Венецианская биеннале—2019. Самые интересные работы Что за пляжная эко-опера из Литвы? Почему Россию представлял Эрмитаж?

В Италии 11 мая стартовала 58-я Венецианская биеннале—2019. Тема этого года — «May you live in interesting times» («Чтоб ты жил в эпоху перемен!»), а куратор — директор влиятельной лондонской галереи современного искусства Hayward Ральф Ругофф. Главный приз — «Золотой лев» за национальное участие — достался Литве за экологическую оперу-спектакль «Солнце и море (Марина)». Лучшим художником стал режиссер из США Артур Джафа, снявший фильм о расизме «Белый альбом». «Медуза» рассказывает о самых интересных проектах биеннале, а также о российском павильоне, организацию которого в 2019-м поручили Эрмитажу — мнения на этот счет разделились. Работы биеннале можно увидеть в Венеции до 24 ноября 2019 года.

Литовский павильон: эко-опера «Солнце и море (Марина)», в которой могут участвовать зрители

«Золотого льва» за лучшее национальное участие (то есть за лучший павильон) получила Литва — художница и композитор Лина Лапелите, драматург Вайва Грайните и театральный режиссер Ругиле Барзджюкайте. Экспериментальная опера на экологическую тематику называется «Солнце и море (Марина)». В инсталляции задействованы 20 профессиональных певцов. Они изображают отдыхающих на пляже: неспешно расстилают полотенца, листают книги или ленты соцсетей. Зрители наблюдают за ними сверху, «с точки зрения солнца», как говорят авторы.

В полдень персонажи начинают рассказывать свои истории, в итоге соло сливаются и превращаются в хор. Отдыхающие поют не только о своих личных проблемах, но и об истощении мира вокруг. К примеру, молодой человек жалуется, что на Рождество не было снега, а богатая женщина упоминает «обесцвеченный и бледный» Большой Барьерный риф. Лень и нежелание шевелиться становятся тут главной угрозой для планеты. «Современные кризисы разворачиваются легко, мягко — как поп-песня в самый последний день на Земле», — пишут авторы.

Литовский павильон будет работать до 31 октября 2019 года со вторника по воскресенье, сам перформанс — только по субботам (зато в нем можно поучаствовать).

Бельгийский павильон: «Собачий мир» — прогулка по Европе

Специальное упоминание жюри получил павильон Бельгии с проектом «Mondo Cane» («Собачий мир»). Создатели — художники Йос де Грюйтер и Харольд Тис. Павильон разделен на две части: в центре находятся фигуры, изображающие ремесленников, по краям за решеткой — параллельная действительность с «сумасшедшими, маргиналами и поэтами». Эти миры никак не соприкасаются. «Павильон напоминает Европу, предлагая прогулку, похожую на туристический и антропологический опыт», — отмечают авторы проекта.

Американский фильм «Белый альбом» о расизме

Лучший художник выставки — американский чернокожий кинематографист Артур Джафа. Он получил «Золотого льва» за 50-минутный фильм «Белый альбом» (The White Album), исследующий расовые проблемы. В этом видеоэссе, собранном из музыкальных клипов, фрагментов телепередач, видео с телефона, вирусных роликов, документальных фрагментов и собственных съемок режиссера, Джафа показывает историю о белых людях — об их власти, месте в истории, влиянии на расовые вопросы.

Другие важные работы: например, огромный китайский робот, тщетно убирающий лужу крови

Китайский дуэт Сунь Юань и Пэн Юй показал в центральном павильоне инсталляцию «Canʼt help myself». Это робот в аквариуме, который пытается не дать растечься огромной луже крови. Исполинский механизм умеет совершать 32 действия, но крови слишком много и она все равно утекает — так что робот вынужден повторять свою работу снова и снова.

Проект мексиканской художницы Терезы Морголлес «Muro Ciudad Juárez» («Стена Сьюдад-Хуареса») — это стена из бетонных блоков. Раньше она стояла в школьном дворе одного из самых криминальных городов мира, мексиканском Сьюдад-Хуаресе. Напротив нее убиты четыре человека, связанные с организованной преступностью. За эту работу Морголлес получила специальное упоминание жюри.

Нигерийская художница Отобонг Нканга, живущая в Антверпене, тоже получила специальное упоминание жюри за работу «Veins Aligned» («Выравнивание вен»). Длина вены из мрамора и муранского стекла составляет 26 метров.

Швейцарско-исландский художник Кристоф Бюхель, известный масштабными инсталляциями, показал на Венецианской биеннале рыбацкое судно, затонувшее в 2015 году по пути из Ливии в Италию. На борту находились 800 беженцев, хотя оно рассчитано только на команду из 15 человек. Проект называется «Barca nostra» («Наша лодка»).

