«Минобороны РФ только выиграет: они смогут призвать больше граждан» Путин и Шойгу объявили реформу армии. Зачем это нужно было делать — и в чем опасность для россиян?
Глава Минобороны РФ Сергей Шойгу во время совещания с Владимиром Путиным предложил «поэтапно» (что это значит, неизвестно) изменить возраст призыва: нижнюю границу сдвинуть с 18 до 21 года, верхнюю — с 27 до 30 лет. Россия также намерена увеличить численность армии до полутора миллионов человек (сейчас регулярная армия составляет 1,15 миллиона человек). Кроме того, Шойгу считает, что у призывников должна появиться возможность заключать контракты с Минобороны РФ с первого дня срочной службы (контрактники, в отличие от срочников, могут сразу ехать на войну). Путин поддержал предложения по «структурным изменениям вооруженных сил». «Медуза» поговорила с военным юристом коалиции «Призыв к совести» о том, как эти изменения скажутся на россиянах, подлежащих призыву.
— Как, на ваш взгляд, предложение Сергея Шойгу изменить возрастные рамки, в которых проходит призыв на срочную военную службу, отразится на призывниках? Есть ли понимание, для чего или по какой причине эти изменения было необходимо внести?
— Перед кем-то этот вопрос [о призыве] встанет позже, а для кого-то — кто думал, что службы по призыву избежал, — этот вопрос станет актуальным.
И конечно, это предложение направлено на увеличение так называемого призывного ресурса, то есть того количества граждан, которое Минобороны РФ может призывать на военную службу. Потому что в возрасте от 18 до 21 года значительная часть граждан пользуется отсрочками от призыва на военную службу. В 18 лет оканчивают школу, идут в колледж (в колледже почти нет конкурса [на поступление]) или вуз — и еще несколько лет можно пользоваться отсрочкой от призыва.
Отсрочка по учебе — один из самых массовых видов отсрочки. Соответственно, в 18–21 год и так не очень часто призывают на военную службу. А в 27 лет этого основания для отсрочки, как правило, нет. К 27 годам могут появляться другие основания — семейные. Но в 2008 году убрали отсрочку по рождению одного ребенка, двоих детей заводят не так часто. Потом скоро люди 27–30 лет будут [поколением] за пределами демографического кризиса.
Получается, что Минобороны РФ от такого движения сроков призыва вверх выиграет — в смысле того количества граждан, которое они смогут призывать на военную службу.
— А как вам кажется, можно ли назвать перенос призывного возраста с 18 на 21 год пиар-ходом властей — чтобы успокоить население? В начале войны вчерашние школьники отправлялись на передовую, что могло подорвать доверие людей к государству.
— Действительно, есть инфантилизация молодежи. В 18–20 лет еще очень часто отсутствует какой-либо жизненный опыт и представления о жизни еще могут быть более юношескими, непрактичными в некотором смысле. К молодым людям этого возраста относятся в большей степени как к детям… Я тоже был поражен этими детскими лицами пленных [россиян, отправленных на войну с Украиной], фактически 18–20-летних подростков. Конечно, в этом смысле это позитивное изменение, что призывать все-таки будут позже.
Хотя, по-хорошему, ни позже, ни раньше призывать тех, кто в этом участвовать не хочет, не нужно. Вся эта принудительная система призыва — что в 20 лет, что в 30 — является архаичным институтом, который требуется менять в другом плане. Не расширять возрастные рамки, в которых можно призывать, а, наоборот, сокращать их. И развивать возможность несения гражданской службы вместо военной.
— Мы пока услышали от Сергея Шойгу, что эти изменения будут введены «поэтапно». Как вам кажется, как быстро они могут произойти?
— К следующей призывной кампании [весной 2023 года] — вполне. Речь идет о внесении изменений в Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» и в ряд подзаконных актов. У нас есть примеры, когда изменения в федеральный закон вносятся за один день. Но даже в какой-то более обычной процедуре это вполне можно реализовать: при наличии политической воли — до следующей призывной кампании.
Я боюсь, что здесь [с предложением по изменению возраста призыва] на словах будет одно, а на деле — другое. Увеличение [призывного] возраста будет без всякой «поэтапности» — они сразу увеличат его до 30 лет. А снизу [с 18 до 21 года] будут менять «поэтапно». В результате это будет способ расширить призывной ресурс. Ясно это будет, когда и если внесут соответствующие проекты федеральных законов.
— Численность армии теперь планируют увеличить до полутора миллионов, то есть призвать еще 350 тысяч человек. Это происходит на фоне слухов последних месяцев о вероятной «новой волне» мобилизации. Могут ли власти таким образом попытаться «скрыть» мобилизованных?
— Все-таки мобилизация — это немного другой процесс, чем призыв на срочную военную службу. Она предполагает, что в войска отправляют тех, кто имеет опыт прохождения службы, находится в запасе с какой-либо [военной] специальностью. Призыв же предполагает совсем неподготовленных граждан.
Пока ответить на вопрос, возможно ли увеличение армии до заявленной численности за счет расширения тех, кто призывается на срочную военную службу, я не могу. Мне кажется, это не очень реалистично.
У нас задание на призыв по указу президента каждые осень и весну — около 140–150 тысяч было, то есть 300 тысяч в год. В последние призывные кампании — весной этого года и осенью — даже с выполнением этого плана призыва возникают большие проблемы. Особенно в крупных городах — Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Владивостоке — видим случаи облав, призыва одним днем, которые свидетельствуют, что в обычном режиме комиссариаты с этим заданием на призыв справиться не могут. Если им увеличить его еще вдвое, это будет не очень реалистично.
Я так понимаю, увеличивать численность вооруженных сил будут за счет разных средств — за счет большей вербовки на военную службу по контракту, могут за счет [жителей] оккупированных территорий… Может быть создание новых формирований внутри вооруженных сил. Я думаю, это будет разноплановый, широкий процесс.
— Вы уже упоминали альтернативную гражданскую службу. Это один из способов избежать риска участия в военных действиях. Как вам кажется, надо ли 28–30-летним, которые не хотят участвовать в войне, теперь срочно уезжать из России или придумывать какой-то план, как себя обезопасить?
— Пока рано говорить о том, что кому-то надо принимать срочные действия. Пока это только слова, даже не законы. Эти изменения еще не приняты, и неизвестно, когда будут приняты. Люди, которые опасаются быть привлеченными к участию в боевых действиях — мужчины в запасе, призывники, — все, кто имел возможность, мне кажется, за эти девять месяцев войны уже выехали или планируют это сделать. В этом смысле я не думаю, что объявленные изменения сильно на этот процесс влияют.
Беседовала Кристина Сафонова