«Как это так — говорит по-русски и не хочет сотрудничать?» В Херсоне пропал дирижер Юрий Керпатенко. Его коллеги уверены, что музыканта расстреляли российские военные
В конце сентября 2022-го в Херсонской области прошел «референдум о присоединении к России» — после этого регион официально «вошел» в состав РФ. Вскоре после этого стало известно, что российские военные, предположительно, расстреляли главного дирижера областной филармонии — Юрия Керпатенко. Сообщение об этом появилось в соцсетях Министерства культуры Украины и в прессе. Но точные обстоятельства и даже дата смерти дирижера неизвестны. «Медуза» выяснила, что известно о Юрии Керпатенко и его исчезновении.
Как стало известно о предполагаемом убийстве
9 сентября 2022 года Юрию Керпатенко должно было исполниться 46 лет. Но дожил ли он до своего дня рождения, друзья и коллеги главного дирижера Херсонской областной филармонии не знают. Последняя запись, которую Юрий разместил у себя в фейсбуке, датируется 29 мая. Сентябрьские поздравления от друзей и коллег ко дню рождения на его странице остались без ответа. Потому ли, что их адресат уже к тому времени был убит, выяснить пока невозможно.
«С интернетом, с мобильной связью там [в оккупированном Херсоне] перебои. [К тому же] многие принципиально не берут русскую сим-карту, а там только при покупке русской симки человек может выйти на связь», — пытается понять причины сентябрьского молчания коллеги Тамара Лазарева, музыкант Херсонской филармонии. Сама Тамара оставалась в городе до конца лета, пока не появилась возможность эвакуироваться на неоккупированную территорию Украины.
Вечером 12 октября сообщение о том, что Юрия Керпатенко, вероятно, убили россияне, опубликовал в своем фейсбуке кларнетист Терентий Шевченко. Его с дирижером объединяют десять лет работы в Херсонском музыкально-драматическом театре им. Н. Кулиша. А уже на следующее утро новость об убийстве опубликовала и херсонская журналистка Елена Ванина (сейчас она находится на неоккупированной территории Украины).
Вот что рассказала «Медузе» Елена:
13 октября мне написал коллега Юрия и попросил опубликовать это сообщение: «Сегодня стало известно, что дирижера Херсонской филармонии расстреляли оккупанты. Он отказался с ними работать, они сказали, что мы к тебе [к Керпатенко] еще придем. Пришли к нему домой и прямо там расстреляли. Больше подробностей трудно узнать, потому что в Херсоне все боятся [российских военных], но информация 100% [верна]. Мне бы хотелось, чтобы вся Украина об этом знала. Это был очень талантливый дирижер, особенно аранжировщик».
[Со слов коллег], Юрий не выходил на связь с сентября. [Его] друзья начали выяснять, что произошло, и узнали об этом страшном убийстве. Но в оккупации люди очень запуганы и просят на них не ссылаться.
И Тамара Лазарева, и Терентий Шевченко, по их словам, узнали о смерти Юрия Керпатенко таким же образом: в те же даты они получили от нескольких коллег, оставшихся в Херсоне, аналогичные сообщения, дополненные просьбой не разглашать имена их авторов.
Кто такой Юрий Керпатенко
Все коллеги Юрия Керпатенко говорят о его таланте. Имея два высших музыкальных образования, дирижер, кроме основной работы, принимал заказы на написание музыки для кино, а также на аранжировки и оркестровки, которые ему приходилось делать не только для музыкальных коллективов «по всей Украине», но и для зарубежных заказчиков. «Разносторонне одаренный» и «востребованный» — этими эпитетами Юрия Керпатенко описали все четыре собеседника «Медузы».
