«Олег Павлович пошел к мэру и попросил 70 квартир» Как Олег Табаков помогал актерам, режиссерам, землякам и незнакомым людям

Прошел месяц со дня смерти Олега Табакова — актер умер 12 марта. Табаков был не только большим артистом, выдающимся театральным менеджером, возродившим МХТ имени Чехова, но и невероятно щедрым человеком, всегда готовым прийти на помощь. По просьбе «Медузы» журналист Антон Хитров рассказывает, что делал Олег Табаков для сотрудников, коллег, единомышленников, земляков-саратовцев — и для совершенно незнакомых людей. 

«Лелик решит. Лелик поможет. Лелик позвонит»

«В 2002 году, когда мы начинали работать в МХТ, у артистов были маленькие зарплаты. Олег Павлович позвал меня и стал спрашивать по списку: сколько стоят колготки? А пудра? А тени? А сколько стоят хорошие духи? Я отвечала, он сосчитал — он быстро считал в уме, даже проценты — и дал распоряжение: у артистки должна быть в среднем вот такая зарплата, чтобы она могла себе все это позволить», — вспоминает Ольга Хенкина, бывшая помощница Табакова, работавшая с ним последние 17 лет.

Актеры под началом Табакова могли рассчитывать не только на достойную зарплату, но и, например, на собственное жилье в Москве. «За последние 10 лет в МХТ и „Табакерке“ появилось очень много молодых артистов, — говорит Хенкина. — Они все были без квартир, жили в общежитии. Несколько лет назад Олег Павлович пошел к мэру и попросил, чтобы ему дали 70 квартир. И все получили жилье в собственность в [районе Москвы] Некрасовке. У кого семья была, тем дали „двушки“ и даже „трешки“. Он всегда говорил, что надо „поставить молодых на крыло“ — не только давать им роли, но и обеспечивать быт». Худрук помогал и семьям артистов: «Он основал внутри театра [МХТ имени Чехова] фонд, чтобы платить всем, у кого есть дети, по 10 тысяч рублей в месяц. У нас начался демографический взрыв. Он не тратил этот фонд ни на что, кроме детей». Деньги на счет фонда поступали из внебюджетных доходов театра: с продажи билетов и из пожертвований.

Любой сотрудник МХТ и «Табакерки» — двух московских театров, которыми руководил артист, — твердо знал, что может в любой момент обратиться к нему за помощью. Монтировщик Эдуард Серый работал с Табаковым с 2003 года — начал в «Табакерке» и быстро перешел в Художественный театр. «В 2004-м я подошел к Олегу Павловичу с просьбой: моему ребенку нужны были дорогие слуховые аппараты, каждый по полторы тысячи долларов. Он дал на них деньги без лишних вопросов. Я был на 99 процентов уверен, что так и будет. Через какое-то время мне снова понадобились слуховые аппараты, и он опять меня выручил».

Поддерживал Табаков и коллег по цеху. Ольга Хенкина вспоминает его дружбу с Елизаветой Котовой, бывшей заведующей литературной частью театра «Современник» (Табаков был одним из основателей театра, ведущим актером и — с 1970 по 1976 год — директором): «Когда она была старенькой и больной, Олег Павлович с ней дружил, помогал. Это была не только материальная помощь: они созванивались каждую неделю, он рассказывал ей все свои новости, она ему что-то советовала». Ректор Школы-студии МХАТ, актер Игорь Золотовицкий рассказывает, что Табаков поддерживал режиссера Татьяну Лиознову, создательницу «Семнадцати мгновений весны», в последние годы ее жизни: он совершенно случайно узнал о слабом здоровье и трудном финансовом положении постановщицы — и взял ее под опеку. «Для своих ровесников он был Лелик, — говорит Золотовицкий. — [Я часто слышал:] „Лелик решит“, „Лелик поможет“, „Лелик позвонит“. [Актер] Авангард Николаевич Леонтьев рассказывал, что, когда он [Табаков] был еще актером „Современника“, к нему за кулисами подходили студенты, решали какие-то проблемы».

Артист создал благотворительный фонд своего имени: сначала он существовал только на деньги Табакова, затем туда стали делать пожертвования и его друзья — Ольга Хенкина называет бизнесменов Михаила Куснировича, Марка Кауфмана, Анатолия Павлова и партнеров машиностроительной компании «Трансмашхолдинг». Одной из главных задач фонда, говорят в дирекции «Табакерки», были денежные премии работникам культуры, которые присуждались ежегодно с 1995 года. Всего именную премию Табакова получили больше 200 человек. Лауреатов артист выбирал сам. По словам помощницы Табакова, премию мог получить любой, кто произвел на него впечатление своим талантом — от Андрея Звягинцева до неизвестного костюмера. «Он был неравнодушен к другому таланту, — замечает Игорь Золотовицкий. — Это же признак таланта — признавать талант других, особенно молодых».

«Кто вы такой, чтобы наставлять собравшихся здесь профессионалов?»

