10 главных событий в российской архитектуре в 2020 году Взлеты и падения советского модернизма, дискуссии вокруг памятников — и новый крематорий

Невзирая на эпидемию, в 2020 году в России произошло сразу несколько ярких архитектурных проектов. В Москве отреставрировали здание Северного речного вокзала и Дом Наркомфина, в Екатеринбурге появилась первая работа бюро Нормана Фостера, а в Воронеже — крематорий (и да, это важно). Были и другие, не менее примечательные новости: например, подо Ржевом открылся памятник советскому солдату, под Москвой — храм Минобороны, а в самой Москве архитекторы вдруг задумались о новых функциях Мавзолея Ленина — хотя из этого опять ничего не вышло. «Медуза» составила список 10 главных архитектурных событий 2020 года.

Советский модернизм под ударом. Но некоторым зданиям везет 

Многие модернистские здания в России не имеют охранного статуса. Из-за этого их сносят, небрежно ремонтируют и лишают декора.

Некоторым объектам везет больше: например, осенью 2020 года в Казани закончили реконструировать постройку 1987 года, в которой сначала располагался Всесоюзный музей Ленина, а после распада СССР — культурный центр. Теперь это Национальная библиотека Татарстана, которую планируют открыть нынешней зимой.

Авторы реконструкции — московское бюро ХОРА. Они ориентировались на современные проекты, в том числе на библиотеки «Ооди» в Хельсинки и Deichman Bjørvika в Осло. Вместе с тем архитекторы стремились сохранить историю места и дополнили его национальными мотивами. В отделке использовали цвета флага Татарстана: белый, зеленый и красный.

Тем временем в Москве почти восстановили библиотеку ИНИОН РАН, серьезно пострадавшую во время пожара 2015 года. Каркас и внешняя отделка уже готовы, внутри монтируют оборудование и завершают интерьеры.

Еще один крупный модернистский объект открыли в Суздале: там заработал обновленный гостинично-туристический комплекс «Суздаль» 1977 года. По проекту дизайнера Елены Махровой в здании отреставрировали отделку и светильники, а также воссоздали полы из лабрадорита. Появились и современные детали — например, витражные панно, напоминающие советские. 

На судьбу советского модернизма влияют и активисты. Прямо сейчас проект «Вспомнить все» реставрирует мозаичное панно на стене московского НИИ «Графит». Летом центральную часть мозаики обнаружили в московском кафе «Сюр» — владельцы заведения купили ее у неизвестных продавцов через Avito. Активистам удалось договориться, чтобы «Сюр» вернул мозаику, а НИИ разрешил восстановить ее на прежнем месте. Работы ведут за счет пожертвований. «Архнадзор» назвал этот проект первой большой народной реставрацией советской мозаики.

В России появилось первое здание студии Нормана Фостера. Не в Москве

В сентябре в Екатеринбурге открыли штаб-квартиру «Русской медной компании» (РМК) по проекту британского бюро Foster + Partners. Глава студии Норман Фостер — лауреат самых престижных архитектурных наград и автор множества небоскребов по всему миру. Фостер середины 2000-х предлагал проекты для Москвы, Санкт-Петербурга, Ханты-Мансийска, Владикавказа, и их строительство всякий раз отменяли в самом начале. Штаб-квартира РМК — первое, что сумели построить Foster + Partners в России. 

15-этажное здание РМК находится в центре Екатеринбурга на улице Горького. Здание получилось практически таким же, как на рендерах. Из-за формы и расцветки ему присвоили прозвище «дом-ананас», хотя по замыслу архитекторов конструкция отсылает к кристаллической решетке меди.  

Обсуждение «реиспользования» Мавзолея. Разумеется, неудавшееся

В России десятилетиями обсуждают, что делать с Мавзолеем, если оттуда вынесут тело Владимира Ленина. Но в рамках большого архитектурного конкурса этого не было никогда.

Именно с такой инициативой в начале осени 2020 года выступил Союз архитекторов России: 11 сентября организация опубликовала положение о конкурсе на лучшую концепцию по «реиспользованию» Мавзолея. Оргкомитет при этом заявил, что нахождение Ленина на Красной площади противоречит современным представлениям о фиксации «вечной памяти», нарушает православную традицию и волю самого вождя. 

