Умерла бывшая госсекретарь США Мадлен Олбрайт За день до начала войны в Украине The New York Times опубликовала ее колонку о том, что Путин совершает историческую ошибку. Мы перевели этот текст
Госсекретарь США в 1997–2001 годах, ставшая первой женщиной на этом посту, Мадлен Олбрайт умерла 23 марта в Вашингтоне в возрасте 84 лет. Эта колонка, опубликованная 23 февраля — накануне вторжения России в Украину, стала ее последним выступлением на страницах газеты The New York Times. В своем тексте Олбрайт вспоминает свои первые впечатления от знакомства с Владимиром Путиным и объясняет, почему война приведет к катастрофе.
Мадлен Олбрайт (имя при рождении — Мария Яна Корбелова) родилась в Чехословакии в 1937 году. Во время нацистской оккупации ее семья жила в Лондоне (отец будущего госсекретаря США был дипломатом). После войны они вернулись на родину, но вскоре к власти там пришли коммунисты, и Корбеловы переехали в США. Политическую карьеру Олбрайт начала в Демократической партии в 1970-х. В 1993–1997 годах она работала постоянным представителем США при ООН.
Олбрайт была одной из центральных фигур администрации президента США Билла Клинтона, пишет CNN. Авторитет и популярность Олбрайт в какой-то момент были так велики, что ее рассматривали как возможного кандидата на пост президента, однако Конституция США запрещает выдвижение на этот пост людей, родившихся за пределами страны.
Во главе американской дипломатии она выступала за расширение НАТО и бомбардировки Югославии в 1999 году, из-за чего боевые действия НАТО в этой стране называли «войной Мадлен».
Олбрайт приписывают фразу о том, что принадлежность всех богатств Сибири одной России — это несправедливо. На эти слова ссылался даже президент РФ Владимир Путин. Доказательств того, что данную фразу действительно произнесла Олбрайт, нет. Сама она это также отрицала.
В 2018 году, когда у власти в США был Дональд Трамп, вышла книга Олбрайт «Фашизм: Предостережение». Она отмечает, что фашизм — это не идеология, а способ прихода к власти и ее удержания, суть которого в правлении от имени большинства с жестким подавлением меньшинства или меньшинств.
23 февраля — за день до российского вторжения в Украину — The New York Times выпустила колонку Олбрайт о тогда еще ожидаемой войне.
В начале 2000 года я оказалась первым из высших государственных лиц США, кому довелось встретиться с Владимиром Путиным в его новом статусе действующего президента России. В то время мы в администрации Клинтона мало что знали о Путине помимо того, что карьеру свою он начинал в КГБ. Я надеялась, что наша встреча позволит мне присмотреться к этому человеку и оценить, чем его внезапное возвышение чревато для американо-российских отношений, переживавших серьезный спад на фоне войны в Чечне. Едва расположившись напротив него за небольшим столиком в Кремле, я сразу с удивлением отметила разительный контраст между Путиным и его харизматичным, шумным предшественником Борисом Ельциным.
Ельцин льстил, хвастался и всячески пытался пустить пыль в глаза — Путин же, напротив, совершено безэмоционально и не пользуясь никакими шпаргалками говорил о своей решимости воскресить российскую экономику и сокрушить чеченских мятежников. По дороге домой я записала свои впечатления. «Путин невысок, бледен, — писала я, — и холоден настолько, что напоминает рептилию». По его словам, он понимал причины падения Берлинской стены, но не ожидал, что весь Советский Союз тоже распадется вслед за ней. «Путина смущает то, что произошло с его страной, и он твердо намерен возродить ее величие».
Я вспоминала нашу без малого трехчасовую беседу с Путиным на протяжении последних месяцев, когда он стягивал войска к границе с Украиной. Заявив, что Украина никогда не имела подлинной государственности, он издал указ о признании независимости двух сепаратистских регионов на востоке страны и о введении в них войск.
Ревизионистское и абсурдное утверждение Путина, будто Украина «полностью сформирована Россией» и, в сущности, искусственно вырвана из Российской империи, полностью согласуется с его искаженной картиной мира в целом. Но более всего меня встревожило другое: своей речью он заложил идейный фундамент для полномасштабного вторжения.
Если Путин в самом деле вторгнется в Украину, это будет исторической ошибкой.
На протяжении двадцати с лишним лет, прошедших со дня нашей встречи, Путин прокладывал свой курс, планомерно отказываясь от демократического развития в пользу сталинских схем. Он сосредоточил в своих руках политическую и экономическую власть, последовательно переманивая на свою сторону или уничтожая потенциальных соперников и параллельно расширяя сферу российского влияния в странах бывшего СССР. Как и другие авторитарные правители, Путин не видит разницы между своим благополучием и благополучием всего народа, а оппозиционные взгляды приравнивает к предательству. Он уверен, что американцы — не более чем зеркальное отражение его собственных цинизма и жажды власти и что в мире, где все лгут, он тоже не обязан говорить правду. И поскольку он убежден, что США доминируют в своем регионе, опираясь исключительно на грубую силу, ему кажется, что и у него есть такое же право.