И в 60, и в 70, и в 80 лет Табаков понимал и поддерживал новое, экспериментальное искусство. В 2002 году драматург Михаил Угаров и продюсер Эдуард Бояков придумали фестиваль современной пьесы «Новая драма» и попросили Табакова провести событие в Художественном театре. «Фестиваль был враждебно воспринят критикой еще до его начала, — вспоминал Угаров. — А Табаков дал нам МХТ, культовое историческое место. Это связало концы — история и современность. На пресс-конференции Табаков сравнивал фестиваль с МХТ 1898 года (в 1898 году Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко создали Художественный театр — прим. „Медузы“). Для нас это было сверхценно».

Три года назад артист пришел на помощь «Гоголь-центру»: московский Департамент культуры тогда заявил, что недавно созданная площадка должна разным организациям 80 миллионов рублей. Табаков решил поддержать Кирилла Серебренникова, который много лет сотрудничал с МХТ, и перечислил его театру крупную сумму со счета своего фонда.

Театральный критик Вадим Гаевский в статье для газеты «Экран и сцена» описывал историю, свидетелем которой он оказался. На заседании в Министерстве культуры обсуждали репертуарную политику Большого театра — в частности, оперу Леонида Десятникова «Дети Розенталя» на либретто Владимира Сорокина: в 2005 году мировая премьера этого сочинения возмутила консервативных граждан и нескольких депутатов Государственной думы. «Слово берет некий неказистый мужчина — думский депутат, и начинает без всякого выражения произносить заранее подготовленную обвинительную речь. Сразу повеяло сусловскими и даже ждановскими временами. Неожиданно дверь открывается, и с шумом входит незапланированный гость: Олег Павлович Табаков, в майке-матроске (на дворе лето) и с авоськами в обеих руках. Смотрит по сторонам, идет прямо в президиум, аккуратно устраивает набитые чем-то авоськи куда-то под стол, усаживается и начинает слушать. Неказистый мужчина все продолжает бубнить, но тут Табаков встает и обрывает его очень громко: „Уважаемый, что вы там говорите? Кто вы такой, чтобы наставлять собравшихся здесь профессионалов? Кто вам дал право учить всех нас?“ Неказистый застывает с полуоткрытым ртом и сразу куда-то исчезает, как будто его и не было вовсе».

«Люди приходили к служебному входу, говорили: „Я из Саратова“»

Олег Табаков уехал в Москву из Саратова 65 лет назад — поступать в Школу-студию МХАТ, — но никогда не разрывал связи с родным городом. «Там знали, что он саратовский патриот, — говорит Хенкина. — Люди часто приходили к служебному входу МХТ, говорили: „Я из Саратова“, — и рассчитывали на помощь. Он их выслушивал, когда мог».

В конце 1940-х и начале 1950-х актер занимался в театральном кружке педагога Натальи Сухостав в саратовском Дворце пионеров — нынешнем Дворце творчества детей и молодежи. Табаков не только продолжал общаться с товарищами по студии до конца жизни, но и помогал самому Дворцу: в 2005 году он подарил им 300 театральных кресел и видеотехнику, а в 2010-м — световое оборудование и проектор.

Артист ежегодно платил из личных денег именные стипендии двум лучшим студентам Саратовской консерватории и проводил в городе кастинги для школьников, желающих попасть в его московский театральный колледж. Прослушивания проходили в местном драмтеатре имени Ивана Слонова — еще одном саратовском культурном учреждении, с которым Табакова связывала дружба. Там же худрук МХТ и «Табакерки» присматривал артистов в обе труппы: например, Сергей Сосновский, известный по спектаклям Кирилла Серебренникова, Константина Богомолова и Юрия Бутусова, до 2004 года был актером Саратовской драмы.

Театровед и преподаватель ГИТИСа Анастасия Арефьева вспоминает, как летом 2017 года они с отцом попросили Табакова подписать письмо для Минкультуры Саратовской области, чтобы договориться с чиновниками об издании книги, посвященной ее деду, известному оперному певцу Борису Цекиновскому, работавшему в Саратовском театре оперы и балета. «Прошлой осенью дедушке исполнилось бы 100 лет, и наша семья задумала сделать сборник воспоминаний о нем. Мы собрали книжку и попросили Олега Павловича подписать письмо. А он говорит: зачем, у меня фонд („Фонд Олега Табакова“ — прим. „Медузы“), я сам помогу вам ее издать. По сути книга вышла именно благодаря ему. Лично они не были знакомы, но еще в юности, в Саратове, Олег Павлович видел дедушку на сцене».

«За здоровье Табакова пила вся деревня»

Актер выручал не только сотрудников, коллег и земляков. Он помогал совершенно незнакомым людям, часто — не дожидаясь их просьбы. Театральный критик Дмитрий Ренанский вспоминает случай на гастролях МХТ 2007 года в Петербурге: тогда он был студентом СПбГАТИ и пытался попасть на спектакль Адольфа Шапиро «Вишневый сад» в компании своих однокурсников. Театры по возможности дают учащимся профильных вузов бесплатные входные билеты без мест — но в тот вечер у студентов не было шансов.