Русский павильон: кто курирует проекты

В 2019 году русский павильон на Венецианской биеннале впервые подготовил Государственный Эрмитаж. Комиссар павильона — ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина, член совета при президенте по культуре Семен Михайловский. В этой должности он находится с 2014-го — тогда он заменил искусствоведа Григория Ревзина, ушедшего с поста из-за «весьма активной в последнее время творческой и публицистической деятельности», которая «не позволяла ему полноценно участвовать в проекте», сообщали в Минкульте.

Год назад Михайловский говорил журналистам, что для получения «Золотого льва» в Венеции нужно сделать «конъюнктурный проект»: «Я дважды был в составе команд, получавших призы на биеннале. <…> Знаю не понаслышке, как это работает. Но никакие наши проекты не были обделены вниманием прессы, в том числе западной, и, главное, вниманием публики. Не потому, что мы такие замечательные, а потому, что мы живем в стране, которая вызывает интерес. Но, несмотря на широкий резонанс [нашей] выставки <…> я понимал, что нам не дадут премию. Хотя очень многие хвалили. Жесткая конкуренция». Впрочем, есть мнение, что на деле непосредственным руководителем российского павильона в 2019 году был сам директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.

Сокуров и Шишкин-Хокусай: что Эрмитаж показывает в Венеции

В экспозиции 2019 года — инсталляции режиссера Александра Сокурова по «Возвращению блудного сына» Рембрандта (вместе с Сокуровым проект готовили Елена Жукова и Лидия Крюкова, режиссер Александр Золотухин и студенты Санкт-Петербургской академии художеств) и «Фламандская школа» художника Александра Шишкина (он же Шишкин-Хокусай).

Проект Сокурова «Lc 15:11–32» (эпизод Евангелия от Луки, в котором рассказано про возвращение блудного сына) расположен на втором этаже павильона, в темном зале. Посетители отмечают, что выставку сопровождают длинные тексты, которые сложно разглядеть в темноте — хотя они важны для понимания происходящего. Например: «Музей — это саморегулирующееся живое существо, способное принимать или отторгать, делать добро и зло, любить и ненавидеть, учить и наказывать. Музей выбрал творцами этого рассказа множество замечательных людей, объединенных вокруг него и способных его чувствовать… Они сумели по-своему передать три важные черты, по которым узнается наш музей, — храмовость, духовность, увлекательность».

Один из самых заметных экспонатов — «слепки ног атлантов, украшающих портик перед входом в Новый Эрмитаж на Миллионной улице». Рядом — мольберты-экраны, на которых появляется пустыня и Христос Ивана Крамского, а с ними — современные террористы-смертники. Еще в экспозиции имеется скульптура головы Рембрандта, поставленная на пол, и объемные фигуры героев его картин; пятки блудного сына Александр Сокуров лично посыпал песком.

Проект Шишкина-Хокусая «Фламандская школа» находится на нижнем этаже павильона. Он целиком выстроен из фанеры — это «берестяной Эрмитаж». Фанерный пол покрашен, как пол в Эрмитаже, на стенах — искаженные копии картин из коллекции музея. «У некоторых картин из центра торчат трубки с алой жидкостью, фигурки зрителей изрешечены невидимыми пулями. Выходишь из павильона с чувством, что покидаешь поле боя», — пишет Милена Орлова из The Art Newspaper Russia.

«Большая реклама Эрмитажа»: что говорят о русском павильоне

Мнения насчет российского павильона разделились. Гендиректор Pop/off/art Gallery Сергей Попов написал в фейбуке, что выставка в российском павильоне «не имеет никакого отношения к современному искусству»: «Два слова на букву „П“ описывают, как мне кажется, наш павильон лучше прочих: пафос и подмена. Пафосом проникнута вся программа проекта: Эрмитаж, Сокуров, Рембрандт, Евангелие от Луки, Академия художеств, война, милосердие, классика, темнота, видосы. <…> Подмена — слово, которое описывает многие процессы в нашей стране, и в культуре в частности. Показать настоящее современное состояние боязно, больно и страшно, поэтому мы прикроемся музейной классикой и сделаем ее безопасной». Работы Шишкина-Хокусая Попов назвал остроумными и сказал, что они «пытались спасти ситуацию».

Учредитель фонда культурных инициатив «Спарта» Лиза Савина, напротив, назвала российский павильон «цельным и довольно внятным»; по ее мнению, он говорит о национальной идентичности: «Своего светского [культурного кода с XVIII века в России] не было: прикупили фламандцев, голландцев, итальянцев немножко, французов каких-никаких и стали учиться с этим жить. Поэтому в основе нашей идентичности и главные знаки культурного кода — коллекция Эрмитажа. За пару веков из этих знаков удалось отрастить великую русскую литературу, Христа в пустыне как символ русской духовности. <…> Но, строго говоря, вообще это не самая стремная национальная идентичность. Вон эстонцы, говорят, выложили весь свой павильон стеклянными вагинами».

The Art Newspaper называет выставки Сокурова и Шишкина большой рекламой Эрмитажа — а журналист The Guardian признался, что сбежал из русского павильона, не выдержав «Рембрандтовского мрака, призрака Христа и горящих солдат».