Со слов Терентия Шевченко, который проработал с Юрием Керпатенко десять лет и застал его приход на должность главного дирижера театра им. Н. Кулиша, тот был очень амбициозным:
В театре [в 2004 году] были проблемы: не было дирижера, в связи с этим оркестр не могли использовать по назначению. Мы [музыканты оркестра тогда] практически ничего не делали, иногда на праздниках играли, на старых спектаклях. Но с приходом Юры [ситуация изменилась]…
Амбиции у него были большие, он сразу начал работать над составом оркестра, начал устраивать конкурсы, переподготовки, отсеивать людей. Начал добавлять людей [к составу оркестра] и тщательно выбирать [проводить кастинг]. И даже больше скажу: оркестр театральный предполагает просто сопровождение спектаклей, а мы играли как филармонический оркестр, [у нас была благодаря Керпатенко] целая сольная программа. Большие, пафосные, серьезные вещи играли.
Тамара Лазарева, которая работала с дирижером в составе обоих его оркестров, поясняет, что вклад в развитие театра не принес ему личных дивидендов:
Юрий был скромным, порядочным — и гордым. Сколько он проработал в театре, сколько он для него сделал! Звание «народных» получили другие сотрудники театра, а вот Юрий Леонидович не получил ни званий, ничего.
Тамара добавляет, что Юрий был не из тех, кто умеет отстаивать собственные интересы: «Им [в театре иногда] пользовались, он бесплатно и быстро делал работу, которая за границей стоит хороших денег». Терентий Шевченко дополняет рассказ о коллеге:
Когда ты дирижер оркестра, ты в некоем смысле должен быть менеджером своего коллектива. Ты должен уметь организовать [людей], уметь где-то уладить конфликт, где-то отстоять свою точку зрения. У Юрия не было этих черт. Ему очень тяжело было договариваться, организовывать что-то. Он пытался это развить в себе и пытался и как-то находить общий язык [но без явных успехов].
Я знаю злобных людей, но это точно не Юра. И конфликтным он не был. Он, наоборот, за себя постоять не мог. Он не мог разумно свою, ну, такую чисто социальную оборону [держать], понимаете? Его могли обижать. Он пока подумает, пока сообразит, уже поздно: уже забыл, кому отвечать, и уже ушел обидчик. Вот он был таким человеком.
Со слов Шевченко, эта мягкость сочеталась у дирижера с принципиальностью. Когда в 2016 году один из внутренних конфликтов в театре набрал обороты, Юрий принял решение в нем не участвовать: «Мы [члены коллектива] просто грызлись там. И Юра [спустя некоторое время] устал от этого; он просто пошел и уволился».
За что музыканта могли убить
Херсонская журналистка Елена Ванина приводит «Медузе» свое объяснение этих событий. По ее мнению, Керпатенко отказался собирать оркестр для концерта к Международному дню музыки 1 октября, который устраивали власти оккупированного Херсона, «чтобы создать картинку мирной жизни».
Коллеги дирижера говорят, что он был очень принципиальным и эмоциональным, вполне мог послать их [оккупантов] за русским кораблем прямым текстом. Но, к сожалению, подробности убийства мы [друзья, журналисты и прокуратура] не знаем. Прокуратура работает дистанционно. Выяснить что-то очень сложно. После [предполагаемой украинской] победы будет полноценное расследование.
По словам Шевченко, без дирижера оккупационные власти не могли бы справиться с подготовкой концерта: Керпатенко составлял репертуар для концертных программ, делал аранжировки и в целом обладал всей необходимой информацией. На весь Херсон людей, которые могли бы это сделать на уровне филармонии, — единицы.
Концерт ко Дню музыки, в котором отказался участвовать дирижер Керпатенко, все же состоялся. Судя по видео, на сцене было всего пять музыкантов (в составе оркестра, которым дирижировал Керпатенко, было больше), а дирижер отсутствовал.
Одним из ключевых вопросов для Керпатенко был и патриотизм. Тамара Лазарева называет его «патриотом Украины» и отмечает, что при этом он говорил на русском языке, как и многие в Херсоне. Проукраинские взгляды дирижер открыто декларировал, в том числе и на своей странице в фейсбуке.