«Гастроли были коммерческие, билеты продавались по невероятно высоким для Петербурга ценам, каждое место — это рубль в кассе, поэтому наши попытки прорваться в зал не увенчались успехом, — рассказывает критик. — Мы стояли, совершенно растерянные, у служебного входа. А дальше произошло чудо: появился Табаков, подошел и спросил, в чем дело. Понял, что мы хотели попасть на спектакль, и спросил, сколько нас. Нас было шесть или семь человек. Сказал: пойдемте со мной. Зашел в администраторскую и через какое-то время вышел с билетами. Мы думали, речь идет о каких-то входных, но когда пришли в зал на свои места, были абсолютно потрясены — это был центр партера, седьмой или восьмой ряд. Табаков просто вынул из продажи безумно дорогие билеты, которые за полчаса до спектакля еще могли купить, и пожертвовал их нам в ущерб своему театру».

Другой театральный критик, Татьяна Тихоновец, в день смерти артиста написала пост в фейсбуке, где рассказала о своем знакомстве с Табаковым. Он давал пресс-конференцию на гастролях в Перми и упомянул молодого актера из Пермского края. «Никто в зале, кроме меня, на эту фамилию не отозвался», — рассказывает Тихоновец. Потом Табаков спросил журналистов, читали ли они трехтомник Ольги Радищевой «Станиславский и Немирович-Данченко»: «Я с места сказала — чтобы прочитать его, надо поехать в Москву, а это дороговато. Книг о театре в Перми катастрофически не было». Через месяц Табаков прислал в город два трехтомника: один — в Пермский театр драмы, а другой — «женщине в красном костюме, которая задавала вопросы и знала про его артиста». Критик вспоминает: «Я своим ушам не поверила: „Мне? Табаков? Трехтомник?“»

Табаков не пользовался соцсетями, но связаться с ним незнакомому человеку было совсем не трудно. Игорь Золотовицкий вспоминает, что актер всегда подходил к телефону, а если не мог взять трубку, то обязательно перезванивал: по его словам, Табаков переживал, что пропустит чью-то просьбу о помощи.

Актер занимался благотворительностью, например, поддерживал фонды, помогающие тяжело больным детям — но никогда этого не афишировал. «Олег Павлович считал благотворительность очень интимным делом, — объясняет Хенкина. — Он не видел в этом особенной заслуги, относился как к чему-то естественному. Однажды у него был какой-то юбилей, и кто-то захотел упомянуть о его помощи детям в книге или фильме, но он попросил этого не делать».

Табаков сотрудничал с благотворительным фондом «Артист», поддерживающим пожилых актеров театра и кино. Пресс-секретарь «Артиста» Егор Хлыстов рассказал «Медузе», что худрук МХТ дарил фонду свои книги с автографами, которые потом разыгрывались на благотворительных мероприятиях, приглашал подопечных на спектакли своего театра, участвовал в «Театральном марафоне» — ежегодном благотворительном событии, когда сборы московских спектаклей идут на помощь ветеранам сцены. Однажды одному из подопечных фонда нужно было лечь в больницу, и Табаков договорился с врачами, чтобы его приняли сразу (иначе пришлось бы ждать полгода). Один из учредителей «Артиста», Игорь Верник, работает в МХТ; когда спектакли с его участием совпадали с благотворительными мероприятиями, Табаков менял афишу, чтобы актеру было проще участвовать в жизни фонда. Другие артисты МХТ всегда участвуют во всех благотворительных мероприятиях фонда, даже если на следующий день у них назначена премьера, — такое отношение, по словам Хлыстова, воспитал именно Табаков.

Сотрудница «Табакерки», бывшая помощница артиста София Голик говорит, что люди постоянно писали ему о своих проблемах — и он старался отвечать всем: «Лет десять назад какой-то дедушка из далекой деревни прислал письмо. Он пенсионер, его жена пенсионерка, детей нет, приходит зима, ему нужны средства, чтобы починить крышу. Олег Павлович послал ему деньги. Через какое-то время приходит новое письмо. Дедушка не ожидал, что ему ответят, естественно, поделился радостью с соседями. За здоровье Табакова пила вся деревня. В итоге крышу снова чинить не на что. Олег Павлович выслал ему ту же сумму». Правда, Ольга Хенкина рассказывает эту историю иначе: по ее словам, Табаков на сей раз «был суров» и новых денег не отправлял.

Олег Табаков внимательно относился к памяти ушедших «мхатовцев» — актеров, режиссеров и других работников Художественного театра. «Лет 15 назад он всем „мхатовцам“ на Новодевичьем кладбище поменял [надгробные] камни, — говорит Хенкина. — Надписи стерлись, надгробия начали разваливаться, могилы стояли неприбранные, бесхозные. Родственники, наверное, уже умерли. Он все это привел в порядок, выделил на это какую-то сумму, и теперь этот мхатовский участок — такой красивый. Туда отряжают наших работников, чтобы они мыли надгробия, клали цветы. А теперь он сам среди них».