«Джокер: безумие на двоих» — полный провал Удивительно, но мюзиклу (да, теперь это мюзикл) с Хоакином Фениксом и Леди Гагой не хватило именно безумия
Самая долгожданная премьера Венецианского кинофестиваля 2024 года — продолжение «Джокера» Тодда Филлипса, вышедшего в 2019 году. После уличных беспорядков, которые Артур Флек устроил в финале первой картины, главный герой оказывается в психиатрической лечебнице Аркхем. Там он встречает влюбленную поклонницу Ли — ей предстоит перевоплотиться в Харли Квинн. «Джокер: Безумие на двоих» из мрачного супергеройского нуара превратился в мюзикл с элементами судебной драмы — и франшизе это явно не пошло на пользу. Не помогли таланты ни Хоакина Феникса, ни Леди Гаги, исполнивших главные роли. Кинокритик Антон Долин рассказывает об этом обидном провале.
Второй «Джокер» — неудача. Обидный провал талантливых людей, опьяненных успехом предыдущего фильма — и слишком влюбившихся в его героя.
Терять голову от любви опасно, кино в том числе и об этом. Подзаголовок «Безумие на двоих» оказался обманчивым: достоинства первого фильма не умножены на двое, а поделены. Вместо рискованной новаторской картины перед нами типовое голливудское продолжение, эксплуатирующее прежние находки. Теперь каждый вспомнит свою непосредственную реакцию на новость о съемках сиквела «Джокера»: «Это точно не шутка?» Что ж, если и шутка, то дурная, из тех, по которым Артур Флек — лучший специалист во всем Готэме.
«Джокер» 2019 года был уникален по множеству параметров. Уже поэтому не нужно было пытаться его повторить. Мизантропический антикомикс соединил мифологию безродного суперзлодея с эстетикой социально-психологического триллера 1970-х. Этот фильм не встраивался ни в какие «вселенные» или франшизы и был настолько же одинок, как его отверженный герой.
Придуманный для сиквела гибридный жанр вышел несравнимо менее оригинальным: сплав тюремной и судебной драмы с мюзиклом. Комбинация использовалась многократно, начиная с «Танцующей в темноте» и «Чикаго», заканчивая совсем свежей «Эмилией Перес». Театральность и условность суда, как и монотонность любого юридического процесса, — подходящий фон для вокально-танцевальных дивертисментов. Это не находка, а клише.
К поиску именно музыкального ключа для Артура Флека — безумца и социопата под гримом злого клоуна — режиссера Тодда Филлипса и соавтора сценария Скотта Сильвера подтолкнул успех саундтрека первого фильма. «В нашем герое живет музыка, осталось ее услышать», — объясняет автор. Вытащить ее на свет и должны были исполнители главных ролей — не привыкший к эстрадным выступлениям Хоакин Феникс и поп-звезда Леди Гага. Они самостоятельно пели прямо во время съемок, а Феникс увлекся настолько, что заодно выучил чечетку.
Создательница оригинальной музыки Хильдур Гуднадоттир, по заслугам получившая «Оскара» и ворох других наград пять лет назад, вновь стала важнейшим соавтором картины. Будучи виолончелисткой, она даже заказала исландским мастерам изготовление «траншейной виолончели» по образцу тех, что применялись в окопах Первой мировой: так она хотела подчеркнуть клаустрофобичность тюрьмы-лечебницы Аркхем. Но сам стиль и мелодии повторены, новых интонационных оттенков в мрачнейших лейтмотивах не возникло, а остальных нюансов без профессиональной подготовки не расслышать.
Осознав это, Филлипс и Сильвер решили сделать ставку на музыкальные номера — популярные американские песни, начиная со стандарта «Когда святые маршируют». Гуднадоттир их аранжировала, по выражению режиссера, «хильдуризировала». Это решение оказалось для картины роковым.
