Три истории о том, как Эрдоган рассорился с западными странами. И одна причина, почему Запад не может порвать с Турцией

За несколько дней Турция оказалась под угрозой санкций одновременно со стороны Евросоюза и США. Европа уже ввела первые ограничения из-за планов турецких компаний добывать газ у берегов Кипра. США выступили против покупки у России комплексов С-400 и отказались от поставок в Турцию самолетов F-35. За 16 лет правления турецкий президент Реджеп Эрдоган успел поссориться со всеми основными союзниками, но единственное, что угрожает его власти, — это недовольство внутри страны.

Сначала Эрдоган хотел вступить в Евросоюз, а теперь поругался с ним из-за кипрского газа

Вскоре после прихода Эрдогана к власти в 2003 году Турция начала переговоры о вступлении в Евросоюз. Долгое время это было стратегической целью политики Анкары, однако консультации шли медленно и не очень эффективно. Сначала турецкий лидер рассчитывал, что вступление состоится в 2013 году, но Евросоюз с этим не согласился. Позже Эрдоган назвал 2023 год и пригрозил, что, если ЕС не подтвердит свою готовность принять в свой состав Турцию, он прервет переговоры.

Против вступления Турции в ЕС, прежде всего, выступала соседняя Греция. Ее конфликт с Турцией имеет многовековые корни — несколько столетий она была частью Османской империи, местные христиане подвергались преследованиям. В новейшее время ситуация обострилась после того, как в 1974 году Анкара поддержала создание сепаратистской Турецкой республики Северного Кипра — государства, не признанного ни одной страной мира, кроме Турции.

В 2013 году турецкая полиция жестко подавила демонстрации противников Эрдогана на площади Таксим в Стамбуле. После этого новый раунд переговоров о вступлении в ЕС заблокировала Германия. Канцлер Ангела Меркель заявила, что была шокирована жестокими действиями турецких властей. Еще больше отношения с Евросоюзом испортились после попытки военного переворота в 2016 году. В ответ на мятеж Эрдоган начал масштабные репрессии, которые коснулись и журналистов, работавших на европейские СМИ. Он также неоднократно обвинял иностранные, в том числе немецкие, спецслужбы в соучастии в организации мятежа. В конце 2016 года европейские страны прервали переговоры о вступлении Турции в ЕС, заявив, что это невозможно с учетом скатывания страны к авторитаризму.

В 2017 году, в преддверии референдума о расширении полномочий Эрдогана, власти Нидерландов и Германии запретили турецким чиновникам агитировать в своих странах, где проживают крупные турецкие общины. Несмотря на это 63% немецких турок поддержали реформы — больше, чем в самой Турции.

Нынешний конфликт начался после того, как Турция отправила свои корабли для разработки средиземноморского шельфа к северу от Кипра. Эти воды де-факто контролирует Турецкая республика Северного Кипра, но, поскольку европейские страны не признают ее, то и работы на газовом месторождении они считают незаконными. Евросоюз заморозил финансовую помощь Турции в размере около 150 миллионов евро, а также призвал Европейский инвестиционный банк прекратить вложения в турецкую экономику — в 2018 году они превысили 400 миллионов евро. Заморожены также переговоры, которые были нацелены на то, чтобы обеспечить турецкие аэропорты большим пассажиропотоком.

Когда-то Турция была главным союзником США, но теперь Эрдоган подозревает, что американцы поддерживают его врагов

Турция была стратегическим партнером США в холодной войне, поэтому американские власти закрывали глаза, помимо прочего, на жесткие действия многочисленных военных правительств этой страны против своих противников. При Эрдогане двусторонние отношения долгое время оставались более или менее стабильными.

Поворотным моментом оказался путч 2016 года. Эрдоган обвинил в его организации религиозного деятеля Фетуллаха Гюлена — своего бывшего союзника, который многие годы живет в США. Американские власти отказались его выдать. В Турции после этого задержали американского пастора Эндрю Брансона — по подозрению в соучастии в перевороте. Напряжение между двумя странами достигло максимальной точки летом 2018 года, когда Дональд Трамп ввел персональные санкции против нескольких турецких чиновников, ответственных за арест Брансона — впервые в истории США подвергли санкциям страну-члена НАТО. В октябре 2018 года суд освободил пастора.