Запись, которую Юрий Керпатенко опубликовал 6 мая 2021 года (орфография сохранена):
Шуточки-шуточками, но ваш Президент наставил пушки на нашу страну, отобрал Крым и часть Донбасса. Ему хочется быть великим в Ваших, Никита, глазах, но при этом должен пострадать я, русскоязычный, живущий в Херсоне. Не надо спасать меня от меня, угрожая мне. <…> Ладно, знаю, что в Питере есть улица Херсонская, люблю послушать Невзорова, Курпатова, но не надо приходить ко мне в Херсон с «русским миром» и делать из меня Новороссию. Думаю, я выразился четко определенно и на русском языке.
Патриотизм Юрий Керпатенко проявлял не только на словах. Терентий Шевченко вспоминает, что однажды Керпатенко отказался дирижировать водевиль после событий на Майдане: «Может быть, вы знаете, у нас есть „Небесная сотня“. Траур у людей, траур. Юра отказался тогда дирижировать. Вот эта ситуация, наверное, объясняет его [патриотическую] позицию». Выступление тогда все же состоялось, но Шевченко не помнит, кто в конечном счете был дирижером.
Однако, как говорят коллеги, в крайности Керпатенко не бросался. По словам Тамары Лазаревой, он разделял творчество и политику. «Часто на концертах мы ставили [музыку разных] украинских композиторов или же украинскую народную музыку, и он от этого кайфовал, делал эту свою работу очень тонко». При этом Керпатенко исполнял Рахманинова, Чайковского и других российских композиторов.
Мог ли дирижер просто пропасть
Российский пропагандист, журналист и медиаменеджер Александр Малькевич, назначенный заведующим кафедрой журналистики Херсонского государственного университета, 16 октября 2022 года опубликовал опровержение новости об убийстве дирижера. Он называет ее фейком, который распространяет Би-би-си. Российская пропаганда также подхватила версию Малькевича об исчезновении Керпатенко и теперь активно ее использует.
Малькевич упрекает «Русскую службу Би-би-си» и украинский Минкульт в недостаточной проверке фактов: «Би-би-си распускает жестокий слух [об убийстве Юрия Керпатенко российскими военными], ссылаясь на Министерство культуры Украины, которое не может знать абсолютно ничего, что происходит в Херсоне». Однако сам Малькевич пытается объяснить происходящее без ссылок на какие-либо источники. Он пишет: «Если честно: он [Юрий Керпатенко] просто много пил. И за свой алкоголизм был уволен с работы».
Коллеги дирижера, которые знают его много лет, прокомментировали эти слова. «Если руководство филармонии пошло на коллаборацию, а об этом известно достоверно, то логично, что он [Юрий] мог сам уволиться, потому что он не хотел сотрудничать [с оккупационными властями], — уверена Дарья Голубева, бывшая коллега Юрия Керпатенко по театру им. Н. Кулиша. — Пьяница не может быть таким трудоголиком и столько работать».
Терентий Шевченко называет Керпатенко «пахарем» и «одним из лучших дирижеров в его жизни» и считает, что просто так пропасть он не мог: «Я знаю прекрасно [нынешние] обстоятельства в городе Херсоне, очень они сильно ломают человека. Мы полгода [с начала оккупации до эвакуации] находились в безысходности, в безнадежности, и с детьми, и с женами, и с родственниками: ни заработка, ничего. То есть я допускаю, что он [Юрий] мог выпить [время от времени]. Я допускаю, что у него могла быть депрессия, но не допускаю, что он был алкашом. Я знаю Юрия. Он не употреблял [алкоголь постоянно]. Он был на такой должности! Такого не может быть, что дирижер лицом в салате, понимаете? Это уже безответственное отношение [было бы с его стороны]».
Шевченко уверен, что добровольно отказаться от своей работы Юрий Керпатенко мог только в самом крайнем случае: «Для него филармония была, так сказать, вторым шансом, потому что в Херсоне [больших] оркестров практически нет: драматический театр [откуда Юрий Керпатенко уволился в 2016 году] и филармония». Но в Херсоне, по его словам, с начала оккупации эти площадки прекратили работать в прежнем режиме: «Продолжить работу значило пойти на коллаборацию. Конечно, он не пошел на коллаборацию, за что его и убили».