И без того неторопливое действие, разделенное между унылыми буднями в психиатрической лечебнице и судебными заседаниями, стало попросту скучным — за счет бесчисленных музыкальных номеров, поставленных без особой изобретательности и почти без хореографии. Сам выбор хитов, которые по замыслу должны быть известны каждому, для зрителей за пределами США сомнителен: по преимуществу старинный радио-репертуар из того, что слушала в молодости мать Артура. Мне удалось опознать на слух только «Ne me quitte pas» Жака Бреля и еще визуально — номер из «Театрального фургона», классического мюзикла Винсента Миннелли с Фредом Астером.
Его в кинотеатре Аркхема Артур смотрит вместе с новой знакомой — Ли. Флек уже два года сидит на тяжелых препаратах и ждет суда за убийство пяти человек (молодой амбициозный прокурор Харви Дент еще не знает, что убитых было шестеро, ведь Артур и мать подушкой задушил). Ли — девушка со странностями, оказавшаяся фанаткой Джокера. Как было сказано, «Безумие на двоих» — история любви. Героиня Леди Гаги вот-вот перевоплотится в верную спутницу Джокера — Харли Квинн, но сперва они поцелуются, споют дуэтом, станцуют вальс и попробуют сбежать из Аркхема. Когда же выяснится, что это задача непростая, устроят побег в общие театрально-музыкальные фантазии.
О Леди Гаге можно написать немало хорошего — она в самом деле отлично поет и артистична на сцене. Она старается стать достойной партнеркой Фениксу, но это почти невозможно. Исполнительница не виновата: сценарную арку для Ли придумали несравнимо более схематичную, хотя с ней и связан единственный (не слишком неожиданный) сюжетный твист. Очевидно, что она играет в этой истории вторую скрипку.
Буквально все — психологи, юристы, журналисты, бывшие коллеги, новые фанаты — пытаются понять, кто же такой Артур Флек. Является ли Джокер его подлинной сущностью или безумное альтер эго порождено социальной средой? А генезис Ли интересует мало кого, включая ее саму. Из-за этого фильм топчется на том же месте, где остановился первый «Джокер», — между больничной палатой и скамьей подсудимых. И вся тяжесть художественной задачи опять падает на сутулые плечи Феникса.
Новые персонажи и актеры (Брендан Глисон в роли глумливого охранника Джеки Салливана, Кэтрин Кинер — адвокат Мэриан Стюарт, Гарри Лоути — беспощадный прокурор Харви Дент, Стив Куган — хитрый журналист Падди Майерс) ничего принципиально не добавляют к центростремительной структуре фильма. Поклонники Джокера, по слухам выстроившие в Готэме целый культ героя, на экране почти не появляются. Обиднее всего, что мы не увидим и кадра из телефильма о преступлениях Артура Флека — именно после его просмотра в Джокера беззаветно влюбилась Ли. А ведь здесь скрывался мощный потенциал в духе «Дон Кихота», во втором томе которого персонажи читали и обсуждали первый.
«Безумие на двоих» — фильм неиспользованных возможностей, где безумия не хватает сильнее всего. Как будто два года на подавляющих волю и творческие импульсы таблетках сидел не только бедняга Артур, а вся съемочная группа.
Правда, есть во втором «Джокере» безоговорочно гениальные пять минут. С них он начинается. Это анимационный фильм «Я и моя тень», выразительно суммирующий сюжет и судьбу героя. Он снят в духе старых мультфильмов Warner Brothers и с восхитительной естественностью скрещивает кровавый юмор с карикатурным старым мультяшным стилем. Но этот пролог сделал не Тодд Филлипс, а французский гений Сильвен Шоме («Трио из Бельвиля», «Иллюзионист»).
Что же до финала, то он не оставляет сомнений: третью часть Филлипс снимать не будет, даже если «Безумие на двоих» сорвет большой куш в прокате (не исключено, при таких-то вводных данных). Кажется, что режиссер чувствовал неудачу и не желал ее углублять. Или же просто поддался голливудскому морализму, требующему зло покарать, а порядок восстановить. Если правильный вариант ответа — второй, то Готэм в самом деле обречен.
Антон Долин