Домашний кинотеатр: Акира Куросава «Расемон», «Семь самураев», «Трон в крови» — и другие знаковые фильмы режиссера. Выбор Антона Долина

Каждые выходные в рубрике «Домашний кинотеатр» на «Медузе» выходят рекомендации для всех, кто хочет изучить историю кино во время самоизоляции. Эта часть посвящена фильмам Акиры Куросавы: «Расемон», «Семь самураев», «Трон в крови», «Телохранитель», «Тень воина». Кинокритик Антон Долин рассказывает как знаменитый японский режиссер сделал из русской классики, американских детективов и произведений Шекспира самые знаковые самурайские истории.

Расемон

1950 год

С «Расемона» началось многое. Не только международная слава и карьера Акиры Куросавы — возможно, самого знаменитого из японских кинематографистов в истории, — к этому моменту он, сорокалетний режиссер, поставил с десяток вполне успешных фильмов (в основном по мотивам из современной жизни), однако именно «Расемон» сделал его настоящей звездой. Началась и в принципе популярность азиатского кинематографа в Америке и Европе, вплоть до самых радикальных влияний: Коппола, Лукас, Спилберг, Леоне. Первым шагом стала победа «Расемона» на Венецианском фестивале, за которой последовал «Оскар». 

Основа для фильма — рассказы Рюноскэ Акутагавы, великого японского модерниста; центральная канва сюжета — его новелла «В чаще», но название и обрамление интриги взято из «Ворот Расемон» (это ворота в старом Киото, ныне снесенные). Уникальность «Расемона» в том, что это детектив без финального разрешения. Одно и то же событие — нападение разбойника на самурая и его жену, приведшее к смерти самурая и изнасилованию жены, — рассказано по очереди четырьмя персонажами: убийцей, женщиной, самураем (за него говорит медиум) и свидетелем-дровосеком. Картина изысканно снята: оператор Кадзуо Миягава достигает удивительного эффекта, снимая солнечный свет сквозь ветви деревьев и как бы подчеркивая сложность человеческой природы игрой светотени, а Куросава даже добавлял в воду машины, производящей дождь, чернила, чтобы на черно-белой пленке ливень был заметен и в глубине кадра.

Актерские работы потрясают — особо выделяются любимец Куросавы, артист уникальной экспрессии и харизмы Тосиро Мифунэ (разбойник), Масаюки Мори (самурай), игравший центральные роли в важнейших фильмах Кэндзи Мидзогути и Микио Нарусэ, а у Куросавы, в частности, исполнивший роль князя Мышкина в «Идиоте», а также актриса Матико Кё (жена) — легенда экрана, прожившая 95 лет, снимавшаяся у тех же Мидзогути, Нарусэ и Ясудзиро Одзу. 

Однако главное достижение и достоинство «Расемона» — драматургическая конструкция, говорящая о субъективности истины и относительности этических установок. Невзирая на то, что формально действие отнесено в средневековую Японию, картина превосходно отражает ту зыбкость, тревогу и неуверенность, которую человечество испытывало в первые годы после Второй мировой. Слово «Расемон» стало нарицательным для определенного типа кинематографа, а фильм многократно интерпретировался и переснимался последователями Куросавы. В последний раз это сделал Рустам Хамдамов в картине «Мешок без дна» (2017). 

Семь самураев

1954 год

После «Идиота» (1951) по Достоевскому и «Жить» (1952) по мотивам «Смерти Ивана Ильича» Толстого Куросава возвращается в средневековую Японию, снимая свою, возможно, самую знаменитую картину. По меньшей мере, Стивен Спилберг, когда составлял свой субъективный список обязательного к просмотру, включил туда единственный азиатский фильм — этот. 

Формально это дзидайгэки — то есть приключенческий исторический боевик о самураях, весьма популярный в Японии жанр. Сначала Куросава разрабатывал историю об одиноком самурае, но со временем число центральных персонажей начало расти и достигло в итоге семи; хронометраж изначально превышал три часа. Сюжет при этом формально весьма прост. Деревня ждет налета бандитов; крестьяне решают защититься, наняв профессиональных бойцов-самураев. Но поскольку денег на оплату услуг у них нет, наниматели ищут исключительно бедняков-ронинов — самураев без хозяина, готовых работать за еду. Так постепенно сколачивается группа из семи ничем не похожих друг на друга рыцарей-голодранцев, разрабатывающих вместе план обороны. Роль лидера играет замечательный Такаси Симура — дровосек из «Расемона» и главный герой «Жить», также известный по картинам о Годзилле; романтического молодого самурая сыграл красавец Исао Кимура, чей талант также открыл Куросава. Не обошлось, разумеется, и без Тосиро Мифунэ — самого гротескного и комического персонажа из семерки. 