На вопрос «Медузы», видел ли кто-то тело Юрия Керпатенко и присутствовал ли на похоронах, Тамара Лазарева усмехается: «Вы плохо себе представляете жизнь в Херсоне. Там, понимаете, тысячи [умерших] людей, но это не значит, что это [их смерть] слух. Там людей массово воруют, убивают, а похорон не будет! Когда ты видишь, как на машинах возят ветки [прикрывающие тела] и этот грузовик охраняется [российскими солдатами] с трех сторон, понятно, что они на самом деле везут в этих машинах… Я все это видела».
Видел и Терентий Шевченко: «В Херсоне люди исчезают, просто на моих глазах похищали человека. Так что это [смерть Керпатенко] не невероятное событие, в которое невозможно поверить. [Ко мне в Херсоне однажды] приехали под дом. Три [российских] машины приехало, сломали ворота и вытащили [из соседнего двора] человека. Вот. А я из своего многоэтажного дома с дрожащими коленками из окна это наблюдал. Не знаю, вернули они его домой или нет. И это не единичный случай».
* * *
«Медуза» попыталась найти родственников исчезнувшего, хотя бы дальних, но не вышло: то ли потому, что они остались в оккупированном Херсоне и из соображений безопасности не выдают себя, то ли потому, что их попросту нет.
Коллеги мало знают о личной жизни Керпатенко: по их словам, он не любил распространяться на эту тему. Дарья Голубева рассказывает: «Он сирота, его воспитала бабушка. Его первой женой была скрипачка из нашего оркестра [в театре им. Н. Кулиша]. Они прожили вместе несколько лет, а потом она заболела раком и в 2012 году умерла. Он очень заботился о ней, был с ней до последнего. Был преданным. И эта трагедия на нем сказалась, он очень [болезненно] переживал эту травму. Деток у них не было».
Со слов Тамары Лазаревой, в последнее время Юрий жил с женщиной, но никому из тех, с кем удалось поговорить «Медузе», о ней ничего не известно, даже имя.
Пока Херсон остается под российской оккупацией, друзья и коллеги дирижера могут лишь догадываться, почему Юрий не смог выехать из города.
«Там много но, я согласен, — удивляется Терентий Шевченко. — Он мог выехать. Мог хотя бы найти другую квартиру, переехать, чтобы они [оккупанты] его в [самом] городе не могли найти».
Но Тамара Лазарева обращает внимание на то, что покинуть город было опасно и дорого: «Выехать из Херсона стоило от пяти тысяч гривен, не каждый мог себе это позволить. К тому же люди выезжают на свой страх и риск, [ведь с начала оккупации] не было ни единого зеленого коридора».
Почему россияне вообще могли убить херсонского дирижера, тоже не до конца ясно. «Может, [российских военных] раздражало, что он оставался русскоязычным, но при этом отказывался работать с ними? Это ж у них [видимо] нескладуха в голове: как это так — [говорит по-русски, но при этом] не хочет сотрудничать? Русскоязычный бандеровец, получается?» — говорит Дарья Голубева.
«Мы все надеемся, что он остался жив и его просто куда-то вывезли. Мы надеемся на чудо. Когда я только узнала, что [предположительно, убит музыкант, который] отказался работать [с россиянами], то сразу поняла, что это Юра», — говорит Тамара Лазарева.
В связи с предполагаемой гибелью Юрия Керпатенко Херсонская прокуратура открыла уголовное производство по факту нарушения законов и обычаев войны, совмещенное с умышленным убийством. А 20 октября 2022 года британское издание The Economist в разделе «Некролог» опубликовало статью про Юрия Керпатенко. Она называется «Человек, который сказал „Нет“».
«Медуза» направила запросы с просьбой о комментарии в Херсонскую областную прокуратуру и Херсонскую филармонию.
«Медуза»