Самые интересные работы планировалось показать на архитектурном фестивале «Зодчество». Но их так никто и не увидел: конкурс отменили спустя три дня после начала, а президент Союза архитекторов Николай Шумаков сказал, что ему «надоело оправдываться». В его адрес начали поступать угрозы и обвинения в том, что он специально «возбуждает ситуацию» перед годовщиной Октябрьской революции 7 ноября. 

Шумаков добавил, что Союз не планирует повторять подобные конкурсы в ближайшие годы.

Дом Наркомфина опять красавец. Теперь это элитное жилье 

В 2020 году завершилась реставрация Дома Наркомфина — одного из самых значимых проектов советского конструктивизма. Здание восстановили в полном соответствии с первоначальным замыслом, и теперь оно выглядит так же, как на момент постройки в 1930-м. Работами руководил Алексей Гинзбург — внук одного из авторов проекта, Моисея Гинзбурга. 

Ход реставрации подробно задокументирован в инстаграме дома: здание расчистили от наслоений краски и «приподняли» над землей, высвободив из-под грунта колонны первого этажа. В помещениях установили уникальные окна и вернули уцелевшие оригинальные элементы.

Небольшие квартиры-ячейки превратились в элитное жилье, коммунальный корпус дома функционирует теперь как культурное пространство. Одной из последних завершилась реставрация в прачечной — но пока неясно, как ее будут использовать.

Павильон России на Венецианской архитектурной биеннале, которой не было

Венецианская архитектурная биеннале — это главный мировой смотр современной архитектуры. В 2020 году экспозиции на тему «Как мы будем жить вместе?» собирались представить команды из 46 стран, в том числе из России. Однако из-за коронавируса биеннале сначала перенесли на три месяца, а затем отложили до 2021-го.

У россиян в Венеции есть собственный павильон, построенный в 1914 году по проекту Алексея Щусева. Здание нуждается в неотложном ремонте; реконструкции планировали посвятить основной выставочный проект — Open!. Во время пандемии название скорректировали, а сам проект полностью перенесли в онлайн: на сайте Open? публикуют фильмы, игры, дискуссии, рисунки и другие материалы участников выставки. 

«По сути, это издательский и исследовательский проект, который откликается на текущую повестку и готовит задел для выставки будущего года», — говорится в тексте на главной странице сайта. Там же упоминается, что «павильон РФ работает не останавливаясь», однако последнее обновление случилось больше месяца назад, 4 ноября.

Открылась иркутская школа для детей-сирот

Школу «Точка будущего» построили по инициативе бизнесмена и создателя Yota Альберта Авдоляна. Проект обошелся в шесть миллиардов рублей, эти деньги выделил благотворительный фонд Авдоляна «Новый дом». Попечительский совет фонда возглавляет гендиректор «Ростеха» Сергей Чемезов.

Датская архитектурная студия CEBRA и российское бюро UNK project проектировали здание школы вместе с образовательными технологами. Цель проекта, как сообщают создатели, — адаптация детей-сирот (Иркутская область — один из лидеров в стране по их числу). Школа рассчитана на 1024 ребенка, сейчас в ней учатся 113 детей из приемных семей. 

Главное здание школы — кольцо, состоящее из множества небольших объемов с двускатными крышами. В конструкции здания отказались от коридорной системы, установили прозрачные перегородки во всех кабинетах, включая директорский — а вместо парт тут модульные столы, которые можно расставлять в любом порядке. Учебные кабинеты остались только там, где требуется специальное оборудование: например, в гончарной мастерской или классе робототехники. Все это, по замыслу архитекторов, должно давать детям ощущение свободы и учить ответственности.

Тем не менее некоторые комментаторы обращали внимание на непрактичность тех или иных решений — в том числе на форму классов, из-за которой их будет сложно отапливать в Иркутске зимой.



Отреставрированы два сталинских вокзала: в Иваново и Москве 

Во второй половине 2020 года после реставрации открылись два крупных объекта 1930-х: Северный речной вокзал в Москве и железнодорожный вокзал в Иваново. Оба здания очень значимые для своей эпохи и отечественной архитектуры. Речной вокзал стал одним из сооружений, благодаря которым Москву называли «портом пяти морей». Ивановский же считается единственным конструктивистским вокзалом в России: его автор — архитектор-авангардист Владимир Каверинский. 

Реставрации проходили по разным сценариям. Московскому вокзалу возвращали оригинальный облик здания 1937 года. Результат считается удачным: историк архитектуры и искусствовед Анна Броновицкая обращала внимание, что реставраторы качественно и деликатно проработали сложные моменты, в том числе замену окон и дверей. Однако Броновицкая упоминала и о недочетах (впрочем, незначительных): неприятном оттенке искусственного света и «грубовато» выполненном делении на квадры.