Финал картины, одновременно драматичный и счастливый, — возможно, самый глубокий и прозрачный из финалов Куросавы. Перед нами не столько боевик, сколько притча о самопожертвовании, о цене подвига, о противопоставлении личного и общественного. «Семь самураев» породили несметное количество ремейков и подражаний, из которых известнее всех снятая всего через несколько лет «Великолепная семерка» (1960) Джона Стерджеса, а самый недавний — сериал «Мандалорец». 

Трон в крови

1957 год

Этот фильм в Японии известен как «Замок паука». Пожалуй, на фоне других многочисленных переработок классики, которыми был так увлечен Куросава, эта — самая безупречная. Режиссер особенно увлекался двумя сферами литературы: русской классикой (кроме Толстого и Достоевского, он адаптировал «На дне» Горького) и Шекспиром. «Трон в крови» — своеобразная версия «Макбета». 

Особенно фильм известен как хрестоматийный пример экранизации, в которой нет ни одной строчки и даже ни одного имени из первоисточника, но при этом дух шекспировской трагедии властолюбия передан идеально, несмотря даже на изменение некоторых акцентов (Куросава не так однозначно осуждал главного героя, перекладывая вину на его жену-подстрекательницу). Васидзу Такэтоки — так зовут японского Макбета, который предает сюзерена ради того, чтобы занять трон. В Японии, где лояльность самурая господину — его важнейшее качество, этот сюжет звучит еще драматичнее, чем в Европе. 

Из всех ролей, сыгранных Тосиро Мифунэ у Куросавы, эта, вероятно, самая незаурядная. Гиперреалистический стиль игры был усилен режиссером, требовавшим от артистов имитировать выражения лиц масок театра но. Сцена убийства Васидзу — его расстрела из луков — была снята с применением настоящего боевого оружия и снилась Мифунэ до конца жизни. Сыгравшая главную женскую роль Исудзу Ямада — одна из величайших японских актрис, она прожила 95 лет (и снималась до глубокой старости), за которые успела переиграть выдающиеся роли у всех классиков: Мидзогути, Нарусэ, Одзу, Итикавы, Кобаяси, Фукасаку. Однако даже на фоне такой карьеры ее леди Макбет — нечто уникальное.   

Телохранитель

1961 год

Вновь дзидайгэки и вновь нечто много большее. К тому же самая необычная из экранизаций Куросавы, которая так далеко ушла от первоисточника, что она приходит в голову далеко не каждому зрителю. Обычно режиссер брался за «высокую» литературу, в данном же случае вдохновлялся мрачнейшими детективами американца Дэшила Хэммета, одного из важных вдохновителей нуара (к которому фильм Куросавы, впрочем, не относится). 

Вы сразу узнаете сюжет. Бездомный и нищий ронин приходит в городок, раздираемый войной двух банд. Недолго думая, герой устраивается телохранителем в один из кланов. Лишь некоторое время спустя зритель (но не доверчивые разбойники!) начинает догадываться, что ронин ведет собственную игру, надеясь при помощи отваги и хитрости натравить злодеев друг на друга, освободив страдающих под их гнетом мирных жителей. Тосиро Мифунэ вновь восхитителен в роли умного бойца, идеалиста и манипулятора одновременно — за эту роль он был удостоен Кубка Вольпи на Венецианском фестивале. Год спустя Куросава снял с ним же сиквел «Телохранителя» под названием «Отважный Сандзюро» — впрочем, уступающий первой части в художественном отношении. 

Именно «Телохранитель», родившийся из американской бульварной литературы, оказал решающее влияние на создателя «спагетти-вестерна» Серджо Леоне — по сути, его «За пригоршню долларов» с молодым Клинтом Иствудом является ремейком фильма Куросавы. А уже картины Леоне, в свою очередь, повлияли на американцев (особенно на Тарантино), был даже снят еще один прямой ремейк — «Герой-одиночка» с Брюсом Уиллисом. 

Тень воина

1980 год

Один из последних фильмов Куросавы — и один из самых сложных, неторопливых, трагических. За него режиссер был наконец-то награжден высшим трофеем Канн — «Золотой пальмовой ветвью». 

Мелкий вор, приговоренный к казни, помилован в последний момент: его спасло точное портретное сходство с местным князем Такэдой Сингэном. Бедолагу решают выучить играть роль двойника. Вскоре Такэду действительно убивают, и безымянный вор — тень воина — вынужден занять его место на троне. Но можно ли править, оставаясь статистом? И как принять на себя ответственность за жизни тысяч людей? 

Это одна из самых монументальных и глубоких картин на вечную кинематографическую тему — о двойниках, а также о роли личности в истории. Две главные роли — Такэды и его двойника — сыграл один артист, Тацуя Накадаи. Он начал свою карьеру еще в 1950-х у Масаки Кобаяси, жив и снимается до сих пор. Куросава же впервые задействовал его еще в «Семи самураях». Фильм снимался в историческом замке Химэдзи (он же Замок белой цапли), который считается одним из самых живописных мест в Японии. Для съемок невероятно красивой финальной сцены битвы, вдохновленной реальным сражением при Нагасино, было задействовано около пяти тысяч статистов.