Не менее болезненной темой для США стали планы Эрдогана закупить российские зенитно-ракетные комплексы С-400, которые позволят Турции фиксировать запуски ракет и отслеживать полеты самолетов в радиусе 600 километров от места размещения комплекса и сбивать их в радиусе 400 километров. Во-первых, турецкие власти предпочли С-400 американским ракетным комплексам Patriot. Во-вторых, с точки зрения Вашингтона, они нарушили союзнические обязательства в рамках НАТО. В ответ на сделку по покупке С-400 США уже отказались от поставки в Турцию самолетов F-35. По информации агентства Bloomberg, США готовят масштабные санкции, хотя есть и данные о том, Трамп пытается избежать введения строгих ограничений. The New York Times возлагает вину за сложившуюся ситуацию на сами Соединенные Штаты, которые во время войны в Сирии не смогли согласовать свои действия с турками и оказали открытую поддержку курдам.

Но раньше всех Эрдоган поссорился с Израилем — из-за сектора Газа и «Арабской весны»

Многие десятилетия Турция была одной из немногих исламских стран-соседей Израиля, которая не просто мирилась с его существованием, но и оказывала ему союзническую поддержку. В отличие от других мусульманских государств, в годы холодной войны Турцией правили не просоветские силы, религиозные фундаменталисты или наследственные монархии с исламским уклоном, а, в основном, военные правительства, близкие к США, — это предопределило и теплые отношения с Израилем. После окончания холодной войны они сохранились.

Ситуация начала меняться с приходом к власти Эрдогана, который был сторонником более активного внедрения религии в жизнь Турции и ее внешнюю политику. В 2005 году Эрдоган нанес официальный визит в Израиль, но через четыре года открыто поддержал палестинцев в ближневосточном конфликте. Он выступил на их стороне во время операции «Литой свинец», в ходе которой израильская армия намеревалась уничтожить инфраструктуру палестинского движения ХАМАС в секторе Газа. В 2010 году Эрдоган назвал актом государственного терроризма блокирование израильтянами «Флотилии свободы» — кораблей, направлявшихся в сектор Газа. Их экипажи утверждали, что собирались доставить в сектор Газа гуманитарную помощь, но Израиль подозревал, что в реальности на борту могла быть военная продукция. В том же 2010 году состоялся первый со времени исламской революции визит турецкого лидера в Иран — страну, которая остается непримиримым врагом Израиля вот уже несколько десятилетий.

Еще больше отношения обострились после «Арабской весны», когда Турция поддержала приход к власти в Египте исламистского движения «Братья-мусульмане». В 2013 году их свергли военные. Эрдоган, по некоторым данным, возложил ответственность за переворот на Израиль. После того как Дональд Трамп объявил о переносе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим, Эрдоган назвал Израиль «государством-террористом». По мнению аналитиков, восстановление отношений Турции с Израилем в нынешних условиях почти невозможно, в том числе из-за того, что жесткая позиция Эрдогана обеспечивает ему поддержку религиозных избирателей.

Турция слишком важна для Европы, чтобы обойтись без нее

Евросоюз вводит санкции против Турции на сотни миллионов евро, но в 2016 году он выделил ей шесть миллиардов, чтобы она остановила наплыв мигрантов в Европу. Кризис прошел самую острую фазу, но теперь нет сомнений, что у Эрдогана есть мощный ресурс давления на европейские страны. По мнению западных аналитиков, Турция представляет собой щит, которым Европа прикрывается от массового проникновения, в том числе, террористических групп.

Сейчас противники Эрдогана, прежде всего, в Европе, рассчитывают на то, что его режим рухнет из-за тяжелых экономических проблем. Или, по крайней мере, на то, что Эрдоган будет вынужден договариваться с западными странами ради экономической помощи, необходимой, чтобы погасить гигантские долги крупнейших компаний страны. В конце концов, непонятно даже, сможет ли Турция продать кипрский газ (когда начнет добывать его в промышленных масштабах). Европа его не купит, а с Китаем Эрдоган тоже начал ссориться, обвиняя его в преследовании мусульман-уйгуров.

С другой стороны, нет никакой уверенности, что те, кто придет к власти вместо Эрдогана, изменят направление внешней политики. Пока что в Турции усиливаются еще более радикальные исламистские политические силы.