказать помощь, например поработать с мамой, мотивировать ее на лечение, реабилитацию или договориться об оформлении добровольной опеки на бабушку, найти решение, чтобы ребенок, уже достаточно взрослый, остался в семье, происходит простое механическое разлучение.
Бывают ли среди бездомных женщин в России те, у кого нет алкогольной зависимости?
Как среди бездомных мужчин, так и среди бездомных женщин есть те, кто не имеет зависимости или не употребляет алкоголь вовсе.
Как объясняет директор благотворительной организации «Ночлежка» в Москве Дарья Байбакова в интервью с «Берегом», в бездомности нет ничего универсального и сложно делать обобщения. Кроме того, нет официальной статистики, сколько вообще бездомных людей в России и как много из них имеют какие-либо зависимости.
В любом проекте помощи бездомным очередь из мужчин. Женщины боятся туда идти из-за страха насилия. Чтобы выжить, оказавшись на улице, женщины обычно стараются максимально не привлекать к себе внимания и не попадать ни в какую систему. Отсутствие инфраструктуры помощи женщинам как бы лишает женщин возможности обратиться за помощью. Это создает иллюзию, что бездомных женщин нет. И дальше замкнутый круг — инфраструктуры нет, потому что бездомные женщины находятся в серой зоне. Способом справиться с психологическими переживаниями из-за бездомности, забыться, набраться смелости, «приглушить» чувства, а иногда и попросту согреться становится алкоголь. Если формируется зависимость, то она долго сопровождает человека. Практически нет бесплатных гуманных реабилитационных центров, где бы борьба с зависимостью не сводилась к кодированию и привязыванию к батарее. Если бездомного в состоянии опьянения забирает скорая, то она отвозит в больницу, где проводят детоксикацию. А дальше, чтобы получить государственную помощь, нужны документы, их часто нет.
Для помощи бездомным женщинам с алкогольной зависимостью «Ночлежка» открыла в Москве приют «Дом на полдороги». Помощь оказывают психологи, равные консультанты, специалисты по химическим зависимостям, социальные работники. Для каждого человека организация разрабатывает индивидуальный маршрут помощи — найти работу, оформить документы, найти психолога, например, чтобы пережить опыт насилия. Пока что в женском приюте всего восемь мест. Также у «Ночлежки» есть приют, где могут находиться и мужчины, и женщины.
Дарья Байбакова рассказывает историю клиентки, которая заселилась в реабилитационный приют с планом по поиску работы и восстановлению документов. Все шло хорошо, клиентка очень много работала и успешно шла по этому плану. Но в какой-то момент неожиданно ушла в запой. По правилам благотворительная организация не могла после такого оставлять за клиенткой место в приюте. Ее попросили съехать. Через некоторое время она снова обратилась к социальному работнику «Ночлежки» и объяснила, что причины зависимости в чувстве высокой ответственности из-за того, что ребенок живет с бабушкой, и, чтобы иметь возможность жить с ним вместе, клиентка работает на пяти работах. И когда у нее не остается сил, она начинает выпивать. Когда эти обстоятельства вскрылись, для клиентки разработали новый план, в котором вместо поиска источников заработка фокус сместился именно на работу с зависимостью. В результате женщина научилась контролировать свою зависимость. Сейчас она снимает квартиру. «Если у человека случился срыв, то это не значит, что мы отказываем в помощи, мы меняем формат помощи и в целом стараемся с любыми нашими клиентами оставаться рядом в каком-то виде столько, сколько этому человеку нужно», — говорит Дарья Байбакова.
«У любого человека есть все возможности и выбраться из бездомности, и научиться жить с зависимостью, сохраняя трезвость, — продолжает эксперт. — В „Доме на полдороги“ мы принимаем женщин, у которых есть запрос справиться с зависимостью. В других своих проектах мы стараемся разными способами помочь этот запрос сформировать. Например, показать, что есть люди со схожими проблемами и у них получилось с ними справиться. Многие наши проекты становятся площадкой для городских групп „анонимных алкоголиков“. Это не наша программа, но мы зовем к себе такие группы для того, чтобы показать людям, которые к нам приходят по другим поводам, что у них есть шансы, что у них тоже получится».
Дарья Байбакова объясняет, что в «Доме на полдороги» можно жить полгода. После люди переезжают в съемное жилье или к родственникам, а за время в приюте научаются справляться с тягой к алкоголю: не заходят в магазины, где продают алкоголь, могут пить безалкогольные напитки на корпоративах и праздниках, справляться со стрессом другими способами.
«Недавно у нас случилась кадровая сложность, — рассказывает Байбакова. — На несколько дней дежурной в женском приюте была я. Я поразилась, какую сложную работу проделывают наши подопечные. Они ведут дневники чувств, каждый вечер встречаются, пытаются разобраться в себе, понять, в какой момент появляется тяга к алкоголю или наркотикам, что на это влияет, какие события, какие эмоции к этому приводят. Полгода нужно копаться в себе, анализировать свое поведение, записывать мысли, делиться чувствами с другими, чтобы понять корень проблемы и научиться ею управлять».
Диана Карлинер для «Берега»