Годами Путин стремился упрочить международную репутацию России, повысить ее экономическую и военную мощь, ослабить НАТО и разобщить Европу, одновременно вбивая клин между Евросоюзом и США. И в каждом из этих пунктов Украина играет существенную роль.
Однако вместо того, чтобы вымостить путь России к величию, вторжение в Украину приведет Путина лишь к бесчестью, дипломатической изоляции его страны, невосполнимому ущербу для ее экономики и стратегической уязвимости перед лицом окрепшего и сплотившегося Западного альянса.
По сути дела, Путин уже запустил этот процесс, в понедельник [21 февраля] объявив о своем решении признать два сепаратистских анклава в Украине и отправить туда российские войска в качестве «миротворцев». Теперь он требует, чтобы Украина признала российские притязания на Крым и отказалась от использования современных вооружений.
Действия Путина уже привели к введению серьезных санкций, но те меры, которые последуют, если Россия начнет полномасштабное вторжение с целью захвата соседней страны, окажутся еще тяжелее. Они не только разрушат экономику России, но и внесут раскол в тесный кружок путинских коррумпированных соратников, что в свою очередь создаст серьезную угрозу для самой его власти. Война, которая, без сомнений, окажется кровавой и катастрофической, вытянет из России все ресурсы и приведет к потере множества жизней, а кроме того, вынудит Европу в срочном порядке изживать опасную зависимость от российских энергоносителей (первый шаг в этом направлении уже сделан — Германия объявила о приостановке сертификации газопровода «Северный поток — 2»).
Подобная агрессия почти наверняка вынудит НАТО серьезно усилить свой восточный фланг и задуматься о размещении сил перманентного базирования в странах Балтии, Польше и Румынии (президент Байден сказал, что перебросит в страны Балтии дополнительный воинский контингент). И конечно же, в самой Украине российское вторжение столкнется с яростным вооруженным сопротивлением, которое будет сопровождаться деятельной поддержкой Запада. И республиканцы, и демократы сейчас совместно работают над выработкой пакета постановлений, которые позволят активнее поставлять в Украину вооружение. Так что ничего даже отдаленно похожего на повторение российской аннексии Крыма в 2014 году ожидать не приходится. Скорее уж события будут развиваться по сценарию провальной советской оккупации Афганистана в 1980-х годах.
Президент Байден и другие западные лидеры со всей безжалостной прямотой обозначали свою позицию по этому вопросу при каждом дипломатическом контакте на протяжении последних месяцев. Но даже если Западу как-то удастся удержать Путина от явной войны — что на сегодняшний день совершенно не очевидно, — важно помнить: любимый спорт этого человека не шахматы, как кажется некоторым наблюдателям, а скорее дзюдо. Мы можем быть уверены: как бы ни сложились обстоятельства, он будет искать новые рычаги давления и готовиться нанести удар в будущем. Соединенные Штаты и их союзники должны лишить его такой возможности, активно противодействуя этим планам на дипломатическом уровне и в то же время всеми силами расширяя экономическую и военную поддержку Украины.
Несмотря на то, что Путин, по моим наблюдениям, никогда не признает допущенных ошибок, в некоторых случаях он способен на терпение и прагматичный подход. И конечно, он прекрасно отдает себе отчет в том, что нынешняя конфронтация ставит его в еще большую зависимость от Китая; он также понимает, что Россия не может процветать без определенных связей с Западом. «Мне, конечно, нравится китайская еда, и палочками есть забавно, — сказал он мне на нашей первой встрече. — Но это все поверхностные вещи, они не касаются нашего менталитета, который по природе своей европейский. Россия — неотъемлемая часть Запада».
Путин наверняка знает, что, несмотря на наличие у России ядерного оружия, шансов на победу во второй холодной войне у нее немного. У США сильные союзники практически на всех континентах, в то время как друзья Путина — это в лучшем случае фигуры вроде Башара Асада, Александра Лукашенко и Ким Чен Ына.
Если Путину кажется, что его загнали в угол, винить в этом он должен исключительно самого себя. Как подчеркнул президент Байден, у США нет и не было намерений дестабилизровать ситуацию в России или лишать эту страну ее законных прав. Именно поэтому Америка и ее союзники предложили начать переговоры с Москвой по самому широкому спектру вопросов, связанных с безопасностью. Но в то же время Америка не должна отступаться от требований, предполагающих, что Россия будет действовать в соответствии с международными нормами и стандартами, едиными для всех стран.
Владимир Путин и его китайский собрат Си Цзиньпин любят повторять, что сегодня мы живем в многополярном мире. Это, бесспорно, так, но ошибочно было бы на этом основании полагать, что у крупных стран есть право нарезать земной шар на сферы влияния подобно тому, как делали это колониальные империи столетия тому назад.
Украина имеет безусловное право на суверенитет вне зависимости от того, с кем ей довелось соседствовать. В наши дни это признают все великие державы — и Путину тоже придется это признать. Именно эта идея лежит в основе западной дипломатии последних лет. И именно она отличает мир, в котором правит закон, от того, в котором царствует хаос.
Перевод Галины Юзефович