В ивановском вокзале использовали более компромиссный вариант. Фасадам вернули тот вид, который был на момент постройки в 1933 году, но внутри оставили декор и отделку более поздних лет. В «синем» зале 1950-х обновили метлахскую плитку, а гипсовые узоры на стенах и колоннах заменили копиями из более прочного стеклофибробетона. «Красный» зал 1980-х реконструировали — теперь там пространство для выставок и событий. В декабре проект реставрации вокзала победил на международном архитектурно-дизайнерском конкурсе «Золотой Трезини — 2020» в номинации «Лучший реализованный проект реставрации/реконструкции».

Крематорий в Воронеже — прорывной проект в траурной архитектуре 

В начале 2020 года на территории Юго-Западного кладбища в Воронеже открылся крематорий. Он стал первым в городе и единственным в Черноземье, а осенью издание института «Стрелка» Strelka Mag назвало его «главным зданием сезона». Для России подобные архитектурные проекты — редкий жанр, так как большинство современных ритуальных зданий остаются на бумаге.

За архитектурное оформление отвечали дизайнеры Павел Стефанов и Ольга Яковлева. В интервью Elle Decoration они говорили, что стремились передать «христианское представление о смерти как о переходе в лучший мир». Перед входом разместили небольшой водоем, фасады облицевали светлым мрамором. Дымовую трубу спрятали — авторы не хотели, чтобы здание ассоциировалось с типичными крематориями. 

Памятник-дементор и храм из «Вархаммера»: реакция на новые военные мемориалы

К 75-летию Победы в России открыли несколько крупных объектов на тему Великой Отечественной войны. Самыми обсуждаемыми из них стали мемориал Советскому солдату подо Ржевом, Главный храм Вооруженных сил РФ и музей «Зоя», посвященный Зое Космодемьянской. 

25-метровая статуя солдата на Ржевском мемориале — самый крупный монумент, возведенный в России после распада СССР. К ней отнеслись по-разному: кто-то хвалил проект — например, режиссер Никита Михалков и пианист-виртуоз Денис Мацуев. Оппозиционный политик Алексей Навальный назвал памятник «классным». Искусствовед Кирилл Светляков считает мемориал попыткой «осовременить советский миф и пересмотреть монументальную пропаганду», однако обращает внимание, что авторы выбрали неудачный пластический язык. В интернете изображения Ржевского мемориала сравнивали с изображениями дементоров.

В свою очередь, храм Минобороны уподобили объекту из игры Warhammer, критиковали за излишнюю мрачность и отступление от канонов. Новосибирский священник Иоанн Курмояров и вовсе назвал его «языческим капищем».

Музей «Зоя» обсуждали довольно сдержанно, пока в ноябре журналисты издания The Village не написали о нем как об «идеальном фоне для фэшн-съемки». Это возмутило многих комментаторов и спровоцировало волну публикаций о том, почему мемориальные объекты начали воспринимать подобным образом — и как изменилась память о войне за последние десятилетия.

Одну из сохранившихся Шуховских башен отреставрировали на Оке

В Нижегородской области в сентябре открыли после реконструкции 128-метровую башню инженера Владимира Шухова. По словам правнука инженера — его тоже зовут Владимир Шухов, — это первый объект прадеда, который отреставрировали «по-настоящему». Недостающие фрагменты основания восстановили, металлоконструкции покрыли антикоррозийным составом. Рядом построили набережную — сооружение находится на берегу Оки в 12 километрах от Дзержинска.

Реконструкцию приурочили к 800-летию Нижнего Новгорода и 100-летию плана ГОЭЛРО, работы профинансировала компания «Россети». До 2005 года рядом находилась аналогичная башня — обе служили опорами для ЛЭП, — однако затем ее разобрали на металлолом. Уцелевшая конструкция не работает как опора ЛЭП, зато по вечерам подсвечивается 23 тысячами светодиодов. 

Это одна одна из двух высотных башен Шухова, сохранившихся до наших дней: вторая, куда более известная, находится на Шаболовке в Москве. Эта конструкция тоже сильно проржавела. «Масштабную реставрацию» Шаболовской башни планировали провести в этом же 2020 году, однако к декабрю она осталась в неизменном виде.